Я почувствовала тепло, исходящее от его тела. Уэсли потянулся к моим губам, дразня надеждой, которую я отчаянно пытался скрыть. Подняв руку, он обхватил мой подбородок пальцами и заставил повернуть к себе лицо. На его губах по-прежнему оставалась усмешка, но она немного изменилась.

Надавив большим пальцем, Уэсли потянул меня за подбородок вниз и поцеловал. Его губы были сухими и в то же время удивительно мягкими. Он погладил меня по щеке, и я закрыл глаза. Волны тепла и дрожи от поцелуя расходились по всему телу.

Уэсли сказал, что хочет "поблагодарить" меня за помощь в учебе. Он поэтому меня поцеловал? Ему действительно нужна помощь и он решил, что таким способом сможет меня отблагодарить?

Я отодвинулся, не поднимая глаз.

— Ты... должен сделать карточки, — рассеянно прошептал я, нащупывая свою сумку.

— Торен?..

— Это поможет запомнить слова, — я почувствовал, как на глаза наворачиваются слезы, и усилием воли заставил их остановиться. — Я должен идти. Извини, мне на самом деле пора, — сказав это, я схватил сумку и бросился к двери.

Уэсли не стал меня останавливать.

Глава 4

Я проснулся на смятых простынях. Сон стремительно испарился, оставив после себя ощущение поцелуя Уэсли и пульсирующую боль внизу живота. Я раскинулся на кровати, мои щеки раскраснелись, и, сбросив одеяло, я увидел последствия своего сна.

Стянув простыни, я крепко сжал их и вышел из комнаты, едва не налетев на Алисию.

Отскочив в сторону, так, что ее маленькая грудь колыхнулась под белой футболкой, сестра уставилась на меня, нахмурив брови:

— Какого черта, Торен? Я же совсем недавно стирала белье! — пожаловалась она, увидев постельное белье у меня в руках. Заметив, как я покраснел, сестра многозначительно выгнула брови. — Хм, тебе придется собственноручно стирать свою ДНК... Это новое правило, — сказав это, Алисия скрылась в ванной.

Я покачал головой и про себя выразил надежду, что это утреннее происшествие не станет началом цепочки неудач, из которых будет состоять весь сегодняшний день. Я не знал, как мне теперь вести себя с Уэсли, и одно это уже заставляло меня изрядно нервничать. Если он рассказал кому-нибудь о том, что произошло, я стану всеобщим посмешищем.

Мои плечи опустились, и я тяжело вздохнул.

— Эй, начни уже шевелиться, а то опоздаешь! — повысила голос сестра, проходя мимо. — Ну, и чего ты тут стоишь? — обернувшись, она коснулась моего лба. — Ты хорошо себя чувствуешь?

Может быть, сегодня мне стоило остаться дома, но я не мог сделать это из-за теста по испанскому.

— Я в порядке.

Я обхватил свою ношу поудобнее, и Алисия потрепала меня по щеке:

— Хорошо, тогда поторопись. Как обычно возьмешь с собой на обед бутерброд с ветчиной? — Я кивнул, и Алисия заторопилась в свою комнату.

Решив заняться стиркой после того, как вернусь домой, я бросил простыни в корзину для грязного белья и, приняв холодный душ, пошел в школу.

Ничего не изменилось: все по-прежнему продолжали меня игнорировать точно так же, как делали это до сих пор.

Уэсли снова пришел на урок позже всех. Мисс Харпер как раз раздавала задания и на этот раз отругала Уэсли за опоздание в день экзамена.

Я не мог смотреть на Уэсли. Стоило взглянуть на его лицо, и ко мне тут же возвращались воспоминания о сне и влажных простынях этим утром. Я не только не знал, что делать, но даже о чем с ним говорить.

По окончании урока я не стал задерживаться в классе. Свою школьную сумку я взял с собой и на Историю, чтобы не пришлось говорить с Уэсли, если после занятий он решит последовать за мной к шкафчику.

Солнечное утро сменилось серым и хмурым днем. Проливной дождь окончательно испортил настроение, и, конечно же, мой зонтик остался дома. Я стоял на крыльце школы и, прячась под навесом, наблюдал за людьми, которые спешили к автобусу или своим машинам, припаркованным на автостоянке.

— Судя по всему, лить еще будет долго, — Уэсли остановился позади меня, перекинув школьную сумку через плечо. Он держал одну руку в кармане, на его губах играла легкая улыбка. — Ты же не собираешься идти домой при такой погоде?

— Я просто жду, пока дождь немного утихнет.

— Кто знает, когда это случится. Пошли, я тебя подвезу, — Уэсли улыбнулся и кивнул в сторону автостоянки. Я покачал головой, но Уэсли и не думал отступать. — Ну что опять?

Без лишних слов он схватил меня за руку и потянул за собой под дождь. Я безуспешно попытался освободить руку из крепкой хватки, но, в конечном счете, смирившись, добровольно поплелся за ним к машине, прошептав слова благодарности. Правда, не думаю, что он меня услышал.

Он мчался под проливным дождем, не снижая скорости на поворотах, хотя я заранее говорил ему, где свернуть. Дворники лихорадочно бились о лобовое стекло, и, казалось, небо стало еще темнее.

— Спасибо, что подвез, — сказал я, перебивая шум дождя и урчание работающего двигателя.

— Ты даже не предложишь мне зайти в гости после того, как я спас тебя от дождя? — спросил Уэсли с улыбкой.

— Эм... Я... думаю... если хочешь, — заикаясь, я цеплялся за ремни школьной сумки.

— С удовольствием. Где я могу припарковаться?

Мы добежали до подъезда, на лестнице между вторым и третьим этажами остановились, чтобы отряхнуть верхнюю одежду, а затем Уэсли терпеливо ждал, пока я возился с замком.

Я распахнул дверь, и Уэсли зашел в квартиру, держа руки в карманах. Я бросил сумку у двери и только сейчас заметил, что он оставил свою в машине.

— Значит, вот где ты живешь... Здесь уютно, — сказал он.

— Одно из вежливых определений слова "маленький", — я смущенно засмеялся. — Но для нас с мамой и сестрой вполне достаточно.

— Только ты, мама и сестра? — повторил Уэсли, оглядывая гостиную и соединяющуюся с ней крохотную кухню. — Где они сейчас?

— У мамы смена в больнице, а у сестры после уроков занятия по плаванью.

— Ясно... Выходит, мы только вдвоем? — Уэсли улыбнулся, гипнотизируя меня взглядом глубоких карих глаз и вызывая тянущее чувство внизу живота.

— Ты... что-нибудь выпьешь? Содовую, апельсиновый сок?.. Если хочешь, могу сделать кофе, — предложил я, глядя в сторону кухни и понимая, что оказался в ловушке между Уэсли и входной дверью.

— Торен, давай не будем терять время, — ухмыльнувшись, Уэсли положил руку на дверь за моим плечом.

— Что ты имеешь в виду? — я очень старался, чтобы голос прозвучал искренне.

Уэсли приподнял мой подбородок и снова усмехнулся:

— Ты прекрасно знаешь, что, — он наклонился и поцеловал меня.

Целовался он бесподобно и, переполненный чувствами, я прикрыл глаза, но мое тело было все еще напряжено.

Отстранившись, я опустил взгляд:

— Зачем... Зачем ты это делаешь?

— Ты мне нравишься. Думаю, и я тебе тоже, — на мгновение мне послышалось в его голосе сомнение, но потом самоуверенная улыбка снова вернулась на лицо Уэсли. — Разве я не прав?

Я отвел глаза, чувствуя, что краснею. Уэсли тихо засмеялся, и когда я поднял голову, то увидел выражение его лица. Оно было искренним. Внизу живота что-то приятно сжалось.

— Все в порядке. Тебе не нужно ничего говорить, если не хочешь. Просто покажи. Торен, поцелуй меня.

Протянув руку, Уэсли обхватил мой подбородок пальцами и потянул вверх. Мне понадобилось все мужество, чтобы посмотреть ему прямо в глаза. Надавив большим пальцем, он заставил меня приоткрыть губы и снова поцеловал, скользнув между ними языком.

Испытывая чудовищное смущение и неуверенность, я нервно вцепился в его рубашку и отвернул лицо.

— Хочешь присесть? Похоже, ноги тебя уже не держат, — Уэсли улыбнулся, а я поморщился, но только потому, что это была правда: я действительно чувствовал небольшую слабость в ногах.

Уэсли проводил меня до дивана и сел рядом. Почувствовав прикосновение его руки к ноге, я испугано отшатнулся и, прикусив губу, уставился на свои колени.

— Неужели... тебя не смущает... что мы оба парни?

Уэсли покачал головой и улыбнулся:

— Нет, а должно?

Я снова отвел глаза.

Откинув волосы с моего лба, Уэсли мягко посмотрел на меня:

— Торен, чего ты боишься?

Больше всего на свете я боюсь ... что мама возненавидит меня.

— Ты боишься того, что скажут люди? Или что они будут смеяться над тобой? Если все дело в этом, то мы никому и ничего не скажем. Это будет нашим маленьким секретом, пока ты этого хочешь, — Уэсли успокаивающе улыбнулся и провел пальцами по моей щеке.

Возможно, он прав, и мама действительно никогда ни о чем не узнает, если мы станем держать наши отношения в тайне.

Уэсли потянул меня на диван, накрывая своим телом, и исходящее от него тепло захлестнуло меня мощной волной. Его поцелуй стал нежнее, настойчивее, в нем чувствовалась томящая неизбежность.

Осмелев, Уэсли запустил руку под мою рубашку, медленно скользя подушечками пальцев вдоль живота, словно на ощупь пытаясь запомнить каждый миллиметр кожи. Затем он стал спускаться поцелуями по шее, пока не коснулся ямочки между ключицами, каждым прикосновением воспламеняя мое тело еще больше. Опустив глаза, я встретился с ним взглядом, и, поддавшись вперед, Уэсли впился в мои губы в жадном поцелуе.

— Эй, Тор! Я дома! — в дверях показалась Алисия. Ее глаза расширились, стоило ей увидеть нас с Уэсли. — О, вау. Кажется, я очень не вовремя. Простите, ребята, — добавила она, хихикая.

Опомнившись, я запаниковал и оттолкнул Уэсли:

— Алисия... Что... Что ты здесь делаешь?

— Забавно. Разве я не говорила тебе вчера, что сегодня вечером у меня соревнования? — ответила сестра, проходя мимо. На середине комнаты она вдруг остановилась и изумленно уставилась на Уэсли. — Погоди-ка, ты ведь Уэсли Кэрролл...

Уэсли растерянно улыбнулся.

— Привет, как дела?

— Не могу поверить! Мой брат встречается с Уэсли Кэрроллом... Это так здорово! — Алисия взглянула на меня и широко улыбнулась. — Не обращайте на меня внимания. Вы даже не заметите, что я здесь, — махнув рукой, она исчезла в коридоре, и я услышал, как захлопнулась дверь ее комнаты.

— Хм... Это была твоя сестра?

Я не мог заставить себя на него посмотреть. Я просто не знал, что делать.

Не дождавшись от меня никакой реакции, Уэсли поднялся.

— Я все понимаю, — взяв со стола блокнот и ручку, он что-то записал, после чего, оторвав листок, протянул его мне. — Позвони мне позже.

Улыбнувшись на прощание, Уэсли погладил меня по щеке и ушел.

Обхватив голову руками, я сидел на краю дивана, чувствуя, как к горлу подкатывает тошнота. Мне нужно было поговорить с сестрой. Я не ожидал от нее такой реакции. Казалось, увиденное нисколько ее не обеспокоило. Но как она могла делать вид, что все в порядке?

Я постучал в дверь и, подождав пару секунд, заглянул в комнату: Алисия лежала на кровати и читала журнал, перевернувшись на живот и болтая ногами.

— Вы не должны были из-за меня останавливаться, — сказала она, оперевшись подбородком на руку и ухмыляясь.

Мои пальцы сжались в кулаки:

— Это... Это не то, о чем ты подумала...

— Да? Тогда что же это было? Он споткнулся и случайно засунул свой язык тебе в рот? Торен, я знаю, что видела, и тебе меня не провести.

— Нет! Это было не... Я хочу сказать, что...

Алисия выпрямилась и подползла к краю кровати. Склонив голову набок, она серьезно посмотрела на меня и задала тот же вопрос, что и Уэсли:

— Торен, чего ты так боишься?

Я сильнее стиснул кулаки, прижав их к бедрам:

— Пожалуйста... ни о чем не говори маме. Пообещай мне, что ничего ей не скажешь. Не скажешь, что я... — запнувшись, я опустил глаза.

— Скажи это, Торен.

Я взглянул на Алисию и снова уставился в пол:

— Не говори... Не говори ей... что я гей.

— По крайней мере, ты смог признаться в этом вслух, — Алисия скрестила руки на груди.

Она относилась ко всему этому слишком несерьезно.

— Теперь ты должна пообещать мне...

— Хорошо-хорошо, обещаю, — сестра вытянула руки над головой. — Хотя и не вижу причины это скрывать.

— Ты серьезно? Как ты можешь такое говорить? — прокричал я, вытирая выступившие слезы тыльной стороной ладони.

Выражение лица Алисии смягчилось:

— Послушай, Торен, то, что произошло между родителями — это их дело. И ты не имеешь к этому никакого отношения, поверь мне, — успокаивающе сказала она и разочарованно вздохнула. — Ты не можешь игнорировать свои чувства до конца жизни из страха, что мама плохо о тебе подумает. Просто будь собой. Кроме того, я уверена, что если ты ей откроешься, она обязательно поймет...

— Сомневаюсь, — я покачал головой.

— По-моему, ты должен собой гордиться: тебе удалось заполучить одного из самых популярных парней в школе, — по ее лицу расползлась широкая ухмылка, и, как ни странно, я почувствовал себя лучше.

Алисия встала с постели и подошла ко мне.

— В любом случае уж я-то точно тобой горжусь, — тихо сказала она и обняла меня, после чего почти сразу же отстранилась. — Ах да, пойдешь со мной на соревнования? Майк занят, а у мамы работа. Пожалуйста, мне очень нужно, чтобы кто-нибудь был там со мной, — похлопав ресницами, сестра обезоруживающе улыбнулась.

— Хорошо.

— Ты самый лучший старший брат на свете! Обещаю вечером приготовить для тебя ужин, — сказала Алисия и выпорхнула из комнаты.

— Не стоит, — ответил я, выходя следом. — Я не голоден.

Остановившись, Алисия обернулась:

— Ладно, но помни, что я предлагала.

Я улыбнулся и кивнул. Как будто я не знаю, что она сделает все, чтобы избежать готовки.

Алисия ушла на соревнования в половину седьмого. Я собирался в школу к семи, поэтому за оставшиеся полчаса успел посмотреть телевизор и немного перекусить. Приготовившись к долгому вечеру, я захватил с собой книгу и теперь сидел на трибуне, дожидаясь, когда наступит очередь Алисии. У сестры было четыре заплыва, и все в конце программы, поэтому я открыл книгу, одновременно краем уха прислушиваясь к разговорам вокруг.

Я думал о том, что сказала Алисия. Она буквально заставила меня сделать признание и удивительно спокойно отнеслась к моим словам. Мне никак не удавалось понять, как она могла оставаться такой беспечной. Если бы на месте Алисии оказалась мама, ее реакция была бы совершенно другой. В отличие от меня Алисия не слышала всех тех ужасных вещей, которые мама кричала отцу при расставании. И после развода она так и не стала прежней, как будто забыла, что значит быть счастливой.

Когда начался заплыв для парней на трехсот-метровую дистанцию, я оторвал глаза от книги и попытался вспомнить, в какой момент понял, что меня больше привлекают парни, чем противоположный пол. Я наблюдал за движениями гибких тел, когда пловцы стремительно рассекали серебристую воду, за тем, как тяжело вздымалась их грудь после того, как они выбирались из бассейна. Ничего не скрывающие плавки смотрелись глупо даже на идеальных фигурах. Возможно, Алисия поняла, что я гей, даже раньше меня, но каким образом? И, что еще более важно, откуда об этом узнал Уэсли?

Люди, которые сидели в одном ряду со мной, зашевелились и, бросив взгляд в сторону прохода, я заметил Уэсли, который пробирался в моем направлении.