Не благословляйте мужа Тьмой (Хелька-3)

Из комнаты мы выбрались, крадучись, как заправские шпионы. И, поминутно оглядываясь по сторонам, на цыпочках двинулись в загадочный коридор. Он оказался на удивление коротким, очень круто изогнутым и заканчивался, как следовало ожидать, еще одной железной дверью. Причем, в отличие от наших, эта была новехонькой и мощной, как университетские ворота. Видимо, Мессиру было что от нас скрывать. Или же он всерьез опасался нашего неуемного любопытства.

— Что дальше? — прошептала Улька, уткнувшись носом в мою спину. Вдвоем мы там просто не помещались — ход был до безобразия узким, и мне почему-то подумалось, что это неспроста.

Сделав знак Ульке помолчать, я подкралась к двери вплотную и приложила к ней чуткое ухо. Подсматривать было решительно не во что — замочная скважина отсутствовала, поэтому пришлось обходиться доступными средствами. Баньши, осознав причину задержки, разочарованно засопела, но вскоре нашла выход: встала на четвереньки и, проползя у меня между ног, тоже старательно прислушалась.

К нашему общему разочарованию, из-за двери не доносилось ни звука. Ни чужих шагов, ни шума льющейся воды, ни звука передвигаемой мебели.

— Может, он уснул? — прошептала Улька после нескольких минут томительного ожидания.

Я негромко фыркнула.

— Тогда уж, скорее, помер. Так тихо себя даже мыши не ведут.

Улька подняла на меня недоверчивый взгляд.

— Если помер, то имей в виду: я его воскрешать не буду — он страшный.

— А если он ушел через тайный ход, бросив нас на произвол судьбы?

— Думаешь, он может?

— Мессир все может, — убежденно откликнулась я. — И Жабу это полностью устраивает. Не зря ж нас отдали именно ему на воспитание.

— Тогда, может, это и к лучшему, что он ушел? — буркнула подруга, снова ненадолго прислушавшись. — Без него мы целее будем.

— А то, что порталы никто, кроме него, делать не умеет, ты забыла? Да и запас продуктов вряд ли рассчитан больше, чем на месяц нашего пребывания здесь.

— Вот демон... и правда. Как же нам тогда проверить?

— Никак. Подождать два часа и все.

— А если он больше не придет? — окончательно встревожилась Улька.

Я мрачно на нее посмотрела.

— Вот только пророчествовать не надо, ладно?

Баньши скисла и, оставив в покое дверь, поднялась на ноги. Но как только она повернулась, чтобы уйти, темнота прямо напротив ее лица вдруг оскалилась клыкастой пастью, а чей-то тихий голос вкрадчиво осведомился:

— А чегой-то вы тут делаете, а?

— И-и-ик! — Улька, чуть не подавившись собственным визгом, испуганно отпрянула. И с такой силой врезалась в меня, что я немедленно впечаталась в закрытую дверь, умудрившись стукнуться об нее и лопатками, и копчиком, и затылком одновременно.

— Дон-н-н! — гулко отозвалась потревоженная железка, завибрировав, как стенки огромного колокола. Одновременно с этим из комнаты Мессира донесся глухой стук, словно кто-то выронил от неожиданности книгу, и быстро приближающийся звук шагов.

— Тьфу! Такой момент испортила, дуреха... бежим, чего встали?! — шепотом крикнул из темноты Шмуль, сбрасывая с себя невидимость.

Не дожидаясь, пока шокированная его эффектным появлением Улька очухается, я мощным пинком отправила ее к выходу, затем сцапала мелкого поганца за шкирку и, отработанным движением засунув под мышку, одним громадным прыжком выскочила из коридора-ловушки. После чего бесцеремонно запихнула растерянную баньши обратно в нашу комнату, благо та была ближе всех, быстрее молнии юркнула туда сама, торопливо захлопнула дверь и, привалившись к ней спиной, выдохнула:

— Шмуль, я тебя когда-нибудь прибью!

— Я тоже, — простонала Улька, потирая ушибленный зад. — Сволочь! Я опять из-за тебя...

— Полундра! — запаниковал Шмуль, когда снаружи грохнула дверь и послышались знакомые, быстро приближающиеся шаги. — Свистать всех по койкам! Или нет! Лучше под койки — инкуб замучается нас оттуда доставать!

— Дурак, исчезни! — прошипела я, рывком забрасывая испуганно пискнувшую баньши на кровать. — А ты лежи! И сделай вид, что спишь! Да глаза закрой, живо! Кто поверит, если ты их так выпучила?!

Уже не глядя, куда именно делся фей, я торопливо сдернула с себя куртку, а затем принялась лихорадочно расстегивать пуговицы на рубашке. И когда входная дверь с лязгом распахнулась, предстала перед раздраженным Мессиром в самом неприглядном свете — раскрасневшаяся, полуголая, да еще и встрепанная, как ворона на насесте.

— Что тут у вас происходит?! — рыкнул инкуб, остановившись на пороге.

Я подняла на него спокойный взгляд и, дождавшись, когда до преподавателя дойдет весь смысл увиденного, неторопливо запахнулась в крылья.

— А что у нас должно происходить? Лично я переодеться планировала. А вы что-то хотите нам сообщить?

Мессир зыркнул влево-вправо, но придраться оказалось не к чему — Шмуль вовремя сообразил накинуть невидимость, так что даже я не могла понять, куда он делся. А развалившаяся на постели Улька вообще прикинулась мертвой — руки-ноги раскинуты в стороны, лицо бледное, вытаращенные глаза неподвижно смотрят в потолок...

— Строиться. Живо, — процедил инкуб, которого, кажется, этот спектакль нисколько не убедил. — У вас две минуты на сборы.

— Было же два часа! — возмущенно вскинулась я.

— Я передумал. Не успеете вовремя — выволоку наружу в чем застану, понятно? Время пошло.

Одарив меня напоследок свирепым взглядом, преподаватель отвернулся и быстро вышел, умудрившись опять грохнуть дверью так, что едва не выворотил с мясом косяк. Но только после его ухода я облегченно выдохнула, моментально "ожившая" Улька с беспокойством подняла от подушки голову, а свалившийся с потолка прямо мне в руки Шмуль вытер со лба холодный пот и дрожащим голосом сообщил:

— Ну, хотя бы одно мы выяснили точно: Мессир никуда отсюда не делся. Но теперь даже я сомневаюсь, что это хорошо.

Глава 2

Изменение сроков общего сбора плачевно сказалось на внешнем виде группы: услышав "ласковый" рык преподавателя, Васька выскочил в коридор босиком и с мокрой головой, остановившийся на пороге комнаты Мартин отчаянно зевал, словно уже успел задремать, озабоченно хмурящий брови вампир прямо на бегу застегивал воротник рубахи, а акинарцы, занявшие соседнюю с нашей комнату, и вовсе примчались полуголыми.

Остальные явились кто как: Ишейн, к примеру, прибежал в одном сапоге. Его туповатый приятель Рез постоянно щурился и ожесточенно потирал кончик немаленького рога, на котором появилась глубокая царапина — видимо, зацепился за что-то, когда бежал. Громила-Лерш явился без ремня и в распахнутой до пупа рубашке. Растрепанный Шид, чья вечно недовольная рожа раздражала не только меня, зыркнул в нашу сторону так, словно знал, из-за кого всю группу сорвали с постелей раньше срока. И только козлоногий уродец Бейс, умудривший унаследовать от мамочки-бесовки намного больше черт, чем от папочки-инкуба, выглядел безмятежным. А на хмурого преподавателя посмотрел с таким умилением, словно тот собирался устроить грандиозный праздник в честь нашего появления в аду.

Белый и Черный явились, по обыкновению, без лишнего шума. Да еще Зырян умудрился прийти раньше всех, о чем с ним, видимо, придется серьезно поговорить. Мы с Улькой, как следовало догадаться, вышли в коридор самыми последними и тут же схлопотали от Мессира такой взгляд, что стало сразу понятно — шутки кончились. И за следующую провинность нас будет ждать нечто посерьезнее окрика или покосившейся двери.

— Долго возитесь, — процедил руководитель, окинув группу презрительным взором. — И совершенно не умеете собираться. А если бы на убежище напали? Если бы в этом коридоре сейчас шел бой? Кто из вас сумел бы себя защитить?

Старшекурсники — единственные, кто не рискнул переодеться и по-прежнему выглядел по-походному, — молча подняли руки, однако Мессир в их сторону даже не взглянул. Зато уделил пристальное внимание стыдливо опустившему голову Ваське, которому даже в голову не пришло призвать звериную ипостась, растерянно озирающемуся Рисьяру, напрочь позабывшему про свои клыки, все еще зевающему Мартину и неловко помявшейся команде Ишейна, которая являла собой крайне печальное зрелище.

Насчет себя и Ульки я была спокойна: не женское это дело — воевать, поэтому-то мы и не торопились являть себя миру. Правда, заставить баньши надеть ненавистные штаны оказалось труднее, чем я думала, но к концу второй минуты я все-таки достигла желаемого, так что за нас, девочек, мне не было стыдно. Что же касается Сара и Раса, то эти два негодяя уже успели перекинуться. А вот тихонько прокравшемуся в конец строя Шмулю не повезло — его появление не осталось незамеченным. И, как только фей сбросил невидимость, губы Мессира растянулись в предвкушающей улыбке.

— Ты. Два шага вперед.

Шмуль тяжело вздохнул и послушно вышел из строя.

— А теперь попробуй увернуться, — недобро посмотрел на него преподаватель и, не дожидаясь, пока смысл его слов дойдет до провинившегося, выпустил из рук два угольно-черных сгустка Тьмы.

Фей, надо отдать ему должное, отреагировал мгновенно и мухой взвился в воздух, интуитивно принимая "темную" ипостась. На том месте, где он только что стоял, образовалась дымящаяся проплешина, но заложивший крутой вираж Шмуль этого уже не видел. Вторая ипостась сделала его агрессивным, а прямая угроза жизни заставила не просто взмыть под самый потолок, но и, к нашему общему изумлению, выпустить в преподавателя две длинных фиолетовых молнии!

С поразительной легкостью отбив неумелую атаку, Мессир спокойно кивнул.

— Хоть на что-то ты годен. Вернись в строй.

Фей, растерявшись от неожиданности, машинально выпустил в его сторону еще один мощный разряд. А когда и тот не достиг цели, погаснув возле самого лица инкуба, обескураженно замер.

— В строй, — сухо повторил Мессир, когда Шмуль замешкался.

Фей так же растерянно посмотрел на него, затем — на меня. Наконец, как-то разом сник, ужался до обычных размеров, вернул "светлый" облик и, непривычно притихший, вернулся на прежнее место.

— Напоминаю: вы находитесь в Преисподней, — повернулся к шеренге преподаватель. — И с этого самого момента ваши жизни не стоят ничего. Местные обитатели... те, кто лишен разума... вас просто-напросто сожрут, а разумные обязательно захотят воспользоваться. Здесь вы — никто. Неопытные, бестолковые, не умеющие постоять за себя полукровки, которых первый же встречный "темный" постарается убить или же поймать, а затем продать. Не обольщайтесь по поводу своих талантов — даже объединившись, вы при всем желании не сумеете одолеть низшего демона. Высший же вашего сопротивления вовсе не заметит. И если кто-то из них узнает, что вы здесь, вы умрете.

У меня по спине побежал холодок. Неприятно признавать, но инкуб прав — в Преисподней никто из нас в одиночку не выживет. Наличие могущественного покровителя — единственный способ себя обезопасить. А у нас такого покровителя нет... ну, кроме меня, конечно. Поэтому, если не повезет, мы станем легкой добычей для любого местного жителя. А на что способны демоны, в руках которых оказалась живая и совершенно бесхозная игрушка, думаю, объяснять не надо.

— Цель этой практики — научить вас выживать, — тем временем продолжил Мессир, заложив руки за спину. — В любых условиях и при любых обстоятельствах. Не за счет грубой силы — ее у вас практически нет, а за счет хитрости, смекалки, изворотливости и всего того, что составляет суть любого "темного". Большинство из вас не сумеет прижиться в обычных мирах — полукровки нигде не нужны, это общеизвестный факт. А там, где ваши услуги могут понадобиться, будут востребованы именно "темные" качества. Более того, многие из вас рано или поздно вернутся в Преисподнюю — в поисках покровителя, выгоды или просто спокойной жизни. А для того, чтобы вы сумели это сделать, вам придется научиться здесь жить. Моя задача — организовать процесс обучения так, чтобы он прошел максимально быстро и эффективно.

— Значит, будут бить, — тоскливо прошептал Шмуль, складывая крылья. — Когда ждут быстрых результатов, розги и задницы обучаемых почему-то встречаются чаще обычного.

Стоящая справа от меня Улька мрачно покосилась в ту сторону, а Мартин, оказавшийся между ней и феем, озабоченно пробормотал:

— А папа говорит, что детей бить нельзя.

— Скажи это Мессиру.

— Вот сейчас и скажу...

— Не смей! — прошипела я, а затем протянула руку и, с трудом дотянувшись до ангела, отвесила ему подзатыльник. — Ты мне что обещал?!

— У вас появились вопросы, господа студенты? — моментально развернулся в нашу сторону инкуб.

Я, не растерявшись, выступила вперед, заодно прикрыв возмущенно вскинувшегося Мартина.

— Да. Подскажите, пожалуйста, в какой части Преисподней мы сейчас находимся?

— В Нейтральных землях, — понимающе усмехнулся Мессир. — Вам это о чем-нибудь говорит?

Старшекурсники недоверчиво переглянулись, а я вздрогнула.

Мать моя суккуба... лучше бы ты нас в замок Темного Князя переправил — больше было бы шансов уцелеть! В Преисподней все с пеленок знают, что в эти места лучше не соваться — "нейземы" считаются опасными даже для чистокровных демонов. И не зря — в этой запутанной сети громадных пещер обитает столько всевозможных тварей, что даже старые, опытные "темные" предпочитают обходить их стороной.

Существуют "нейземы" давно. Считается, что они, как и некоторые другие феномены, образовались в момент слияния Небес, Срединного мира и Преисподней. Этакий грандиозный разлом в ткани мира, в котором не приживаются ни люди, ни ангелы, ни демоны. Аномальная зона, где магия ведет себя непредсказуемо, а заклинания нередко превращаются из безобидных в смертельно опасные и наоборот. Единственное место в аду, которое никому не принадлежит, но лишь потому, что, кроме неприятностей, тут ничего не удастся заработать.

Безумцы, правда, все равно находятся — говорят, в этих местах любит охотиться безрассудный молодняк и желающие пощекотать нервишки высшие. Сюда же уходят беглые преступники из числа тех, кому нечего терять. Тронувшиеся умом исследователи, которые благополучно пропадают без вести. Не оправдавшие доверия слуги. Не пожелавшие гнить в тюрьмах предатели и ренегаты. Несостоявшиеся убийцы. Умудрившиеся избежать заслуженного наказания воры...

Но отправлять сюда нас?! Мессир что, совсем умом тронулся?!

— Что такое, Хель? — насмешливо оскалился инкуб. — Мне показалось, или я вижу в твоих глазах отблески страха?

— Боюсь вас разочаровать, но это обычная галлюцинация, — вежливо отозвалась я, возвращаясь в строй и стараясь не выдать охватившей меня тревоги. — Магическое истощение, спертый воздух и все такое... наверное, было нелегко пробить сюда полноценный портал?

— Не труднее, чем заставить вас повиноваться.

— В таком случае выражаю вам свое восхищение, — так же вежливо поклонилась я. — Тот, кто замахнулся на невозможное, достоин всяческого уважения.

У инкуба опасно сузились глаза.

— После того, как мы закончим с общими вопросами, ты пояснишь мне свою мысль. Наедине.