Ничего особенного в тот вечер не происходило, пили, ели, разговаривали, даже с Артёмом парой фраз перебросились вполне мирно. А потом... Потом как обрезало. Последнее, что он помнил, как смеялся над шуткой Магомета, похлебывая вино из бокала, поданного им же. И, даже во сколько это было, Максим припомнить не мог, и это его пугало.

Ибрагима он встретил сразу, тот стоял на крыльце и, покуривая, наблюдал за разгрузкой машины. Увидав Максима, он затушил сигарету о перила и пошел к нему на встречу, раскинув руки.

— Макс, ты уже знаешь, какое горе случилось?

— Конечно знаю, — мрачно подтвердил Максим.

— Как это так, сидеть с нами за одним столом, кушать с нами еду, пить наше вино, а потом поехать и убить человека? Это ужасно! Мне противно даже думать об этом! И мне больно думать о том, что если бы мы в тот вечер не устроили сабантуй, то Тёма бы не был пьян, и Света была бы жива.

— Успокойся, Брама. Я к тебе как раз по этому поводу и пришел, — замялся Макс.

— Что-то хочешь спросить? — он оценивающе поглядел на собеседника.

— Да.

— Тогда погоди минуту, Магу дождемся, и у обоих спросишь, — Ибрагим достал новую сигарету, и предложил товарищу.

Максим отказываться не стал, подкурив от дешевой китайской зажигалки, он глубоко затянулся, и, задержав на мгновение дыхание, выпустил клуб дыма в небо. Не успела сигарета превратиться в пепел, как на улице появился Магомет в сопровождении подполковника Елизарова, начальника местного РОВД.

— Здравие желаю! — Макс вытянулся по стойке смирно, но подпол лишь скользнул по нему масляным взглядом, и прошел мимо к стоящей неподалёку новенькой Тайоте Камри.

— Если что, вы только звоните, всё достанем в лучшем виде! — крикнул ему в след Мага, широко улыбаясь. — Хороший человек, скоро полковника получает, — сообщил он Максиму, когда иномарка скрылась за углом. — Вот и заказывает на предстоящую пирушку всяких разносолов. А ты какими судьбами?

— Узнать пришел, что же произошло тем вечером, — Макс замялся. — Когда убили Свету.

— А ты, — опешил Мага. — Ты ничего не помнишь?

— Вообще ничего, — Максим покачал головой.

— Ну, ты даешь, — Магомет почесал затылок. — Ты даже не помнишь, как с Артёмом уехал?

— Неа.

— В общем так, — голос вновь взял Ибрагим. — Вы с ним, сначала ножи друг на друга точили, а потом, когда захмелели, кто-то вспомнил старые времена. Ну, помнишь, когда мы на Зеленый хутор в сады за яблоками бегали, а потом Дядь Митяй в нас солью вдогонку пулял. Мы ж тогда, еще та банда была, — Брама улыбнулся, — те еще сорвиголовы.

— Это точно...

— Ну вот и начали вы захлёб друг другу что-то доказывать. А потом, Тёма, расплакался и признался, что Светка собирается бросить его, и, даже, несколько раз обмолвилась, что хочет к тебе вернуться.

— Да ты что?! — Максима словно обухом по голове ударило.

— Ага, Мага подтвердит, — брат лишь утвердительно кивнул. — А потом вам приспичило к ней ехать, отношения выяснять. Артём, с пеной у рта доказывал, что вам срочно нужно с ней поговорить. В одиннадцать вечера.

— Ну а потом, — слово вновь взял Магомет, — вы уехали на его бехе.

— А дальше?

— А дальше мы не знаем.

— Только на следующий день нас вызвали в милицию, где мы узнали, что убили Свету, и что везде найдены Тёмины следы.

— А я?

— Ну, раз тебя всё еще не арестовали, значит, ты не причем. Может вы где-то по пути расстались. Может такое быть?

— Может. Я ж ничерта не помню.

— Значит иди домой, и напейся. Забудь о том, что произошло.

— Нет, ребят, такого не забыть.

Ставропольский край. Станица Вольная. 15 августа 2006 года. Вторник. 9:15

Большие, металлические ворота, аккуратно выкрашенные в темно-зеленый цвет, слегка охладили пыл Максима. Затормозив перед ними, он в нерешительности помялся, почесал затылок, но всё же нажал кнопку звонка. Буквально сразу же, до него донесся скрип отворяемой двери, тяжелые шаги стали приближаться, ознаменовав свое прибытие скрежетом засова.

— Это ты? — поприветствовал соседа Гец. — Заходи, — и, развернувшись, побрел к хате, где на летней кухне, как будто ожидая гостя, закипал старый эмалированный чайник.

Закрыв за собой калитку, Макс последовал за ним.

— Чаю будешь? — по-отечески спросил Миша, — Больно видок у тебя хреновый. Всю ночь пил, небось?

— Неа, — гость лишь махнул головой, усаживаясь за видавший виды белый стол. — Всю ночь думал.

— Оставь, говорю тебе, — Гец разлил по большим, практически полулитровым кружкам заварку. — Это дело пустое. Сам себя изведешь понапрасну, а Свету уже не вернешь.

За заваркой в кружки полился крутой кипяток, а следом упали четыре кубика рафинада. Всё хорошенько размешав, Миша поставил кружку перед Максимом, пододвинув вазочку с печеньем.

— Не могу я об этом не думать, — Макс не поднимал глаз от стола. — Понимаешь... — он замялся. — Понимаешь, не всё так ясно, как хотелось бы. Бихоевы говорят, что мы с Артёмом вместе, в обнимку на его бехе с пьянки укатили.

— Не понял. Как?

— Вот и я не знаю, как...

— Мда, дела, — Гец присел на табурет, навалившись всей массой на стол. — И чего ко мне пришел?

— Посоветоваться, — Макс наконец оторвал взгляд от кружки, и пристально уставился на товарища. — Что мне делать?

— Хороший вопрос. Откуда ж мне, братец, знать, что тебе делать?

— Ну, ты, это... — вновь замялся Максим, — мужик опытный, в жизни всякое повидал. Да и в ментовке уже лет десять работаешь.

— Не забывай, с перерывами, — поправил его Михаил.

— Да какая разница, с перерывами или без?

— Ну, так я ж обычный пепеэсник, к СОГам* отношение имею опосредованное. А то, что опыт имею, не льсти мне, я как был дуболомом, так и остался. Думаешь, если бы у меня были мозги, я бы десять лет старшиной бы отработал? Давно капитана или майора получить мог, пойди я тем же участковым в свое время, — Миша взъерошил свои коротко стриженые волосы. — Ты сам-то чего хочешь?

— Разобраться.

— —

* СОГ — Следственно-оперативная группа, одна из организационных форм расследования преступлений, обеспечивающая эффективное взаимодействие следователя или прокурорского работника с органом дознания, оперативными сотрудниками, специалистами, экспертами и прочими участниками группы. Существуют разновидности СОГ для оперативного выезда на места происшествия, для раскрытия преступления 'по горячим следам'.

— —

— Думаешь нужно? Бередить и баламутить? Слыхал поговорку — не буди лихо, пока оно тихо?

— Да всю ночь думал! Не сходиться ничего. Сердцем чую, что не так всё гладко.

Гец встал, и прошелся от стола к плите и обратно, заложив руки за спину.

— Начинать нужно оттуда, откуда всё началось, — глубокомысленно заявил он. — С Бихоевыми, значит, общался?

— Угу.

— И видимо результата это не принесло. В таком случае надо искать того, кто сообщил о найденном автомобиле.

— А как?

— Как, как, коленом об косяк, — переиначил гостя Гец. — Все звонки регистрируются дежурным, и, даже больше тебе скажу, записываются на пленку. Значит нужно подойти к дежурному и попросить заглянуть в журнальчик.

— Так он и даст!

— Ну, тебе-то явно не даст, а вот мне — вполне. Подожди, щас переоденусь, и метнемся до отдела.

Исчезнув в дверном проёме хаты, Михаил вновь оставил Макса наедине со своими мыслями, которые последний так усилено от себя гнал. А что если это он? Он убил Свету той ночью. Перед напарником, Максим немного слукавил, не рассказав о запачканной кровью одежде, еще вчера прикопанной в пластиковом мешке для мусора от греха подальше где-то между грядок с морковью. Впрочем, он и себе об этом старался не напоминать, как будто вычеркнув этот факт из свой головы.

Минут через десять, когда чай уже был допит, появился Гец. Чисто выбритый и одетый в отутюженную одежду, он представлял собой мировой порядок и спокойствие. Натянув на голову серо-зеленую бейсболку с российским триколором, к слову странным — красная полоса проходила по верху, а белая по низу — он махнул Максиму рукой, призывая следовать за ним. И уже отпирая калитку, перехватив недоуменный взгляд гостя, он пояснил:

— Пешком пойдем, всё равно спешить особо некуда.

— Почему?

— С дежурным нужно разговаривать, когда он в относительном одиночестве. Правильно?

— Ну да.

— А какой у нас сегодня день?

— Вторник. Точно, по вторникам же совещание у начальника РОВД!

— Именно. Никто из властьимущих не будет слоняться без дела от курилки до кабинета. Значит, будет возможность спокойно поговорить. Но совещание начнется в десять, плюс минут семь-восемь пока все не соберутся. Итого, у нас есть полчаса, чтобы неторопливо прогуляться, и лучше продумать, что же и как спросить у Василича, вроде он должен сегодня сидеть.

Солнце уже вовсю жарило прямо с безоблачного неба. Лето в этом году выдалось на редкость засушливым и душным до невыносимости, отчего на открытом воздухе и не в тени появляться абсолютно никому не хотелось. Поэтому товарищи сейчас шли по улице в одиночестве, лишь изредка провожая взглядом проезжающие автомобили.

— А ты не боишься, — заговорил Михаил, — что это окажешься ты?

— Боюсь. Очень боюсь. Но я должен знать.

— Горе ты луковое, вся твоя жизнь полнейше недоразумение. Самому-то не надоело?

— Надоело, Миш. Надоело, — Макс взглянул в лицо напарнику. — И поверь, я делал... делаю всё, чтобы это исправить.

— Да знаю, — Гец махнул рукой. — Сам всё прекрасно вижу.

Уже у самого отдела Миша остановился у бочки с квасом. Пенный напиток в пластиковую тару разливала симпатичная девчина, в синем переднике, повязанным на ярко желтый топ, туго стягивающий её прелести.

— Квасу будешь? — поинтересовался Гец у Макса. — Холодненького? Нет, ну тогда, девушка, одну поллитра. Сдачи не надо, спасибо.

Получив в руки пивной стакан с бежевой пеной, стекающей со стенок, он весело подмигнул девушке, и тут же отпил.

— Хорошо... — протянул он, как только они отошли от бочки, — неплохо пошло.

— Квас? — не понял Максим.

— Причем здесь квас, дурила? Пошли, время подходит.

Дежурным сегодня действительно оказался Василич, юркий и хитрый мужичек за сорок, на плечи которого тяжело давили майорские звезды. Восседая на своем троне, в окружении кучи аппаратуры, он с недоверием глянул через стекло своего аквариума на нежданных посетителей.

— Здорово, Анатолий! — заявил Гец, радостно взмахнув руками.

— И тебе не хворать, — осторожно ответил Василич. — Зачем пожаловали? Неужель по службе соскучились?

— Не то слово! Душа болит за Отечество, которое без нас вы профукаете в одночасье!

— Давай слезу не выжимай, говори, зачем пришел, — дежурный довольно хмуро уставился на старшину.

— Помощь твоя нужна, — так и не переставая улыбаться, ответил Гец.

— Да я уж понял, но только не понял, что мне-то с этого.

— У-у-у, ты ж почище еврея будешь, нигде своей выгоды не упустишь! — продолжал балагурить Миша. — Признайся, ты случаем не с Земли Обетованной к нам на голову свалился?

— —

* С Земли Обетованной — Гец тонко намекает на еврейские корни дежурного, что в прочем недалеко от истины.

— —

— Да иди ты, — отмахнулся Василич. — Ты давай от темы не увиливай, выкладывай, чего хочешь.

— Да нужно звонок один воскресный проверить.

— И? — Анатолий выжидательно смотрел на Геца.

— И он, — Миша кивнул на Максима, стоявшего чуть позади, — тебе пару бумажек напишет, когда тебе будет неохота.

— Ага, щаз! Мы же в разных сменах.

— Ой, да ладно! Как будто вы не меняетесь, или нас на усиление не дергают? Не ломайся, не красна девица.

Подумав, Василич почесал свои залысины. Наконец, зорко оглядев Максима, он произнес:

— Десять документов напишешь!

— Имей совесть, — вмешался Гец. — Два!

— Семь!

— Четыре!

— Сойдемся на пяти и по рукам.

— Идет! — старшина и майор скрепили свою договоренность рукопожатием.

— Ну, говорите, какой звонок вам нужен, — дежурный уже пролистывал журнал до нужного места.

— Тот, где про обнаруженный автомобиль за овощехранилищем сказали, — наконец взял голос Макс.

— Угу, щас... Вот! Тринадцать ноль восемь, анонимный звонок про угнанный автомобиль.

— А запись звонка прослушать можно? — упавшим голосом спросил Макс.

— А это еще десять бумажек, — Василич радостно расплылся в улыбке.

— Задрал уже, Толь. По-человечески же просят — помоги, — вновь вмешался Миша.

— Ладно-ладно, минуту обождите, — и, ловко крутанувшись на стуле, майор исчез под столом.

Появился через минуту, и, точным движением затолкав что-то внутрь громоздкой машины с разноцветными лампочками, он нажал на кнопку. Что-то щелкнуло, пискнуло, после чего лицо Василича напряглось, и он нажал на несколько кнопок еще раз.

— Не понимаю, — тихо произнес он после пяти минут танцев над этим агрегатом.

— Что случилось? — Макс был взбудоражен и на взводе.

— Да хрень какая-то. Воскресные записи не воспроизводятся.

— Все? — удивился Гец.

— Ага, все.

— Может запись сломалась?

— Да не сломалась, понедельничные записи вполне работают. Да и доложили бы, — Анатолий взял другую амбарную книгу со стола и перелистал её несколько раз. — И в журнале приемки-сдачи дежурств ничего не указано. Странно...

— И что делать? — расстроенным голосом спросил у напарника Макс.

— Да фиг его знает. Хотя... Слышь, Толь, а откуда хоть звонили?

— С таксофона на улице Добролюбова, как раз напротив магазина.

Ставропольский край. Станица Вольная. 15 августа 2006 года. Вторник. 11:45

— А дальше что?

Напарники стояли через дорогу от Софочки Бихоевых как раз у красного навеса таксофона. Как они добирались сюда, почти через всю станицу — это разговор отдельный, в пот было переработан не один литр воды. Все сырые, они навалились на деревянные телеграфные столбы, изрезанные временем многочисленными трещинами.

— Дальше? Дальше нужно свидетелей найти, — ответил Гец.

— А как?

— Я тебе уже говорил как, коленом об косяк, — Миша вытер ладонью пот со лба. — Пошли к твоим дружкам, может, видели кого.

Магазин был относительно новым, выстроенным Асланом еще в середине девяностых из силикатного кирпича и бетонных блоков с того же овощехранилища. Впрочем, решетки на окнах красоты этому сооружению не добавляли. Поднявшись по трем ступеням на крыльцо, товарищи толкнули тяжелую деревянную дверь, сразу ощутив всем телом прохладу кондиционера.

Внутри магазин представлял собой типичный образчик сельпо*. Большой длинный прилавок буквой 'Г' и несколько зеленых пластиковых столиков и стульев, для распития купленного вина на месте. Из-за прилавка на вошедших смотрела дородная тетка в аляпово-красной блузке.

— —

* Сельпо — сокращение от Сельского потребительского общества, низовой организации потребительской кооперации на селе в СССР. В простонародье — сельский магазин.

— —

— Зин, братья тут? — обратился к ней Макс.

— Только Брама. Позвать?