Исповедь Тёмного Властелина

Цепных псов у меня к тому времени стало уже пять. И я придумал им название. "Назгулы". Первым назгулом стала, естественно герцогиня ВанБерг. Или просто Герцогиня. Вторым Пёс. Третьим Клод. Или просто Рыцарь. Четвёртым стал бывший придворный маг Хонора. Вальтер. Этот отдался мне за силу. Причём сам.

Я по своему обыкновению призвал его к себе, дабы обогатить свои знания в магии. А он как поднял на меня глаза. Так и упал на колени. Склонил голову и произнёс магическую Клятву Верности. А я взял, да и клятву его принял. Он потом объяснил, что счастлив служить такой мощи. И что самое интересное не врал.

А пятым назгулом, как это не удивительно стал наследный принц Вексена. Мы столкнулись с ним на одной из официальных встреч по поводу заключения очередного мирного договора. И я сразу почувствовал в нём слабину. Он был похож на Рыцаря. Только несколько иначе. Рыцарь — был гений войны. А Принц, как я назвал его для себя (настоящее имя его было Искариот) был гений интриги. А в остальном... Тоже силён, красив, умён. Любимец женщин, гроза мужчин. Садист, мужеложец (хотя и девочками не брезговал), педофил... шизофреник.

Я съездил с ним на пару охот, посетил несколько гулянок. И что самое главное, не ставил себе ни каких целей относительно него. А он вернулся в Вексен, организовал переворот, лично убил отца, двух сестёр и брата. Стал королём и приехал ко мне с отречением.

Я принял его преданность, а отречение приказал пока приберечь. Он мне был полезнее на троне.

После истории с Конрадом, своих назгулов я тренировал лично. Тренировал и продлял им жизнь. Продлял им молодость. Я и сам тренировался постоянно. Для меня это было священно. Я за огромные деньги выписал себе одного из Великих Мастеров Меча прямиком из Эльфийского леса. И таскал его постоянно за собой. Вместе с Герцогиней.

В Корбанте появилась Магическая Школа. Я назвал её Голдуран. Даже не столько школа, сколько исследовательская лаборатория, где десятки молодых магов совершенствовали моё искусство, а я передавал им своё.

Александр XII по случаю одного из удачных наших дел подарил мне библиотеку. И я назвал её в его честь — Александрийской. Туда сразу же отправились сотни уже собранных мной магических книг.

От одного из пленных магов, мне удалось узнать о способности читать книги напрямую. Не открывая их. Правда этот маг очень не хотел передавать мне это знание. Я выдрал его вместе со всей его памятью, которую выпотрошил, как кухарка потрошит курей. Естественно маг умер.

Хелен (я так и не привык называть её королевой) умерла родами второго наследника. Вместе с наследником. Искать себе новую жену я не стал.

Так прошло пятьдесят лет.

В один прекрасный день зашевелились орки. И пошли на Ферденанд войной. А я, узнав об этом, договорился с Александром XIII о взаимопомощи и пошёл на Ферденанд с моря. Когда Ферденанда не стало, я встретился с вождём орков и их шаманом. Удивительно, но они признали мою силу и мою власть. И сказали "Веди". И я повёл. И не стало Царства Инерт, царства Коста... Александрию я не тронул. Александр XIII и так признал мою силу и мою власть. Александрия стала провинцией. Маленькая Лания пала под натиском войск Вексена ведомых Рыцарем...

На этом временно успокоились. А я поехал в столицу Арда. В Сар. На совете шаманов, я узнал о Старых Развалинах в предгорьях Скалистых Гор. И отправился туда.

Развалины. Там я нашёл потрясающую вещь. Там была библиотека предыдущего Тёмного Властелина. Нетронутая. Она так и простояла восемьсот лет с момента падения его империи.

Пользуясь своей способностью, я за три месяца высосал её всю, до последней капли знания сокрытого на этих страницах. И там было указание, где можно взять силу.

Я дождался следующего лета и двинул свои орды на запад и на север. Кораблями перевёз орочьи войска на побережье Евена. Захватил попутно Сеттер, Франк, Сови. Затем пала Нелпа, Грогант, Эдвик. И сел в порту Нордена на корабль. Я знал куда плыть. Мне даже не нужен был компас и карты. Я просто чувствовал.

Месяц пути погубил две трети команды. А остров, на который мы высадились забрал остальных. Но я до места добрался. Не знаю, чем являлся тот источник силы в глубине покрытого вечным льдом острова, но там было жарко как в орочьих степях. И там было большое озеро.

В этом озере я обрёл огромную магическую силу. Мне казалось, что тот Мажахерет, что невидимый и неосязаемый был во мне с рождения наконец заполнился и стал видим и осязаем. Но не каплей больше. Я знал, что мог бы взять ещё. Но тут впервые моя жадность отступила. Я взял ровно столько, сколько нужно было, чтобы "заполниться". С острова я плыл на корабле один. Собственно, я мог обойтись вовсе без корабля, но так было привычнее.

Силу я получил. Теперь мне нужно было место. Место силы.

Дело в том, что в тот самый момент, как я откапал библиотеку Тёмного, эльфы начали готовиться к походу. А в тот момент, как я окунулся в озеро, меня самого объявили Тёмным Властелином.

Ближе всего эльфам было идти морем, как они уже не раз ходили. Это море так и звали Эльфийским. Не хотелось бессмысленно подставлять орков. Они, конечно же, "дети войны", но и эльфы не только пальцем деланные. Тем более что по моим сведениям, в этот раз, они были настроены явно серьёзно. В море вышел весь эльфийский флот. Весь! Учитывая то, как эльфы дорожат своими бессмертными жизнями, это о многом говорило.

Мне нужно было место. И я его нашёл.

Про залив Ыргын давно ходила дурная слава. Там дважды проходили большие сражения эльфо-людской коалиции против армий орко-нежити Тёмных Властелинов. Его даже ещё называли Залив Крови. А особенно ожесточённые бои шли у безымянного острова посреди этого залива. Когда-то безымянного. Теперь его звали Островом Ярости. Гырдым.

Этот остров подходил мне идеально. Удивляюсь, почему ни один прежний Тёмный так и не догадался поставить Цитадель Мрака именно там. Ну, всё когда-то случается в первый раз. И я перенёсся на этот остров именно для того, что бы стать первым.

Этот остров был пропитан кровью на руку вглубь земли. От каждого его камня фонило так, что начинал чесаться позвоночник со стороны желудка. И я собрал всю эту силу, разлитую под ногами, и воплотил в одно строение. В собственную Цитадель Мрака.

Вышло несколько слишком пафосно и гигантично, но так мне ж и не жить в ней. Это просто защитное сооружение. Точка, к которой идёт привязка заклинания.

Всё получилось именно так, как я и задумывал. Эльфийский огромный флот просто не смог приблизиться к берегу. Цитадель не пустила.

Оставив на острове Вальтера приглядывать за "оком страха", я перенёсся в Вексен. Воплощать ещё одну свою задумку. Уж очень мне не хотелось битвы с эльфами. Учитывая, что захват всей той половины континента, которой я уже владел, происходил сравнительно бескровно, нарушать традицию мне не хотелось.

У меня в запасе, до нового наступления эльфов оставалось где-то около года. За это время, силами всего Корбанта, Вексена и Александрии я построил Великую Стену, соединившую Ранальский Хребет с Тенеатским.

Её длинна составила двести с лишним километров, а высота пятьдесят два метра.

Я успел точно вовремя.

Как раз через три дня после того как повесили на место последние ворота, к ним подошла армия.

И настроены они были крайне серьёзно. Да к тому же и не они одни. Там была ещё и регулярная армия Рейской Империи. Сражение грозило быть грандиозным.

Я ничуть не сомневался в своей победе. Но кем я тогда буду править? Армией зомби?

Зомби хороши только в лобовой атаке, да ещё при условии, что есть достаточное количество людей, которые их потом быстро похоронят. Иначе те эпидемии и эпизоотии, что начнутся буквально через неделю, будет страшны, опустошительны и практически неостановимы.

И тогда я принял решение, которое меня устраивало. Я и восемь моих назгулов вышли за ворота. Эффект это произвело непередаваемый. Я был в белой парадной мантии короля по верх своего знаменитого Драконьего Панциря, а назгулы в чёрных монашеских мантиях поверх доспехов. Ни один эльф не посмел выстрелить. Их там было больше трёхсот тысяч, и ещё столько же Рейцев. И ни кто не рискнул.

Тогда мы пошли к ним. Невероятно — вся многотысячная "армия света" попятилась. Остался на месте только король эльфов Эдвин и десяток его гвардейских офицеров. Остальная армия в панике отступала от девяти человек!

Я подошёл и поздоровался, как полагается по протоколу встреч на высоком уровне. Всё же два короля. Он объяснил мне свою позицию. Я её и так знал, но официоз есть официоз. А я ему объяснил, что будет, если он когда либо ко мне сунется со своей армией. Я был несколько резок, но говорил совершенно серьёзно. Я пообещал ему воздвигнуть на костях последнего эльфа Цитадель Тьмы прямо в сердце Вечного Леса. И я бы выполнил свою угрозу. Я был способен на это. Не уверен, захоти я тогда, признал бы он мою Власть, но Силу он признал точно. Я читал по его глазам, как по открытой книге, бессилие. Возможно впервые, Эдвин Эльфийский не знал что делать. Привычный сценарий был нарушен. И не то что нарушен — смят и выброшен за бесполезностью. Он уже видел, что его огромная армия просто не подойдёт к воротам. Он не сможет заставить их сделать этого. Если он самого себя это сделать не мог заставить. Он даже просто меч не мог достать. И это была не магия. Я в тот день вообще не колдовал ни разу. Это и была та внутренняя Сила, которой покорялись короли, князья, вожди и шаманы от океана до океана. Я просто был для него неуязвим.

Я положил ему на плечо свою руку и сказал: "Не лезь ко мне, или Тёмный Властелин впервые всё-таки завоюет весь континент". А он даже руку мою сбросить не мог.

А потом мы развернулись и неторопливо ушли за стену. А эльфам не хватило духу даже в спину нам стрельнуть.

Не знаю, что там происходило в Эльфийском Лесу после этой "битвы", но Эдвин меня больше не доставал. А с Рейской Империей даже наладилась замечательнейшая торговля.

Не стану описывать все преобразования, какие я проводил на своей половине Мира, отмечу только, что крови на это потребовалось немало. Но лет через сто все настолько привыкли ко мне и моим порядкам, что стало попросту скучно. Как будто так всё всегда и было. На карте осталось всего шесть королевств, вместо прежних полутора десятков: Ард (от скалистых гор и до границ прежнего Ферденанда, государственный язык Орочий), Александрия (от Арда до Вексена, государственный язык Эллийский), Вексен (государственный язык Корбейский), Корбант (государственный язык Корбейский), Грогант (от Тёплого моря до Ледяного Океана, государственный язык Франкийский), Эдвик (от Гроганта до океанского побережья, государственный язык Франкийский). И ещё один маленький кусочек суши, зажатый между Тёплым Морем, Западным Хребтом, Корбантом и Гроганом, — Готар. Не подчинённый ни кому. Не признающий ни чью власть, кроме своего Барона (а Барона в лицо почти ни кто не знает). Плюющий на все законы.

Однажды он мне очень пригодился.

Строительство Великой Стены стоило уйму золота и несколько сотен человеческих жизней. А у меня созрела оригинальная идея подоить гномов Западного Хребта.

Я поставил им какой-то наглый и невыполнимый ультиматум. Естественно они отказались. Тогда я перекрыл им все поставки продовольствия. Везде и в Корбанте и в Гроганте. Везде, кроме Готара. Готар ни кому не подчинён и ни кого не слушает. Официально. Вот через него-то поставки продовольствия гномам и пошли. Почти на вес золота. Я год держал осаду. За это время выдоил столько, что хватило бы на десять Великих Стен. Но они меня обломали. Они через год додумались, как я их имею в противоестественной форме и... согласились на ультиматум. Ну и зачем мне спрашивается десять тысяч гномьих девственниц и молот Старшего Мастера? Орехи колоть? Посмотрел я этим послам в их глаза бесстыжие, сплюнул на пол с досады и послал их всех... обратно в пещеры. Естественно блокаду снял. Да я бы её и так через месяц снял. Просто они первыми успели.

И вот сидел я на балконе основной башни своей Цитадели Мрака на Острове Ярости в Проливе Крови и выл с тоски. Ни что меня не радовало. Ни чего не желалось. Я всего достиг. И я кричал в небо: "Валла! Пошли мне вызов! Пошли мне цель! Иначе я залью эту страну кровью и засыплю пеплом, а зверствам моим не будет границ!".

Тогда мне казалось, что Валла меня не слышал. И началось то, что я хотел бы забыть, но не могу. Я начал становиться по-настоящему Тёмным. Мне хотелось крови. Во мне кипела ярость. А желания мои законом для остальных быть не переставали.

Может быть — это Цитадель так влияла. Может быть что-то ещё. Но я пишу всё это не для того, чтобы обелить себя или оправдываться. Нет. Просто со всей возможной беспристрастностью излагаю факты.

Я и трое моих назгулов — Рыцарь, Принц и Герцогиня, выезжали из Цитадели Мрака и скакали, куда глаза глядят. Сперва это были вылазки против разбойников и пиратов. Расстояние для меня тогда уже значения не имело. Находили и рубили в кашу. Без жалости и без пощады. Потом стали брать пленных. И везли их в Тёмную Цитадель. И там продолжалось "веселье".

Со временем кровавый туман всё сильнее застилал глаза. И было уже всё равно — бандиты они или не бандиты. Всё чаще это были молодые женщины. Потом и дети...

Однажды резали село. Жители пытались оказывать какое-то сопротивление, но тщетно. Если уж меня не смогли остановить все эльфийские войска, то что уж говорить о простых крестьянах. Их сопротивление только распаляло мою жажду крови.

Но произошло непонятное. Вышла девушка. Молодая — где-то восемнадцать девятнадцать лет. Встала и... и назгулы остановились. Остановились и мужики. И я остановился. Она не сказала ни слова, а мы ушли. Впервые меня что-то смогло остановить. Неделю я сидел в своей башне. В голове носились ураганы мыслей, страстей, желаний. Всё, что было живого на острове, затаилось на эту неделю. Поскольку из моего окна очень часто били молнии, летели огненные шары, над островом то выла буря, то палило нещадное солнце.

Через неделю, я поехал к ней. Уже не в Чёрных Доспехах и кровавой мантии на Огненном Драконе (кличка моего боевого коня). В простой одежде странника. На обычном гнедом жеребце. Я въехал в село неторопливо, даже слез с коня, чтобы не привлекать лишнего внимания. И лишнего внимания я не привлёк. Поминали убитых мной. Мы в тот раз успели зарубить двенадцать человек. Похоронить их уже похоронили.

Обычно хоронить было некому. Живых не оставалось. Но тут... тут мне даже было стыдно за себя. Я не понимал, что происходит. Чувства стыда я не знал ранее. Я, конечно, иногда жалел о чём-то сделанном мной или не сделанном, но никогда не испытывал такого.

Я увидел её на улице. Она несла воду из колодца. Мы встретились взглядом.

Не знаю как, но она узнала меня сразу. Я сам бы себя не узнал тогда, а она узнала. Я видел это по глазам. И она улыбнулась мне.

Я подошёл и взял у неё ведро с водой. Для неё оно было тяжёлым, мне же казалось пушинкой. Мы пошли к её дому.

Рядом с ней было тепло. Душе тепло. Как у огня камина в холодную зимнюю вьюгу.