Круги по воде

— Следует обсудить сложившуюся ситуацию, — начал Леонел, когда рюмки дважды опустели, и полупустой графин очутился перед ним на столе. — Мы не можем упустить благоприятный случай, и не повернуть визит послов в нашу пользу...

Дверь распахнулась, и в комнату влетел барон, пританцовывая от холода и отряхивая манжеты.

— Дождь, господа, — весело сказал он, лучезарно улыбаясь присутствующим и направляясь к кушетке.

— Вы опоздали, господин барон, — сухо сказал его величество, — совещание уже идёт.

Тот, устроившись поудобнее, ответил:

— Ну, думаю, ничего важного я пока не пропустил.

Граф поднял брови и посмотрел на Леонела. Тот покраснел:

— Вы хотели что-то сказать, господин барон?

— Да, — ответил тот, — хотел. Я хотел сказать, что неразумно было так рано отпускать этих милых людей. Пусть бы погостили у нас подольше. Гляди, и остались бы.

— Это решение принято нами, и оно больше не обсуждается, — резко ответил его величество, ещё гуще краснея.

— Это неразумно.

— Неразумно делать нам замечания.

Барон склонил голову набок, разглядывая его величество. Лениво сказал, растягивая слова:

— Но надо же кому-то их делать. Особенно когда кое-кто не вылезает из-под женской юбки.

Граф Ноэль вскочил с места. Леонел остановил его движением руки. Сказал сдавленным голосом, глядя на барона:

— И это говорит человек, который полжизни проходил в кружевных панталончиках?

Лицо барона застыло. Леонел добавил:

— Если вам так не нравится наш образ жизни, любезный, вы можете поискать себе другого хозяина.

Барон поднялся с кушетки. Глядя прищуренными глазами на Лео, сказал:

— Пожалуй, я так и поступлю.

— Прекрасно. Убирайтесь отсюда.

Барон направился к двери. У выхода остановился, обернувшись:

— Кажется, я забыл потребовать оплату за свои услуги, Ваше величество.

— Чего же вы хотите?

— Я хотел бы просить вас отпустить со мной одного из здешних людей, кто согласится пойти со мной. Мне может понадобиться телохранитель.

— Телохранитель? — сладко улыбаясь, повторил Леонел. — Ну что же, можете забрать одного человека. Если он, конечно, согласится, — и он усмехнулся.

— Тогда прощайте. — И барон вышел из комнаты для совещаний, настежь распахнув двери.

Какое-то время все молчали, глядя ему вслед. Потом его величество, дрожащими пальцами подвигав рюмку по столу, сказал:

— Продолжим, господа.

Граф покашлял:

— Может быть, не стоило его гнать? — смутившись под суровым взглядом, всё же продолжил: — Конечно, эта дерзость, с которой он с вами разговаривал, недопустима...

— Ха!

— Да, я понимаю, это ужасно. Но, если подумать, барон очень полезный человек. Вы знаете, Ваше величество, как я отношусь к нему, и знаете, почему. — Ноэль покраснел ещё гуще Леонела. — И, тем не менее, я считаю, что следует попросить его остаться. С глубокими извинениями с его стороны, конечно.

Полковник задвигался на стуле. Леонел обернулся в его сторону:

— Вы тоже так считаете, комендант?

— Я считаю, как и его сиятельство, — хрипло ответил полковник, — только по другой причине. Этот человек слишком много знает о наших делах. Если он сейчас уйдёт, это может нам дорого обойтись.

Леонел опустил голову, разглядывая ногти. Потом оглядел обоих:

— Господин граф, я не собираюсь прощать барона за его дерзость. Комендант, барон заслужил моё милосердие, и я его отпустил. — И обернулся к скромно сидевшему в углу комнаты священнику:

— Святой отец, что вы скажете о милосердии?

Священник, пожилой человек в простом, поношенном одеянии, был старожилом в крепости. Он пережил двух комендантов и бесчисленное количество других обитателей гарнизона. К нему настолько привыкли, что уже не представляли другого на его месте. Отец Бители был тих, скромен в привычках, и был одним из тех, на которых, как говорится, держится мир. Смену власти в крепости он, кажется, даже не заметил, продолжая выполнять свой долг, и держась одинаково ровно со всеми. Ему предложили было перейти в новое, более удобное жильё, но он отказался, и его оставили в покое. Теперь он посмотрел на присутствующих, и ответил тихим, ровным голосом, который, однако, услышали все:

— Власть немыслима без милосердия. И его не должно заслуживать.

Наконец прервав повисшее после его слов молчание, Леонел сказал:

— Итак, продолжим, господа.

Барон, не глядя по сторонам, быстрым шагом миновал плац и свернул к казармам. Вызвал капрала. Тот вышел, позёвывая и оправляя сбившуюся со сна рубаху.

— Рой, — сказал барон, глядя на него, — ты, кажется, говорил, что тебе наскучила здешняя жизнь?

Тот встрепенулся, мигом просыпаясь.

— Да, говорил. Вы же знаете.

— Теперь представилась такая возможность. Ты готов поехать со мной?

Капрал повёл руками по рубашке.

— Да. Я только соберу вещички.

Карета послов вывернула за поворот узкой дороги, и крепостные башни закрыла вершина ближайшего холма. Пассажиры кареты сидели молча, думая каждый о своём. Наконец посол тяжело вздохнул, покрутив головой и оттянув пальцем узкий ворот:

— Мы попали в неловкое положение, друг мой.

Его спутник согласно кивнул.

— Разумеется, мы оставили себе пространство для манёвра — как же иначе!

— Но...

— Но, признаюсь, это было нелегко. Этот король, пусть даже некоронованный, очень резвый молодой человек. Признаться, он даже меня несколько раз поставил в тупик.

— Думаю, у него есть хорошие советники. Даже наверняка.

— И теперь нам придётся быть осторожными вдвойне.

— Ну, по крайней мере, одну промашку он совершил. Он отпустил нас с миром, не задерживая.

— Промашку? Хорошо, если это так.

— Не будьте так подозрительны, дорогой мой. Он ещё молод и неопытен.

Посол кивнул, задумчиво оглаживая бороду.

Его спутник открыл было рот, желая сказать ещё что-то, но раздавшийся снаружи шум прервал его. О стенку кареты раздался глухой удар, потом ещё. Карета затряслась, вильнула, подпрыгнув на ухабе. Дёрнулась раз, другой, и остановилась. Пассажиры повалились друг на друга. Снаружи слышался невнятный шум, беспорядочный стук копыт о каменистую землю и лязг оружия.

Посол, страшно побледнев, вытянул из-под сиденья сундучок. Открыл торопливо, но уверенно, и вытащил пару дорожных пистолетов. Его спутник, держась за ушибленный лоб, уже держал короткий клинок.

Дверца распахнулась. Посол, не глядя, выстрелил. В застлавшем карету пороховом дыму увидел, как его спутник выронил своё оружие, сгибаясь и тычась лицом в колени. Бросил разряженные пистолеты и потянулся было за шпагой, но в лоб ему уткнулся пистолетный ствол.

По узкой дороге, с обочин густо поросшей спутанным кустарником, слышался только глухой перестук копыт, да посвист птиц, возившихся в ветвях. Капрал сидел в седле с видом человека, видавшего все эти места много раз, и изрядно от них уставшего. Барон всматривался в дорогу рассеянным взглядом, расслабленно покачиваясь в такт движению коня. Никто теперь не признал бы того заносчивого щёголя и зануду, которого недолюбливало большинство обитателей крепости.

Невзрачный камзол, потёртый в местах, где он соприкасался с простой, но добротной портупеей, говорил о долгой походной жизни. В тщательно пристёгнутых неброских ножнах покоилась ухоженная шпага с надёжной гардой. Даже выражение лица его изменилось. Теперь это был обычный мелкий обедневший дворянин, ищущий пропитания и приключений где придётся.

Там, где дорога поворачивала к тракту и раздваивалась, разбегаясь под прямым углом, барон встрепенулся и повертелся в седле, оглядывая кусты. Кивком указал направление, и они свернули с основного пути.

У лесной дороги, среди кустов шиповника, густо поросших по обочине и выпускающих упрямые побеги под колёса и копыта, пробиралась местная лисица. Пугливо поводя головой и шевеля пуговкой влажного носа, вышла к поломанным веткам. Земля здесь была взрыта лошадиными подковами и утоптана тяжёлыми сапогами. Опустила голову, обнюхивая влажную землю. Клочок яркой тряпки привлёк внимание. Она, трепеща ноздрями, уткнулась в кровавое пятно. Рыжая шерсть на загривке встала дыбом, лисица попятилась, и, поджав пышный хвост, отскочила далеко в сторону.

Глава 5.

На тракт вывернула запылённая карета. За ней рысцой двигались несколько всадников. Сначала дорога была пуста. Потом впереди показались повозки торговцев, сопровождаемые охраной, и несколько телег местных жителей, желающих добраться до соседнего городка. Карета присоединилась к каравану, и сбавила ход, покатившись вслед за телегами. Один из сопровождавших её всадников привязал поводья своего серого к карете и забрался внутрь. Устроившись на сиденье, и захлопнув дверцу, он спросил сидевшего в ней человека:

— Ну как, нашёл?

Тот покачал головой, оглядывая разбросанные по полу и сиденьям вещи, раскрытый и выпотрошенный дорожный сундучок.

— Надо было получше искать.

— Надо было как следует расспросить господ послов.

— Что уж теперь говорить, — усмехнулся Мерк.

— Может, их и не было, этих секретных бумаг?

Тот пожал плечами.

— Может быть.

Обновлённый свежей краской указатель объявил о приближении торгового города. Телеги выкатились на площадку местного рынка и остановились. Карета, увлекаемая запылёнными лошадьми, последовала за ними, всадники сопровождения спешились. Часть их поспешила к торговым рядам, откуда доносились людской гомон, звон монет и аромат свежевыпеченного хлеба.

Двое, ведя коней в поводу, пробирались через рынок. За их спинами рассыпался над толпой, понемногу удаляясь, звон кузнечного молота. Был пик торговли, народ кружился меж лавочек волнами.

— Держи его! — пронзительно взвизгнул лопоухий парень, перегибаясь через прилавок и указывая в толпу. — Держи вора!

Толпа заволновалась. Все завертели головами. Из-под телеги выкатился тощий мальчишка. Отчаянно работая локтями, протолкался между собравшихся в кружок женщин с корзинками, и на четвереньках нырнул было под очередной прилавок. Но шарахнулся от протянутой руки с растопыренными пальцами, пытавшейся поймать его за во'рот. Завертелся на месте и бросился под брюхо коня, ведомого в поводу.

— Поймал. — Капрал, ухватив мальчонку за плечо, выволок его из-под своего гнедого. Тот молча вырывался.

— Ну-ка, не дёргайся, — капрал сжал пальцы, и мальчишка зашипел, извиваясь и приплясывая на месте.

Подбежали лопоухий парень и его хозяин, торговец, обвязанный по объёмистому животу не слишком свежим фартуком.

— Ну наконец-то ты мне попался, — отдуваясь и дыша пивными парами, сказал он торжествующе. — Теперь я потащу тебя к судье, милок. Ты у меня узнаешь, как воровать.

— Сколько он у тебя украл, любезный? — сухо спросил барон, кладя руку на голову мальчишки и поворачивая его к себе лицом. Тот всхлипнул.

Торговец поднял глаза и встретился с бароном взглядом. Засопел, нагибая голову и разглядывая его сапоги и шпагу.

— Ну, не то чтобы очень... — протянул он. — На пару серебряных монет.

Барон запустил руку в карман камзола, покопался там и вытащил монету. Вложил её в руку торговца и тихо сказал ему что-то на ухо. Тот кивнул, тараща глаза. Раскрыл ладонь и уставился на увесистый кругляшок, переводя неверящий взгляд с него на двоих уходящих с мальчишкой мужчин.

— Сколько он вам дал? — с любопытством спросил лопоухий помощник, сунувшись посмотреть.

Тот торопливо сжал пальцы.

— Сколько надо.

— Все собрались? Отъезжаем, — коротко приказал хозяин серого коня. — До ночи надо успеть к ночлегу.

— Ты никого не забыл, М... Мерк? — спросили его над ухом.

— Прекрати подкрадываться ко мне сзади! — прошипел тот, оборачиваясь, опуская руку, непроизвольно дёрнувшуюся к поясу, и меряя взглядом ухмыляющегося человека в потёртом камзоле.

Торопливо дожёвывая ароматную краюшку, последний всадник отряхнул руки и уселся в седло. К их разношёрстной группе присоединились барон с капралом. Запылённая карета, сопровождаемая группой всадников, выкатилась с площадки, оставив маленький торговый город позади, и выехала на тракт.

— Зачем мы его с собой потащили? — спросил Рой, лениво поворачивая голову, с презрением оглядывая трясущегося в седле лохматой лошадки мальчишку.

В свете наступившего утра тот казался ещё более тощим и неказистым. Лучи восходившего солнца пригревали дорогу, и лошади пошли бодрее, всхрапывая и мотая головами. Мальчишка уцепился за седло.

— Никчёмный народишко эти горожане, — продолжил капрал, зевая, — никакого от них толку.

Барон оглянулся назад, щурясь на обузу. Усмехнулся.

— Может быть, он нам пригодится в качестве обеда, — сказал он, — когда деньги закончатся.

Капрал посмотрел на него. Потом откашлялся.

— Вы уж предупреждайте, когда шутите, а когда нет.

Королевская охота подошла к самому приятному моменту — пикнику. Складные походные столы были расставлены в виде определённой буквы. На лёгком ветерке трепетали белоснежные скатерти. Сияли начищенные блюда и кубки. Столовые приборы артистично раскладывались специально выделенными для этого людьми. От ближайшей поляны доносился умопомрачительный аромат жарящейся туши. Шипел жир, потрескивали ароматные ветки. За покрытыми свежей весенней зеленью кустами прогуливались нарядные парочки, хихикая и любезничая без оглядки.

Его величество, по этому случаю одетый в специально пошитый охотничий кафтан, расшитый мелким цветным бисером и крупными жемчужинами, блестя глазами и поправляя потные пряди, прилипшие ко лбу, описывал восхищённым дамам свои охотничьи подвиги.

— А вот и наш дорогой Анри! — воскликнул он, приветливо кивая брату. — Вы, как всегда, в сопровождении прекрасной дамы.

И Филипп оглядел спутницу брата. Она была хороша. Герцогиня присела в лёгком поклоне.

— Какие церемонии, дорогая, — любезно сказал король, обводя взглядом тонкую талию и краешек изящной туфельки.

— Дорогой брат, вы, должно быть, помните нашего кузена, герцога Гаррета? — щуря масляные глазки, сказал Анри. — Тогда позвольте представить его супругу — прелестную Эльвиру.

— Прелестная кузина, мы рады встрече с вами, — и Филипп, улыбаясь, подал руку герцогине. — Нам хочется лично проводить вас к столу.

Лакеи уносили тарелки, расставляли другие. Разговор за столом потерял стройность. Все говорили, не обращая внимания на соседей. Герцогиня ответила выверенной улыбкой на любезный кивок и улыбку порядком нагрузившегося короля, и склонила голову, прислушиваясь к словам Анри. Тот наклонялся к самому её уху, шепча очевидные любезности.

Скромно одетый молодой человек пробрался к столу, склонился к герцогине и зашептал хозяйке на ухо. Она подняла голову, взглянула на него, сохраняя безразличную улыбку. Повернулась к Анри.

— Это наш секретарь, Фидо, — сказала она спокойно, — мне нужно отойти на минутку.

— Ну уж нет, дорогая, — вставая вслед за ней, усмехнулся тот, — куда вы, туда и я. Я вас сегодня не отпущу.