|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Пролог.
— Господа студенты, я в который раз прошу вас соблюдать тишину! — разнесся по переполненной аудитории рокочущий голос Старой Жабы, а следом послышалось раздраженное постукивание когтем по столу. — Мы еще не закончили! Староста группы номер двадцать два, подойдите ко мне!
Студенты ненадолго притихли, а по проходу между рядами торопливо процокали каблучки — это симпатичная нимфа поспешила к расположенной в дальнем конце зала кафедре, где восседали преподаватели во главе с директрисой. Добравшись до цели, молоденькая староста заколебалась и нервно переплела пальцы рук, тревожно следя за тем, как преподы вполголоса решают судьбу группы. Затем горящими глазами проследила за тем, как Жаба корявым почерком вписывает что-то в приказ о распределении. После чего вдруг радостно подпрыгнула и, торопливо схватив драгоценный свиток, со всех ног помчалась обратно.
— Ну что?
— Куда вас?
— Кто руководитель?! — тут же посыпались с рядов многочисленные вопросы.
— В Зачарованный лес! — торжествующе прошептала нимфа, радостно улыбнувшись. — А руководить будет мадам Травиль! Повезло!
Гул встревоженных голосов снова наводнил огромный зал — распределение на практику было в самом разгаре. Преподавателей за столом сидело мало, студентов, наоборот, собралось много, так что причины для волнений были. Да, кому-то крупно повезет, и они уедут к эльфам вместе с двадцать второй группой и милейшей госпожой Травиль. Но она же не возьмет в Зачарованный лес всех? Да и специфика у студентов разная. Кому-то и господин Эссе в руководители достанется. Или, что намного хуже, мадам Чешуа. А если директриса сошлет группу в какой-нибудь медвежий угол? Или на целый месяц на кладбище отправит? Мадам Личина, правда, в этому году затребовала совсем небольшое количество студентов, но крайним не хотел оказаться никто, поэтому обсуждение возможных вариантов не прекращалось ни на минуту.
На счет нашей группы я не беспокоилась — ничего хорошего нам не светило, поэтому переживать не имело смысла. Намного важнее было заставить наглого фея проиграть в третий раз подряд, осуществив мои грандиозные планы на быстрое обогащение.
"У него остались три шестерки, валет и две дамы", — флегматично сообщил сидящий на один ряд выше Сар, кинув взгляд на карты фея, с которым мы уже полчаса тихонько резались в "подкидного".
"Ты его сделаешь", — широко зевнул устроившийся рядом с братом Рас, забрасывая руки за голову и вытягивая под партой длинные ноги. Я мысленно ухмыльнулась, в который раз поблагодарив мужа за такой чудесный подарок, как акинарцы, а затем с самой невозмутимой физиономией выложила на стол свой главный козырь.
— Что скажешь на это, мелкий?
Шмуль, едва взглянув на масть, помрачнел — король пик был ему не по зубам. А сидящий рядом Рисьяр озабоченно пробормотал:
— Кажется, сегодня не твой день, приятель.
Да, забыла сказать — теперь вампир учился в нашей группе. После трехдневного размышления Жаба все-таки оставила его в УННУНе, но в качестве наказания велела привести в порядок библиотеку, которая за последние годы превратилась в большую мусорную корзину. Учитывая проблемы с магией, это было по определению невыполнимое задание, но директрису данный факт не волновал. А уж как старая ящерица отомстила мне... впрочем, не будем о грустном. Сегодня я — победитель, так что надо мыслить позитивно, тем более, у нас еще десяток партий впереди: на распределение нашу группу наверняка вызовут в числе последних.
— Я больше не буду с тобой играть, — вдруг буркнул Шмуль, с досадой кидая карты на стол. — Ты жульничаешь!
— Чего-о? — возмутилась я. — А то, что у тебя пять тузов было в прошлой игре, нормально?!
— Так то в прошлый. И ты все равно умудрилась победить. А в этой мне ни одного джокера не досталось!
Правильно, потому что Сар незаметно вытянул их из колоды, когда ты засмотрелся на пролетавшую мимо феечку. И теперь они лежат у меня в кармане, а акинарцы внимательно следят, чтобы ты, дружок, не мухлевал.
— Ха! В первый раз вижу, чтобы Шмуль сдался! — торжествующе прошептала Улька, пихнув меня локтем. А сидящий рядом с ней ангел тихонько хихикнул в кулачок. — Помнишь, как он над нами в том году издевался? Теперь пускай сам помучается!
— Какая ты кровожадная, — пробурчал Васька, развлекавший себя тем, что когтем выцарапывал на новенькой парте размашистую надпись: "Жаба — дура".
Один Зырян ничего не сказал, но на меня посмотрел с укоризной. Не знаю, как он понял, что между мной и акинарцами существует мысленная связь, но мне с недавнего времени стало казаться, что он знает много больше, чем говорит. Правда, как я ни старалась, вытянуть из него подробности так и не смогла.
— На что хоть играли? — лениво осведомился медведь, дорисовывая рядом с надписью бородавчатую Жабину морду. — Надеюсь, не на желание?
Я насмешливо хмыкнула, а Шмуль, напротив, насупился. Но ответить не успел, потому что в этот самым момент от преподавательского стола раздалось зычное:
— Староста группы номер шестьдесят шесть! Подойдите!
— Хель! — прошипела баньши, когда я удивленно подняла голову. — Иди! Тебя зовут!
— Почему так рано?
— Откуда мне знать?! У Жабы спроси!
— Староста группы номер шестьдесят шесть! — повысила голос директриса, уставившись поверх чужих голов прямо на меня. — Мне повторить в третий раз или вы все-таки соизволите подойти?
Неохотно отложив в сторону карты, я поднялась и, выйдя в проход между партами, расправила крылья. Конечно, было бы гораздо лучше, если бы я прошагала через всю аудиторию пешком и не особенно при этом торопилась, дабы гарантированно довести директрису до белого каления, но хотелось поскорее покончить с этим фарсом и отправиться, наконец, в парк — пора было кормить нашу славную Конопельку.
Вниз я слетела в оглушительной тишине, не обращая внимания ни на злорадные улыбочки, ни на сочувственные взгляды — почти все студенты были в курсе наших напряженных отношений с Жабой. Аккуратно приземлившись перед кафедрой, сложила крылья и вопросительно взглянула на поджавшую губы директрису.
— Прежде, чем начнется обсуждение, хочу напомнить, что шестьдесят шестая группа находится у нас на особом счету, — сухо произнесла госпожа Девелар, подвинув к себе несколько бумажек. — Составляющие ее ученики обладают столь разнообразными талантами, что было бы неправильно относиться к вопросу их распределения со стандартных позиций.
На меня внимательно уставились рассевшиеся ровным рядком преподаватели.
Мадам Травиль... жаль, что среди нас почти нет "светлых" — я бы не отказалась пошуметь в эльфийском лесу. Господин Эссе... очень надеюсь, что нам не придется целый месяц зевать в кулак под вашим скучным руководством. Мадам Чешуа... наверное, для меня вы были бы наилучшим вариантом, но, боюсь, Улька этого не поймет. Господин Знудиян? Нет, мои пальцы еще не забыли третий курс, чтобы желать с вами дополнительных встреч. Мадам Веда? Мадам Тиссот? Мадам Лиана? Увы, с вами нам точно не по пути — для ведовства и шаманства никто из группы не годится, а магия Неба в очень небольшом объеме доступна только мне и Марти. Мадам Личианы тут нет, но, полагаю, включать ее в число претендентов на наши души не стоит — способности к мертвологии проявила только баньши, да и то, кое-как. Преподаватели по другим предметам, к счастью для себя, не явились на распределение. Так что, господин Скалозуб... скорее всего, мы достанемся именно вам — все-таки в нашей группе сразу три оборотня и умеющий менять облик фей. Да и мы с Рисьяром можем надеть другую личину, хотя вам это вряд ли понравится.
— Надеюсь, никто не станет возражать, если решение о судьбе данной группе приму я? — ровным голосом осведомилась директриса.
Преподаватели переглянулись и нестройно подтвердили, что да, они нисколько не против, а я насторожилась. Ну-ка, ну-ка, что за гадость нам приготовили на этот раз?
Под моим пристальным взглядом Старая Жаба неторопливо записала что-то в приказе, стряхнула с него невидимые пылинки и с мерзкой улыбочкой протянула мне.
— Полагаю, так будет справедливо.
Почеркнуто не глядя на приказ, я невозмутимо забрала его из когтистой лапы и совершенно спокойно свернула в трубочку.
— Теперь я могу идти?
— Что, даже не посмотрите? — удивилась мадам Травиль.
Я пожала плечами, подчеркнуто глядя куда-то мимо директрисы. И уже собралась отвернуться, как вдруг в зале раздался звонкий шлепок, словно по чьей-то попе с оттягом ударила резинка от трусов, затем оттуда же донеслось болезненное "у-юй!" и послышался характерный звон просыпавшихся на парты монет.
— Вы что творите, сволочи?! Это был мой заработок за неделю! — вдруг заорал во весь голос Шмуль, а затем послышался двойной смешок, избавивший меня от необходимости разбираться, в чем дело. — Не трогать! Это мое! Я сказал: уберите руки, пока я кому-нибудь их не оторвал!
Все ясно — фей опять попытался смухлевать и получил за это пинка от Сара. Или от Раса, не суть важно. В результате чего из его карманов на обрадованно загомонивших студентов просыпался настоящий золотой дождь, и теперь Шмуль пытался отвоевать обратно все, что было нажито непосильным трудом... то есть, ловким мухлежом, конечно. Разумеется, это не могло не нарушить чинную процедуру распределения недовольными вскриками оставшихся без халявных денег учеников, испуганным визгом случайно пострадавших учениц и звуками раздаваемых рассвирепевшим феем сочных оплеух.
Сделав морду кирпичом, я бестрепетно уставилась на зло прищурившуюся Жабу и сделала вид, что раздающийся в аудитории шум не имеет ко мне ни малейшего отношения.
— Можете идти, — через несколько секунд процедила директриса, убедившись, что ничего иного от меня не добьется. — И, как староста группы, разберитесь со своими подчиненными, пока я не сделала это вместо вас.
Молча развернувшись, я распахнула крылья и в два счета добралась до растрепанного, успевшего принять "темную" ипостась фея, как раз собиравшегося заехать копытом в лоб кому-то из оборотней. Рывком выхватила его прямо из-под удара другого оборотня, к которому уже успел подобраться рассвирепевший Василек. Сделала отмашку акинарцам, чтобы угомонили особо буйных соседей. А потом увидела под глазом Шмуля стремительно наливающийся фингал, угрожающе зашипела на попытавшегося цапнуть меня за ногу лешего и, чувствительно тряхнув нашего забияку за шиворот, вернулась на место.
— Тихо! — рыкнула на возмущенно дернувшегося Шмуля. — Хватит брыкаться! Никуда твои деньги не уйдут. А тех, кто посмеет украсть у нас хоть одну монетку, к утру поразит неизлечимая болезнь, от которой до сих пор страдает все поголовье бесов!
Рванувшие на поиски монет студенты мигом прекратили шарить под партами, а кто-то даже испуганно отшвырнул от себя "заразный" золотой. Остальные поспешили отодвинуться подальше, чтобы поразившее бесов неизлечимое проклятие, о котором уже второй месяц старательно распускал слухи наш приятель Йерж, не перекинулось и на них тоже.
Пустив в одного из обидчиков длинную фиолетовую молнию, фей, наконец, угомонился. А Улька тем временем бесцеремонно выдернула у меня из рук свиток и торопливо развернула.
— Создатель, что это?! — испуганно пробормотал Мартин, первым заглянувший в приказ и тут же отпрянувший с таким видом, словно увидел там какое-то непотребство. — Такого не может быть!
— Это несправедливо, — Улькино лицо вдруг вытянулось, а голос заметно дрогнул. — И подло.
— Что там? — заволновался Васька, стараясь подсмотреть в бумагу через мою голову. — Уль, что там написано?
— Ничего хорошего, — вздохнула баньши, разворачивая передо мной приказ. — Я вам говорила, что это война. Но надеялась, что до самого плохого не дойдет... а теперь, боюсь, Жаба решила не просто отомстить — она хочет от нас избавиться.
Я настороженно глянула на наш приговор и почувствовала, как что-то екнуло в груди: да, старая ящерица определенно сошла с ума. Как ей вообще пришла в голову эта безумная идея — своей собственной рукой отправить всех нас... особенно меня...
— В ПРЕИСПОДНЮЮ?! — приглушенно ахнул Шмуль, высунув голову у меня из-под мышки. — У нас что, будет практика в аду?!
— Вы посмотрите, кто назначен руководителем! — прошептал Рисьяр, с лица которого внезапно сбежала вся краска.
Я заторможено опустила взгляд на нижний угол приказа и окончательно выпала в осадок: вот ТАКОГО от нашей Жабы я точно не ожидала!
Глава 1
Практика в середине учебного года, на которую зачем-то отводился целый месяц времени, — давняя традиция УННУНа. Мы с ней столкнулись впервые, поскольку начиналась она именно с четвертого курса, а выпускники, напротив, проходили ее в последний раз, так как второе полугодие у них целиком посвящалось написанию дипломки. Система распределения была давно отлажена, обширные связи директрисы позволяли без помех отправлять студентов практически в любой известный мир. И ничего необычного или страшного в этом не было... если бы в этом году Старая Жаба не решила объединить некоторые группы друг с другом.
— Чудесно, — мрачно изрекла я, оглядев место сбора, куда мы всей командой притащились ни свет ни заря. — Просто чудесно... для полного счастья мне не хватало именно этого.
— Точно, — процедил вышедший из портала Ишейн. — Чувствую, практика в этом сезоне будет веселой.
Мои волосы угрожающе качнулись в сторону белобрысого поганца, но тот уже прошел мимо, волоча на плече увесистый баул. Следом, согнувшись под тяжестью огромных сумок, протопали четверо его приятелей, одарив нас многообещающими взглядами. Особенно досталось Рисьяру, с готовностью показавшему "темным" клыки, но до драки на этот раз не дошло — рядом с вампиром стоял, ухмыляясь, Рас и демонстративно полировал острые когти.
Объединенная группа, которой предстояло отправиться на практику в Преисподнюю, была уже в сборе — знакомая черно-белая парочка полудемонов, один из которых до сих пор щеголял рваными ранами на чешуйчатой морде; остановившийся чуть поодаль Ишейн со своей бандой, видеть которую мне совершенно не хотелось; ну и мы, девятеро. Наиболее "везучие" студенты университета, за выдающиеся заслуги получившие распределение на самый опасный цикл.
— Строиться, — прошелестел из пустоты невыразительный голос, заставив присутствующих побросать вещи и торопливо выстроиться в шеренгу. Мгновением позже под куполом испытательного корпуса для учащихся с "темным" даром сгустилась Тьма, а я огорченно вздохнула.
Вот он, последний и самый мерзкий Жабин подарочек — господин Мессир собственной персоной, которого подлая ящерица назначила нашим руководителем.
При виде соткавшейся из мрака мужской фигуры Улька передернулась и на всякий случай шмыгнула за Васькину спину. Шмуль благоразумно спикировал Сару на плечо. Зырян с Расом встали так, чтобы нервно переминающегося Рисьяра не было видно старшекурсникам. Ну а мы с Марти, синхронно вздохнув, заняли места в торопливо равняющейся шеренге — кому-кому, а нам не надо было напоминать, каким образом Мессир любил наказывать за непослушание.
— Полагаю, здесь находятся все, кому было предписано явиться, — негромко обронил инкуб, полностью материализовавшись. Его взгляд скользнул по присутствующим, при виде баньши наполнился откровенным презрением. Равнодушно смотрящий вдаль оракул, вампир и принявшие человеческий облик акинарцы особого интереса у него не вызвали. А Мартина и мою скромную персону он вообще проигнорировал, что в последние пару месяцев стало обычным явлением. — Опоздавшим не повезло, потому что ждать я никого не намерен.
Инкуб медленно подошел к напрягшимся старшекурсникам и, кинув взгляд на стоящие рядом объемистые мешки, так же сухо велел:
— Открывайте.
Черный и Белый... мы так их и звали, потому что своих настоящих имен полудемоны не сообщили... молча наклонились, дернув за завязки, а затем отступили на шаг. Мессир же небрежным пинком опрокинул один из мешков, поворошил носком сапога его содержимое и отшвырнул прочь несколько тряпок.
— Уберите. Это вам не понадобится.
Старшекурсники так же молча склонили головы, присели на корточки и под пристальным взором инкуба принялись перебирать свои вещи, откладывая в сторону то, что по мнению руководителя было лишним.
Надо признать, готовились они с умом и явно уже имели опыт пребывания в Преисподней — в их мешках нашлось практически все, что могло там понадобиться: сменная одежда, обувь, посуда, запас продуктов, фляги с водой, одеяло, веревки, ножи, огниво... словом, полноценный набор путешественника, которому предстояло покорять неизведанные дали. Однако Мессира он по каким-то причинам не устроил, потому что вон улетело все, кроме обуви и нескольких походных мелочей.
Глядя на изрядно озадаченных таким поворотом дела старшекурсников, я тоже потянулась к сумке — не хотелось, чтобы какой-то грубиян бесцеремонно копался в моей одежде и выкидывал оттуда то, что ему не понравится. Следом за мной свои торбы кинулись перебирать и остальные. Особенно Зырян, которому была поручена забота о нашем пропитании, и Васька, которому доверили нести особо крупные, тяжелые или неудобные для переноски вещи.
Я как в воду глядела — Мессир, закончив с Белым и Черным, медленно двинулся вдоль ряда. И, брезгливо оглядывая вытряхиваемые студентами вещи, то и дело цедил:
— Убрать... убрать... выкинуть и больше никогда мне не показывать...
Ишейна с приятелями он буквально выпотрошил, заставив выкинуть вон большую часть собранного. И даже при виде аккуратно сложенной стопки моей одежды заметно скривился. Правда, ничего лишнего я не взяла — только две смены белья, расческу, теплый плащ, пару вещей из одежды, несколько исключительно важных мелочей, без которых ни одна приличная девушка не обходится. Ну и пару кинжалов, разумеется — как же без них?
Безошибочно угадав, между какими тряпками я заныкала свои железки, Мессир отбросил их сапогом, попутно испачкав мою любимую юбку, и процедил:
— Оружие вам там не поможет. Как и артефакты.
— Великолепно, — едва слышно прошептал Шмуль, торопливо запихивая что-то в карман. — Интересно, в какие глубины ада нас посылают, если там даже магия не работает?!
Я молча вынула из тряпок кинжалы и отложила их в сторону.
— Это тоже, — велел преподаватель, указав на юбку с отпечатком его собственного каблука. И тут уж я не смолчала:
— А запасная у вас найдется?
— Зачем? — опасно прищурился Мессир.
— Затем, что, если по какой-то причине порвется или сгорит та одежда, что надета на мне сейчас, я буду вынуждена одолжить у вас новую... или же разгуливать по Преисподней без нее. Какой вариант вас больше устроит?
У инкуба на мгновение изменилось лицо. Но после недолгого раздумья грязная юбка все же прилетела обратно — видимо, о возможностях суккуб Мессир был наслышан, поэтому отлично понимал, что отсутствие одежды меня никоим образом не смутит. И совершенно не горел желанием разнимать взбунтовавшихся студентов, перед глазами которых будет регулярно покачиваться мой округлый зад, который я из принципа сделаю наиболее соблазнительным из всех возможных.
Ловко поймав отвоеванную тряпку, я невозмутимо затолкала ее в сумку, искренне порадовавшись про себя, что Мессир не стал потрошить ее до конца. А затем принялась упаковывать остальное, справедливо рассудив, что времени на дополнительные сборы мне никто не даст.
— Это что? — спросил тем временем инкуб, заприметив Ульку, которая нервно прижимала к груди пухлую торбу.
Под взглядом преподавателя баньши непроизвольно попятилась, а в торбе что-то подозрительно звякнуло.
— З-зелья...
— Какие еще зелья?
— Р-разные... лечебные, снотворные, яды...
Инкуб недовольно поморщился.
— Снотворные-то зачем?
— Наш Вася плохо спит, — проблеяла Улька, с несчастным видом теребя кожаные ручки. — И когда засыпает, почти всегда храпит... мы ведь жить, скорее всего, вместе будем... в смысле, в соседних помещениях. А медвежий храп, он такой... он него стены дрожат, господин преподаватель. И камешки с потолка сыплются. Как правило, нам на головы.
Мессир с неудовольствием повернулся к Васильку, который едва-едва успел стереть с лица растерянно-обиженное выражение.
— Это правда?
Медведь кинул на Ульку сердитый взгляд, но все же неохотно кивнул, после чего инкуб раздраженно отвернулся и, пройдя мимо акинарцев, охотно продемонстрировавших ему совершенно пустые руки, добрался до мрачного, как грозовая туча, оракула.
— Еду я всю выложил, — хмуро сообщил Зырян, не дав преподавателю открыть рот, и указал на приличную гору продуктов у стены. — Посуду — тоже. С собой взял только то, что нам точно пригодится.
— Покажи, — потребовал Мессир, а, убедившись, что ничего запрещенного в заметно сдувшемся мешке не осталось, направился к слетевшему с плеча Сара фею. И с ходу пнул его скромный... наверное, самый маленький из всех... мешочек, из которого с веселым звоном просыпалась на пол горстка блестящих монет.
Надо сказать, золото наш главный казначей любил трепетной и чистой любовью. Почти как истинный лепрекон, которого хлебом не корми — дай только прикоснуться к монеткам. Шмуль обожал их перебирать, пересчитывать, складывать... он мог это делать часами. И уж конечно, не упускал случая заполучить побольше этих симпатичных кругляшей, которые самим фактом своего присутствия успокаивали нашего фея лучше всякого зелья.
Мы над его страстью посмеивались, но в глаза ею не тыкали, поскольку Шмуль никогда не переходил границ, до банального воровства не скатывался, а если и мухлевал во время игры, так это не со зла — просто свойство натуры у него такое.
— Убрать, — скривился инкуб при виде рассыпавшегося по полу богатства. — Золото вам на практике ни к чему.
Шмуль, которого я успела накануне подробно проинструктировать, благоразумно смолчал, хотя далось ему это нелегко. Но как только преподаватель отвернулся, упрямо распихал по карманам монеты и тихонько буркнул:
— Кто пользоваться не умеет — тому и не надо. А я всегда найду, кого подкупить или с кем расплатиться.
Мессир, на наше счастье, не услышал. Или сделал вид, что не услышал, во что мне верится почему-то больше. А, как только с проверкой было покончено, вернулся в центр зала. Там, не дожидаясь, пока студенты заново соберут и завяжут распотрошенные мешки, открыл внушительный по размерам портал. После чего обернулся, смерил суетливо подхвативших вещи учеников насмешливым взором и с издевательской полуулыбкой сделал приглашающий жест:
— Добро пожаловать в Преисподнюю. Надеюсь, большинству из вас повезет, и вы сумеете вернуться оттуда живыми.
* * *
Преисподняя — не просто суровый мир, в котором выживают сильнейшие. Его существование — одно из последствий целой серии глобальных катаклизмов, некогда сотрясших сразу три мира и сплавивших их в единое целое. В результате магической катастрофы солнце, которое давало нашему дому жизнь, угасло, лишенная света растительность постепенно вымерла, и теперь на месте цветущих равнин простиралась бескрайняя пустыня, покрытая беспорядочными нагромождениями камней и зияющая глубокими, пышущими жаром разломами. А поскольку существовать на ее поверхности стало невозможно, то вся жизнь сосредоточилась под землей — в одном гигантском, многоуровневом, изъеденном миллионами ходов и сотнями тысяч пещер подземелье.
То, что портал вывел нас в одну из таких пещер, меня ничуть не удивило. Но зато возник закономерный вопрос — откуда такая роскошь? Свободная жилплощадь в аду — явление крайне редкое. Неужто у Жабы и тут есть какие-то связи?
— Устраивайтесь, — сухо бросил инкуб, явившийся самым последним. Портал за его спиной тут же схлопнулся, и мир вокруг нас погрузились в темноту. — Жилых помещений здесь достаточно. Кухня и погреб — по правому коридору прямо и направо. Кладовка чуть дальше. Еда в леднике — по тому же коридору прямо и налево. Холодная вода проведена в каждую комнату, горячую нагреете сами, но учтите — плескаться вам будет некогда и негде: ванна имеется только в одной комнате.
Мессир взглядом указал куда-то в сторону.
— С остальным разберетесь по ходу. Через два часа жду всех на этом же месте для получения более подробного инструктажа. Вопросы?
Слегка опешив от столь быстрой смены декораций, мы бестолково промолчали. А инкуб удовлетворенно кивнул и, развернувшись, уверенно направился в левый коридор, изгибающийся под очень крутым углом. Через пару секунд там лязгнула невидимая дверь, и все, наконец, стихло.
Несколько мгновений в пещере стояла напряженная тишина, а потом Улька со Шмулем одновременно воскликнули:
— Ванна моя!
И со всех ног кинулись к указанной Мессиром двери. Причем у Шмуля было явное преимущество — летал он довольно быстро, когда хотел. Однако наученная горьким опытом баньши своевременно цапнула его за лодыжку, умудрившись не просто притормозить, а ловко отпихнуть. В тот самый решающий момент, когда они отчаянно соревновались за право первым переступить порог вожделенной комнаты.
— Нечестно! — заорал фей, которого худенькая, но все же заметно более сильная Улька нахально опередила. — Ты же знаешь, что "светлым" надо мыться чаще!
Баньши деловито отряхнула руки и, заняв в дверях стратегически выгодную позицию, показала Шмулю язык.
— Мойся под душем. А ванна девочкам нужнее. Хеля, ты согласна?
Я пожала плечами — мне горячая вода была без надобности: как любая "темная" я достаточно спокойно переносила не только высокие, но и низкие температуры. Особенно в последнее время. А вот откуда в чистокровной баньши взялась страсть к водным процедурам, понять не мог никто. Даже сама Улька. Что, впрочем, не мешало ей часами плескаться в душе, а порой и засыпать под умиротворяющий шелест тихонько льющейся воды.
— Ладно, идем, — хмыкнул Васька, подойдя к расстроенному фею и успокаивающе положив руку на его плечо. — Девчонкам и правда нужнее. А мы как-нибудь обойдемся.
Акинарцы на это понимающе усмехнулись, Рисьяр пожал плечами, Мартин вообще не придал этой проблеме значения, а Зырян целеустремленно направился к соседней двери. Старшекурсники, к моему облегчению, спорить за "хорошую" комнату тоже не стали — просто отвернулись и отправились на поиски свободных. Ишейн с приятелями выразительно покрутили пальцем у виска и, подхватив свои похудевшие мешки, двинулись следом.
— На все про все у нас два часа, — напомнила баньши, когда парни разбрелись кто куда. — Хеля, ты слышишь?
Я рассеянно кивнула. Но, прежде чем зайти внутрь, все же прошлась вдоль изгибающегося коридора, пытаясь понять, куда же именно нас занесло.
Судя по всему, пещера была не только большой, но и полностью рукотворной — гладкие стены, ровный, идеальной дугой нависающий потолок и шлифованный камень на полу не могли возникнуть сами по себе. Второе, что меня насторожило, это полное отсутствие освещения: ни факелов, ни масляных ламп, ни подставок под них мне на глаза так и не попалось. Третья странность заключалась в том, что центральная пещера имела всего два ответвления: узкий и прямой левый "рукав", в котором бесследно исчез Мессир, и более широкий, плавно изгибающийся правый, откуда доносились приглушенные голоса парней.
Все двери располагались на равном расстоянии друг от друга, строго по левой стене более широкого коридора. И создавалось впечатление, что комнаты выточены прямо в скальном массиве, друг за другом, как норы у сусликов, а коридор огибал их по кругу, словно беговая дорожка — корпус нашего общежития. Наконец, все двери без исключения оказались железными (оно и понятно — дерево в Преисподней стоит очень дорого), и снаружи каждой из них зачем-то висел тяжелый засов.
До кухни и кладовых я не дошла — коридор оказался невероятно длинным и действительно огибал все комнаты по кругу, лишь в одном месте разветвляясь на два более узких тоннеля. А вот в приоткрытые двери наших мальчишек я заглянуть не отказалась. И, убедившись, что убранство в каждой было практически идентичным, в глубокой задумчивости вернулась к подруге.
— Ты кровать на какой стороне займешь? — нетерпеливо спросила баньши, замерев посреди комнаты. — Левой или правой?
Я рассеянно отмахнулась и, скинув сумку прямо на пол, направилась к дальней двери, где должна была быть ванная.
— Все равно.
— Отлично. Тогда я, пожалуй, займу эту... или эту? Нет, все-таки вон ту, — наконец, определилась с выбором Улька. И, убрав с прохода свою драгоценную торбу, придирчиво ощупала одну из четырех железных кроватей, на которые какая-то добрая душа уже успела бросить по комплекту постельного белья.
Я не ошиблась — за отвратительно скрипучей дверью оказалась самая обычная туалетная комната со стандартным набором удобств. Почти один в один с той, что имелась у нас в УННУНе. Зеркал тут, правда, не имелось, но ванна, как и обещал Мессир, присутствовала — огромное, чугунное, обшарпанное до безобразия чудовище, опирающееся на четыре корявые лапы, почти как трон князя Асхара.
— Жестковато, но жить можно, — вынесла свой вердикт Улька, когда я, проверив краны, вернулась обратно. В качестве демонстрации баньши даже покачалась на пружинной сетке, поверх которой была брошена тонкая подстилка. А затем подскочила на ноги, заложила руки за спину, после чего деловито прошлась туда-сюда и с умным видом заключила: — Лишние кровати сдвинем в угол — они слишком много места занимают. Матрацы возьмем по две штуки, чтобы ребрами пружины не считать. Вторые одеяла накинем сверху, если замерзнем. И вообще, все очень даже неплохо. А уж если с едой не обманут, то я готова признать, что практика началась гораздо лучше, чем мы рассчитывали.
Я криво улыбнулась.
— Не спеши с выводами, Уль. Не думаю, что все так просто.
— Считаешь, есть подвох? — тут же встрепенулась баньши.
— Я не уверена. Но на всякий случай пойду взгляну, куда делся наш несговорчивый руководитель.
— Погоди, я с тобой, — засуетилась Улька, торопливо озираясь в поисках места, куда можно было приткнуть свои бесценные зелья. Но ни стола, ни стульев, ни даже книжных полок в комнате не имелось, так что подруге пришлось, скрепя сердце, оставить торбу прямо на постели.
Из комнаты мы выбрались, крадучись, как заправские шпионы. И, поминутно оглядываясь по сторонам, на цыпочках двинулись в загадочный коридор. Он оказался на удивление коротким, очень круто изогнутым и заканчивался, как следовало ожидать, еще одной железной дверью. Причем, в отличие от наших, эта была новехонькой и мощной, как университетские ворота. Видимо, Мессиру было что от нас скрывать. Или же он всерьез опасался нашего неуемного любопытства.
— Что дальше? — прошептала Улька, уткнувшись носом в мою спину. Вдвоем мы там просто не помещались — ход был до безобразия узким, и мне почему-то подумалось, что это неспроста.
Сделав знак Ульке помолчать, я подкралась к двери вплотную и приложила к ней чуткое ухо. Подсматривать было решительно не во что — замочная скважина отсутствовала, поэтому пришлось обходиться доступными средствами. Баньши, осознав причину задержки, разочарованно засопела, но вскоре нашла выход: встала на четвереньки и, проползя у меня между ног, тоже старательно прислушалась.
К нашему общему разочарованию, из-за двери не доносилось ни звука. Ни чужих шагов, ни шума льющейся воды, ни звука передвигаемой мебели.
— Может, он уснул? — прошептала Улька после нескольких минут томительного ожидания.
Я негромко фыркнула.
— Тогда уж, скорее, помер. Так тихо себя даже мыши не ведут.
Улька подняла на меня недоверчивый взгляд.
— Если помер, то имей в виду: я его воскрешать не буду — он страшный.
— А если он ушел через тайный ход, бросив нас на произвол судьбы?
— Думаешь, он может?
— Мессир все может, — убежденно откликнулась я. — И Жабу это полностью устраивает. Не зря ж нас отдали именно ему на воспитание.
— Тогда, может, это и к лучшему, что он ушел? — буркнула подруга, снова ненадолго прислушавшись. — Без него мы целее будем.
— А то, что порталы никто, кроме него, делать не умеет, ты забыла? Да и запас продуктов вряд ли рассчитан больше, чем на месяц нашего пребывания здесь.
— Вот демон... и правда. Как же нам тогда проверить?
— Никак. Подождать два часа и все.
— А если он больше не придет? — окончательно встревожилась Улька.
Я мрачно на нее посмотрела.
— Вот только пророчествовать не надо, ладно?
Баньши скисла и, оставив в покое дверь, поднялась на ноги. Но как только она повернулась, чтобы уйти, темнота прямо напротив ее лица вдруг оскалилась клыкастой пастью, а чей-то тихий голос вкрадчиво осведомился:
— А чегой-то вы тут делаете, а?
— И-и-ик! — Улька, чуть не подавившись собственным визгом, испуганно отпрянула. И с такой силой врезалась в меня, что я немедленно впечаталась в закрытую дверь, умудрившись стукнуться об нее и лопатками, и копчиком, и затылком одновременно.
— Дон-н-н! — гулко отозвалась потревоженная железка, завибрировав, как стенки огромного колокола. Одновременно с этим из комнаты Мессира донесся глухой стук, словно кто-то выронил от неожиданности книгу, и быстро приближающийся звук шагов.
— Тьфу! Такой момент испортила, дуреха... бежим, чего встали?! — шепотом крикнул из темноты Шмуль, сбрасывая с себя невидимость.
Не дожидаясь, пока шокированная его эффектным появлением Улька очухается, я мощным пинком отправила ее к выходу, затем сцапала мелкого поганца за шкирку и, отработанным движением засунув под мышку, одним громадным прыжком выскочила из коридора-ловушки. После чего бесцеремонно запихнула растерянную баньши обратно в нашу комнату, благо та была ближе всех, быстрее молнии юркнула туда сама, торопливо захлопнула дверь и, привалившись к ней спиной, выдохнула:
— Шмуль, я тебя когда-нибудь прибью!
— Я тоже, — простонала Улька, потирая ушибленный зад. — Сволочь! Я опять из-за тебя...
— Полундра! — запаниковал Шмуль, когда снаружи грохнула дверь и послышались знакомые, быстро приближающиеся шаги. — Свистать всех по койкам! Или нет! Лучше под койки — инкуб замучается нас оттуда доставать!
— Дурак, исчезни! — прошипела я, рывком забрасывая испуганно пискнувшую баньши на кровать. — А ты лежи! И сделай вид, что спишь! Да глаза закрой, живо! Кто поверит, если ты их так выпучила?!
Уже не глядя, куда именно делся фей, я торопливо сдернула с себя куртку, а затем принялась лихорадочно расстегивать пуговицы на рубашке. И когда входная дверь с лязгом распахнулась, предстала перед раздраженным Мессиром в самом неприглядном свете — раскрасневшаяся, полуголая, да еще и встрепанная, как ворона на насесте.
— Что тут у вас происходит?! — рыкнул инкуб, остановившись на пороге.
Я подняла на него спокойный взгляд и, дождавшись, когда до преподавателя дойдет весь смысл увиденного, неторопливо запахнулась в крылья.
— А что у нас должно происходить? Лично я переодеться планировала. А вы что-то хотите нам сообщить?
Мессир зыркнул влево-вправо, но придраться оказалось не к чему — Шмуль вовремя сообразил накинуть невидимость, так что даже я не могла понять, куда он делся. А развалившаяся на постели Улька вообще прикинулась мертвой — руки-ноги раскинуты в стороны, лицо бледное, вытаращенные глаза неподвижно смотрят в потолок...
— Строиться. Живо, — процедил инкуб, которого, кажется, этот спектакль нисколько не убедил. — У вас две минуты на сборы.
— Было же два часа! — возмущенно вскинулась я.
— Я передумал. Не успеете вовремя — выволоку наружу в чем застану, понятно? Время пошло.
Одарив меня напоследок свирепым взглядом, преподаватель отвернулся и быстро вышел, умудрившись опять грохнуть дверью так, что едва не выворотил с мясом косяк. Но только после его ухода я облегченно выдохнула, моментально "ожившая" Улька с беспокойством подняла от подушки голову, а свалившийся с потолка прямо мне в руки Шмуль вытер со лба холодный пот и дрожащим голосом сообщил:
— Ну, хотя бы одно мы выяснили точно: Мессир никуда отсюда не делся. Но теперь даже я сомневаюсь, что это хорошо.
Глава 2
Изменение сроков общего сбора плачевно сказалось на внешнем виде группы: услышав "ласковый" рык преподавателя, Васька выскочил в коридор босиком и с мокрой головой, остановившийся на пороге комнаты Мартин отчаянно зевал, словно уже успел задремать, озабоченно хмурящий брови вампир прямо на бегу застегивал воротник рубахи, а акинарцы, занявшие соседнюю с нашей комнату, и вовсе примчались полуголыми.
Остальные явились кто как: Ишейн, к примеру, прибежал в одном сапоге. Его туповатый приятель Рез постоянно щурился и ожесточенно потирал кончик немаленького рога, на котором появилась глубокая царапина — видимо, зацепился за что-то, когда бежал. Громила-Лерш явился без ремня и в распахнутой до пупа рубашке. Растрепанный Шид, чья вечно недовольная рожа раздражала не только меня, зыркнул в нашу сторону так, словно знал, из-за кого всю группу сорвали с постелей раньше срока. И только козлоногий уродец Бейс, умудривший унаследовать от мамочки-бесовки намного больше черт, чем от папочки-инкуба, выглядел безмятежным. А на хмурого преподавателя посмотрел с таким умилением, словно тот собирался устроить грандиозный праздник в честь нашего появления в аду.
Белый и Черный явились, по обыкновению, без лишнего шума. Да еще Зырян умудрился прийти раньше всех, о чем с ним, видимо, придется серьезно поговорить. Мы с Улькой, как следовало догадаться, вышли в коридор самыми последними и тут же схлопотали от Мессира такой взгляд, что стало сразу понятно — шутки кончились. И за следующую провинность нас будет ждать нечто посерьезнее окрика или покосившейся двери.
— Долго возитесь, — процедил руководитель, окинув группу презрительным взором. — И совершенно не умеете собираться. А если бы на убежище напали? Если бы в этом коридоре сейчас шел бой? Кто из вас сумел бы себя защитить?
Старшекурсники — единственные, кто не рискнул переодеться и по-прежнему выглядел по-походному, — молча подняли руки, однако Мессир в их сторону даже не взглянул. Зато уделил пристальное внимание стыдливо опустившему голову Ваське, которому даже в голову не пришло призвать звериную ипостась, растерянно озирающемуся Рисьяру, напрочь позабывшему про свои клыки, все еще зевающему Мартину и неловко помявшейся команде Ишейна, которая являла собой крайне печальное зрелище.
Насчет себя и Ульки я была спокойна: не женское это дело — воевать, поэтому-то мы и не торопились являть себя миру. Правда, заставить баньши надеть ненавистные штаны оказалось труднее, чем я думала, но к концу второй минуты я все-таки достигла желаемого, так что за нас, девочек, мне не было стыдно. Что же касается Сара и Раса, то эти два негодяя уже успели перекинуться. А вот тихонько прокравшемуся в конец строя Шмулю не повезло — его появление не осталось незамеченным. И, как только фей сбросил невидимость, губы Мессира растянулись в предвкушающей улыбке.
— Ты. Два шага вперед.
Шмуль тяжело вздохнул и послушно вышел из строя.
— А теперь попробуй увернуться, — недобро посмотрел на него преподаватель и, не дожидаясь, пока смысл его слов дойдет до провинившегося, выпустил из рук два угольно-черных сгустка Тьмы.
Фей, надо отдать ему должное, отреагировал мгновенно и мухой взвился в воздух, интуитивно принимая "темную" ипостась. На том месте, где он только что стоял, образовалась дымящаяся проплешина, но заложивший крутой вираж Шмуль этого уже не видел. Вторая ипостась сделала его агрессивным, а прямая угроза жизни заставила не просто взмыть под самый потолок, но и, к нашему общему изумлению, выпустить в преподавателя две длинных фиолетовых молнии!
С поразительной легкостью отбив неумелую атаку, Мессир спокойно кивнул.
— Хоть на что-то ты годен. Вернись в строй.
Фей, растерявшись от неожиданности, машинально выпустил в его сторону еще один мощный разряд. А когда и тот не достиг цели, погаснув возле самого лица инкуба, обескураженно замер.
— В строй, — сухо повторил Мессир, когда Шмуль замешкался.
Фей так же растерянно посмотрел на него, затем — на меня. Наконец, как-то разом сник, ужался до обычных размеров, вернул "светлый" облик и, непривычно притихший, вернулся на прежнее место.
— Напоминаю: вы находитесь в Преисподней, — повернулся к шеренге преподаватель. — И с этого самого момента ваши жизни не стоят ничего. Местные обитатели... те, кто лишен разума... вас просто-напросто сожрут, а разумные обязательно захотят воспользоваться. Здесь вы — никто. Неопытные, бестолковые, не умеющие постоять за себя полукровки, которых первый же встречный "темный" постарается убить или же поймать, а затем продать. Не обольщайтесь по поводу своих талантов — даже объединившись, вы при всем желании не сумеете одолеть низшего демона. Высший же вашего сопротивления вовсе не заметит. И если кто-то из них узнает, что вы здесь, вы умрете.
У меня по спине побежал холодок. Неприятно признавать, но инкуб прав — в Преисподней никто из нас в одиночку не выживет. Наличие могущественного покровителя — единственный способ себя обезопасить. А у нас такого покровителя нет... ну, кроме меня, конечно. Поэтому, если не повезет, мы станем легкой добычей для любого местного жителя. А на что способны демоны, в руках которых оказалась живая и совершенно бесхозная игрушка, думаю, объяснять не надо.
— Цель этой практики — научить вас выживать, — тем временем продолжил Мессир, заложив руки за спину. — В любых условиях и при любых обстоятельствах. Не за счет грубой силы — ее у вас практически нет, а за счет хитрости, смекалки, изворотливости и всего того, что составляет суть любого "темного". Большинство из вас не сумеет прижиться в обычных мирах — полукровки нигде не нужны, это общеизвестный факт. А там, где ваши услуги могут понадобиться, будут востребованы именно "темные" качества. Более того, многие из вас рано или поздно вернутся в Преисподнюю — в поисках покровителя, выгоды или просто спокойной жизни. А для того, чтобы вы сумели это сделать, вам придется научиться здесь жить. Моя задача — организовать процесс обучения так, чтобы он прошел максимально быстро и эффективно.
— Значит, будут бить, — тоскливо прошептал Шмуль, складывая крылья. — Когда ждут быстрых результатов, розги и задницы обучаемых почему-то встречаются чаще обычного.
Стоящая справа от меня Улька мрачно покосилась в ту сторону, а Мартин, оказавшийся между ней и феем, озабоченно пробормотал:
— А папа говорит, что детей бить нельзя.
— Скажи это Мессиру.
— Вот сейчас и скажу...
— Не смей! — прошипела я, а затем протянула руку и, с трудом дотянувшись до ангела, отвесила ему подзатыльник. — Ты мне что обещал?!
— У вас появились вопросы, господа студенты? — моментально развернулся в нашу сторону инкуб.
Я, не растерявшись, выступила вперед, заодно прикрыв возмущенно вскинувшегося Мартина.
— Да. Подскажите, пожалуйста, в какой части Преисподней мы сейчас находимся?
— В Нейтральных землях, — понимающе усмехнулся Мессир. — Вам это о чем-нибудь говорит?
Старшекурсники недоверчиво переглянулись, а я вздрогнула.
Мать моя суккуба... лучше бы ты нас в замок Темного Князя переправил — больше было бы шансов уцелеть! В Преисподней все с пеленок знают, что в эти места лучше не соваться — "нейземы" считаются опасными даже для чистокровных демонов. И не зря — в этой запутанной сети громадных пещер обитает столько всевозможных тварей, что даже старые, опытные "темные" предпочитают обходить их стороной.
Существуют "нейземы" давно. Считается, что они, как и некоторые другие феномены, образовались в момент слияния Небес, Срединного мира и Преисподней. Этакий грандиозный разлом в ткани мира, в котором не приживаются ни люди, ни ангелы, ни демоны. Аномальная зона, где магия ведет себя непредсказуемо, а заклинания нередко превращаются из безобидных в смертельно опасные и наоборот. Единственное место в аду, которое никому не принадлежит, но лишь потому, что, кроме неприятностей, тут ничего не удастся заработать.
Безумцы, правда, все равно находятся — говорят, в этих местах любит охотиться безрассудный молодняк и желающие пощекотать нервишки высшие. Сюда же уходят беглые преступники из числа тех, кому нечего терять. Тронувшиеся умом исследователи, которые благополучно пропадают без вести. Не оправдавшие доверия слуги. Не пожелавшие гнить в тюрьмах предатели и ренегаты. Несостоявшиеся убийцы. Умудрившиеся избежать заслуженного наказания воры...
Но отправлять сюда нас?! Мессир что, совсем умом тронулся?!
— Что такое, Хель? — насмешливо оскалился инкуб. — Мне показалось, или я вижу в твоих глазах отблески страха?
— Боюсь вас разочаровать, но это обычная галлюцинация, — вежливо отозвалась я, возвращаясь в строй и стараясь не выдать охватившей меня тревоги. — Магическое истощение, спертый воздух и все такое... наверное, было нелегко пробить сюда полноценный портал?
— Не труднее, чем заставить вас повиноваться.
— В таком случае выражаю вам свое восхищение, — так же вежливо поклонилась я. — Тот, кто замахнулся на невозможное, достоин всяческого уважения.
У инкуба опасно сузились глаза.
— После того, как мы закончим с общими вопросами, ты пояснишь мне свою мысль. Наедине.
Я очаровательно улыбнулась.
— В ней нет ничего сверхъестественного, господин Мессир. Восхищаться способностями преподавателей, насколько мне известно, правила не запрещают. Можно я задам еще пару вопросов?
Инкуб хищно на меня посмотрел.
— Задавай.
— В какой именно части Нейтральных земель находится это убежище? И как вы планируете защищать его от местных обитателей?
— Мы с тобой сейчас стоим почти в центре "нейзем", — несказанно "обрадовал" меня он. — В той ее части, куда крайне редко добираются разумные, а если и добираются, то совершенно не в том состоянии, чтобы вести бой или иметь возможность пользоваться магией. Собственно, это не что иное как логово одного из высших демонов... на нем еще не угасла его метка, так что ни один более слабый "темный" нас не только не потревожит, но даже не найдет.
— А если сюда пожалует хозяин? — с замиранием сердца спросила я. — Что вы тогда будете делать? И что прикажете делать нам, если знаете, что с ним невозможно справиться?
Мессир нехорошо улыбнулся.
— Хозяин логова мертв, так что никто сюда не пожалует. А если кто-то и захочет наказать вас за неповиновение, то это буду я. Надеюсь, все меня услышали?
Мою спину снова осыпало морозом.
Не нравится мне это. Причем чем дальше, тем больше. Высшие демоны, знаете ли, ни с того ни с чего не помирают — обычно их убивают. Но даже если демон мертв, и Мессир об этом узнал, то как он нашел убежище?! И почему уверен, что нас никто не найдет? Я слышала, любители поохотиться в "нейземах" иногда создают для себя надежный плацдарм на всякий непредвиденный случай — бурю там переждать, силы восстановить, сбить со следа преследователей... но существование таких мест держат в тайне и снабжают защитой, чтобы никто не позарился. Если инкуб не был дружен с тем высшим... а это совершенно исключено... то получается, что Мессир имеет отношение к его смерти?!
Но, что беспокоило меня больше всего, на протяжении целого месяца мы будем полностью от него зависеть. Мессир нас сюда привел, и только он может увести обратно. Защиту убежища тоже полностью контролирует он, иначе не был бы сейчас так спокоен. Сбежать у нас не получится — через "нейземы" нечего и думать пройти без армии специально обученных солдат. А до обжитых мест, если инкуб не соврал насчет местоположения, топать не меньше трех-четырех суток. И то, если не заблудимся. А скорее всего, просто сгинем всей группой, поскольку помощи, если что, ждать будет неоткуда.
— У кого-то есть еще вопросы? — отвернулся от задумавшейся меня инкуб.
Васька, помявшись, поднял правую руку.
— Я тут проверил ледник... и он совершенно пустой. Там нет никакой еды, господин преподаватель.
— Верно, — усмехнулся Мессир, повергнув меня в непродолжительный ступор. — Но легкой жизни вам никто не обещал. А насчет еды не волнуйтесь — она скоро будет. Потому что сейчас мы все вместе отправимся наружу, и вы попробуете ее добыть.
* * *
— Он сумасшедший! — убежденно прошептала Улька, когда мы вернулись в комнату и тут же кинулись потрошить свои сумки. — Не успели прийти, как нас уже гонят в эти жуткие пещеры! Причем за едой, которую мы вполне могли бы принести с собой! Он что, смерти нашей хочет?!
Я отложила в сторону любимую юбку и тяжело вздохнула.
— Не знаю... но не вздумай надевать эти туфли. Доставай сапоги на толстой подошве. И кожаную куртку. Да, ту самую, что я с боем запихнула в твою безразмерную сумку.
— А ты? — обернулась баньши. — Оружие хоть прихватишь?
Я покачала головой.
— Против обитателей "нейземов" оно почти бесполезно. Вся надежда на невидимость Шмуля и когти наших оборотней. Ну и на магию, которой мы с тобой, к сожалению, не владеем.
— Это значит, мы станем обузой для наших мальчишек? — неожиданно сообразила подруга. — Хомутом, которой Мессир вдобавок ко всему повесит им на шеи?!
Я снова вздохнула.
— Боюсь, что так. Хотя, может, Зырян сумеет нас как-нибудь выручить. Надеюсь, в Преисподней его прозрения будут срабатывать не хуже, чем в универе.
— А твоя вторая ипостась?
Я моментально помрачнела — зря Улька затронула эту тему. Я так старалась об этом не вспоминать, так отчаянно пыталась не думать хотя бы какое-то время, а она, как назло, разбередила. И в который раз за последнее время вогнала меня в глубокое уныние.
Да, после возвращения из Преисподней "зелье мертвеца" полностью утратило свою силу, и моя "темная" ипостась очнулась, наконец, ото сна. Я вновь обзавелась способностью менять облик. С превеликой радостью избавилась от когтей и до безумия надоевшего хвоста, а потом с восторгом вернула свою настоящую внешность, оставив лишь те небольшие изменения, которые нравились мужу. Я была так счастлива сдвигу в наших непростых отношений с Арсуром. Так надеялась, что вскоре смогу его приятно удивить и несказанно порадовать...
Однако Старая Жаба сделала все, чтобы этого не случилось. Более того, мерзкая ящерица, которую я с недавних пор начала искренне ненавидеть, сумела жестоко мне отомстить. Причем так, как не сумел бы даже покойный Князь Асад, если бы вдруг каким-то чудом воскрес.
Я до сих пор не знаю, что за заклинание она использовала, и какие именно руны вплела в пылающий на моей коже рисунок. Магия драконов настолько сложна, что, наверное, только Темный Князь и смог бы ее побороть. Но я — не он, к сожалению. И у меня не было ни единого шанса противостоять воздействию директрисы, поэтому вот уже два месяца я безмерно страдала, будучи не в силах ничего изменить.
Благодаря изощренной фантазии этой гадины я больше не могла по своей воле покинуть УННУН. Не имела возможности в полной мере принять "темную" ипостась. Полностью перестала слышать зов оставшегося в Преисподней мужа и, что самое плохое, утратила способность появляться в его замке — что во сне, что наяву.
Неизвестное заклятие каким-то образом создало невидимую клетку, в которой теперь скрежетала зубами и выла от бессильной ярости моя "темная" половина. Мы, демоны, и без того не терпим замкнутых пространств. Лиши нас свободы, и мы либо умрем, либо будем зубами прогрызать себе дорогу на волю. Но Жаба отлично знала, что делала, когда накладывала ограничительные чары. И умышленно оставила мою второю половину в сознании, чтобы та не только жила, но и каждый день помнила, за что ей отмерено такое наказание. Чтобы видела маячащую на горизонте свободу, но не имела никакой возможности вырваться.
Последнее бесило меня больше всего. И в конце концов привело к тому, что я в нарушении всех законов и правил в сердцах призвала мужа прямо в УННУН... от отчаяния, от горя, в тщетной попытке хоть как-то до него докричаться. Но даже это не принесло успеха — Арсур не явился на зов. А скорее всего, просто его не услышал, хотя я до сих пор не могу понять, как разжиревшая на дармовых харчах змеища смогла подавить древнюю магию демонических браслетов.
— Хелечка, прости... я такая дура! — жалобно воскликнула Улька, заметив, что я сникла. — Я совсем не то хотела сказать! Просто подумала, а вдруг за эту неделю что-то поменялось?
Я ненадолго прикрыла глаза и мысленно потянулась к Князю.
"Арсу-ур... Арсур, услышь меня, пожалуйста! Я ведь так близко — только руку протяни!"
— Ничего не поменялось, Уль, — прошептала я, убедившись, что призыв и в этот раз остался без ответа. Даже возвращение в Преисподнюю не помогло, хотя я так надеялась на обратное.
— Может, еще какое-нибудь зелье попробуем? — сочувственно посмотрела на меня баньши. — Я много сырья с собой взяла. И пару запрещенных справочников из библиотеки прихватила. Наверняка в этих пещерах много чего полезного растет, так что, пока мальчишки будут за нашим завтраком гоняться, мы с тобой поищем нужные травки. А там, глядишь, сумеем усилить твою "темную" половину, чтобы она смогла освободиться.
Я невесело усмехнулась.
Парадокс в том, что сломать Жабино заклятие я могу, только если доведу до конца брачный ритуал — других источников силы у меня нет и больше не будет. Более того, я и сама не прочь это сделать, но боюсь, муж неправильно меня поймет. Я ведь так долго не откликалась на его зов и так упорно хранила молчание, что он вполне мог решить, будто я снова сбежала. А то и предала его. Обманула его доверие. Так что, скорее всего, наши отношения придется начинать с чистого листа.
"Прости меня, Арсур, — тоскливо подумала я, заплетая в косу поникшие и безропотно подчинившиеся волосы. — Может, ты зря меня тогда отпустил?"
— Шевелитесь, улитки безногие! — внезапно рявкнул из коридора Мессир, заставив нас с баньши вздрогнуть. — До сбора осталось три минуты!
Мы с Улькой уныло переглянулись и, вздохнув, потянулись к сумкам.
Когда отпущенное инкубом время истекло, группа вновь собралась в коридоре. Но на этот раз опоздавших не было, и все до единого поняли намек руководителя правильно: те, кто мог, заранее приняли "темные" ипостаси; те, у кого их не было, экипировались соответственно случаю; оборотни, разумеется, перекинулись. И даже Зырян сменил бесформенный балахон на походную одежду. Один только Мартин остался в чем был и продолжал отчаянно зевать, глядя на суетящихся соседей с редким для себя равнодушием. Ну и мы с Улькой несколько выбивались из общего фона.
— Простите, что спрашиваю, Мессир, но разве ангел пойдет с нами? — неожиданно поднял руку Черный.
Инкуб, даже не взглянув в его сторону, невозмутимо кивнул.
— Разумеется.
— Но, насколько я знаю, использование Света в этих местах крайне нежелательно...
— Ты хотел сказать — смертельно опасно, — усмехнулся преподаватель, и старшекурсник согласно опустил голову. — Причем не только для носителя, но и для всех, кто его окружает. Ангелы в Преисподней — редкая добыча, поэтому даже на малейшие отблески их магии сбегаются огромные толпы местных жителей, желающих попробовать на зуб столь ценный деликатес.
— Тогда, может, имеет смысл оставить его здесь? — тщательно подбирая слова, предложил Белый. — Ведь, если он хотя бы раз воспользуется Светом, вся группа будет обречена.
Под многочисленными и весьма недобрыми взглядами студентов Мартин чуть не подавился очередным зевком, а мы с Улькой и Васькой тут же сдвинулись, чтобы никому даже в голову не пришло его тронуть. Сар и Рас тоже подобрались, оставив себе простор для маневра. Зырян на мгновение ушел в прозрение, лихорадочно просматривая наши шансы. Шмуль на всякий случай зажег в руке шаровую молнию. Однако Мессир, на удивление, не отдал напрашивающегося приказа. Просто сверкнул глазами и, одарив меня непонятным взглядом, коротко бросил:
— Группа не разделяется.
После этих слов я испытала к бесчувственному мерзавцу нечто вроде признательности. Мартина, само собой, никто из нас не рискнул бы оставить одного. Быть может, в убежище ему и впрямь было бы безопаснее, но, если в наше отсутствие с защитой что-то случится, Мартин неминуемо погибнет. Тогда как в команде у нас есть хоть какие-то шансы его отстоять.
Черный и Белый одновременно поклонились, пряча проступившее на мордах неудовольствие, а стоящий рядом со мной Ишейн чуть повернул голову.
— Пусть твой ангел только попробует напортачить. Лично в землю закопаю, поняла?
— Облезешь, — процедила в ответ я, борясь с сильным желанием взять белобрысого за глотку. — Только тронь его — без рогов останешься.
Ишейн гнусно ухмыльнулся.
— Здесь не УННУН, дорогуша, так что лучше побереги спину.
— А ты поменьше раскрывай свои облезлые крылья, голубок. Не то я их когда-нибудь обрежу.
— Посмотрим, — многообещающе прошипел полудемон и, наконец, отвернулся. А я сжала кулаки и мысленно попросила акинарцев приглядеть за этим поганцем. Пусть он лучше "случайно" утопнет в подземном озере, чем успеет сделать нам какую-нибудь гадость. Говорят, практика в Преисподней без жертв не обходится, а уж по этому гаду я точно плакать не буду.
— Вход, как и выход, в убежище всего один, — негромко уронил инкуб, отступая назад и в сторону. Стена за его спиной тут же "поплыла", избавляясь от наведенной инкубом иллюзии, и в ней прямо напротив нашей с Улькой комнаты проступила металлическая дверь, испещренная многочисленными рунами.
Мессир, подойдя, легко отодвинул засов, достал из-за пазухи самый обычный ключ и, вставив в замочную скважину, два раза повернул. После чего легонько стукнул по железу ладонью, и тяжелая створка, толщине которой могли бы позавидовать даже входные ворота университета, абсолютно бесшумно распахнулась.
За ней обнаружился прямой и невероятной узкий коридор, в котором можно было перемещаться лишь по одному, а Зыряну и Ваське пришлось бы развернуться боком, чтобы протиснуться. Но шагов через двадцать проход расширялся до приемлемых размеров, и там виднелась еще одна дверь — тоже металлическая, сверху донизу покрытая сложным магическим рисунком и настолько внушительная с виду, что я поневоле прониклась уважению к демону, который ее сотворил. А потом обернулась, оценила расстояние от двери до двери и с сожалением поняла, что Улька выбрала для нас не самую удачную комнату: если что-то произойдет, и хотя бы одна из тварей сюда прорвется, первым, кто пострадает, будем именно мы. И я более чем уверена, что в подобной ситуации Мессир без колебаний отдаст приказ задвинуть висящий снаружи засов. Ведь две смерти — это не шестнадцать, правда? Поэтому не удивлюсь, если окажется, что и про ванну он обмолвился не просто так.
— Идем по одному и собираемся у второй двери, — скомандовал инкуб, выразительным жестом подтверждая приказ. — Замки не трогать, в замочную скважину пальцы не совать, а то их вам отрежет. Когда будете проходить мимо, по очереди приложите ладони к пластинам, чтобы заклинание вас запомнило, иначе по возвращении особо невнимательных распылит на очень мелкие составляющие, которые даже я не возьмусь воскрешать.
— А вы разве умеете? — неосторожно поинтересовалась Улька, занимая свое место в очереди.
Мессир наградил ее многообещающим взором.
— На тебе первой продемонстрирую.
— А если у вас не получится? — забеспокоилась баньши.
— Ты об этом в любом случае не узнаешь. А теперь хватит разговоров. Марш вперед!
Улька, втянув голову в плечи, юркнула мимо инкуба и привычно пристроилась за спиной у недовольно сопящего Васьки. Идти полубоком в узком коридоре грузному медведю было неудобно, да еще и с прицепившейся репьем баньши, но Улька не рискнула отцепиться от его короткого хвоста, чем изрядно повеселила Ишейна. Шид при этом елейным голоском намекнул, что баньши следовало бы ухватиться за другую часть тела оборотня, тоже — выступающую, но быстро заткнулся, получив крохотную молнию в зад от Шмуля. Рез, тоже собравшийся съязвить по этому поводу, вовремя заметил недобрый оскал приблизившегося к двери Сара и мудро смолчал. Лерш, глядя на это, нахмурился, прошедшие первыми старшекурсники равнодушно отвернулись. Но когда мы, наконец, добрались до заветной двери, Черный все-таки буркнул себе под нос:
— Зачем нам бесполезный балласт?
— Какие-то возражения? — вкрадчиво поинтересовался Мессир, моментально оказавшись рядом.
Чешуйчатый тут же заткнулся и торопливо мотнул головой. Белый поспешно отступил в сторону, давая дорогу вожаку. После чего инкуб, проведя нехитрые манипуляции с последней дверью, открыл нам, наконец, доступ в Нейтральные земли. А я, едва взглянув на убегающий вдаль, заросший светящимся мхом и усеянный многочисленными костями коридор, со всей ясностью поняла — мы попали.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
