Вор и убийца. Том 2

Орки и Геринген налегке отправились назад, а мы принялись устраивать новую ночевку. Ранее завтрашнего утра путь точно не продолжим. Тейвил настоял, чтобы как минимум двое находились все время наготове с оружием в руках. Первыми стоять на страже до темноты жребий выбрал его и Крику. Я и толстяк заступим на часы в первую половину ночи, гном и инквизитор — во вторую. Излишняя предосторожность, как мне казалось. Я не чувствовал близости Алисы, она где-то далеко, но скорей всего Ричард прав, мы все-таки в Запустении.

На орков и имперца не рассчитывали. Пускай схватка чуть случилась из-за Безумства Запустения, как это обозвал отец Томас, и мы все были не в себе; пускай ненависть ушла, но обострилось чувство недоверия. С самого первого дня похода я не питал иллюзий, что средь нас мало кто доверяет остальным; лишь орки по-настоящему верят своим соплеменниками. Отныне же мы явно разбились на две половинки, хотя и средь 'моих' Николасу Гарду нельзя положиться на кого-нибудь в полной мере. Я скорей доверюсь племяннице кардинала, она-то была искренна со мной.

Завернувшись в плащ, грелся у костра и клевал носом. Смеркается, а этих дрянных орков еще нет...

— ...сделали все как надо, Рой, — голос вождя клана вырвал из сна.

Они и имперец вернулись. Стемнело окончательно.

— Вставай Николас, — обратился ко мне горец. — Наш черед сторожить.

— Мы сменим вас через три часа, — сказал толстяку Морок. — Я и Генрих.

Арниец уже тихо сопел рядом, эльф жевал сушеное мясо у другого костра. Я поднялся. Может, мы придали слишком большое значение утренним событиям? Вряд ли стоит видеть в орках врагов.

— И то дело, — произнес Акан, — после вас Барамуд и отец Тейвил. Потом снова твои воины.

— Одного Барамуда мало, — Морок устало уселся у огня и аккуратно пододвинул к теплу раненую конечность, — у инквизитора нет оружия. С ними будет один из моих воинов, их ведь трое, а нужна всего пара дозорных.

— Твоя правда, Манрок, — Рой проверял оружие. — Надо бы...

Толстяк не договорил. Из темноты раздались три птичьих крика. Поочерёдно с северной стороны, с запада, юга и востока. Я не силен по части птиц, но показалось, что заголосили непохожие друг на друга птицы.

— Морок, скажи мне, что я ошибаюсь, — тихо сказал Рой.

— Духи темных лесов! Акан, ты не ошибаешься, — вскочив, произнес Монрок. — Так перекрикиваются разведчики из нашего клана, когда окружают врага. Ушедшие с Гурдуном вернулись и мы для них враги.

— Скорей добыча, — Рой грязно выругался.

Нарваг, Болг и Ивур с кривыми мечами в руках окружили вождя

— Просыпайтесь! Вставайте все!

Глава 3. Гнилой водопад

— Опять перекликаются, — раздражено произнес Рой, усаживаясь рядом.

Толстяк протянул к костру руки и растопырил замерзшие пальцы. Сидевший слева от меня Тейвил покосился в сторону, откуда доносился птичий крик.

— Все никак не уймутся, — пробормотал арниец.

Я устало кивнул. Бессонная ночь близится к концу. Восточный край неба уже посветлел, лагерь и окружающие стоянку деревья окрасились в серые, предутренние тона, а мы всё ждем нападения и не смыкаем глаз. Кровь и песок! Зря не послушались Барамуда! К полуночи гном решительно заявил, что, дескать, держать ухо востро можно и половине отряда, а другие могут и поспать. Кроме эльфа, никто с гномом не согласился — укрытый тьмой лес постоянно оглашался перекриками упырей, и, казалось, что нежить вот-вот нападет.

Гном отмахнулся на возражения Морока, сказав, что ежели что, Крик его разбудит, и закутавшись в плащ, раскатисто захрапел. Спустя два часа, эльф его растормошил, зевающий Барамуд заступил на часы. Они менялись еще дважды, мы же ждали, как дураки, заняв оборону вокруг двух костров. Отец Томас молился внутри кольца из орков, людей и одного эльфа да подкидывал в огонь дрова, а мы застыли истуканами, иногда переговаривающимися меж собой.

К середине ночи кольцо рассыпалось, мы и орки уселись у огня, но по-прежнему бодрствовали и пялились во тьму. Мы — это я, Тейвил, Рой и Томас Велдон. Имперец держался орков, а гном и эльф расположились меж двух частей нашего отряда. Крик сейчас спал, я завистливо посмотрел на перворожденного и сделал вид, что не заметил ухмылки Барамуда.

— Все! — я выругался. — Тянем жребий, кому оставаться на часах. Остальным отбой!

— Черт с ними, криками, — согласно крякнул Акан Рой, — наломаю веточек для жребия.

— Не нужно, — произнес Велдон, — я буду первым.

— Святой отец, — Ричард тряхнул головой, чтобы отогнать усталость, — у вас нет оружия!

— Вера сильней стали, — инквизитор поднялся на ноги, устремив взор на север, куда вел наш путь, и произнес. — Я посторожу, а если дьяволы все же появятся, вас я разбужу, лейтенант.

— Добро, — произнес арниеец.

Он сказал что-то еще, но я уже не слышал, что он говорит. Как сидел с взведенными пистолями, так и упал головой на суму с припасами, не выпуская оружие из рук, и погрузился в небытие...

— Гард!

Рой тормошил меня за руку.

— Мой черед? — потирая глаза, я поднялся. Сон без сновидений пролетел за один миг, его словно бы и не было.

— Твой. С час покарауль, потом буди отца Велдона.

— Еще кричат?

— Нет. Заткнулись, сучьи дети, и давненько. Когда Ричард караулил.

— Выходит, часа два, как спокойно, — произнес я, размышляя о минувшей ночи. Почему нежить выла, но не нападала? Нас словно бы измотать хотели, лишить сил, что, конечно, разумно, но противоречит моим скромным познаниям об упырях. Считается, что вновь обращенный кровосос глупей любого дикого зверя.

Акан лег к костру и мгновенно вырубился. Совсем уж рассвело. Лагерь мирно посапывал, как будто и не в глубине Запустения. Орки последовали нашему примеру — тоже спят; с их стороны на часах Ивур.

— А ты молодец, — набивая трубку, ко мне подошел гном.

— Я? — не сразу понял, к чему клонит Барамуд. Спросонья думалось туго. — Почему?

— Потому что об отдыхе заговорил, — гном пыхнул табачным дымом.

Я выругался. Нет, зря мы не послушали Барамуда, но не признаваться же бородачу в этом.

— К утру можно было и прикорнуть чуток, — опустив взор, я сделал вид, что проверяю, порох в пистолях и не замечаю ехидного взгляда Барамуда.

— Раньше надо было заваливаться спать, — гном отвернулся, оглядывая лагерь. — Пока стоим на этой поляне, бояться нечего. Как понял это, сразу захрапел.

— Отчего же здесь неопасно? Мы ведь в Запустении, — я попытался отшутиться; вышло криво и неудачно, гном даже не понял, что я говорил о проклятых лесах с иронией.

Барамуд заговорил после некоторой паузы, его лицо посерьезнело.

— Тут, — начал он, — в прежние времена... Кхм, давно... Располагалась гномья слобода с небольшим святилищем. Перевалочный пункт для торгового люда. Сдается мне, что мы посреди слободы ночевку и сделали.

Я покрутил головой, ища следы развалин либо еще чего-нибудь, что навело Барамуда на мысль о слободе, однако нет и намека на прошлое.

— Посему, — продолжал гном, — никакая нечисть сюда не сунется.

— Из камня слободу ложили?

Барамуд кивнул и затянулся.

— Трудно поверить, что здесь когда-то стояли каменные дома гномов, — с сомнением в голосе произнес я, — да ещё святилище вашего племени.

Пыхтя трубкой, Барамуд повернулся ко мне боком и снова кивнул. Его взгляд уставился на что-то невидимое, возможно устремился в прошлое, в воспоминания, хотя вряд ли. Не мог Барамуд помнить эту слободу. Проклятье легло на эльфийские леса полтора столетия назад, тогда же, должно быть, разрушили и гномий торговый пост. Кабы Барамуд видел его своими глазами, то предо мной стоял бы не крепкий как скала гном, пускай и наполовину седой, а уже довольно старый, дряхлеющий гном. С виду Барамуд только приближался к своей сотне лет.

— Сохранилось что-то от слободы? Какие-нибудь развалины?

— Нет.

— Но как?..

— Пускай это останется моим секретом.

Обернувшись, гном оценивающе осматривал меня. Я начал испытывать раздражение, меня обычно злили многозначительные намеки и недосказанности, тем более, когда устал и не выспался. Катись к чертям гном со своими секретами.

А порох-то отсырел. Я принялся перезаряжать пистоли, более не смотря на Барамуда, словно тот исчез. Но мое нарочитое равнодушие не вызвали ответной холодности. Удивительно, гномы-то обидчивы.

— Хочешь, поведаю тебе о другом, человече?

Я искоса глянул на Барамуда. Человече? Чего он по-старомодному взялся говорить?

— Ну, — буркнул я, продолжая работать шомполом.

Гном вытащил трубку изо рта.

— Хочу видеть твои глаза, Гард, — сказал он.

Кровь и песок! Гном слишком уж назойлив.

— Ну, — откровенно невежливо бросил я, поднимая взор.

Сейчас Барамуд либо отвалит, либо займется выяснением отношений. Однако ни взор, ни лицо гнома не выражали ни раздражения, ни злости. Гном вообще как-то уж слишком спокойно смотрел на меня.

— Этот поход — нелегкое испытание, — заговорил он, — и если случится так, что станет совсем невмоготу, позови меня или Крика. Мы сможем прийти на помощь.

Гном замолчал.

— И?

— Это все.

— Все? Вы и так рядом. Чего вас звать?

Гном пожал плечами, пустил несколько дымных колечек и молча удалился к тихо почивающему эльфу. Странный какой-то разговор приключился. Я размышлял над ним, доканчивая перезаряжать пистоли, а лагерь тем временем отходил ото сна. Первым поднялся Морок.

Вождь орков хмуро оглядывал стоянку, когда к нему приковылял Барамуд. Теперь гном присел на уши Манроку, о чём они говорили, не знаю; не вслушивался. После короткой беседы с гномом Морок зычным голосом объявил подъем. Помятые после бессонной ночи люди и орки наскоро перекусили и закопошились, собираясь в дальнейший путь. Эльф и гном уже ждали, им вести отряд к Гнилому водопаду. Барамуд вновь задымил трубкой, поглядывая то на орков, то на нас. Крик демонстрировал прежнюю бесстрастность. К слову, одежда перворожденного выглядела безупречно, словно тот и не провел ночь на земле.

Скоро мы выступили. Лес поредел, с почерневших влажных ветвей падали тяжелые капли, под мокрым снегом чавкало. Меж стволами деревьев белел туман. Шли настороже, памятую о возможной нечисти, но с рассветом лес по-прежнему молчал. Через пару часов деревья расступились, туман растворился.

На несколько лиг вперед до реки простиралась ровная как стол местность, поросшая травой соломенного цвета: высушенные ломкие стебли достигали пояса, повсюду разбросаны серые валуны, размером с голову и поболее, самые крупные из них поднимались выше травы. Снег весь истаял. Средь поддергиваемого ветром сухостоя темнели островки густого кустарника, из которого торчали два либо три мертвых ствола с искореженными ветвями. Сухостой был часто прорежен проплешинами каменистой земли.

— Там, — Рой ткнул пятерней на северо-восток, — Черная речка обрывается Гнилым водопадом и сливается с широкой Тартой.

— Где? — Ричард Тейвил старательно пялился в указанную толстяком сторону. — Не видать никакой Тарты.

— С нашей стороны берег Тарты поднимается высоким и крутым склоном. Смотрите, к северу от нас все покрыто высокой травой, потому реки не видать.

Действительно, казалось, что травянистая равнина утыкается в лес, и никакой воды там не нет. Лишь далеко впереди, слева, видно Черную, и то была уже другая река. Спокойная речка, по которой мы шли на лодках, превратилась в изувеченный многочисленными порогами бурлящий вспененный поток. Понятно, почему вчера оставили лодки, близко к Гнилому водопаду на них не подойти.

Я снова посмотрел на Черную. Далековато до неё, но все равно река, изрезанная порогами, должна сильно шуметь. Однако гул воды сюда не доносился.

— У водопада есть брод, — продолжал Рой. — Перейдем по нему реку и двинем дальше.

— Глубоко там? — спросил я.

— Самое больше до пояса, — ответил гном, — а так до колен.

— Холодновато для перехода реки вброд, — резонно заметил Тейвил. — Почему сразу не высадились на противоположном берегу?

— Потому, — сказал Акан, — что все, кто пробовал подойти до Тарты по левому берегу, до водопада так и доходили. Назад тоже не возвращались. Хочешь попробовать?

Арниец выругался, добавив, что лучше бы доброго эля попробовал.

— К кустам не подходить, — громогласно объявил Барамуд. Гном оказался совсем близко, и от его баса зазвенело в ушах.

— Что там? — спросил Тейвил, подозрительно уставившись на ближайшие заросли.

— Гиблый песок, — пояснил Рой. — Если ступишь, то почитай тебя уж нет. Затягивает с головой за несколько ударов сердца.

— Ты бывал раньше у Гнилого водопада? — сощурившись, спросил Барамуд. Что-то его насторожило. Не зря говорят, что гномы подозрительны сверх всякой меры.

— Нет, только слыхал о нем, — ответил толстяк, — но я же горец. У нас по вечерам только и толкуют о Запустении и следопытах. Сам я тоже из них, хотя давненько это было, да и в эти края добираться не доводилось. Зато наслышан о Гнилом водопаде, как и все.

— А мы вот сюда хаживали, — хмыкнул Барамуд.

— Потому Фосс и нашел тебя и Крика. Верно ведь?

— Верно, — гном погладил бороду; подозрительность оставила его.

— Что за Гнилым водопадом? — имперец исподлобья посмотрел на гнома.

— Дальше на север никто не ходил, — ответил тот, — либо не возвращался. Мы будем первые.

— Если вернемся, — процедил полковник.

— Хватит разговоров, — подойдя к нам, произнес Морок. — Давай уже, Барамуд, ваш черед.

Вождь орков был бледен, рана донимала его сильней ожиданий. Я вспомнил, как отец Томас исцелил Фосса в брандской таверне, инквизитор являлся сильнейшим магом-врачевателем, и решил сегодня же просить Велдона помочь орку. Ох, то будет непростой разговор — священник не захочет исцелять орка, коль тот яро показывал пренебрежение Святой верой. Морок тоже упрется, как осел; не пожелает принимать помощь от церковника, но с Монроком может статься гораздо хуже уже к сегодняшнему вечеру.

— Надо спешить, — сказал вождь орков. — Нужно перебраться на тот берег до темноты.

Гном кивнул и снова обратился к отряду:

— Дальше следуем за Криком, он идет первым. Ступаем за ним да топаем по одному. Нос не воротим!

Гном хохотнул и направился к невозмутимому перворожденному.

— Чего он смеется? — спросил я Роя.

— Узнаешь.

— Ты тоже загадками заговорил? — в моем голосе послышалась досада.

— Никаких загадок! Скоро сам поймешь, отчего Гнилой водопад так прозвали. Давай уже, двигай.

Я оказался первым после эльфа, гнома, Монрока и Болга. Рой шел за мной, после него Ричард и непривычно молчаливый Томас Велдон. Сразу за церковником ступали Геринген и два орка. Нарваг и Ивур, которые замыкали шествие, постоянно вертели головами. Морок велел им следить за лесом, где по-прежнему должны скрываться упыри. Напряжение снова охватило меня; оглядываясь по сторонам, я видел, что мои спутники тоже подспудно ждут появления нечисти.

Мы шли на север, вытянувшись молчаливой цепью. Эльф вел вперед, старательно обходя сухостой, даже маленькие его островки. Перворожденный выискивал валуны по крупнее и старался держаться как можно ближе к ним.