Исповедь Тёмного Властелина

Это магический мир. Тут у нас есть и эльфы, и гномы, и драконы, и феи... А так же оборотни, вампиры, зомби, маги... и есть я. Точнее это ошибочно писать просто "я". Писать надо "Я". С большой буквы. Потому, что Тёмный Властелин у этого мира пока один. И этот Властелин — Я.

Хорошее начало, правда? Самому понравилось. И это моя исповедь, или Вспоминание, или Перепросмотр... Назвать можно по-разному. Но самому мне не хочется называть ни как. Совсем. Ведь я пишу эти строки, находясь в довольно преклонном возрасте. Примерно шестьсот семьдесят лет. Как вы считаете? Преклонный это возраст для Тёмного Властелина? Ну, так как?

А вот я считаю, что преклонный, поскольку, Тёмный Властелин я бывший.

Кстати, место сейчас вакантно. Кому интересно, то сходите сами в Цитадель Мрака на Острове Ярости в Заливе Крови и убедитесь.

Вот ведь люди... Почитай уже три с половиной века, нет меня там, а легенды, страхи и герои всё ещё есть. Кстати о героях. Вот их-то как раз почти нет. Остались петухи молодые борзые, а настоящих, профессиональных героев... Вот их нет. Точнее они есть. Я лично двоих знаю. Но оба они на покое. Впрочем, как и я.

Хороший мир. Красивый. Не перестаю удивляться ему. Каждый день, каждый час. Хотя, по идее, должен бы уже и поднадоесть за шесть с половиной веков. Однако ж не поднадоел. Каждый день в нём появляется что-то новое, чего раньше не было, просыпается что-то глубоко забытое старое, чего никто уже и не ждал. Вон, говорят, Инксовы ворота вновь заработали. Правда не так уж и недавно. Лет десять уже прошло, с последнего их открытия. Как я слышал, ушёл по ним чужеземец какой-то. Точнее чужемирец. За последний век два их было.

Один вот ушёл. Второй остался. Как мне передавали, сильным магом стал. Чёрным.

Кстати, вот он-то, вполне может влезть на мой Чёрный Трон. И скорее раньше, чем позже. Страстный он, беспокойный. Интересно, зайдёт он меня проведать перед этим? Или так, дуром штурмовать Цитадель Мрака полезет?

Но я немного отвлёкся.

История моя, та, что хочу я написать — не из приятных. И хотел бы я всё это забыть, да не могу. Мешает абсолютная память. Иногда это настоящее проклятье. Но когда-то очень была нужна, вот и добыл её себе. Теперь не избавишься. Разве только вместе с жизнью?

А начиналось всё так.

Примерно за триста лет до моего рожденья некий маг Исверус, имевший своим увлечением астрономию, рассчитал день, когда на королевство Урское придёт максимальный поток силы за тысячелетие. Нетрудно догадаться какой именно это был день.

Работы Исверуса особой популярностью не пользовались, как тогда, так и теперь. Это мне посчастливилось наткнуться на сей труд. Правда, было это уже гораздо позднее. Так что рождение моё прошло относительно незаметно. Относительно. Обычное рождение наследника короля. Трёхдневное народное гуляние, салюты, посольства соседних стран, официальные мероприятия... В общем всё скучно и банально. Рождение моей старшей сестрицы, к примеру, праздновалось почти неделю. Но это тоже всё мелочи. Вот если бы работы Исверуса попалась на глаза кому-нибудь до моего рождения, то было бы намного заметней.

Хотел бы я сказать, что не помню своего рождения. Хотел бы, но не могу. Довольно неприятный был процесс. И весьма болезненный.

Исверус оказался прав — у меня был магический дар и не слабый. Что он и правда не слабый, я понял когда в девять лет убил своего первого учителя маги. Он меня сильно раздражал. Боевой маг со специализацией огневик, придворный маг Урского королевства Гренестратий Мудрый. Занудный старикашка Грени, как я его за глаза называл. Он наложил на меня наказание, за то, что я не проявил должного усердия в зубрёшке Истории Магии. Я вспылил. Он настаивал. У него взорвалось сердце...

Естественно этот случай остался тайной. Происшествие замяли. Мне нашли нового учителя. Однако слушок пошёл.

Когда мне исполнилось четырнадцать... Половое созревание. Трудный период.

Я был красив, силён, умён, к тому же принц и будущий король. Первой моей женщиной стала двадцатидвухлетняя герцогиня ВанБерг. Красавица ВанБерг. Шлюха, каких мало. К тому же амбициозная, гордая и стервозная.

Вот сейчас вспоминаю это всё и думаю: а не будь герцогини ВанБерг, случилось бы всё так, как случилось? Спрашиваю себя и не нахожу ответа. Скорее всего, случилось бы. Мне тогда не хватило бы знаний, что бы справиться со своей природой. И некому было их мне дать.

Я был страстный. И я был принц. Любое моё желание было если и не законом, то уж как минимум законопроектом. Родители мои...

Король Раймон IV был глуп и блудлив. Королева Ксения Урская была стервозна и властолюбива. До своих детей им почти не было дела. О любви речи не шло вообще. Двор был подстать властителям. Развратники, развратницы, интриганы и интриганки, дуэли, ссоры, интриги, пиры и пьянки, охоты и балы, воровство, стукачество, шпики, яды, опять балы и снова пьянка... Обыкновенная нормальная дворцовая жизнь. У соседей ещё и похуже бывало.

Церковь правда тоже была. И даже не одна. Грызьня там шла не меньшая. Как я потом узнал, подобное положение дел было практически на всём континенте. "Времена негодяев" — этот термин я раскопал гораздо позже. Пожалуй он многое объяснял.

Не было одного — крупных войн. Мелкие стычки, конечно, были, но и их было мало. Даже вечное орко-эльфийское противостояние затихло на время.

Так вот герцогиня... Ей хотелось возвыситься, за мой счёт. Ей хотелось вертеть принцем. И ей это удалось... в первое время.

Я задаривал её подарками, выполнял её прихоти. А, надо сказать, к четырнадцати годам власти у меня было не меньше чем у Королевы-матери (Короля-папашу я даже в расчет не беру). И место любовницы принца было куда выше, чем место любовницы короля (место жены короля было прочно занято, и спихнуть с него королеву Ксению было нереально). И герцогиня это поняла первой. Или не поняла, просто каким-то образом смогла почувствовать. Сперва.

И, возможно не будь она по своей натуре настолько шлюхой, так бы и продолжалось довольно длительное время. Но! История не знает сослогательного наклонения. И герцогиня ВанБерг была именно тем, чем она была и ни как иначе.

Она даже не подозревала каких демонов выпускает на свет. Не подозревала, но возможно чувствовала. Чутьё у неё было отменное.

Мне было четырнадцать, а ей двадцать два... Она была старше и опытнее. И она учила меня. Но я был сильнее. Не физически (хотя и физически тоже, надо сказать, развит я был неплохо). Это была внутренняя сила. Это, как если взять Мажахерет (высочайшая гора континента), или даже весь Тен-гуру (горный хребет к которому принадлежит Мажахерет), и сделать его невидимым и неосязаемым. И впихнуть его в тело человека. Это будет просто человек, простой, обычный, но Мажехерет ведь ни куда не делся. И совершенно не важно, что его не видно.

Так же и с моей внутренней силой. Это не была физическая сила или магическая мощь. Нет. Это была просто Сила.

Так вот, я был сильнее, а она была шлюхой. Я полностью подчинил её себе. И быстро пресытился обычными утехами.

Всё на что способна была моя фантазия, а она весьма была богата (правда несколько однобока), я делал с ней. Сначала осторожно, всё-таки ещё почти ребёнок, а после всё смелей и смелей...

Если не останавливаться на подробностях, она стала моей рабыней, цепной сукой.

Я сажал её на цепь вмурованной в стену, и неделями не отпускал, кормил из собачьей миски, а две бессловесные служанки (немые из рабынь) выносили за ней, мыли её... Иногда я бил её кнутом, бывало что прижигал железом... много ещё я с ней делал такого, о чём писать у меня нет ни кого желания. Самое интересное, что она была счастлива. Она была предана мне настолько, что готова была по одному моему слову зубами рвать горло любому... хоть себе самой.

Это что касается отношений с женским полом.

Но простого разврата мне было мало. Он был слишком прост. Да, сладостен, но эта сладость быстро приедалась. Вино мне не нравилось. Оно мутило голову и притупляло чувства. Наркотические растения тоже не пришлись мне по душе.

А вот власть...

Власть мне нравилась. Чувство власти над человеком было сладостнее любого разврата вина и дурмана. Но обо всём по-порядку.

Меня учил бою с оружием лучший боец королевства. Корвин Стальной. Простой сержант, прошедший полтора десятка войн и обучивший на своём веку пару тысяч солдат. С ним мне повезло. Как уж его нашёл Раймон IV, я не знаю. Но это был уникальный человек. В свои сорок пять лет он сохранял такую физическую форму, что перегонял лошадь. В первое время его пытались задирать гвардейские офицеры, но после того, как он зарубил в поединках шестерых лучших, его признали. И даже стали у него тренироваться.

В обучение к нему, меня отдали с пяти лет. И время занятий было священно. На это время я забывал всё. Самозабвенно отдавался мечу, копью, топору, ножу... Казалось сержант Корвин владел всем. Всем чем убить можно даже теоретически, а убить он мог чем угодно. И он так же самозабвенно учил, как я учился. Я был магом и с семи лет мне уже было плевать на мелкие раны, тело само их заращивало, причём очень быстро, и чем старше я становился, тем быстрее. Поэтому он меня не щадил. Вместе со мной занимались ещё пять гвардейских офицеров.

Я не был злым, в обычном понятии этого слова. Я был жадным до этой жизни. Если я чего-то хотел, то не успокаивался пока не получал этого. Во всём. Мне всего было мало. Если женщину, то всю, с телом с душой, до последнего нерва, до последней капли крови, до последнего крика боли. Если знаний, то столько, чтобы из ушей лезло. (Кстати, я упоминал уже об абсолютной памяти. Так вот, её я получил в десять лет. Вырвал из сознания своего нового учителя магии (тот вскоре после этого умер) смутное представление о способе приобретения этой способности. А после этого, сам разобрался как что и к чему. И получил её.) Если хотел власти, то власти полной. Власти над миром.

А искусство боя. Того, которому я отдавался с такой страстью требовало крови. Крови и настоящих боёв.

Я хотел настоящего боя. Страстно хотел. Но я же был принцем. Мне бы ни кто не позволил такого.

Но смог его получить. Моим боем стал один из офицеров, с которым вместе тренировал нас Корвин. Его звали Ланселот де Раймон. Он был из простолюдинов, но смог выбиться в гвардейцы и заслужить дворянство. Я выбрал его, потому что он был среди остальных лучший. Безупречный. Благородный. Истинный Рыцарь с большой буквы. Он был великолепен. Именно такой враг мне и был нужен. И я должен был стать его врагом. Смертельным врагом. И у него должен был остаться только один способ убить меня — в честном бою на тренировке.

Я следил за ним. Я узнал о нём всё. Я читал его как книгу. Я знал каждую букву этой книги. И, таки, я нашёл его слабое место.

У него был младший брат. Примерно мой ровесник. Он безумно его любил. Он растил его как отец с пяти лет (настоящий отец его был мёртв, а мать пережила отца всего на пару лет). И это было его слабое место.

В тринадцать лет я пришёл в дом Ланселота, пока того не было, и убил его брата. Убил, и сделал это так, что ошибиться с убийцей он бы не смог даже при всём желании.

И всё вышло так, как я и рассчитывал. Это был потрясающий бой. Тогда я мечтал, что бы он длился вечно. И я победил. И мой меч разрубил его от паха до сердца. Крови было много...

У Корвина была дочь. Не сказать, чтобы очень красивая, но чем-то она меня зацепила. И если бы не герцогиня, я бы, наверное, овладел именно ей.

Но однажды приелась и герцогиня. И я стал подбираться к дочери сержанта. Я носил ей цветы. Писал стихи. С ней всё было совсем не так, как с герцогиней. Её звали Хелен. И была она чуть старше меня. Кажется на год. Тут я не хотел её тела. Я хотел её саму. И я не спешил. И я ей нравился. И всё у нас начинало завязываться...

Но Хелен оказалась болевой точкой Корвина.

Он уже знал, что я за человек. И знал он про герцогиню. Ланселот был убит мной прямо у него на глазах. И, наверное, он не хотел такой судьбы своей дочери.

Мне было пятнадцать, когда Корвин решился меня убить. Честно сказать, я ждал и жаждал этого боя с момента нашей первой встречи. Но хотел оттянуть его ещё на годок... Однако — не судьба.

Я победил и в этот раз. Срубил голову. И, ещё будучи в его тёплой крови, не остыв от боя, силой взял его дочь. Тогда это имело смысл. Она была трофеем.

Но одна рабыня у меня уже была.

На Хелен я женился.

Это вызвало шок у Королевы и всего Двора. Но я всё равно сделал по-своему.

В шестнадцать лет я стал Королём.

Нет, я не убивал своих родителей, как это можно было бы подумать. Это сделал за меня глава Тайной Полиции Урского Королевства. Он хотел власти. Он думал, что сможет меня контролировать. Он просчитался.

Я просто пришёл к нему в кабинет сам. И он признал мою силу и мою власть. Моя внутренняя Сила действовала не только на женщин. Я заставил его лизать мне сапоги. Разбил ему лицо в кровь. И выпорол кнутом. Тем самым кнутом, каким я порол герцогиню ВанБерг. А он, как цепной пёс, почувствовав силу, признал меня хозяином. С тех пор, я всегда его порол за любой промах. Он боялся меня досмерти, но был предан как пёс. Ещё я тогда, ради смеха, велел одеть на него железный ошейник с шипами. Я даже не велел его заклепать, просто одел. Он заклепал его сам. По своей воле.

Где-то через месяц после коронации у меня родились сразу два сына. Один от герцогини, другой от Хелен. Сын герцогини был на два дня старше. Но сын Хелен был законный...

Так в шестнадцать лет я стал королём и отцом.

На следующий день после смерти родителей сбежала из королевства моя старшая сестра Глория. Она боялась меня. И была права. Если бы она не сбежала тогда, то через неделю, может даже раньше, я изнасиловал бы и убил её, а возможно и ещё что похуже — мы ни когда не ладили. Но она сбежала. И преследовать я её не стал. Насколько мне известно, она и так сошла с ума годам к тридцати. И в тридцать четыре повесилась. Но это уже не в мой огород камень. Повторюсь, я её не преследовал. И Пёс (это имя я дал главе своей Тайной Полиции в тот день, как взял под контроль его) не преследовал.

Став королём я почувствовал власть. Правда, мне было её мало. Всего лишь небольшое королевство в центральной части материка. Не то, что выходов к морям и океанам, караванных путей и то всего два. Правда вплотную прилегали горы. И в горах было достаточно много рудников, в том числе два серебряных. Железо было своё. Кузнечное дело развито на должном уровне. Однако и близость к горам не была таким уж плюсом. Гномы тоже любят горы. Так же как и масса всяких не столь приятных существ, как то: каменные тролли, огры, горные великаны, гоблины, всяческая мелкая и крупная ночная нежить. Со всем этим приходилось постоянно считаться.

Король Раймон IV мало чем интересовался, кроме девочек. Правда, ближе к концу, его мальчики стали интересовать всё больше девочек. Королева Ксения имела власть, но не имела ни малейшего понятия, что с ней делать. За время их совместного правления армия сократилась втрое, соседи отщипнули четыре провинции и вплотную подступались к пятой. Народ гнил заживо по примеру высшей знати, утопая в пьянстве и свободе нравов.

Далеко не самое приятное наследство. Но интересное!

Это был вызов! Это был вызов мне! А любой вызов себе я встречал с радостью. Итак, я взялся за дело.

Первым делом, я повысил налог на алкоголь и снизил на хлеб. Цены подросли. Собственно я вообще хотел сразу ввести Сухой Закон. Но народ бы не понял. Поэтому я стал действовать иначе. Я быстро и жёстко взял всю алкогольную торговлю в государственный кулак. То есть вся прибыль шла в казну. Такого денежного потока, я признаться не ожидал и сам.

Деньги в государстве лишними не бывают. На эти высвободившиеся средства я стал заново поднимать армию. И вот в армии-то я Сухой Закон ввёл. Жесточайший. За пьянство на службе вешали. И дворян и простолюдинов.

Так как железо у нас было своё, то и оружие ковали сами. Поэтому я задрал ввозные пошлины на заграничное оружие до небес, а внутренний налог на производство и торговлю оружием опустил до самого минимально возможного уровня. Да ещё Пёс постарался — по моему приказу стал сманивать к нам в королевство лучших оружейников всего континента. Приказ был действовать с ними мягко. Очень мягко. Но очень настойчиво. Пёс не подвёл.

Дисциплиной в армии я занимался сам. Гонять их стал до десятого пота. Всех. И солдат и офицеров и генералов. Плюс к тому, Пёс сумел найти мне несколько действительно толковых и талантливых людей. Началась армейская реформа.

Увеличивать численность я не мог. Казна была расшатана прежним правлением, и на укрепление её требовался ни один год. Этим тоже занялась служба Пса. Аккуратно, но жёстко он с моего одобрения закрывал в ней бреши казнокрадства. Убирал лишних людей. Бесполезных, попавших на должности только по протекции родственников. Таких приходилось убивать тайно. Организовывать несчастные случаи. Явных растратчиков просто публично вешали.

Винная реформа, затеянная мной, шла полным ходом. Каждые полгода налог на вино поднимался на четверть, а на продукты питания опускался на треть. Таким образом ценовой разрыв между едой и вином становился всё больше и больше. И уже через полтора года алкоголь стал большинству среднего класса доступен только по большим праздникам. Как я и хотел, вино стало роскошью. Даже плохое вино. А за соблюдением государственной монополии на алкоголь следила служба Пса. Наказанием была опять же виселица. Народ конечно роптал. Но... Но Пёс работал на совесть. А армия поднималась с колен и уже была реальной силой, преданной мне лично.

Но всё это были дела внутренние. Я бы мог сколь угодно укреплять своё королевство, но оно оставалось бы таким же маленьким и стеснённым, как и раньше. Но мне этого было мало. Мне нужен был весь мир!

Первым делом, я обратил внимание на соседнее с нами королевство. Гиксия. Оно было вдвое больше моего, сильнее, богаче и имело выход к северному морю.

У власти там стояли два брата. Что называется "два как один". Старший брат, Конрад, король. Младший, Клод, военный министр. И всё-то у них дружненько. И всё-то у них ладненько. Конрад женат. Причём по любви и счастлив. Младший холост. Самозабвенно играет в солдатики. Гоняет нечисть на западном хребте, дерётся со Скарландами за приморские крепости, в перерывах проводит смотры, парады, учения. Эдакий истинный воин.

Весь чистый благородный. Любимец женщин, гроза мужчин.

А наследника-то у Конрада и нет. Интересная такая парочка. Душа в душу живут. Клоду не нужна корона, она для него тяжеловата. Конрад обожает братца и доверяет ему как самому себе.

Что можно сделать с таким дуэтом? Точнее, что может разбить этот дуэт? Женщина. Красивая и роковая. И именно такая у меня под рукой и была.

Герцогиня ВанБерг.

К тому времени, как я обратил свой взор изнутри страны вовне, мне было девятнадцать лет. Властвовал я уже три года. И всё это время относился к герцогине, как к вещи. На цепи она конечно уже давно не сидела, но цепной сукой быть не перестала. Была всё время при мне. Куда бы не ездил, я брал её собой. Ей было велено носить чёрную вуаль, скрывающую лицо и запрещалось говорить без моего разрешения. Я не считал нужным что-то от неё скрывать. Все дела я вёл в её присутствии. К этому все уже настолько привыкли, что действительно обращали на неё внимания не больше, чем на собаку. Все, но не я.

Я не забыл, что она не собака. Просто со мной она справиться не могла. Будь на моём месте кто-то другой и шавкой был бы он. Послушной и повизгивающей от восторга перед Госпожой. Но на моём месте был я, а не кто-то другой.

Я был уже очень неплохим магом. Возможно, что даже лучшим на континенте. Правда не знал об этом. Я считал себя просто неплохим магом. И постоянно совершенствовался. Целая служба в моём королевстве занималась только одним — искала и доставляла мне магические книги. Любые, какие только могла достать. А возможности у этой службы были очень не маленькие.

Так же я находил магов и учился у них. Если они не хотели учить меня добровольно, я вырывал из них знания силой.

Так вот. Герцогиня была уже не так молода как раньше. И красота её потихоньку шла на убыль. К тому же шрамы от кнута и калёного железа её тоже не красили. Но я был уже неплохим магом. И вернул ей молодость, красоту, а телу здоровье. Все шрамы я тоже убрал подчистую. При желании, я вообще мог бы даже восстановить ей девственную плеву. Но это было бы уже лишним.

Герцогиня была посвящена во все мои дела. И была предана мне как собака. Про неё мало кто помнил. А ещё я постоянно заставлял её учиться. И она училась. Языкам, наукам, истории, философии, иностранным обычаям... Много чему училась. И нанимал я ей лучших учителей, не скупясь. А после того, как я решил использовать её в своей игре, она целый год старательно изучала всё связанное с Клодом и Конрадом.

Подготовка к игре длилась чуть больше года. За это время я слегка сблизился с Клодом, что позволило мне узнать его получше. Кое в чём посодействовал Конраду. Проверил свои подозрения...

Открытая игра началась, когда я подарил Клоду герцогиню. Подарил в качестве живой игрушки. Клод был шокирован. Но принял подарок. И было видно, что подарок ему понравился.

Вместе с герцогиней, он вернулся во дворец к Конраду. И началось именно то, чего я и ожидал. Клод не мог не похвалиться перед братом. И он похвалился. А Конраду не могла не понравиться герцогиня. Не для того я её натаскивал. Дальше Конрад стал страдать. Верность жене. Дружба с братом.

А Клод, не подозревая об этом всё подливал масла в огонь. Он таскал герцогиню с собой на все приёмы и балы. Хвалился ей, как дорогой игрушкой. А Конрад сох.

И однажды решился сблизиться с ней. То есть он ни чего не решал. Всё было решено за него. Он просто летел как мотылёк на огонь. И попался.

Он попался в сети герцогине. А она уже начала крутить его. Распаляя его безумие. Она не давала ему. Она говорила, что принадлежит его брату. Она разжигала в нём мысль отобрать её.

И Конрад поддался. Однажды он потребовал своей королевской властью у брата его игрушку. Клод подчинился. Но злобу затаил. И поехал ко мне. Ехал он по делам. Естественно по делам — я же, как только поучил донесение от Пса, что Конрад клюнул, сам и организовал эти дела. А тут у себя, я протащил его по гулянкам, охотам, публичным домам и всё время разжигал в нём обиду. Я заставил в нём появиться мыслям о мести. И даже подсказал, как именно отомстить.

Клод вернулся в Гиксию как пылающий факел горя идеей. Он выкрал королеву и скрылся с ней в одном из своих охотничьих имений. Там он изнасиловал её и предавался пьянству.

Конрад был взбешён. И подогреваемый змеёй по имени ВанБерг, приказал арестовать своего брата. Арестовать и казнить. Но!

Пёс устроил Клоду "случайный" побег. И куда он мог прибежать? Естественно ко мне.

Дальше всё просто. Я натаскал Клода на его брата. Дал ему в поддержку свою армию. Затуманил голову мыслями о мести...

Тут надо отметить, что Клод был действительно гениальным полководцем и воином. Собственно вся армия Гиксии держалась на нём. И все победы добыл именно он. А с его изгнанием в стране воцарился бардак. Чем я и воспользовался.

Моя армия была маленькая. В шесть раз меньше армии Гиксии. Но это был дисциплинированный, сплочённый, тренированный, бронированный кулак. И во главе этого кулака я поставил гения войны, к тому же знающего все тонкости противника.

Короткий победоносный двухнедельный марш на столицу. Короткий бой во дворце. И Конрад был убит. Войска ведь были мои. И у них был чёткий приказ, о котором Клод не знал. Конрада и его жену живыми не брать. Герцогиня же за день до этого была переправлена людьми Пса обратно ко мне.

Клод был шокирован тем, что сделал. И пришёл ко мне весь в слезах и с дрожащими руками. Я быстренько объявил его королём Гиксии, при минимальном его участии во всех мероприятиях с этим связанных. А самого его я за неделю пропустил через все круги разврата пьянства и падения. Одна маленькая деталь. Клод был тайным мужеложцем. И я об этом знал заранее. Ещё при подготовке к игре. И пока он проходил эти круги, я всё время был рядом с ним. Я не пил и участия в действии не принимал. Но был рядом. И позволял ему выплакаться на моём плече. А потом первый и последний раз страстно поцеловал его в губы. Оторвавшись, я сказал, что теперь он мой. Весь. Душой и телом. И он признал это. У меня стало одним цепным псом больше.

Затем тихо и буднично Клод, подписал отречение от престола в мою пользу и государства Гиксия не стало. А Урское королевство получило выход к морю.

На подготовку к следующей Игре, я потратил четыре года. Ведь следующей целью был Корбант. За три года мне удалось добиться официального признания своего статуса у всех соседей. На глубинном и экономическом уровне объединить бывшую Гиксию и Урское королевство. Превратить объединённую Урско Гиксийскую армию в единую. Старую границу я не просто отменил, я её уничтожил как таковую. Все заставы, все форты, все пограничные замки я приказал срыть так, что бы и следа от них не осталось. Все документы, где было указано описание этой границы, так же по моему приказу были уничтожены. Была переписана история. Недовольными занимался Пёс.

Далее была закончена Винная реформа на всей территории моего нового королевства. Я переименовал его в Хонор. Неожиданный ход? Правда? Но он настолько запутал окрестных правителей, что на всё остальное просто перестали обращать внимание.

Корбант — это морская держава. Воевать с ней очень не просто. Казалось бы всего лишь полоска земли, которую мои войска пройдут за неделю. Но! А что дальше? А дальше я рисковал потерять всё.

Собственно всё описанное выше к Игре имеет отношение весьма слабое. Это всего лишь необходимые внутренние разборки. Сама же Игра состояла совсем в другом.

Морских держав, подобных Корбанту было две. Всего соответственно три. Ферденанд, Корбант и Александрия. Треугольник — фигура чрезвычайно устойчивая. Пару разбить намного проще. А тут... Сдержки, противовесы, торговые договора, пакты о ненападении, взаимная слежка, тайные службы, деньги, банки. Такой паучий клубок интриг, что они сами в нём толком не разбираются. В Корбанте официально король был. Генрих V. Вот только решал он мало что. При нём был Совет Гильдий. Или он был при совете. Торговая Гильдия, Гильдия Корабельщиков и Гильдия Землевладельцев. Последняя наименее влиятельная и больше напоминает дворянское собрание. В заседаниях принимает участие в основном формально. А ещё Адмиралтейство.

Четыре года я при помощи Пса расставлял своих людей на ключевые посты в Корбанте. Четыре года стравливал Гильдии. Четыре года вёл тайные переговоры с представителями Ферденанда и Александрии. Четыре года подогревал дворянский гнев Гильдии Землевладельцев. И это дало свои плоды. В один прекрасный день, все дворяне Корбанта отказали купцам в земле. То есть просто аннулировали все старые договора. Не объясняя причин. А Корабельщики отказались поддержать разобиженных купцов. Адмиралтейство было занято провокацией Ферденанда, а Генрих V умер вместе со всеми наследниками.

Дворянское Собрание (так в один день была переименована Гильдия Землевладельцев) обратилось ко мне с предложением занять вакантное место. Я естественно согласился. Уравнял в правах их со своим дворянством. Убрал границу и пошлины. И мгновенно выплеснул в Корбант своих заранее подготовленных купцов с караванами товаров. Новые договора заключались моментально. Корабельщики поддержали, а Адмиралтейство, по возвращении основной массы военных кораблей было просто поставлено перед фактом.

Я сделал ставку на дворян и не ошибся.

Да, надо ещё заметить, что в тот же день, победоносным маршем Клод поставил на колени королевство Скарланды. А Хонор, получив все эти новости, присоединился добровольно. Королевские фамилии Скарландов и Хонора, так же были истреблены под корень.

В этот раз я отхватил слишком много, что бы двигаться дальше не разобравшись внутри как следует.

Если б я дёрнулся ещё раз. Куда-нибудь на Александрию или Ферденанд, то вся моя империя рисковала бы рассыпаться как карточный домик. И мне пришлось принять очень не простое решение для себя. Остановиться.

И я остановился.

Получившееся государство я назвал Корбантом. Государственным языком объявил так же Корбейский. С границами поступил так же, как и прежде. Переписал историю. Провёл массовые переселения (я перемешал дворян таким образом, что территориальное дробление просто не имело бы для них смысла). Этим же действием достигалась ещё одна цель. Дворянские роды теряли собственную историю. Для них всё начиналось с чистого листа. Они теперь все были Корбантцы.

Это что касается насильственного объединения. А так государство получилось чрезвычайно сильным. Выходы к трём морям. Собственные рудные ресурсы. Торговые договора с гномами. Плодородные долины двух великих рек. Спустя пять лет, после объединения, когда все основные волнения связанные с реформами улеглись, жители вдруг обнаружили, что мир вокруг них изменился. Причём навсегда. Разъединить Корбант теперь стало попросту невозможно.

Именно в это время, я по-тихому договорился с Александрией и мы вышибли Вексен с морского побережья. Это было нам чрезвычайно выгодно. А Вексен мы как-то собственно и не спрашивали.

А через два года погиб старший сын. Законный наследник престола. Повесился. Он всегда был неуравновешенный малый. А тут несчастная любовь. Точнее как несчастная. Кто бы ему посмел отказать, при таком папаше? Ему и не отказали. Но девчонка отдавалась ему со слезами на глазах. А он, чуткая и чувствующая натура (читай размазьня и романтический нытик) это заметил. Решил, что любви ему вовек не видать и повесился.

Младший пережил его на четыре года. Этот наоборот. Был наглый и самоуверенно-самовлюблённый. Брал всё что хотел и не просчитывал последствия своих действий ни на полхода вперёд. Вот и нарвался на болевую точку одного мелкого дворянина. Увёл у него невесту. Причём, насколько я понял, она не больно-то и против была. Дворянин напился и с компанией таких же нетрезвых друзей пошёл выяснять отношения. Выяснили. Наследника похоронили, дворян повесили. А невесту дворянчика я сплавил в Александрию и выдал замуж за одного из младших принцев. Благо девчонка собой не дурна и рода не худого. А с Александрийским королём Александром XII (имя передавалось от отца старшему наследнику — традиция такая) мы были в весьма не плохих отношениях. Ферденанд сообща давили. Одного не учёл тогда — что девчонка от наследничка моего забеременеть успела. Но об этом позже.

Цепных псов у меня к тому времени стало уже пять. И я придумал им название. "Назгулы". Первым назгулом стала, естественно герцогиня ВанБерг. Или просто Герцогиня. Вторым Пёс. Третьим Клод. Или просто Рыцарь. Четвёртым стал бывший придворный маг Хонора. Вальтер. Этот отдался мне за силу. Причём сам.

Я по своему обыкновению призвал его к себе, дабы обогатить свои знания в магии. А он как поднял на меня глаза. Так и упал на колени. Склонил голову и произнёс магическую Клятву Верности. А я взял, да и клятву его принял. Он потом объяснил, что счастлив служить такой мощи. И что самое интересное не врал.

А пятым назгулом, как это не удивительно стал наследный принц Вексена. Мы столкнулись с ним на одной из официальных встреч по поводу заключения очередного мирного договора. И я сразу почувствовал в нём слабину. Он был похож на Рыцаря. Только несколько иначе. Рыцарь — был гений войны. А Принц, как я назвал его для себя (настоящее имя его было Искариот) был гений интриги. А в остальном... Тоже силён, красив, умён. Любимец женщин, гроза мужчин. Садист, мужеложец (хотя и девочками не брезговал), педофил... шизофреник.

Я съездил с ним на пару охот, посетил несколько гулянок. И что самое главное, не ставил себе ни каких целей относительно него. А он вернулся в Вексен, организовал переворот, лично убил отца, двух сестёр и брата. Стал королём и приехал ко мне с отречением.

Я принял его преданность, а отречение приказал пока приберечь. Он мне был полезнее на троне.

После истории с Конрадом, своих назгулов я тренировал лично. Тренировал и продлял им жизнь. Продлял им молодость. Я и сам тренировался постоянно. Для меня это было священно. Я за огромные деньги выписал себе одного из Великих Мастеров Меча прямиком из Эльфийского леса. И таскал его постоянно за собой. Вместе с Герцогиней.

В Корбанте появилась Магическая Школа. Я назвал её Голдуран. Даже не столько школа, сколько исследовательская лаборатория, где десятки молодых магов совершенствовали моё искусство, а я передавал им своё.

Александр XII по случаю одного из удачных наших дел подарил мне библиотеку. И я назвал её в его честь — Александрийской. Туда сразу же отправились сотни уже собранных мной магических книг.

От одного из пленных магов, мне удалось узнать о способности читать книги напрямую. Не открывая их. Правда этот маг очень не хотел передавать мне это знание. Я выдрал его вместе со всей его памятью, которую выпотрошил, как кухарка потрошит курей. Естественно маг умер.

Хелен (я так и не привык называть её королевой) умерла родами второго наследника. Вместе с наследником. Искать себе новую жену я не стал.

Так прошло пятьдесят лет.

В один прекрасный день зашевелились орки. И пошли на Ферденанд войной. А я, узнав об этом, договорился с Александром XIII о взаимопомощи и пошёл на Ферденанд с моря. Когда Ферденанда не стало, я встретился с вождём орков и их шаманом. Удивительно, но они признали мою силу и мою власть. И сказали "Веди". И я повёл. И не стало Царства Инерт, царства Коста... Александрию я не тронул. Александр XIII и так признал мою силу и мою власть. Александрия стала провинцией. Маленькая Лания пала под натиском войск Вексена ведомых Рыцарем...

На этом временно успокоились. А я поехал в столицу Арда. В Сар. На совете шаманов, я узнал о Старых Развалинах в предгорьях Скалистых Гор. И отправился туда.

Развалины. Там я нашёл потрясающую вещь. Там была библиотека предыдущего Тёмного Властелина. Нетронутая. Она так и простояла восемьсот лет с момента падения его империи.

Пользуясь своей способностью, я за три месяца высосал её всю, до последней капли знания сокрытого на этих страницах. И там было указание, где можно взять силу.

Я дождался следующего лета и двинул свои орды на запад и на север. Кораблями перевёз орочьи войска на побережье Евена. Захватил попутно Сеттер, Франк, Сови. Затем пала Нелпа, Грогант, Эдвик. И сел в порту Нордена на корабль. Я знал куда плыть. Мне даже не нужен был компас и карты. Я просто чувствовал.

Месяц пути погубил две трети команды. А остров, на который мы высадились забрал остальных. Но я до места добрался. Не знаю, чем являлся тот источник силы в глубине покрытого вечным льдом острова, но там было жарко как в орочьих степях. И там было большое озеро.

В этом озере я обрёл огромную магическую силу. Мне казалось, что тот Мажахерет, что невидимый и неосязаемый был во мне с рождения наконец заполнился и стал видим и осязаем. Но не каплей больше. Я знал, что мог бы взять ещё. Но тут впервые моя жадность отступила. Я взял ровно столько, сколько нужно было, чтобы "заполниться". С острова я плыл на корабле один. Собственно, я мог обойтись вовсе без корабля, но так было привычнее.

Силу я получил. Теперь мне нужно было место. Место силы.

Дело в том, что в тот самый момент, как я откапал библиотеку Тёмного, эльфы начали готовиться к походу. А в тот момент, как я окунулся в озеро, меня самого объявили Тёмным Властелином.

Ближе всего эльфам было идти морем, как они уже не раз ходили. Это море так и звали Эльфийским. Не хотелось бессмысленно подставлять орков. Они, конечно же, "дети войны", но и эльфы не только пальцем деланные. Тем более что по моим сведениям, в этот раз, они были настроены явно серьёзно. В море вышел весь эльфийский флот. Весь! Учитывая то, как эльфы дорожат своими бессмертными жизнями, это о многом говорило.

Мне нужно было место. И я его нашёл.

Про залив Ыргын давно ходила дурная слава. Там дважды проходили большие сражения эльфо-людской коалиции против армий орко-нежити Тёмных Властелинов. Его даже ещё называли Залив Крови. А особенно ожесточённые бои шли у безымянного острова посреди этого залива. Когда-то безымянного. Теперь его звали Островом Ярости. Гырдым.

Этот остров подходил мне идеально. Удивляюсь, почему ни один прежний Тёмный так и не догадался поставить Цитадель Мрака именно там. Ну, всё когда-то случается в первый раз. И я перенёсся на этот остров именно для того, что бы стать первым.

Этот остров был пропитан кровью на руку вглубь земли. От каждого его камня фонило так, что начинал чесаться позвоночник со стороны желудка. И я собрал всю эту силу, разлитую под ногами, и воплотил в одно строение. В собственную Цитадель Мрака.

Вышло несколько слишком пафосно и гигантично, но так мне ж и не жить в ней. Это просто защитное сооружение. Точка, к которой идёт привязка заклинания.

Всё получилось именно так, как я и задумывал. Эльфийский огромный флот просто не смог приблизиться к берегу. Цитадель не пустила.

Оставив на острове Вальтера приглядывать за "оком страха", я перенёсся в Вексен. Воплощать ещё одну свою задумку. Уж очень мне не хотелось битвы с эльфами. Учитывая, что захват всей той половины континента, которой я уже владел, происходил сравнительно бескровно, нарушать традицию мне не хотелось.

У меня в запасе, до нового наступления эльфов оставалось где-то около года. За это время, силами всего Корбанта, Вексена и Александрии я построил Великую Стену, соединившую Ранальский Хребет с Тенеатским.

Её длинна составила двести с лишним километров, а высота пятьдесят два метра.

Я успел точно вовремя.

Как раз через три дня после того как повесили на место последние ворота, к ним подошла армия.

И настроены они были крайне серьёзно. Да к тому же и не они одни. Там была ещё и регулярная армия Рейской Империи. Сражение грозило быть грандиозным.

Я ничуть не сомневался в своей победе. Но кем я тогда буду править? Армией зомби?

Зомби хороши только в лобовой атаке, да ещё при условии, что есть достаточное количество людей, которые их потом быстро похоронят. Иначе те эпидемии и эпизоотии, что начнутся буквально через неделю, будет страшны, опустошительны и практически неостановимы.

И тогда я принял решение, которое меня устраивало. Я и восемь моих назгулов вышли за ворота. Эффект это произвело непередаваемый. Я был в белой парадной мантии короля по верх своего знаменитого Драконьего Панциря, а назгулы в чёрных монашеских мантиях поверх доспехов. Ни один эльф не посмел выстрелить. Их там было больше трёхсот тысяч, и ещё столько же Рейцев. И ни кто не рискнул.

Тогда мы пошли к ним. Невероятно — вся многотысячная "армия света" попятилась. Остался на месте только король эльфов Эдвин и десяток его гвардейских офицеров. Остальная армия в панике отступала от девяти человек!

Я подошёл и поздоровался, как полагается по протоколу встреч на высоком уровне. Всё же два короля. Он объяснил мне свою позицию. Я её и так знал, но официоз есть официоз. А я ему объяснил, что будет, если он когда либо ко мне сунется со своей армией. Я был несколько резок, но говорил совершенно серьёзно. Я пообещал ему воздвигнуть на костях последнего эльфа Цитадель Тьмы прямо в сердце Вечного Леса. И я бы выполнил свою угрозу. Я был способен на это. Не уверен, захоти я тогда, признал бы он мою Власть, но Силу он признал точно. Я читал по его глазам, как по открытой книге, бессилие. Возможно впервые, Эдвин Эльфийский не знал что делать. Привычный сценарий был нарушен. И не то что нарушен — смят и выброшен за бесполезностью. Он уже видел, что его огромная армия просто не подойдёт к воротам. Он не сможет заставить их сделать этого. Если он самого себя это сделать не мог заставить. Он даже просто меч не мог достать. И это была не магия. Я в тот день вообще не колдовал ни разу. Это и была та внутренняя Сила, которой покорялись короли, князья, вожди и шаманы от океана до океана. Я просто был для него неуязвим.

Я положил ему на плечо свою руку и сказал: "Не лезь ко мне, или Тёмный Властелин впервые всё-таки завоюет весь континент". А он даже руку мою сбросить не мог.

А потом мы развернулись и неторопливо ушли за стену. А эльфам не хватило духу даже в спину нам стрельнуть.

Не знаю, что там происходило в Эльфийском Лесу после этой "битвы", но Эдвин меня больше не доставал. А с Рейской Империей даже наладилась замечательнейшая торговля.

Не стану описывать все преобразования, какие я проводил на своей половине Мира, отмечу только, что крови на это потребовалось немало. Но лет через сто все настолько привыкли ко мне и моим порядкам, что стало попросту скучно. Как будто так всё всегда и было. На карте осталось всего шесть королевств, вместо прежних полутора десятков: Ард (от скалистых гор и до границ прежнего Ферденанда, государственный язык Орочий), Александрия (от Арда до Вексена, государственный язык Эллийский), Вексен (государственный язык Корбейский), Корбант (государственный язык Корбейский), Грогант (от Тёплого моря до Ледяного Океана, государственный язык Франкийский), Эдвик (от Гроганта до океанского побережья, государственный язык Франкийский). И ещё один маленький кусочек суши, зажатый между Тёплым Морем, Западным Хребтом, Корбантом и Гроганом, — Готар. Не подчинённый ни кому. Не признающий ни чью власть, кроме своего Барона (а Барона в лицо почти ни кто не знает). Плюющий на все законы.

Однажды он мне очень пригодился.

Строительство Великой Стены стоило уйму золота и несколько сотен человеческих жизней. А у меня созрела оригинальная идея подоить гномов Западного Хребта.

Я поставил им какой-то наглый и невыполнимый ультиматум. Естественно они отказались. Тогда я перекрыл им все поставки продовольствия. Везде и в Корбанте и в Гроганте. Везде, кроме Готара. Готар ни кому не подчинён и ни кого не слушает. Официально. Вот через него-то поставки продовольствия гномам и пошли. Почти на вес золота. Я год держал осаду. За это время выдоил столько, что хватило бы на десять Великих Стен. Но они меня обломали. Они через год додумались, как я их имею в противоестественной форме и... согласились на ультиматум. Ну и зачем мне спрашивается десять тысяч гномьих девственниц и молот Старшего Мастера? Орехи колоть? Посмотрел я этим послам в их глаза бесстыжие, сплюнул на пол с досады и послал их всех... обратно в пещеры. Естественно блокаду снял. Да я бы её и так через месяц снял. Просто они первыми успели.

И вот сидел я на балконе основной башни своей Цитадели Мрака на Острове Ярости в Проливе Крови и выл с тоски. Ни что меня не радовало. Ни чего не желалось. Я всего достиг. И я кричал в небо: "Валла! Пошли мне вызов! Пошли мне цель! Иначе я залью эту страну кровью и засыплю пеплом, а зверствам моим не будет границ!".

Тогда мне казалось, что Валла меня не слышал. И началось то, что я хотел бы забыть, но не могу. Я начал становиться по-настоящему Тёмным. Мне хотелось крови. Во мне кипела ярость. А желания мои законом для остальных быть не переставали.

Может быть — это Цитадель так влияла. Может быть что-то ещё. Но я пишу всё это не для того, чтобы обелить себя или оправдываться. Нет. Просто со всей возможной беспристрастностью излагаю факты.

Я и трое моих назгулов — Рыцарь, Принц и Герцогиня, выезжали из Цитадели Мрака и скакали, куда глаза глядят. Сперва это были вылазки против разбойников и пиратов. Расстояние для меня тогда уже значения не имело. Находили и рубили в кашу. Без жалости и без пощады. Потом стали брать пленных. И везли их в Тёмную Цитадель. И там продолжалось "веселье".

Со временем кровавый туман всё сильнее застилал глаза. И было уже всё равно — бандиты они или не бандиты. Всё чаще это были молодые женщины. Потом и дети...

Однажды резали село. Жители пытались оказывать какое-то сопротивление, но тщетно. Если уж меня не смогли остановить все эльфийские войска, то что уж говорить о простых крестьянах. Их сопротивление только распаляло мою жажду крови.

Но произошло непонятное. Вышла девушка. Молодая — где-то восемнадцать девятнадцать лет. Встала и... и назгулы остановились. Остановились и мужики. И я остановился. Она не сказала ни слова, а мы ушли. Впервые меня что-то смогло остановить. Неделю я сидел в своей башне. В голове носились ураганы мыслей, страстей, желаний. Всё, что было живого на острове, затаилось на эту неделю. Поскольку из моего окна очень часто били молнии, летели огненные шары, над островом то выла буря, то палило нещадное солнце.

Через неделю, я поехал к ней. Уже не в Чёрных Доспехах и кровавой мантии на Огненном Драконе (кличка моего боевого коня). В простой одежде странника. На обычном гнедом жеребце. Я въехал в село неторопливо, даже слез с коня, чтобы не привлекать лишнего внимания. И лишнего внимания я не привлёк. Поминали убитых мной. Мы в тот раз успели зарубить двенадцать человек. Похоронить их уже похоронили.

Обычно хоронить было некому. Живых не оставалось. Но тут... тут мне даже было стыдно за себя. Я не понимал, что происходит. Чувства стыда я не знал ранее. Я, конечно, иногда жалел о чём-то сделанном мной или не сделанном, но никогда не испытывал такого.

Я увидел её на улице. Она несла воду из колодца. Мы встретились взглядом.

Не знаю как, но она узнала меня сразу. Я сам бы себя не узнал тогда, а она узнала. Я видел это по глазам. И она улыбнулась мне.

Я подошёл и взял у неё ведро с водой. Для неё оно было тяжёлым, мне же казалось пушинкой. Мы пошли к её дому.

Рядом с ней было тепло. Душе тепло. Как у огня камина в холодную зимнюю вьюгу.

За это тепло я готов был убить кого угодно. Сравнять с землёй горы и сжечь Великий океан. Но ей от меня ничего не надо было. Тем более этого.

Я приезжал каждый день. Я носил воду, рубил дрова, выпалывал сорняки на грядке, чистил конюшни, коровник, свинарники... Лишь бы только быть рядом. Я элементарно влюбился.

Дни летели, как минуты. Я был почти счастлив. Дважды приезжал Пёс — какие-то дела требовали моего внимания. Кнута под рукой не было, я избил его поленом и послал разбираться самостоятельно. Чтобы не было вопросов в его полномочиях, отдал ему своё Кольцо Власти (простенький артефакт, ставящий мою магическую подпись на документах, к тому же на него была магически замкнута присяга верности всех покорённых мной народов, что-то вроде малой королевской печати, только без каких-либо ограничений юридических ограничений, то есть владеющий данным кольцом, всё равно, что был мной).

Всё было хорошо. Внешне. На самом деле, тот зверь, что сидел во мне, ждал только повода. И повод не заставил себя ждать.

По соседству жил паренёк один. Статный, сильный, красивый. Они росли вместе. Не знаю уж, какие там у них на самом деле отношения были, но вот в один прекрасный день, я как обычно приехал к ней. И что-то меня заставило чуть замешкаться. Получилось всё так, будто бы я подкрадывался. На самом деле, просто шёл тихо (если бы я начал подкрадываться, меня бы не заметил даже Эдвин Эльфийский, пока не наступил бы прямо на Ядовитый Клинок).

Так вот подошёл я тихо к её дому и вижу. Парень этот ей цветы дарит, и вроде бы даже обниматься лезет. И такая ярость меня взяла, какой я в жизни ещё не испытывал. Буд-то сама собой с руки моей молния сорвалась в дерево толщиной, и прямиком в грудь этому парню. Даже окажись на его месте Форест Кентерберийский, спастись не смог бы. Парня же просто разорвало на тысячи кровавых ошмётков. Всё ещё в ярости, я подхватил её на плечё и исчез.

На самом деле я не исчез, конечно, просто ушёл порталом в свою Цитадель. Но тем, кто видел эту сцену, именно так и показалось. К тому же, молния была настолько мощная, что разбрызгав парня, на этом не остановилась. От неё загорелся дом. А вслед за ним и другие строения. Пламя было магическим (материальное продолжение моей ярости). И потушить его не могли ни каким способом. Село выгорело дотла. Вроде бы в том пожаре погиб ещё кто-то. Но про это я знаю недостоверно.

Я похитил её. Теперь она была только моей. Ни кто больше не смел с ней говорить, ни кто больше не мог её у меня украсть. Я был чудовищем. И она это прекрасно знала. Но она прощала меня. Она говорила: "Дорога к Свету не закрыта ни кому". Я возражал. Я рассказывал ей о том, что я делал. Она узнала обо мне всё. Я рассказал, как насиловал собственную жену. Что голова её отца при этом, висела над кроватью в нашей спальне. Я рассказал о том, что мы творили вместе с Герцогиней во дворце. Рассказывал, как "развлекались" вместе с Рыцарем в захваченных городах. Рассказал про застенки Пса. Про то, как лично работал у него палачом. Про виселицы, что стояли вдоль дорог по всему Вексену после дворянского мятежа. Рассказал, как в путешествии к безымянному острову ел своих умерших матросов, когда кончились запасы провизии. Рассказал про поход во главе войск Арда, когда вёл орков на королевства людей. Как вместе с ними жёг храмы и грабил библиотеки (все книги целыми караванами шли в мою Александрийскую библиотеку), как распинали на стенах горящих храмов священнослужителей. Как переписывал историю Корбанта. Как на кострах из летописей горели Хранители Памяти. Рассказал, как расправлялся с пиратами в Тёплом Море. Про корабли призраки, с гирляндами висельников на реях и бортами украшенными телами живьём прибитых к ним людей. Моряки до сих пор складывают легенды о встречах с такими кораблями.

Рассказал о тех двух месяцах кровавого безумия, которые кончились встречей с ней.

Я не утаивал от неё ни чего. А она говорила, что Творец не отказывается даже от самых своих заблудших детей. Что у каждого, даже такого чудовища, как я есть надежда на искупление и прощение.

Я холил её как редкий цветок, как прекрасного ангела. Я не позволял себе ни какой грубости в её присутствии. Я не смел прикоснуться к ней и пальцем...

Но когда на меня накатывало, я в бешенстве вёл её в подвал и убивал на её глазах. И спрашивал, разве может быть у такого чудовища искупление. А она просила только одного, чтобы я дал ей поговорить перед смертью с пленными. Я убивал, пытал мучил...

Однажды привели мальчика, и я разрешил ей поговорить с ним. Она сказала ему, чтобы он не боялся и не ненавидел меня. Она просила его простить меня и молиться за меня. И он поверил ей. А она обещала ему, что если он сделает это, то она станет его новой матерью. Я не понял тогда, что она имела ввиду. Я убивал его пять дней. А он молился за меня и прощал. Я знал, что он испытывает жуткую боль, но он не сдавался.

Однажды, уже после этого случая, на меня накатило, и я в ярости изнасиловал её. А потом просил прощения и плакал у неё на коленях, а она гладила мои волосы и молилась за меня. Но это было не так, как с Герцогиней. Совсем не так. Герцогине бы я ни за что не позволил жалеть себя. Да ей бы это в голову и не пришло. Она обожала мою силу, ей было не важно, целовал я её или бил кнутом, она получала наслаждение и от того и от другого.

А с ней всё было не так. Я сам страдал от её боли сильнее, чем она. Но я не умел иначе. Я не мог иначе всю свою жизнь. Мне этому ещё только предстояло учиться.

Однажды на Цитадель напали. Не смешно — я сам удивился. Какая-то группа ненормальных героев. Им даже удалось войти в Большой Зал, прежде чем я понял что происходит.

Спросонья я прибежал в одних панталонах и тапках (детская привычка ходить в тапках по замку). Когда я их увидел, то был не столько в ярости, сколько в недоумении. Естественно это был не первый случай, когда на меня покушались: и травить меня пытались и стрелков нанимали и нападения устраивали на охоте, но чтобы прямо в Цитадели и так нагло. Такое было впервые. Разглядев их получше, я понял, что к чему. Это был отряд профессиональных героев. Шестеро: два эльфа, рыцарь, маг, вампир и оборотень. Я мог их всех сжечь на месте. Но такой случай выпадает исключительно редко. Ведь этот отряд собирал сам Эдвин. И наверняка вместе с Форестом. И может быть даже Гарред приложил свою руку. И им удалось пролезть в мою Цитадель Мрака на Острове Ярости в Заливе Крови. То есть они прошли через тяжелейшие перевалы Тене`ата, через всё Александрию, через орочьи степи, переплыли через пролив и как-то вошли в крепость.

Они заслужили моё внимание. Но к моему сожалению, они не стали мне ни чего говорить. Напали молча. Оказалось, что они не такие уж и психи. Какой-то интересный артефакт смог временно подавить мою силу. Буквально на полминуты. Да и то не полностью. После чего рассыпался прахом.. Но я решил им подыграть.

В принципе Эдвин всё рассчитал правильно. За полминуты в открытом немагическом бою, эта шестёрка ушатала бы любого из прежних Тёмных Властелинов. Но одного он не учёл. Я не прежний. И сила моя не в магии. Я продержался эти полминуты. А потом ещё полминуты, и ещё. А потом умер вампир. А потом лишился головы оборотень. Когда кончилась магическая блокада, их маг попытался что-то убойное применить и убил эльфа (я ж не слепой и ждать не буду, пока он прицелится). Затем помер сам. Второй эльф отправился вслед за первым ещё через полминуты. Рыцаря, я не стал убивать. Просто выключил его ударом кулака в голову.

Утром следующего дня перед Эдвином предстала картина из пяти голов насаженных на колья перед входом в его спальню. И бессознательный рыцарь, валяющийся в уголке. У него оказался какой-то интересный меч. Видимо из артефактов старых эпох. И судя по описаниям известным мне, им убили несколько последних Тёмных Властелинов. Так вот, дождавшись пока Эдвин прочухается, я достал этот меч и сломал его об колено. По-моему Эдвин всё понял правильно. По крайней мере, больше ко мне герои не приходили.

Но это так, лирическое отступление.

Мне с каждым днём становилось хуже. Накатывало так, что я сам себя боялся. Насилие повторялось ещё не один раз. Я ненавидел себя за это. А она прощала. Я любил её. Я на самом деле любил её, но эта любовь болезненная. Любовь кровавого безумца и психопата.

И она любила меня... Однажды она сказала, что скоро я её убью. Я не верил. Я валялся у неё в ногах и твердил, что это не правда. Я заливался слезами отчаяния. А она утешала меня. Она сказала, что однажды родится вновь. И мы опять встретимся. И я должен её дождаться...

Она оказалась права. Буквально через неделю после этого разговора зверь вырвался на волю. Я убил её...

Я собственными руками убил ту, которую любил больше всего на свете. Больше жизни, больше Власти... Больше всего на свете...

Когда я протрезвел от крови и понял, что же наделал, горю моему не было границ. На всплеске эмоций у главной башни снесло крышу и пару верхних этажей. Я стоял над трупом своей любимой и кричал в небо. Тогда я понял, что Валла меня слышал. И послал Вызов, которого я так просил. Но я этого не рассмотрел своим затуманенным кровью взглядом. И этим Вызовом была она.

Я не мог больше оставаться там. Я похоронил свою любимую рядом с розовым кустом посаженным её на моём острове. Запечатал Цитадель Мрака вместе со всеми артефактами которых успел наделать невменяемое количество. Если бы хоть сотая часть из них вышла наружу, пожалуй, что этому миру стало бы уже совсем не смешно. Кирдык бы был континенту, если называть вещи своими именами современным языком. От горя я был безумен, но это понимал со всей отчётливостью. И запечатал Цитадель так надёжно, как только хватало моих сил. То есть тому, кто смог бы вскрыть мою Печать, для того чтобы развалить этот мир на атомы, мои игрушки бы и не потребовались. Если такой появится, то миру и так будет не до смеха. И ушёл.

Ни кто не знал, что случилось. Куда и почему исчез Тёмный Властелин. Какое-то время после этого ещё сохранялся старый порядок, назгулы делали, что могли для этого. Они ведь чувствовали, что я жив. Это длилось около десяти лет. Пока не был убит Пёс. Моя правая рука в Империи. Я понимаю, что за этим убийством стоял Эдвин. Пёс был убит, а Кольцо Власти исчезло. Получается ни Императора, ни законного наследника и ни каких магических обязательств. И Империя развалилась. Точно по тем кусочкам, которые я сам и наметил: Корбант, Вексен, Александрия, Ард, Грогант, Эдвик. Мельче распадаться не получилось, ведь с каждой провинцией я сделал то же, что и с Корбантом. За исключением Арда. Орки и до меня были единым народом и после меня такими же и останутся.

А сам я ушёл. Ушёл туда, где родился. Я не писал об этом, но на самом деле роды у Королевы Ксении происходили не во дворце, а в охотничьем имении в предгорьях Мажахерета.

Правда, обосновался я не совсем там. А на самом Мажахерете. В десятке метров от вершины выжег в скале пещеру и поселился там. Холод меня не беспокоил. От голода умереть я не мог. А единственное чего мне хотелось тогда, было одиночество.

Я думал. Я много думал. И понял, что Вызов Валлы ещё не закончен. И это самый трудный вызов моей жизни. Измениться. Ведь она говорила: "Дорога к Свету не закрыта ни кому". И я ей поверил. Поздно, но поверил. Я не мог не поверить. Ведь это значило бы предать её память. Потерять последний смысл существования.

Через двадцать лет, проведённых на Мажахерете, я понял, что ответственен не только за себя. Но и за своих назгулов. Пёс к тому времени был уже мёртв. Оставалось семеро. Поднявшись из своей тьмы, я обязан был провести их за собой. Мы в ответе за тех, кого приручили. Я собрал их и повёл.

Это была трудная дорога. Она заняла у нас века. Первым ушёл в новое рождение (внезапно умер, и моя сила была не способна его спасти) Вальтер. Вторым Рыцарь, потом Принц... Герцогиня оставалась со мной дольше всех. И уходя, она призналась, что любила меня. Всегда любила. И я знал, что это была правда.

А через пятьсот лет после моего рождения, я вдруг понял — она пришла. Она родилась. И двадцать лет я искал её. И нашёл. Теперь её звали Елена. И жила она как раз в предгорьях Мажахерета. Мы встретились и снова полюбили друг друга. У нас родились двое детей. Мальчик и девочка. В мальчике я легко узнал того самого, которому обещала Елена. Обещала новое рождение. А в девочке... Я узнал Герцогиню.

Мы с Еленой прожили счастливую жизнь. Девяносто два года вместе. Она умерла в полдень. Я похоронил её рядом с нашим домом. Попрощался с детьми, внуками, правнуками и ушёл в свою пещеру на Мажахерет.

Я чувствую, что скоро тоже уйду. И там меня ждут любимые. Не знаю зачем, но я дописываю эти строки. Рукопись передам сыну. А мне осталось с честью довести до конца дарованный мне Творцом Вызов. С тем и заканчиваю сей труд. Я счастлив.

Тёмный Властелин Михаил II Саурон.

1