Феникс императора.

Но что-то все же настораживало в собственном лице, какая-то мелкая деталь совсем незаметная. Ах, точно! Шрам, на правой брови полученный в нежном возрасте после падения с качель, бесследно исчез. Странно...

Я не понимая, что делаю, распахнула полотенце и недоумевающее посмотрела на абсолютно гладкую кожу на животе, а ведь мне год назад вырезали аппендицит! Кажется, я действительно сгорела в том костре и родилась заново.

Завернувшись снова, я с досадой подумала, как неудобно ходить в полотенце. Вернулась к кровати и легла, мне показалось, что я всего лишь на секундочку прикрыла глаза, а когда открыла их вновь, увидела крадущиеся по полу солнечные лучи и сидящую на полу Мао. Она что-то тихо мурлыкала себе под нос, а в руках у нее сновала туда сюда иголка.

— Доброе утро, — тихо сказала я, на что Мао повернула свое хитрое личико и таинственно сообщила:

— Уже день. Вы так сладко спали, а я не решилась будить вас, — она отложила шитье и подошла ко мне. В руках у нее оказался сверток темно-серой отливающей зеленью ткани. Она встряхнула его и протянула мне, — я пока не закончила ваше платье моя госпожа, оденьте это, оно не такое богатое, но подойдет к цвету ваших глаз.

— Как здорово! А я уж думала никогда мне не избавиться от этого полотенца.

Сей, ненавистный предмет полетел прямиком в дверной проход, к чести стражником они не издали ни единого звука возмущения.

Платье было пошито на манер халата, длинные рукава закрывали даже кончики пальцев, но по его внутренней стороне от локтя шел разрез. Полы платья запахивались на груди, а завязки продевались по бокам, оборачивались вокруг талии и завязывались бантом сбоку.

Мао стояла напротив меня, затаив дыхание, ее глаза так и лучились от удовольствия. Я не удержалась и расхохоталась, так потешно она выглядела.

— Спасибо, Мао! Оно чудесное, — я покрутилась вокруг себя, а юбка взвилась колокольчиком и облепила ноги, как только я остановилась. Мао взяла меня за руку и потянула в сторону зеркала.

— Что я там не видела? — упорно сопротивлялась я, но Мао имела такой воодушевленный вид, что я сдалась и заглянула в глянцевую гладь.

— Вы такая красивая, — сказала Мао, — как солнышко!

— Скорее как гнилое яблоко, — скривилась я, зеркало всегда показывало мне одно и тоже отражение, с небольшими вариациями на тему одежды. Но то ли солнце другого мира делало свет более мягким, то ли красивое платье действительно могло изменить любую женщину, в этот раз я просто не стала отрицать — отразившаяся девушка могла полноправно называться интересной.

Мао оценила мое обескураженное лицо, удовлетворенно кивнула каким-то своим мыслям. Тут мне пришел в голову один интересный вопрос.

— Мао, а просвети меня насчет женской одежды. Нет, ты не подумай, что я тряпичница, дело совсем не в этом...— я поймала взгляд Мао и замолкла.

— Ты о Содзи? — я кивнула, — она скорее исключение, чем правило. Ей все сходит с рук!

— А чем она собственно занимается? — недоумение было мне ответом, и я пояснила, — ну феникс и феникс, а жить же как-то надо, деньги зарабатывать. Хоть бы и на эти все побрякушки, которых на ней видимо, не видимо. Что? Не работает? Муж обеспечивает? Опять мимо? — то, что женщина здесь занимает пассивное положение в обществе, я уже поняла, но Содзи она явно демонстрировала свою независимость, и это значит....Да ничего не значит! Она могла быть, да хоть содержанкой самого императора. Кстати!

— А что за человек ваш император?

— Он не человек, — мягко ответила Мао.

— Так, спрошу по-другому. Какой он ваш вседержитель?

— Сама скоро все увидишь, — а эта маленькая кошечка по имени Мао не так проста. Ушла от ответов, даже глазом не моргнула.

— Чем же я буду у вас заниматься? — загрустила я. Мао же вернулась к шитью, и я села рядом с ней, подобрала к себе ноги, положив на колени голову.

— Ну а чем ты занималась у себя?

— Учила детей рисовать, — Мао отняла глаза от шитья и задумчиво закусила губку.

— Боюсь, кем бы ты ни была раньше, больше эти умения тебе не пригодятся. Император даст тебе все что нужно... — она резко оборвала речь и замолчала. Кажется, мне тотально что-то не договаривают. Ладно, другого я и не ждала, а раз стараются скрыть значит, ничего хорошего меня не ждет. Именно в свете открывшихся деталей, предложение Содзи уже не казалось мне таким сомнительным.

Сомнительной оставалась цель моего предназначения, если таковое вообще существовало, но вот беда никто не спешил разрешить все мои сомнения и дать ответы на все мучающие вопросы. Возлагать свои надежды на полумифическую аудиенцию у таинственного императора было не просто глупо, а катастрофично. Во всей этой истории, как ни странно, самой прозрачной фигурой являлась Созди с ее желанием доминировать, не подпуская к своей уникальности никого. К ее чести сказать оказалось довольно милосердно отпустить меня на вольные хлеба, а не устранить в физическом плане.

Когда я снова решила заговорить с Мао, она уже отложила шитье и теперь внимательно наблюдала за мной. Я решила ее проигнорировать, молча, отвернувшись к окну.

— Госпожа Лилия, вам никто не желает зла, поверьте мне, — я повернулась к ней лицом и грустно улыбнулась.

— Большего зла, чем надо мной совершили, уже не будет, — Мао, как-то странно посмотрела на меня, но, видимо вспомнив что-то, быстро засобиралась.

— Я совсем забыла, совсем забыла, — поднявшийся вихрь из разноцветного шелка прошелся по комнате и скрылся в коридоре.

От нечего делать я села на кровать. Думать категорически не хотелось, предположений в голове крутилось много, но ни одно мне не нравилось, потому, как итог был един — меня хотят использовать. Было, отчего пригорюниться, чему я предалась. Погрузившись в полную апатию, я не заметила, как вернула Мао, хотя все-таки заметила, но не подала виду. Просто не хочу ни с кем говорить, а Мао явно так не считала.

— Госпожа, я принесла вам поесть. Здесь фрукты, молоко и хлеб, — хорошо хоть мясо не принесла, а то запах собственной горелой плоти раз и навсегда сделал меня вегетарианкой, — ваше платье почти закончено, не хотите примерить?

Почему-то меня ее веселый голосок стал раздражать, и я поддалась своему плохому настроению.

— А что мне разве нужно куда-то идти? — Мао воззрилась на меня слегка обижено.

— Но как же, а говорила вам госпожа, вечером состоится аудиенция... — я жестко оборвала ее и резко поднялась с кровати, едва не опрокинув поднос с едой, метнулась к окну. Руки безжалостно сминали шелк рукавов.

— Я не буду потакать чьей-то прихоти! Если меня хотят видеть, что ж, — меня затрясло от гнева, — вот она я! Можешь так и передать.

— Как пожелает моя госпожа, — холодно произнесла Мао, но в ее глазах блеснули слезы, с этим она покинула мою темницу.

Затащили черт знает куда, убили, взяли под стражу и надеяться на телячью покорность, ага вот прямо сейчас! Здесь, слава богу, никто не обязывал меня гражданскими правами, тем паче уголовным кодексом, поэтому будем жить, так как хочется и гори оно все, синим пламенем!

Рассчитывать, что меня оставят в покое, было бы легкомыслием, и власть имущий вседержитель в лице одного очень наглого и таинственного императора поступил самым грубым образом. Меня просто взяли под белы рученьки и поволокли на пресловутую аудиенцию. И как не старалась в тот день Мао, ее шедевр одеть я не удосужилась. Мне же оказалось глубоко плевать на мнение о своей персоне. Я такая, какая есть и никакие дорогие тряпки и драгоценности ничего не стоят для меня, зачем мишура той, что горела в огне, горела нехорошо заживо, чувствуя, как огонь с наслаждением вгрызается в тело.

Мое настроение во время конвоирования меня пред светлы очи наимудрейшего из императоров всея и всей, стремительно падало. А когда мы с моим почетным эскортом бравых кавалеристов стояли перед массивными дверями, я была мрачна как грозовая туча.

Мейджин — Император Дракон.

Драконы — почти всегда хищники, причем не брезгующие человеческим мясом. Их крайне трудно или вообще невозможно убить, они живут под землей (в пещерах) или в воде, имеют чешуйчатое тело, острые зубы, когти, иногда — крылья и плоское жало на хвосте.

Легенды о драконах Японии.

В греческом языке 'drakõn' — 'тот, кто видит' (от глагола derkomai — я вижу)

Створки массивной двери тяжело подались внутрь и медленно, словно бы нехотя поползли в стороны. Я на секунду зажмурилась, глубже вдохнула воздух, выдохнула, открыла глаза и пошла вперед. Спина невольно вытянулась в струну, плечи развернулись, руки перестали беспокойно перебирать шелковую ткань.

Стены зала терялись в тени, которую не смогли разогнать полыхающие огнем плоские чаши, духота полнилась густыми запахами благовоний. Далеко впереди на возвышавшихся ступенях (на возвышении) стоял трон, больше похожий на удобное мягкое кресло. Трон не пустовал, но рассмотреть с такого расстояния его владельца я не смогла. Окружавшие трон люди издалека смотрелись яркими разноцветными пятнышками, и их было много. Ну, как же такая нечисть в их благословенном краю появилась! Как можно пропустить такое редкое представление?!

Шла я медленно, мне некуда было спешить. Под босыми ногами мягко пружинил пушистый ковер, легкий шелк платья шелестел в такт движению. Находясь еще достаточно далеко, я уже ощущала на себе жадные и любопытные взгляды, на миг мне показалась, что я теперь как тот голый король из сказки, стало противно. Я брезгливо передернула плечами и дальше шла как по раскаленным углям.

Разряженные придворные при моем приближении растекались в стороны, и я шла дальше, туда, где на троне сидел император. На нем было платье темно-серого с зеленым отливом шелка, в изящной руке он держал печально знакомую маску, из-под которой на меня смотрели холодные темные глаза. Ноги под внимательным взглядом просто примерзли к полу, и я не сделала больше не шагу.

Так вот кто оказал мне сегодня такую честь...

И тут, будто только для меня в воздухе прозвучал тройной гонг и торжественный голос возвестил:

— К Императору Дракону с нижайшей покорностью, по величайшему дозволению — Феникс именуемая Ли Лья.

Ожидая нечто подобное, я спокойно выслушала придворное словоблудие, проглотила исковерканное свое, но на имени императора споткнулась. Как минимум одного Дракона я уже знаю, стало быть, этот старший.

А тем временем все стихло, я заскользила по окружающим трон придворным, и они явно чего-то ожидали от меня. Как вдруг знакомое ощущение тысячи маленьких мерзких щупалец прошлось по коже, меня вновь изучали. Сдержаться и не закружиться вокруг себя, стряхивая назойливое внимание, оказалось неожиданно тяжело. Я перевела тяжелый взгляд на императора и сказала:

— Чем обязана такому "величайшему дозволению"? — стоящие по бокам от меня стражники заметно напряглись, император же будто и не услышал оскорбительной фразы, непринужденно откинулся на спинку трона.

— Обязана. Жизнью. — Голос бархатными нотками разлился по воздуху, дышать сразу стало труднее. По толпе прошлась волна ропота. Мне стоило больших трудов собрать волю в кулак.

— Жизнью? — удивленно спросила я, — быть может, смертью?

Глаза под маской полыхнули холодом, он принял мой вызов. Рука, в которой плавно колебалась расписная маска, упала на колени. Мне хватило одного взгляда на его лицо. Ноги отмерли от пола, мозг заработал, как взбесившийся после вируса компьютер и я приняла единственное пришедшее на ум решение.

Бежать!

Почти не уловимым движением я развернулась, руки стражников как в замедленной съемке мелькнули над моей головой, а ноги сами понесли меня к радушно распахнутым дверям. Сзади как сквозь вату неслись гневные выкрики и шум удивленной толпы, кажется, никто ничего не понял. Так я не бегала, наверное, с самого детства.

Вперед только вперед, иначе смерть, иначе...

Бежала я, не разбирая дороги, петляя по бесконечным коридорам, как испуганный заяц, чувствуя, как в затылок дышит погоня, которая рано или поздно догонит, а не догонит, так вымотает меня. Так продолжалось до тех пор, пока я не выбежала в до боли знакомый коридор, освещенный факелами. Проносясь мимо бесконечных дверей, меня вдруг что-то дернуло в сторону. Я почувствовала стиснувшие ребра сильные руки, подняла глаза и испуганно ойкнула, на рот тот час же легла затянутая в перчатку рука.

— Тише, — зашипел на меня мужчина, я закивала. Ниша, в которую меня втащим Ним Дракон, а это был именно он, отгораживалась от коридора плотной драпировкой, но и это не давало стопроцентную уверенность, что нас не обнаружат.

Рука с лица медленно убралась и я заговорила:

— Зачем ты мне помог?

— А знаю о твоей договоренности с Содзи. Она права ты должна покинуть дворец! — сегодня на нем не было ни шлема с забралом, ни полумаски. Сегодня я увидела обоих братьев.

— Ты не похож на брата, — руки на моей талии сжались.

— Не заставляй меня передумать! — холодно сказал он, отпуская меня.

— Прости-прости, вы тут все такие загадочные до невозможности, аж противно! — ядовито парировала его угрозу, — не хочешь помогать? Не надо, я тебя не просила об этом!

Я отвернулась от мужчины и осторожно подошла к скрытому за тканью выходу, прислушалась. Тишина несколько успокоила неровно бьющееся сердце, я решила выглянуть.

— Не советую, — услышала я вкрадчивый шепот у себя за плечом.

— Чепуха, — фыркнула я, чуть сдвигая тяжелую ткань, и едва не уткнулась носом в чью-то спину. Пришлось признать правоту принца. Бежать было некуда, поэтому я ушла в самый дальний угол потайной коморки, сев прямо на пол.

— Что дальше? Здесь есть другой выход? — утомленная долгим бегом и во сто крат больше уставшая от эмоциональной перегрузки, я апатично вглядывалась в камень пола.

— Нужно переждать некоторое время, а потом... — я оторвала взгляд от пола и заинтересованно посмотрела на принца.

— Что потом принц? — мой голос был глух, — вы сможете вернуть меня домой, в мой мир? Вы сможете воскресить мое тело из пепла? Или быть может... нет ничего этого вы не сможете! — злость настолько неожиданно охватила меня, что я не сдержалась, но жалеть о сказанном не спешила.

— Потом, — продолжил принц, словно бы и, не заметив моей вспышки, — Содзи выведет вас Феникс в город, и мы с вами больше никогда не увидимся.

Мне итак было ясно, что принц не будет лично возиться со мной, но вот перспектива остаться наедине с незнакомым миром — пожалуй, это будет непросто. Но уж лучше так, чем остаться здесь. Сразу вспомнились те мгновения, маска опускается на колени, и я вижу... вижу холодные глаза цвета горького шоколада, улыбка чуть трогает его губы...

Не знаю, почему Содзи решила, что император хочет использовать меня в военно-политических целях, быть может. Но такой взгляд я видела лишь единожды, и он принес мне много боли, разочарования и как следствие переезд в незнакомый город. А как все романтично начиналось...

— Девушка вас подвезти? — дождь уже насквозь промочил старый зонт, и теперь принялся за меня.