Данте. Часть 3

Зев гарганты закрылся, оставив экс-капитана второго отряда наедине с Ашидо и вопросами, что она так и не успела задать.

* * *

Экраны, передающие изображение, слегка помаргивали. Кидо передачи данных, созданное в двенадцатом отряде более полувека назад, до сих пор не было доведено до идеала, что, впрочем, совершено не волновало бывшего капитана пятого отряда Готей 13. Айзен Соске сидел в удобном кресле напротив стены, от пола до потолка занятой экранами. Взгляд проводника душ лениво переходил с одного монитора на другой. Шинигами наблюдал за жизнью в Лас Ночес, краем сознания отмечая все, вплоть до мельчайших деталей.

Взор капитана остановился на дисплее, отображающем происходящее на одном из глубинных уровней дворца Баррагана... именно так, а не иначе. Назвать это огромное строение своим дворцом мужчина не желал даже в мыслях — в его планах на эту роль было отведено нечто куда более впечатляющее.

Экран, привлекший внимание Айзена, отображал двух арранкаров. Эспаду номер восемь и нумероса, близкого к вхождению в элиту Лас Ночес — Заэль Апоро Гранца. Ловушка, разрабатываемая этими двумя, вызвала у бывшего капитана легкий интерес, на короткие секунды вырвавший Айзена из глубоких мыслей. Усмехнувшись краем рта, шинигами продолжил свое наблюдение за жизнью в дворце Баррагана. То, что задумали эти двое против одной из лучших его образцов арранкаризации, не противоречило планам, так что причин остановить пустых или направить их действия в иное русло мужчина не видел. Закон эволюции — выживает сильнейший. Зачем вмешиваться в то, что предопределено природой?

Айзен посмотрел на кидо-экран, передающий изображение с одного из входов во дворец. Там, словно по заказу, появилось последнее, главное лицо назревающей драмы. Неллиэль Ту Одельшванк, третий номер в Эспаде, шла по широкому коридору в компании пустого... верней, пустой, как понял Айзен, приглядевшись к спутнице зеленовласой девушки. И — шинигами ощущал это даже на таком расстоянии, через толщу десятков стен — найденная Нелл негативная душа была никак ни меньше, чем Вастер Лордом. Великолепный результат для столь коротких поисков — Трес Эспада отсутствовала немногим более суток по времени реального мира.

За спиной капитана раздался тихий шелест. Тоусен, хоть и умел передвигаться, не издавая ни малейшего шума, в этот раз нарочно дал понять о своем присутствии.

— Айзен-сама, — Канаме остановился, слегка опустив голову, — Неллиэль вернулась. И она привела с собой нового кандидата на обращение.

— Да, я почувствовал их. Передай Нелл, что я займусь ими через несколько минут...

— Пустая, — продолжил слепец после недолгой паузы, — та самая, с которой я и... Комамура сражались в Обществе Душ. Я уверен в этом.

Истинный король Лас Ночес ничего на это не ответил. Пальцы его правой руки, лежащей на подлокотнике кресла, дрогнули, отбив негромкую дробь. Шинигами бросил удивленный взгляд на свою ладонь, так, словно впервые ее увидел.

— Приведи ее в зал преобразования, Канаме. Я скоро буду.

Тоусен, не выразив по полученному приказу и капли удивления, развернувшись, направился прочь. Бесшумно закрылась дверь.

Айзен поднес к глазам свою правую руку. Произведение науки и искусства, это все же был протез, заменяющий правую ладонь. Созданный на основе технологии гигаев, он отлично скрывал травму, полученную капитаном перед самым уходом из Готей 13. Не настоящая плоть, но замена. Пригодный для выполнения повседневных задач, протез не был способен выдержать напряжения схватки, задумай Айзен вступить в бой.

Если подумать, то это мало должно было волновать Соске. Потеря ничтожной части боеспособности, тем более лишь на время — сущий пустяк. Но Айзен все никак не мог себя заставить отрешиться от произошедшего. Мешало неестественное ощущение в том месте, где настоящая рука переходила в искусную подделку. Чувство легкой неполноценности, когда не ощущаешь дуновения ветерка, холода камня или тепла собственной кожи. И все равно... все это были пустяки, подавляемые простым волевым усилием. Главным было воспоминание. Воспоминание о существе, до сих пор остающемся загадкой для бывшего капитана пятого отряда Готей 13.

* * *

— А главнокомандующий разошелся не на шутку, — Ичимару помахал рукой перед лицом, будто пытался отогнать от лица адский жар, что распространял банкай Генрюсая, — Еще немного — и он действительно обратит в пепелище весь Готей 13. А что вы думаете, Айзен-тайчо? Может, стоит воспользоваться моментом? Убить Ямамото сейчас, когда он уничтожит риоку и отменит банкай — чем не идеальный момент?

— Это не тот исход, который я определил для Ямамото-тайчо, — ответил Айзен. В очках его плясали отблески от бушующего в отдалении пламени, — Наш глубокоуважаемый главнокомандующий должен своими глазами увидеть, как я уничтожу все, что он так долго создавал... Гин... почему ты думаешь, что Данте проиграет?

— Ну как же... — протянул Ичимару, слегка удивленный вопросом — его веки едва заметно дрогнули, — Ему просто нечего противопоставить банкаю первого капитана... Честно говоря, я вообще не могу себе представить, кто мог бы остановить полностью высвобожденный Рюдзин Дзякка.

— Кто-то, кто находится на совершенно ином уровне?.. — Айзен сказал это скорей для себя, чем для светловолосого капитана. Ичимару с удивлением посмотрел на Соске, но тот, казалось, ушел глубоко в себя, над чем-то размышляя.

'Может ли Данте быть существом иного порядка? Кем-то настолько сильным, чтобы даже я не смог ощутить его силу?'

Предводитель пятого отряда Готей 13 никак не мог отбросить эту мысль прочь. У него были десятки доводов против этого предположения, но ни один из них не был достаточно убедительным, чтобы окончательно лишить капитана сомнений. И это беспокоило Айзена Соске. С каждой секундой он убеждался в том, что Данте являет собой угрозу, куда большую для его планов, чем даже Ямамото и его верные капитаны. Опасения лишь усилились, когда этот странный блондин сумел заставить главнокомандующего полностью высвободить зампакто. Такое было по силам лишь единицам.

'Я не чувствую и капли отголоска силы Данте — он словно вообще не использует реацу... — Айзен задумчиво потер переносицу, поправляя очки, — Действительно, что, если все дело в том, что у него вообще нет реацу? Но как такое возможно: это в мире то, полностью состоящем из духовной энергии?'

Мужчина кивнул — в его голове вырисовывалась достаточно правдоподобная теория, при некоторых допущениях способная объяснить большинство странностей в этом блондине.

'Допустим, он нечто иное. Не шинигами, не пустой, не человек. Кто-то, не связанный с духовной энергией. Его сила основана на иных законах, потому и понять ее, не зная этих самых законов, очень сложно. Да, это похоже на правду'.

— Он уже достаточно долго держится, — Гин, как обычно, не мог долго молчать, — Уверен, я бы и половины этого времени не продержался... Ооо! Похоже, все закончилось, Айзен-тайчо!

Удивленный возглас проводника душ относился к резкому изменению картины боя — пламя, безустанно буйствующее на холме Соукьоку, в считанные секунды угасло. Только пылающий в отдалении лес, да нагретый, несущий в себе смрад дыма воздух напоминали о том, что не так давно тут был выпущен на волю сильнейший зампакто во всем Обществе Душ.

— Данте мертв... — склонил в раздумии голову Ичимару, — или нет?

— Думаю, что нет, — снизошел до ответа шинигами, — Чувствуешь реацу главнокомандующего, Гин?

— Скажете тоже. Да ее и капитан Зараки почувствует!

— Разве ты не чувствуешь, — продолжил говорить капитан пятого отряда, — Как она изменилась? Ямамото сильно ослабел — его реацу нестабильна. Похоже, что он серьезно ранен. Данте победил.

Резко развернувшись, брюнет неспешно пошел прочь.

— Эй! Айзен-тайчо! — окликнул Ичимару проводника душ. Тот, остановившись, обернулся, -И что мы теперь будем делать?

— То, что и задумывалось, Гин. То, что и задумывалось.

* * *

Две фигуры с немыслимой для человеческого восприятия скоростью перемещались по площади у основания Башни Раскаянья. Заклинания кидо, выбросы сырой, агрессивной реацу, звон металла, шелест неисчислимого количества лезвий... Битва между двумя шинигами была в самом разгаре.

Айзен, присутствие которого оставалось тайной для присутствующих, с интересом наблюдал за схваткой. Успехи, достигнутые Ичиго Куросаки за столь короткий период, без сомнений, впечатляли. Уровень сил, на достижение которого прочим требовались десятки и сотни лет, парень преодолел за каких-то жалких три месяца! Невероятный прогресс. Некоторой неожиданностью для капитана стало то направление, в котором пошло развитие Ичиго. Айзен, хоть и знал о том наследии, что оставила своему подростку его мать, но предполагал, что основой сил подростка станет именно сущность шинигами, но никак не квинси. Что ж, всем свойственно порой ошибаться и капитан не считал себя исключением из этого списка.

Но, в любом случае, той грубой силы, что освоил временный шинигами, было явно недостаточно для сражения на равных с полноценным капитаном Готей 13. Сказывались громадный опыт и отточенные навыки последнего; Бьякуя, утративший инициативу в первые минуты схватки, постепенно возвращал себе преимущество.

Ичиго держался только на одной лишь силе воли. Кровь по капле покидала его тело из десятков, сотен мелких порезов. В некоторых местах его кожа была просто стесана до мышц лепестками Сенбонзакуры, что причиняло парню жуткие страдания. Все же, возросшая в десятки раз прочность тела не была панацеей — при должном старании Бьякуя был в силах преодолеть защиту. Еще одним свидетельством этого факта служила повисшая плетью левая рука временного шинигами: бьякурай, под завязку залитый энергией, пусть и не смог пробить защитный слой из реацу, воздействовал на более глубоком уровне, буквально парализовав электрическим разрядом конечность временного шинигами.

Айзен поправил очки, от которых до сих пор не избавился, хотя свою роль этот аксессуар уже выполнил. Кучики не спешил добивать парня, хотя у него несколько раз возникала такая возможность. По какой-то причине капитан медлил с решающим ударом. Соске мысленно разобрал все поступки Бьякуи по пунктам, выделил мотивы и, после секундных раздумий, пришел к однозначному выводу. Шинигами из благородного дома сдерживался. И фактором, что не давал ему развернуться в полную силу, было присутствие Рукии Кучики. Капитан колебался — не смотря на показное безразличие, он, очевидно, не желал разочаровывать девушку. Но у Айзена не было сомнений в том, как поступит Бьякуя. Без сомнений, первый офицер преодолеет угрызения совести и прикончит мальчишку. Это — дело решенное.

— Неужели ты думаешь, что выучив пару низкосортных трюков, сможешь сравниться со мной? — завеса из розовых лезвий полностью скрыла Бога Смерти от глаз Ичиго. Подросток, заподозрив неладное, бросился в сторону. Вовремя: лепестками Сенбонзакуры Кучики замаскировал очередной бьякурай — заряд реацу разминулся с телом парня на считанные сантиметры.

— Бьякурай, — ровный, даже безразличный голос раздался с той стороны, откуда Куросаки не ожидал угрозы. Парень, мгновенно оценив сложившуюся ситуацию, скользнул вперед в потоке духовных частиц, но слишком поздно — его противник оказался быстрей. Электрический разряд нагнал Ичиго, ударив временного шинигами в спину и сбив того с ног. Парализованный ударом тока, он кувырком полетел по каменной брусчатке.

Айзен беззвучно хмыкнул. Вот и он, тот самый момент. Если не вмешаться, Ичиго будет убит. Или нет?.. Капитан чувствовал тлеющую в Куросаки искру силы пустого. Сыграет ли этот фактор свою роль?

— Ичиго! — Рукия бросилась к упавшему подростку, но резко остановилась, когда на ее пути встал капитан Кучики, — Ни-сама! — девушка с мольбой посмотрела на брата, — Не надо! Прошу тебя! Я пойду с тобой, только не надо убивать его!

Мазанув по лицу неспособной что-либо принять девушки равнодушным взглядом, Бьякуя направился к содрогающемуся Ичиго.

— Тебе не стоило вмешиваться в дела Общества Душ, риока, — проводник душ навис над подростком. Лепестки сакуры собрались в меч, острие которого уперлось в грудь временному шинигами.

— Ни-сама, не надо! — выкрик Рукии был проигнорирован капитаном. Острие Сенбонзакуры надавило на кожу. Проводник душ, приложив всю свою немалую силу, медленно, но неумолимо преодолевал защиту временного шинигами. Из горла Ичиго, не способного вырваться из-за придавившего его к земле меча, вырвался хриплый вопль — лезвие начало проникать в плоть. Выступила кровь.

С какой-то ленцой Айзен Соске смотрел, как полоса стали, сантиметр за сантиметром, погружается в тело временного шинигами. Что быстрей? Искра негативной энергии в груди Куросаки уже сияла, еще немного — и темная сторона подростка проявит себя. Но и Бьякуя уже практически закончил начатое — один рывок — и Сенбонзакура достанет до сердца. Последний вариант был нежелателен для Айзена. Сыну Иссина в планах проводника душ было уготовлено немаловажное место и гибель подростка сейчас была неприемлема.

Пальцы капитана коснулись шершавой кожи рукояти зампакто. Возможно, ему придется вмешаться немного раньше запланированного. Если только...

— Хм? — появление нового действующего лица в разворачивающемся представлении было для капитана неприятным, но ожидаемым событием. Айзен бросил взгляд туда, где нутром, но не чувствами ощутил присутствие персоны, что своими действиями успела всколыхнуть все Общество Душ, — Он все-таки пришел...

Блондин в красном плаще стоял у основания широкой лестницы, ведущей вверх, к Башне Раскаянья. Что бросилось в глаза проводнику душ, так это отсутствие во внешности Данте хоть каких-либо признаков недавнего сражения с самим главнокомандующим Готей 13: на коже ни пятнышка ожога, волосы не обгорели, плащ выглядит совсем как новый... Но от наметанного взгляда не могла укрыться усталость, что накопилась в теле блондина. Айзен видел это в глазах риока, в его позе, в легкой бледности кожи из-за потерянной крови...

Капитан с неприятным удивлением понял, что ему приятно видеть, что Данте на самом деле измотан минувшей битвой. До этого момента Айзен и не осознавал, насколько сильно давит на него само существование блондина. Шинигами нахмурился — он считал, что давно уже избавился от свойственных большинству людей слабостей.

Тем временем Данте начал действовать. Достав из-за спины вычурно украшенный пистолет цвета слоновой кости, блондин навел его на Кучики. Капитан, неумолимо толкающий рукоять своего меча вниз, был в шаге от того, чтобы оборвать линию жизни Куросака, когда оружие подало голос. Грянуло два выстрела, практически слившихся в один. Меч капитана разлетелся на части, снова обратившиеся в лепестки сакуры, а сам первый офицер отступил назад от Куросаки, схватившись на плечо — на рукаве его хаори начало проступать новое кровавое пятно.

— Мне обещали неплохие деньги за защиту этого пацана, капитан, — блондин, поднеся к лицу пистолет, сдул исходящий из ствола дымок. Наставив его в сторону Бога Смерти, Данте неспешно пошел вперед. Бьякуя, успевший на себе прочувствовать всю ту угрозу, что представляло собой оружие в руке нового противника, начал медленно отступать назад. Вокруг капитана в причудливом танце закружились лепестки Сенбонзакуры, — Резать его на кусочки я не позволю. Так что если не хочешь обзавестись непредусмотренными природой отверстиями в теле — свали с моего пути. Ну а если нет — то я с удовольствием нашпигую тебя свинцом.