Приключения дилетантов

— Ну, что?

— Благословил, — таковы оказались первые слова, которыми на следующее утро обменялись вернувшиеся из обители старого Бука двое земляных эльфов и терпеливо дожидавшийся их на опушке староста, весь уже изнемогшийся от диковинной смеси страха и нетерпения...

Лес ещё спал. Тихо и величественно застыл в дремоте, и лишь последние, самые сладкие предутрение сны проплывали меж его ветвей невесомыми слоями туманов. Вон, за разлапистую и вечно лохматую ель зацепилось седое облачко в форме диковинного и никогда не виданного здесь элефанта — отчего-то закадычной подружке Лике под утро всегда снились именно эти величественные исполины, неспешно идущие своей бесконечной тропой. Возле дерева сестёр Димми и Зимми болтались неприкаянные клочья в форме древесных эльфов — небось, опять сплетницы до полуночи всему племени косточки перемывали.

Лишь возле двух елей наблюдалось в предрассветном сумраке удручающее пустое пространство — вернейший признак, что хозяева в норах под ними не спят или даже отсутствуют вовсе. Понятное дело, то оказалась крепкое и пружинистое дерево Мики и совсем рядом с ним щеголеватая ёлочка с кокетливой шапочкой волшебницы Рики.

Правда, вокруг родового дерева старосты плавали туманные пятна, формой и количеством настолько напоминавшие земляничные пироги и маковые крендельки, что краем глаза приметивший их староста мимовольно даже принюхался — то досматривавшая последние сны его дражайшая половина опять наверняка замыслила тесто ставить...

— И что? — бедный Жуки вовсе не легонько приплясывал на месте. Ибо донимавшее его любопытство и промозглая сырость вкупе с просто обнаглевшими в предчувствии осени комарами уже довели почтенного старосту до лёгкой паники.

— Сказал внимательно послушать, что скажет дядюшка Крыс, а потом уж и в путь двигаться, — Рика огляделась тоскливо и отчего-то зябко передёрнулась. — Никогда так холодно не было.

Староста суетливо закивал. Всё, всё готово. И припасы в дорогу собраны, и сохраняющие заклятья на походные лепёшки наложены. И даже тёплую одежду пошили — спасибо старой перечнице Димми, в замшелых книгах нашла описание, из пуха и шерсти связали на случай холодов...

— Я провожу, — Жуки суетливо задёргался, не в силах сообразить — идти ли ему впереди посланцев, как по его должности и положено, или же тащиться позади, размышляя о превратностях судьбы и её недобрых знамениях.

В конце концов он пристроился сбоку и махнул рукой в сторону ручья. Туда, на берег ныне тихо и бесцельно струившейся воды он уже принёс дорожные припасы, лёгкие и необременительные. И хотя куда больше занимал старосту вопрос, о чём это двое молодых эльфов могли болтать со Старым Буком всю ночь напролёт, спросить он всё же не решился. Мало ли, дело молодое...

— А это что? — подозрительно поинтересовался он у охотника, который шёл, опираясь на длинную и прямую ветвь без единого сучка или побега.

— Старик пожертвовал, — смущённо отозвался Мика и погладил ровную древесину ладонью. — Сказал, чтоб я себе копьё из неё сделал.

Жуки завистливо вздохнул, хотя опустившиеся кончики ушей старосты и без того выдали бы хозяина с головой. Случаев, когда сам Старый Бук давал свою ветвь на что-либо, припоминалось вовсе не так уж и много, на пальцах перечесть. Но всегда изделие выходило на удивление прочным и соразмерным. У старосты в углу и у самого стоял вычурный лук, появившийся давным-давно таким же образом. И когда приходила пора стрелять высоко пролетавших над лесом уток или гусей, с этим охотничьим оружием не могли состязаться даже лучшие поделки лесного народа...

— Ага, — некстати буркнул староста, в своих раздумьях и не заметив, как они пришли.

Хотя они и вывалились из кустов на берег, но шум от этой троицы не разбудил даже и дремавшую в гнезде иволгу. Однако умывавшийся у ручья Крыс обернулся в их сторону, и на пришедших уставились две блестящие чёрные бусинки умных глаз.

— Только малахольные эльфы могут топать на весь лес и при этом ещё и горланить, — осуждающе буркнул он и ещё раз провёл лапками по своей и без того лоснящейся шкурке. — Давайте последний раз посовещаемся и подумаем...

Мика едва не взвыл с досады, красноречиво возведя глаза вверх, к едва просвечивающему сквозь листву утреннему небу. Да сколько ж можно? Но Рика быстренько пихнула своего приятеля в бок локотком и с готовностью затараторила сама.

— Идти от опушки на полночный восход, пока не выйдем к дороге. По ней на полночь до скопища человековских домиков под названием село Выжлянки. Расспросить тамошнего старосту о порядках и вообще, и идти дальше аж до города Кирина и там кровь-из-носу пробиться к милорду графу или его магику... — бойко оттарабанила эльфочка, и тут же другим тоном поинтересовалась. — А что такое город?

Крыс задумчиво покивал и переглянулся со старостой.

— Увидите — упадёте, — беззлобно проворчал он.

И задумался.

— Вот что. Дам я вам кое-что полезное в дорогу — но тебе, Жуки, лучше б того не знать.

Староста и сам понимал, что если втихомолку да только промеж своих, то можно многое из того, что обычно нельзя. А уж коль скоро он весь из себя лицо... это, как его — официяльное, вот! — то и в самом деле может немалый конфуз приключиться, если он чего не того приметит. Потому Жуки на прощание облобызал свою двоюродную племянницу Рику, с хрустом в плечах и ойканьем выдержал прощальные объятия Мики, и хлюпая носом поплёлся обратно в посёлок.

— Хватайте своё барахло и пошли. Вон, солнце вот-вот взойдёт, а мы ещё здесь, — чуть осуждающе проронил дядюшка Крыс и припустил вдоль ручья.

Пришлось расчувствованным от прощания земляным эльфам переглянуться и в самом деле озаботиться ношей да поторопиться за важно вышагивавшим Крысом. Впрочем, шли они недолго. В том месте, где сердечко Рики уже начало съёживаться от страха, её самые нехорошие подозрения подтвердились — бодро семенящий Крыс решительно свернул с прибрежного песочка в глубину леса. Причём как раз туда, где жил Противный Паук. Сволочь такая, между нами говоря, что ни один порядочный эльф в здравом уме и доброй памяти к нему в гости просто так не сунется.

Меж деревьев и ветвей стали попадаться прогалины, кое-где заплетённые толстой, больше похожей на верёвки, паутиной. Если дядюшку Крыса можно было бы образно назвать королём грызунов — по размерам и мудрости — то Паук как раз и мог бы претендовать тем же и на тот же титул среди своих восьмилапых собратьев.

— Мика, а ну дёрни вон за ту ветку, — внезапно остановившийся Крыс, который на ходу что-то разглядывал над головами, указал своей удлинённой мордочкой куда-то вверх.

Охотника дважды просить не пришлось. Чуть подпрыгнув, он уцепился за чуть выступающую из листвы вниз чёрную как бы ветку и с силой дёрнул вниз...

Рика никогда не думала, что она умеет так визжать. Ибо с шумом листвы и хрустом раздавшихся ветвей сверху кубарем свалился очумевший спросонья здоровенный Противный Паук. Едва на голову не упал, гадкий... с колотящимся от испуга сердцем эльфочка кое-как заткнула рукой так и норовящий опять заорать рот и храбро вылезла из кустов, в которых и сама не поняла, когда и успела спрятаться.

Но так бесцеремонно сдёрнутый со своего места Паук успел выстрелить вверх клейкой нитью и повис на ней, настороженно и так противно шевеля чёрными лапами.

— Попинай его маленько, чтоб злость накопил, — деловито посоветовал Крыс, зорко наблюдая за всей этой сценой.

И когда придерживавший здоровенного, чёрного и мохнатого Паука Мика принялся кое-как отвешивать тому ногами тумаки, дядюшка внезапно пощекотал того и звонко потребовал:

— Дай верёвочку, не жмоться!

Панцирь у этого злодея такой, что заморишься и копьём пробивать. Не больно ему и от тумаков — но вот мозги легонько набекрень обязательно станут. И судя по всему, Противный Паук решил по-быстрому отделаться от этих надоедливых попрошаек. Он словно плюнул в сторону опять насторожившейся Рики белой нитью, и та, уже сообразив, что тут к чему, быстренько принялась сматывать в бухточку эту замечательную верёвку, прочнее которой нет ничего в мире. Вон, даже и Мика как-то обмолвился, что самые лучшие тетивы для луков именно Противный Паук даёт...

— Спасибо. Я потом поговорю с Жуки, чтоб лесные охотники тебе пару-тройку рябчиков в паутину пригнали, — наконец смилостивился Крыс и жестом показал Мике — отпускай.

Паук заскрежетал жвалами, заскрипел суетливыми лапами — да так, что Рика вся пошуршавела — и проворно убрался опять в листвяную крону. А в руках эльфочки осталось настоящее чудо. Чуть светящаяся, не скользкая и ничуть не липкая верёвка, слабо светящаяся в сумраке. А что, наверняка пригодится.

— Клади Мике в заплечную ношу... вот так, а теперь дальше, — распорядился дядюшка Крыс, которому вся эта сцена тоже бодрости и настроения не прибавила.

Понятное дело, пауки нужны, и в некоторых делах мастера получше иных прочих — но всё равно, какие-то противные они. Как завидишь их, так и становится брезгливо на сердце и мурашисто на попе, — примерно так рассуждала Рика, бодро и с облегчением оставив неприглядный уголок Леса.

Однако на этот раз она ухоронилась за спиной Мики, вполне справедливо своим нарождающимся женским чутьём рассудив, что встречать лицом трудности именно парню и надлежит. Так и переставляла она ноги, пока не обнаружила, что те уже давненько ступают по каменистой россыпи. Быстренько стрельнув глазами влево-вправо, Рика с облегчением вздохнула. Не узнать тропинку, которая огибала большой холм, больше похожий на маленькую гору, и вела к логову Снэйки, было попросту невозможно. Ну, тут наверняка проще будет?

Деревья постепенно расступились, и вглядевшаяся сквозь туман вверх эльфка живо высмотрела, что день будет ясным. Вон и небо просвечивает, и даже несколько ещё непогасших звёзд лениво мерцают.

— Рика, подожди здесь, мы с Микой быстро, — распорядился дядюшка Крыс.

И прямо на глазах у изумлённой эльфочки проворно нырнул в нору, ведшую в подземные кладовые змеи. Словно так и надо! А ведь Снэйки хоть и сама не знала, сколько ей лет и даже сотен их, но тоже размерами отличалась от обычной змеи, как гора от кочки. Цапнет, мало даже Ликиному элефанту не покажется...

Мика без напоминаний скинул свою ношу и нырнул вслед за провожатым. Надо же, вход оказался не настолько отполированным — видать, нечасто змею жалуют визитами. А сама она лишь безлунными ночами вылезает наверх. Да и то, как говорила Рика, даже звёздный свет слепит старую Снэйки.

Проворно кувыркнувшись, он встал на ноги и распрямился, оглядываясь. Всё в точности, как рассказывала Рика — большие и прямоугольные каменные клетушки, вытесанные явно уж не самой Снэйки. Кое-где непонятного облика и столь же загадочного предназначения предметы. И даже пахло тут не так, как в норке воспитанного земляного эльфа из порядочной семьи...

— С-с-с-с чем пожаловали? — Мика отдёрнулся в сторону от этого шипения и с перепугу едва не заорал.

А пуще того он шарахнулся от зрелища огромных змеиных глаз, слабо мерцавших холодным пламенем и нависших над оторопевшим и взмокшим от неожиданности парнем. Снэйки приползла откуда-то из темноты совершенно беззвучно.

— Не ворчи, кошёлка, — негромко отозвался дядюшка Крыс и принялся шуровать в соседней комнате. — Эти двое идут в большой мир, и надо им... ага!

Мика холодными и отчего-то непослушными руками развернул два специально пошитых из кожи и замши пояса с кармашками, а также два крепких к ним мешочка со странным и смешным названием кошель. А из отнорка уже показался дядюшка.

— В каждый пояс по десятку золотых, а в кошели по полсотни этих, как их... мельхиор? Нет... нейзильбер?.. ага, серебро, вспомнил! Вроде бы серебро дешевле ценится этими человеками, для мелких расходов идёт...

Крыс проворно натолкал в пояса означенное количество жёлто отсвечивающих кругляшков. А белёсо-серые Мика сам распихал по кошелям, чуть смущаясь под странным немигающим взглядом змеи. Оказалась она ещё больше, чем даже рассказывала Рика — такой и кусать никого не надо. Достаточно просто обвиться вокруг одного земляного эльфа, легонько сжать и... что там дальше, Мика даже представлять себе не хотел. Он совсем уже собрался как можно быстрее удирать наверх, но тут Снэйки зашлась какими-то шипяще-булькающими звуками, и парень едва признал в них обыкновенный смех.

— Ах ну да, с-старос-ста говорил... нас-сыпь им ещё радужных камешков. Ес-сли я верно помню, они с-стоят ещё больше золота.

В задумчивости почесав нос, Крыс покладисто кивнул. В отдельные кармашки на поясах он щедрой лапкой натолкал дробно перестукивающихся прозрачных и разноцветных искорок из большой вазы в углу.

— Ладно, Мика, ты тово... иди, я сейчас. Не след тебе кой-чего видеть.

Если кто думает, что парня пришлось убеждать или даже уговаривать, тот ошибётся — и ошибётся жестоко. Потому что Мика сбивчивой скороговоркой поблагодарил змею и тут же вывинтился в проход наверх со скоростью, сделавшей бы честь самому проворному из племени земляных эльфов.

— Живой!

Не успел Мика проморгаться от ударившего в глаза света почти наступившего утра, как на шее его повисла Рика. Мало того, подруга так обнимала и щедро орошала его слезами, словно уже и не чаяла больше увидать живым. Однако неизвестно ещё, чем бы это всё закончилось, однако из тёмной норы раздался такой вопль и гневное шипение, что оба земляных эльфа не сговариваясь отпрыгнули подальше. А горестный крик и тугие удары изнутри вскоре затихли...

Трава меж кустов чуть шевельнулась, и из них высунулась всклокоченная голова Мики. Она сторожко огляделась, шевельнула ушками, однако у входа в логово грозной Снэйки по-прежнему было тихо. Рядом из тех же кустов выткнулась столь же взлохмаченная рыжая макушка — она-то и отозвалась дрожащим голоском Рики.

— Кажется, дядюшку Крыса съели?

В это время из норы послышался шорох, и вскоре наружу выбрался сам означенный Крыс — слегка помятый — и отчего-то странно оказывалось видеть смущение на его мордочке.

— Вот, держи, Мика, — он протянул...

Парень чуть не упал в первый в своей жизни обморок. Ибо в протянутой ему лапке дядюшки Крыса затаённой мощью блистал выдранный ядовитый зуб грозной Снэйки.

— Ничего, у неё ещё вырастет, не обеднеет змеюка наша. Держи-держи, приделаешь наконечник на копьё, — буркнул Крыс и с кряхтением почесал бока, хорошо намятые обезумевшей от боли и обиды змеёй.

Мика живо прекратил умирать и жадно впился взглядом в чуть холодящий его ладонь здоровенный зуб. А и в самом деле, размером самое то, что надо — чуть подтесать только и подровнять... он уже стал прикидывать, что к чему, в радужных мечтах уже представляя, как на вот это замечательное древко от Старого Бука да приделает такой смертоносный наконечник.

И вдруг спину Мики буквально осыпало морозом. Это ж на какого зверя такое оружие надобно? Тут даже и сказочный великан, которому земляного эльфа на одну ладонь положить, другою прихлопнуть — даже такого исполина подобное оружие прибьёт запросто. Уж у Снэйки яд старый, выдержанный, куда крепче даже обычного змеиного будет... но свои сомнения парень придержал при себе. Ведь, если Крыс присоветовал, не прислушаться просто грех.