Долгий путь над Селембрис — многие моря, горы, огромные пространства оставались позади, а неутомимые лунные кони всё несли своих седоков высоко над землёй, в холодных потоках воздуха, пронизанного бледными лучами осеннего солнца, потому что лето кончалось. И вот группа пошла на снижение вслед за двумя ведущими — Гондой и Вэйвэ. Те были во главе экспедиции: Магирус осуществлял боевое прикрытие, а Валандер возглавлял научную часть.
Кони остановились на крутом перевале — позади непроходимые, дикие и совершенно лишённые всего живого хребты, а перед глазами группы открывалась грандиозная картина. Огромная долина среди горных вершин, дно которой сплошь усыпано асфальтового цвета мелким камнем, так что казалось пепелищем с давно остывшими углями. А на противоположной от перевала стороне котлована чернело отверстие самой топки — низкий вход в пещеру.
"Граница Миров!" — вдруг понял Лён куда именно они попали.
А ведь точно! Это то самое место, куда его привёл Финист! Вот каким путём дивоярцы проникают в другие миры, не охваченные кольцом Содружества!
— Вот это вход в Границу Миров, — подтвердил его мысль Магирус, указывая на чернеющее отверстие входа.
— Когда-то здесь было очень опасно, — вступил Вэйвэ Валандер, — дивоярцы день и ночь дежурили у этой дыры, потому то отсюда лезли всякие непрошенные гости. Но потом наши маги сообща наложили на этот проход магическую преграду. Это высший вид защиты, теперь никто и ничто не может преодолеть этот барьер.
"Как не так!" — с внутренним смешком подумал Лён, вспоминая как они с Финистом простым пространственным прыжком миновали преграду.
— А если переносом? — тут же сообразил, словно в ответ на его мысли, Пантегри, который, как известно, был мастером пространственного переноса. Собственно, все бойцы Магируса владели этим умением — иначе ты не боевой маг. И даже Вэйвэ вполне умел делать это.
— Туда, может, и проскочишь, а вот обратно — нет, — ответил Гонда, — И будешь болтаться среди порталов, пока тебя куда-нибудь не затянет. Поэтому мы таких подвигов не совершаем и пиратских бросков не делаем, а очень даже прилично себя ведём и слушаемся стражей Границы Миров. Кому хочется приключений, тот идёт к Переходникам — они, по крайней мере, не забросят тебя в опасные миры, но зато и действуют без возврата, если что не понравится. А тут мы возвращаемся тем же путём, а не кочуем наугад из мира в мир. На это можно жизнь уложить, ведь действие Переходника случайное.
После этих слов магистр тронул своего коня, и тот перенёс его одним длинным прыжком на дно котлована, прямо перед входом в пещеру. А за ним следом махнули и остальные. Там, внизу, Гонда велел группе спешиться и взять вещи, а коней отпустить.
Глава экспедиции протянул руку к небольшому тёмному камню, который валялся среди множества мелких обломков. Камень тут же поднялся с места и влетел точно в ладонь Магируса.
— Смотрите, — кратко сказал учитель и запустил камнем в дыру входа.
Сверкнула вспышка, и снаряд отлетел в сторону, мгновенно раскалившись докрасна.
— За века их тут накопилось достаточно, — объяснял Гонда, обводя вокруг рукой и показывая на россыпь мелких камней.
Молодые дивоярцы подняли с земли несколько таких камушков и стали их разглядывать. В форме обломков и пористой их структуре обнаружился совсем не вулканический туф, как подумалось Лёну поначалу. Это были горелые обломки костей! Вся долина усыпана останками неведомых существ.
— Откуда это? — спросил он, потрясённый мыслью о чудовищном количестве сожжённых здесь живых тварей.
— Оттуда, — кивнул на вход Вэйвэ, — Время от времени приходится выключать магическую сеть и чистить портал. Но есть и отсюда. Находится много авантюристов, желающих поживиться кое-какими сокровищами в погибших мирах и даже демонской магией. Очень неосмотрительно позволять кому попало тащить на Селембрис некоторые вещи, особенно дающие огромную власть.
— А такие есть? — изумился Очерота.
— Есть, — коротко кивнул Гонда.
Этот разговор был внезапно прерван непонятно откуда раздавшимся громким голосом:
— Назовите себя, путники!
— Магирус Гонда! — громко и отчётливо произнёс куда-то в воздух магистр, поднимая свой дивоярский медальон.
— Вэйвэ Валандер! — тоже представился монстрозоолог, тоже демонстрируя отличительный знак магистра.
Оба обернулись к Лёну и короткими кивками предложили ему сделать то же самое.
— Лён! — громко провозгласил он, показывая свой знак магистра.
— Коротковато как-то для магистра, — со смешком заметил Голос, источник которого оставался неясен.
— Надо было фамилию назвать, — подсказал ему Гонда.
А он уже и забыл про свою фамилию! Не пора ли поискать другое имя?
— Остальные? — поинтересовался Голос.
— Учебная группа, — ответил за всех Магирус.
— Цель путешествия? — строго осведомился невидимый наблюдатель — наверно, именно о них говорил Лёну Финист.
— Охота на монстров, — ответил глава экспедиции.
— Даю открытие сети на три секунды, — доложил Голос.
Вся группа по сигналу Гонды подошла вплотную к черте, обозначенной на земле.
— По моему приказу — резко вперёд, — предупредил учитель.
Как он узнает, в какие три секунды можно пересечь черту? А если ошибётся? По лицам товарищей-второкурсников было видно, что те же сомнения одолевают и их. Страшно попасть на невидимую преграду и быть испепелённым, чтобы присоединиться к горелым костям, в изобилии валяющимся по всему котловану! Не проще ли прибегнуть к прыжку, ведь все в группе Гонды умеют это делать! Или почти все...
Он хоть и знал происхождение этой магической сети, но не представлял себе, что она так может работать! Почему барьер так странно действует? Что-то он не так пересказал в инструкции на драконовой коже? Откуда этот обжигающий эффект? Ведь аппараты, которые создают непроходимое поле, те же, что окружают и Дерн-Хорасад. Неужели объект вокруг области сжатия такой же? Как тогда проникнуть за него? Ведь ему придётся вернуться за осколками! Рано или поздно придётся сделать это...
Раздался продолжительный гудок, и Магирус резко крикнул:
— Вперёд!
Пантегри прыгнул первым, следом — Лён, Диян и Очерота, потом Вэйвэ и Гонда, который подтолкнул замешкавшуюся Энину. Трёх секунд оказалось вполне достаточно — хватило с избытком.
Гонда уже стоял с мечом наизготовку.
Все начали поспешно оглядываться, ища опасность, но всё было спокойно в этой тёмной дыре, и Магирус опустил меч.
— Тем и опасен этот проход, что прямо сразу за барьером можно встретить "гостей", — объяснил Валандер, — они бы видели нас сквозь прозрачный барьер, а мы их снаружи — нет. Твари не видят преграды и кидаются на сеть — вот их горелые кости, тут же, на полу. А некоторые недурно соображают и не попадаются в ловушку, вот они могут тут сидеть и ждать добычи с другой стороны.
Барьер откроется, и они мигом рванут наружу — вот почему Магирус всегда готов к бою!
— Собственно, сегодня я точно знал, что гостей нет, — скромно признался Гонда, — накануне я побывал здесь и переговорил со стражами. Я сам когда-то был здесь стражем Границы. А сейчас просто продемонстрировал вам как следует вести себя и чего стоит ожидать. Плох бы я был руководитель, если бы не обеспечил группе новичков максимальной безопасности.
Ничего себе, подумал Лён. Опасная это работёнка — охота на монстров. Можно сразу напороться на толпу "гостей". А Финист ни о чем таком не говорил и вообще вел себя беспечно — они легко, переносом миновали эту энергетическую преграду, сразу угодив в коридоры голубого света. А тут какие-то тёмные, низкие потолки, грубый камень, опалённый огнём, хрустящие под ногами горелые крошки. Неужели он сам подсунул дивоярцам эту эльфийскую штуковину, и они научились извлекать из неё такой эффект?! Не помнил он такого в той книге из драгоценной и редкой драконьей кожи!
Боевой руководитель двинул вперед по темной кишке пещеры, группа за ним. Дорогу освещали маленькие бездымные огни, которые умел создавать Магирус. Удобство быть магом состояло в том, что многих вещей им вообще не надо таскать с собой в дальних походах — всё им давало волшебство. Путь был коротким и быстро окончился перед глухой стеной, перегородившей путь — ничего подобного в своем прошлом путешествии через Границу Миров Лён не видел!
— А теперь — метаморфоза! — воскликнул Гонда и моментально обернулся серой лесной совой, воспарил над полом и стал медленно кружить над головами студентов, пышно трепеща крыльями.
Его примеру тут же последовал монстрозоолог и обернулся черно-белой сорокой. Пантегри тут же превратился в сапсана, Диян — в кречета, Очерота — в ястреба, Лён принял вид пятнистого сокола, и Энина стала серенькой трясогузочкой.
— Летите за мной и ничему не удивляйтесь! — скрипучим совиным голосом сказал Магирус, а затем бесстрашно бросился на каменную стену, а за ним с криками и вся компания.
Никакого удара не последовало — птицы пролетели сквозь непреодолимую преграду, даже не заметив момента перехода! В чем тут дело? Что позволяет преодолеть эту стену — скорость или птичий вид? Ведь огненный князь не раздумывал, а сразу одним сверхбыстрым рывком пронёсся сквозь сеть, и никакой стены на пути не было! Вот это тогда и видел Лён: огромное пространство коридора, состоящего из сплошного света! Теперь это была именно та картина, и они неслись сквозь потоки голубого ветра, не чувствуя ни тяготения, ни давления воздуха! Лететь было необыкновенно легко, и сова, которой вообще не свойственно летать быстро, не уступала в скорости стремительным пернатым хищникам. Успевала и маленькая трясогузочка. Возможно, важен лишь сам полёт. А это значит, что "гостями" могут быть только летающие твари, что делает ситуацию особенно опасной.
Гигантский шар, испещрённый множеством проходов в другие миры — огненными, дымными, чёрными, свинцовыми, голубыми и закатными — откуда и когда это зрелище предстало перед глазами?! В центре его повисла, трепыхая крыльями, маленькая птичья стая.
— Я не рассказывал вам на что похожа Граница Миров, чтобы вы сами могли каждый увидеть это, — заговорила своим скрипучим голосом серая сова, медленно колыхая пышными маховыми перьями. Она зависла в воздухе, без всяких усилий удерживая положение относительно группы, в которой только сокол и сорока держались ровно, а остальные то заваливались от непривычки набок, то судорожно вспархивали и пытались вернуться в общий строй.
— Здесь не работают привычные законы планет, потому что мы уже за пределами всех миров, — продолжала сова, — То, что вы видите вокруг — всё обман, видимость, настоящую сущность Границы глаз воспринять не в состоянии. Каждый из вас видит своё. Я вижу расходящиеся коридоры — примерно полсотни. Они наполнены светом или тьмой.
— Я вижу стену, без верха и низа, без краёв, — сказала сорока-Валандер, — Она пропадает в тумане, куда ни глянь, и только передо мной есть десятка два отверстий. Они кажутся маленькими, но на самом деле они огромные.
— Я вижу извивающегося спрута, у которого много ног, — глухо заговорил сапсан-Пантегри, — некоторые щупальца тянутся ко мне, из одних исходят чёрные дымы, а на других вспыхивают яркие кольца. И я понимаю, что-то говорит мне это, что если я попадусь на одно такое щупальце, то испытаю нечто такое, чего никогда не знал.
— Я вижу тёмный омут, в котором мерцают огни, — заговорил Очерота, — Вода не страшит меня, а манит. Она говорит, что я могу пройти сквозь некоторые огни.
— Я вижу дерево с огромными ветвями, — продолжил Диян, — его корни уходят на невообразимую глубину и теряются во мраке мироздания, а его ветви попирают само небо. На ближних ветках есть цветы — большие, даже огромные. Цветы дышат и зовут меня. Я знаю — это всё видимость, и цветы — это дорога.
— Я вижу тёмную пещеру без всяких коридоров, и единственный проход заложен камнем, — сказала Энина.
— Что ты видишь, Лён? — поинтересовался Магирус.
— Огромную голубую сферу, в ней много отверстий, — немногословно отозвался Лён, соображая, что ему видно гораздо больше проходов, чем даже Магирусу — на голубой сфере их были сотни, тысячи!
— Вы четверо, — сказал Магирус ученикам своего класса, — вы настоящие охотники. Вы видите пути, только они вам предстают в разной форме. Ты, Энина, ведомая, ты не можешь проникать через Границу.
— Что это значит? — огорчённо прочирикала трясогузка. — Меня отправят домой?!
— Тебя будут проводить через проходы, — со странно звучащей улыбкой в скрипучем голосе ответила сова.
А потом ринулась на бедную птичку и как схватила её своими острыми когтями! И порхнула в одно из тёмных отверстий, крича: за мной, дивоярцы!
В один момент вся группа устремилась к отверстию, которое внезапно резко увеличилось в размерах, и легко миновала границу мира.
— Ну вот, примерно так, — сказала сова, отпуская трясогузку по ту сторону Границы.
Странно красивый и явно враждебный мир предстал перед глазами: сухая и холодная тьма царила в атмосфере этого мира. Колючий, неподвижный, ледяной воздух слегка обжигал лёгкие и коварно проникал под перья, вцепляясь тонкими коготками в горячую кожу птицы. Наверху огромной, чистой, глубоко-чёрной чашей опрокинулось необъятное небо, и звёзд на нём — ошеломляющая яркостью бесконечность.
Внизу простирался далеко видимый пейзаж — сплошная, безжизненная равнина, изрезанная глубокими щелями, вдали — горные гряды, удивительно отчётливо видимые в ночном мраке, разгоняемом лишь светом звёзд. Кое-где поблёскивали, словно кристально-чистые зеркальца, ледяные поверхности. Поражали блестящие, словно облитые стеклом, поверхности невысоких скальных вершин, группами разбросанных по равнине — они покрыты ледяным панцирем, застывшим навеки в своей нерушимой красоте. Огромные натеки и наледи по краям разломов, гигантские сосульки, ледяные колонны, уходящие глубоко вниз — в темноту провалов. Но мало было снега — только кое-где, застряв в мелких расщелинах, скальных углублениях, белели редкие светлые пятна. В такой мир привёл их Гонда.
Разнородная птичья стая сделала вираж, идя за своим вожаком — крупной серой совой — и спланировала на равнину под прикрытие группы утёсов.
— Нам повезло, — сказал Гонда, принимая человеческий вид, и вся стая поступила так же.
Внизу было очень холодно — сухой ледяной воздух проникал под лёгкую одежду, в какой были дивоярцы, и все они тут же зябко застучали зубами, поёживаясь и оглядываясь в поисках убежища. Наверно, магистры знали куда их привели и как справляться с неприветливой природой этого мира.
— Такое затишье тут редкость, — продолжал Гонда, сбрасывая наземь с плеча походную суму, — обычно здесь лютуют снежные бураны — именно они сдувают с поверхности весь снег. Поэтому в виде птиц мы можем пребывать только в тихую погоду.
Он раскрыл плотно набитый баул и извлёк из него что-то маленькое — эта вещь тут же разрослась и оказалась овчинным полушубком с меховым капюшоном. Тёплые штаны, меховые сапоги, варежки — все это извлекалось из сумы, принимало нормальный вид и надевалось озябшими студентами. Сами магистры легко изменили свою одежду в удобный для этих мест вид — обоим была доступна бытовая магия, а Лёну пришлось надеть вещи из сумы вместе с прочими учениками.
