| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Синген сочувственно опустил плечи:
— Легат говорил мне... Ты с ним спорил об этом еще прежде совета, когда обсуждали план. Я не знаю, какие доводы он тебе привел в пользу Эмин Майл — но решение принято.
— Решение будет выполняться, — согласился Лесник. — Сейчас как раз и есть критический момент плана. Если мы хотим отвлечь внимание самураев, то появиться нам следует именно здесь, под боком у Осгилиата. А всетаки я беспокоюсь.
Синген глубоко и тяжело выдохнул:
— Я тоже... Дошел слух, что Андрея Норвежца ниндзя держат в своей крепости Кога, на севере Железного Кряжа. Кто-то видел его во дворе и ухитрился сделать снимок, который потом выложили в Сеть. Я-то думал, Норвежца передали самураям.
Лесник ничего не ответил. Синие Драконы в балке заканчивали свою работу. Тянуло прохладой до Андуина Великого оставалось уже немного, с холма реку можно было бы и увидеть. Но собеседники находились в обширной низине у оврага, а потому могли чувствовать лишь тонкие струйки влажного ветерка. Вокруг балки на все стороны щедро распахнулась заросшая высокой травой степь. Запах нагретой за день земли и зелени перебивал даже вонь пролитого топлива. Чуть дальше к западу, под неистовым пламенем закатной полосы, можно было различить в степи темную массу: команды Фангорна и Роланда, догнавшие Синих Драконов к самому вечеру, набирали воду у небольшого озерца. Вести коня по крутому склону к ручейку на дне оврага никто не захотел. Да и не хватило бы ручейка на полутысячный табун. Поэтому команды остановились поодаль от балки, и только Лесник подъехал к Синим Драконам: поговорить захотелось.
Вот и поговорили...
Синген с Лесником посмотрели на восток, и согласно ахнули: восточный горизонт покрывала густая тьма, после светлого западного небосвода казавшаяся абсюлютно черной. Не было даже звезд. Лесник вдруг сообразил, что прохладой несет, скорее всего, не от реки — а от гигантской грозовой тучи.
Словно бы в ответ на его мысли далеко-далеко сверкнула еще слабая молния.
— Веселая будет ночка, — пробормотал Лесник, — Глянь, летучие мыши обратно возвращаются...
Синген Исороку поглядел на мрачное восточное небо и бесстрастно подтвердил:
— Нам туда.
Лесник отошел немного и свистнул; из травы поднялся оставленный им конь. Капитан Фангорнского леса взлетел в седло и ускакал к своим. Синген несколько раз махнул рукой с маленьким фонариком. По этому сигналу отдых Синих Драконов прекратился. Дежурные тихо будили группы, люди обувались, сворачивали спальные коврики, наскоро шлепали в лицо воду из ручейка и поспешно влезали в лямки рюкзаков. Минут через пять пешая колонна уже начала вытягиваться из оврага, но Синген остановил движение, решив пропустить сперва команды Лесника и Роланда. Те не заставили себя ждать: с хрустом и низким рокотом конная лава прокатилась в сторону Эмин Майл, оставляя за собой вытоптанную в густой траве просеку. Чтобы не топтаться по толстым направляющим кабелям, в которых кони и правда могли переломать ноги, Лесник повел обе команды широким кругом по дальнему краю котловины.
Лишь теперь Синген повернулся к обступившим его командирам групп:
— Включайте автоматику и побежим.
Девять транспортеров словно ожили. Крутились башни; рычали и дымили мощные двигатели. Но демонстративный выезд колонны в степь намечался на гораздо более позднее время, чтобы люди успели отойти подальше, а при удаче и достичь берега Андуина. Поэтому ни одна машина с места не тронулась. Вскоре проверка завершилась, двигатели замолчали. Наступила оглушающая после рева и грохота тишина. Но автоматика работала: башни лениво поворачивались на малой тяге; вспыхивали и гасли фары с сигнальными огоньками. Забавно шевелились спаренные стволы автопушек.
— Выступаем! — скомандовал Синген, и вздрогнул от внезапного резкого звука: где-то среди брошенных машин компьютер звонко захлопнул броневую дверь.
* * *
*
Дверь еще летела, кувыркаясь и бороздя углами пол, а Крот уже стрелял в открывшуюся за ней душную предгрозовую ночь. Но привычки к тяжелому пулевому оружию, прыгающему вверх и в сторону после каждого выстрела, бургомистр не имел: весь его стрелковый опыт ограничивался тремя обоймами в тире оружейного магазина, выпущенными позавчера, когда Крот на всякий случай решил купить пистолет. Поэтому трое ворвавшихся в дом штурмовиков не пострадали.
Предыдущий день и весь нескончаемый вечер над Эмин Майл стояла нестерпимая духота; различив, наконец, в далекой степи Левобережья идущую с востока грозу, Крот даже спать не пошел. Не хотелось ворочаться в мокрых от собственного пота простынях. Вместо этого бургомистр заварил крепкий зеленый чай и пил его горячим, мелкими частыми глотками. Крот сидел за чаем на веранде, а свет выключил, чтобы как следует полюбоваться молниями: они в степи всегда на полнеба.
Так вот и получилось, что Крота не застали спящим, не вытаскивали из постели под крики разбуженной семьи. Нападавшие сноровисто обезоружили бургомистра, подхватили под завернутые за спину руки и со страшной скоростью повлекли по ночным улицам Станции Эмин Майл, а над головами всей четверки поднявшийся ветер нес сухую траву и перемешанный с пылью желтый свет раскачивающихся фонарей.
В улицах Эмин Майл вовсю суетились совершенно незнакомые Кроту люди. На самураев Дома Куриту они никак не походили: не было у них ни бронескафандров, ни тяжелого оружия. Но и ни одну команду Арды Крот никак не мог признать в нападавших. Да и вели себя налетчики чрезвычайно странно; Крот долго не понимал, в чем же эта странность заключается. Тут его конвоиры свернули к главной площади, и бургомистр сообразил: между нападавшими не было единства! Они даже друг на друга по каким-то неизвестным Кроту причинам смотрели волками. Скоро у бургомистра создалось впечатление, что Эмин Майл захвачен двумя группировками. При этом одна из них тщательно следит за другой, и готовится помешать ей... в чем?
Ветер ощутимо пахнул влагой. Крот с неожиданно острой тоской подумал: днем уже была бы видна серебристая, в полнеба, стена дождя...
Развернулась центральная площадь. Двумя большими серпами вокруг какого-то предмета в середине ее выстроились люди; а поодаль в темноте храпели, то и дело вскидывались, чуя подходящую грозу, лошади. Крота протащили сквозь волну ядреного лошадиного запаха, потом сквозь запах пыли, пота и травы — так пахнут много людей, долго находившихся в степи — потом опять налетел ветер с мелкими капельками, и все запахи исчезли. Фонари по краям площади терзал ветер; свет выплескивался из них, словно желтая разбавленная мусором вода через верх раскачивающегося ведра. В полосы света попадало то одно, то другое лицо — но никого из плотного круга нападавших Крот не узнал. Если бы не поселок, бургомистр, пожалуй, испугался бы — а так Крот надеялся, что раз на площадь приволокли его одного, а жителей не выгоняют из домов и ничего не жгут — есть надежда, что Станцию заново отстраивать не придется.
Сквозь шум надвигающегося шторма прорывались спокойные голоса и возмущенные выкрики. Крот понял, что догадка его справедлива: среди нападавших не было единства. Стоя в освещенном пятачке посреди кольца врагов Крот все еще надеялся разрешить дело миром. На площади вокруг бургомистра собралось человек двести; еще столько же, наверное, контролировало улицы и перекрестки поселка. Очень крупная команда — если это вообще команда. Может, зерновой пояс? Или самураи наемников наняли?
Говор и шум резко усилился; со стороны реки против ветра набежали и вклинились в толпу полсотни человек Станции Эмин Майл. Кольцо врагов неожиданно расступилось и без драки позволило новоприбывшим занять место. Готовившиеся к иному повороту событий и лишенные привычного лидера, горожане растерялись. В центр круга они не пошли.
Конвоиры освободили Крота и отпрянули в стороны. Живое кольцо раздалось. К бургомистру подошел высокий человек, одетый подобно прочим налетчикам в серую куртку, неопределенного цвета брюки и резко пахнущие конским потом сапоги для верховой езды.
— Что, не узнаешь? — злобно гаркнул этот человек. Тут его непокрытая голова попала в круг света; волосы полыхнули белым, и Крот поразился: Роланд!
Роланд, король Уникорна...
Уникорн сожжен...
Канал?!
"А ведь Роланд сильно изменился," — с неожиданным для самого себя спокойствием подумал Крот. — "Помнится, пять лет назад, когда я ходил к нему с каналом, он такой задохлик был: и синева под глазами, и двигался, будто вот-вот переломится. А сейчас плечи развернуты, гриву отрастил чисто львиную... Ништяк!" — жаргонным словом восхищения закончил Крот.
С другой стороны сквозь живой круг протолкался мужчина среднего роста, из-за плотного телосложения казавшийся ниже, чем он есть, и одетый так же, как все. Второй гость уверенно приблизился к бургомистру. Крот узнал Лесника.
— Ну, теперь я знаю, чего королевское слово стоит! — рявкнул Лесник и без околичностей протянул руку — взять короля за шиворот.
— Я слова не нарушал, — с холодной яростью возразил Роланд. — Кроме Крота, мы никого из домов не доставали. Эти, — король махнул рукой в сторону горожан, — Сами набежали. А теперь не мешай хоть ты мне! — и король опять обернулся к Кроту:
— Ты, паскуда, самураев на мой город натравил ради своего долбаного канала!
— Да ты охренел, король!!! — в один голос завопили Лесник и Крот. Переглянувшись, они замолкли, и продолжил один Лесник, уперев руки в пояс:
— Ведь пятерку роботов в твоем городе сложили! Оттого и карательная экспедиция!
Сверкнула молния; гром пока еще не успевал за ней. Окружавшие спорщиков команды — и Уникорн, и Фангорн, и постоянно увеличивающаяся в размерах команда Станции Эмин Майл — придвинулись ближе.
— Ничего не хочу слышать! — Роланд мотнул головой, да так резко, что волосы белой волной ударили Крота по лицу.
— Кроту это было выгодно, значит он и виновен! — крикнул Роланд, обращаясь к сгрудившимся вокруг настороженным людям.
Крот понял, что от судьбы не убежать. Пересуды пойдут в любом случае, и жизнь впереди потянется кислая. И так уже на Станции поговоривали всякое, чего Крот предпочел бы слышать не о себе. "Проснулись ли мои?" — снова с тоской подумал Крот, все еще не желая ничего решать.
Накатился гром. Черное ночное небо откалывалось кусками и большими скорлупками падало между пляшущими пятнами мутного фонарного света. Шквалики пыли норовили укусить в самый глаз. Секунды верхом на сорванных ивовых листьях улетали в ночь.
Лесник, Роланд и Крот в молчаливом напряжении стояли посреди стиснутой белыми домами площади. Вокруг троицы все нетерпеливей шумела толпа.
Ударила еще одна молния; в ярком безжалостном освещении ее отчеливо проступили капли пота на верхней губе Роланда. "Вот подеремся мы", — подумал Крот. — "И все так или иначе — но кончится, наконец!"
И тогда бургомистр Станции Эмин Майл перестал сдерживаться:
— А ты, придурок, не мог догадаться, что тебе этих пятерых подставили, как пешку под бой?!! Шахматист хренов... — со всем возможным презрением сказал он Роланду. И прибавил:
— А я в чем виноват? В том, что хочу жить не повашему, а по-своему?
Роланд открыл было рот, чтобы ответить, но тут налетел вечно отстающий от вспышек раскат грома, и король несколько секунд молчал. Подвешенные на цепях фонари бешенными собаками кидались на собственные стойки; световые пятна летали туда-сюда над площадью обрывками их перелая; мусор в столбах света царапал, как хрипота в голосе. Желтые пальцы фонарей перебирали толпу людей, словно высокую степную траву, выхватывая из нее то стиснутое в напряжении лицо, то распахнутый в крике рот, то крепко сжатые кулаки — и тотчас снова роняли их в темный кипящий воздух. Единственной постоянной величной в поле зрения казались черные, переполненные яростью, глаза Роланда. Рокот грозы перекрывал разговоры, звон подвески и хруст обрываемых листьев.
Наконец, гром перекатился вдаль и там утих; неожиданно тихо заговорил и Роланд:
— Хватит с нас слов, Крот. Хватит трепаться. — обернулся к своим и скомандовал:
— Два лучших меча сюда!
— Не побоюсь! — рявкнул уже во весь голос Крот.
Лесник обхватил себя за локти. Из толпы вынесли и сунули в руки противникам два меча. Роланд и Крот смотрели друг на друга со спокойной, уверенной ненавистью, которая выражается совсем не в криках. Им казалось, что они нашли решение своего давнего спора — и ни король, ни бургомистр уже ничего не боялись.
"Роланда ногой в живот" — прикидывал Лесник, — "Масса у меня больше, король должен упасть... Крот плотный, бить его в корпус бесполезно. Глаза он в любом случае прикроет. В пах эффективно, но ненадежно: должен ведь живым остаться, а тут чуть силу не рассчитаешь, и привет — помрет от болевого шока... В колено, что ли?... Но только, даже если получится их сегодня скрутить, спор все равно будет не разрешен! На игровом оружии они уже дрались, и вроде как Крот согласился с результатом — а, оказывается, не все так просто..."
Поединщики между тем обернулись и согласно махнули руками толпе: отойдите-ка подальше.
"Сейчас они развернутся друг к другу," — решился Лесник. — "И я начну. Пожалуй, с Роланда... Но страшно...Черт побери, как страшно!"
* * *
*
Страх припаял Изабеллу к чисто выскобленной палубе. Вахтенный вот-вот мог обернуться и заметить, как она пробирается к висящей на балках шлюпке. Девушка легко и бесшумно присела, ожидая, пока высокий мрачный артиллерист прошагает по галерее над самой ее головой, потом шустро метнулась в тень толстой у основания мачты. К счастью, впередсмотрящие заметили что-то в воде и дружно сбежались к противоположному борту, пытаясь разобраться в увиденном. В сторону шлюпок никто не обернулся. Изабелла легко пробралась к той из них, которую два дня назад наметила для побега и куда тащила уже третью упаковку со стандартными пайками. Изабелла закинула в шлюпку непромокаемый мешок, затем и сама привычно переметнулась через борт. Девушка облегченно шлепнулась спиной на мягкий тент, которым парусно-весельные скорлупки прикрывались от дождя.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
