Высокие ставки (продоллжение Цены правосудия)

— Кгхм! — холодно высказалась Элеонора, смерив сборище рокуэльцев самым тяжелым взглядом из своего арсенала.

— О да, конечно, помню, — приветливо сказала Верона. — Я слышала, ваши дела идут неплохо?

— Ну, гимназия мне нравится, она одна из лучших... Медонская магическая гимназия, — пояснил Фабиан, видя, что девушка не в курсе. — А это мои друзья. Позволите вам их представить?

Элеонора, уже открывшая рот для хлесткого приветствия, передумала и отложила ядовитую тираду на потом. Интересно же, кого Рамон еще оставил в заложниках? Вдруг пригодится.

— Рамиро Ибаньес, Даниэль Арвело, Хуан Фоментера и Родриго дель Мора, — перечислил Бьяно, пока друзья по мере поименования кланялись дамам. Графиня сразу отметила, что рослый и чернявый дель Мора явно поражен красотой ее дочери в самое сердце; что ж, возможно, это удастся использовать в своих целях. Веро тоже заметила и немного удивленно задержала на нем взгляд. Лицо Родриго приобрело оттенок свежевычепенного кирпича. Верона кашлянула и покосилась на мать.

— Надеюсь, молодые доны не откажутся провести с нами несколько минут, — по-рокуэльски сказала вдова. Рамиро так изумился, что даже очнулся.

— Ээ... мадонна, это большая честь для нас, — пробормотал он. Графиня тоже улыбнулась и указала веером на кресла и кушетку. Фабиан сел, не сводя со старой ведьмы по-кошачьи настороженно взгляда. Ясно, с чего такая любезность — дочь у Рамона, вот и трясется.

"И все же что-то тут не то", — подумал полу-оборотень. Веро была очаровательна и обаятельна. Элеонора, конечно, не щебетала, но вела себя весьма вежливо, а главное — не задавала глупых бабских вопросов. Его друзья совершенно расслабились, позабыв, что перед ними — кровный враг Рамона. Графиня сразу пленила Хуана и Даниэля, разговорила Миро и деликатно отвлекала Руи от своей дочери, но не всегда удачно. А с потомком хадизар и вовсе творилось что-то странное: он глупо ухмылялся, нечленораздельно мычал в ответ на вопросы и таращился на Верону. А когда она потянулась к тарелочке с пирожными, Руи вскочил, чтобы подать, запнулся о шпагу, зацепился за ручку кресла, ударился о стол, сбил вазон и обессилено рухнул на сидение под грохот и звон. Девушка продолжала вежливо улыбаться, но в глазах отразилась явная тревога. Руи помрачнел: еще бы, кому приятно сидеть рядом с буйно помешанным придурком? Но графиня и глазом не моргнула.

— Сударь, вам стоит быть поосторожнее, — с нежным материнским упреком сказала она. — Мы не простим себе, если с вами что-то случится.

Фабиан насупился. Чем дальше, тем больше ему это не нравилось. Но тут ее величество позвонила в колокольчик, и Элеонора поднялась, любезно улыбаясь кабальеро:

— Прошу простить, сейчас будут объявлять о помолвках.

Верона тоже встала и под руку с матерью направилась к трону, потупившись так скромно, как подобает невинной девице. Одновременно из толпы приглашенных выделился высокий темноволосый юноша и вместе с пожилым шевалье, вероятно, отцом, пошел следом за дамами, перемигнувшись со своими приятелями.

— Это — жених? — сумрачно спросил дель Мора.

— Похоже на то, — согласился Хуан.

— Хлыщ, — задумчиво констатировал Руи. — Урод. И рожа, как у полудурка.

— Аргассец, — фыркнул Даниэль, всегда готовый поддержать друга. — А чего ты на него взъелся?

Родриго не ответил, глядя, как ее величество вкладывает руку Вероны в руку Пьера Мальро и произносит положенные по такому случаю поздравления. Верона слушала с улыбкой, но Фабиану показалось, что она не испытывает особой радости от случившегося. Однако еще больше его удивило, когда девушка встретилась с ним взглядом и явственно указала глазами на дверь. Подросток нахмурился, дворянка повторила сигнал.

— Я на пару минут, — сказал друзьям маг и быстро, но стараясь не привлекать внимания, покинул комнату. Он не знал, откуда выбежит девушка, и остановился на лестничной площадке у дамской комнаты. Не прошло и пяти минут, как из дамской комнаты выскочила Верона, схватила идальго за руку и потащила вниз. Когда она остановилась двумя пролетами ниже, на ее лице не осталось ни следа невинной кротости.

— Меня хотят выдать замуж! — выпалила девушка.

— Хм... а вам не хочется? — уточнил Фабиан, не совсем понимая, каким боком его касаются ее проблемы с замужеством.

— Нет!

— Но почему? Все девушки выходят замуж.

— Но я не хочу замуж! — возмутилась Верона. — Я всю жизнь готовилась к поступлению в монастырь, я хотела стать ученой монахиней, и я не потерплю, чтобы ко мне относились, как к безмозглой твари! — закричала дворянка, поразив Фабиана своим пылом. Верона опустила голову, прерывисто дыша. Тонкие пальчики тронули руку полукровки, и он механически сжал узкую девичью ладонь. Бьяно и не подозревал, что в скромной аргасске таились такие резервы.

— Твой жених плохо к тебе относится? — спросил он осторожно.

Девушка вздрогнула:

— Он сказал... он сказал...

— Он что, оскорбил тебя? — напрягся Фабиан; не то, что бы у него частенько бывали рыцарские порывы, к женщинам он относился исключительно как к развлечению, но мысль о том, что какой-то хлыщ может обидеть Верону, отчего-то вызвала у него глухое раздражение.

— Я хотела сыграть с ним в шахматы, а он сказал, что... что это слишком трудное занятие для моей хорошенькой головки! — горько сказала дворянка.

— Может, это был комплимент? — предположил Фабиан.

— Комплимент, — с той же горечью повторила Верона и взглянула ему в глаза. — Я не хочу всю жизнь прожить с человеком, делающим мне такие комплименты.

— Ну... девушка должна быть глупенькой, — неуверенно ответил подросток. — Ну, то есть, зачем ей быть такой умной, как мужчине? И учиться всяким вещам?

— Неужели все мужчины так думают? — после паузы спросила Веро довольно удивленно. — Что женщина должна быть глупой?

— Я просто не понимаю, зачем вам мозги, — пожал плечами Фабиан. — Волшебницы и священницы еще туда-сюда, но...

— Но я-то готовилась стать монахиней и аббатисой! — напомнила ему девушка. Она как-то странно задержала на нем взгляд, как будто он разочаровал ее в чем-то, и отвела глаза.

— Ты что-то хотела, чтобы я сделал? — спросил паренек.

— Нет, — вздохнула Верона. — Пожалуй, что нет.

— Тогда зачем мы встречались? — раздраженно осведомился сбитый с толку Фабиан.

— Я думала, — медленно сказала дворянка, — об одной вещи, но... — она опять задержала на нем взгляд. — Но я ошиблась.

— Послушай, я могу отравить твоего жениха, если хочешь, — огрызнулся полукровка, — только перестань так на меня коситься!

— О боги, ну не надо же впадать в такие крайности, — кротко вздохнула Верона. — И травить тоже никого не надо. А ты... ты знаешь, как там Анжела? Она редко пишет.

— Нет, — сухо обронил маг. — Я не пишу герцогу.

— Нет? — удивилась Веро. — А я думала...

— Слушай, ты для чего-то меня позвала, так скажи для чего! — разозлился полукровка.

— Я уже поняла, — дрогнувшим голосом сказала девушка, — что ты не станешь мне помогать.

— Ну извини, травить жениха ты сама отказалась!

— Я не хочу его травить! Я хочу убежать, — выпалила девчонка.

— Ты что, серьезно? — вытаращился полу-оборотень. — Но девушки не сбегают из-под венца!

— Почему?

— Ну... А как ты это себе представляешь? Ты — в церкви, кругом куча народу, на тебе платье...

— Я не собираюсь бежать из церкви, — терпеливо сказала девушка. — Разумеется, это нужно сделать до церемонии.

— И куда ты подашься? — скептично прищурился Фабиан.

— В Рокуэллу, к сестре.

Идальго вздохнул, собираясь объяснить глупой девице, почему это все невозможно, но его отвлек какой-то шум извне. Лестничное окно выходило в один из внутренних двориков, и когда подросток выглянул наружу, то обнаружил внизу Руи со шпагой в руке напротив верониного жениха.

Исчезновение Фабиана не прошло незамеченным. То есть Миро как витал в облаках, так там и оставался, Родриго пожирал Верону тоскливым взглядом, а Хуан полушепотом заметил Даниэлю:

— Ты видел? Он убежал после того, как она на него поглядела.

— Думаешь, интрижка? — протянул Дануто.

— Не знаю, но не нравится мне любезность Элеоноры. Как бы все эти учтивости не оказались ловушкой.

— Ну не будет же она использовать для этого свою дочь, — не очень уверенно сказал дон Арвело. — Хотя... кто ее знает.

— Смотри, девица тоже смылась, — прошептал Хуан. — Ох, что-то тут затевается.

Родриго громко вздохнул и понурился — Верона, шепнув матери пару слов, шмыгнула за полускрытую портьерой дверь. Элеонора вернулась в кресло, с весьма удовлетворенным видом обмахиваясь веером.

— Ну что ж, молодые люди, можете откланяться, — разрешила она и снова улыбнулась дель Море. Нет, этим определенно надо воспользоваться... — Сейчас сюда потянутся с поздравлениями разные старушки, вроде меня, и вам вряд ли будет интересно.

Хуан тишком пнул Миро и поклонился:

— Падме, нам никогда не надоест ваше общество.

— О, вы рискуете, — бархатисто засмеялась вдовица, — рискуете получить приглашение на небольшой ужин только для моих гостей.

— Падме, это великая честь, — сказал Дануто. — Да, Миро?!

Наследник рокуэльского престола заморгал.

— Ах да, да, конечно!

— Так вы принимаете мое приглашение... скажем, на следующую среду?

— Да, конечно, — улыбнулся Рамиро, ничего не понимая, но чувствуя, что от него ждут согласия.

— Придурок, — прошипел Арвело и раздраженно покосился на расплывшегося в блаженной улыбке Родриго.

Покинув Элеонору с ее позволения, рокуэльцы пошли гулять по залу и рассматривать девушек. Даниэля распирало от желания высказаться, Хуан неодобрительно хмурился, но не собачиться же при всех!

— Миро, да что с тобой? — наконец не выдержал семинарист. Ибаньес дернулся.

— Ничего!

— По тебе видно, — кивнул Хуан, но дальнейшего развития тема не получила, потому что Руи вдруг остановился, крутанулся на каблуках и зловеще сказал: "Так!", глядя в сторону оконной ниши. Друзья присмотрелись и увидели счастливого жениха в компании его друзей.

— А она ничего, — как раз говорил один из них. — Не так страшна, как моя.

— Вполне себе цыпочка, — хмыкнул Пьер. — Слишком робкая, но это пройдет после первой брачной ночи. А так — все при ней: наследство, и внешность, и она, хвала всем богам, набитая дурочка.

— И ты будешь ждать аж до первой ночи, чтобы объездить эту лошадку? — расхохотался другой. — Смотри, она красотка, как бы к ней кто в окошко не залез и до тебя не отметился!

— А подумаю-ка я над этим, — согласился обрученный. — Она еще наверно девица, вот мы и поправим это дело.

Все семеро дружно закатились от хохота, а Руи рывком двинул вперед рукоять шпаги.

— Гнусный тип, — процедил потомок хадизар. — Относится к ней, как к кобыле!

Друзья пораженно уставились на дель Мору: он никогда раньше не отличался такой трепетностью в отношении дам. Однако дальше — больше: Родриго направился к нише и демонстративно толкнул аграссца плечом.

— За ним! — скомандовал вернувшийся к жизни Рамиро.

— Сударь, вы слепой или... — Пьер Мальро взглянул на Руи и ухмыльнулся: — А, рокуэлец! Прощаю, прощаю, откуда дикарю знать обхождение...

Родриго взял его за шиворот обеими руками и поднял на уровень своих глаз; шевалье встал на цыпочки и оскорблено затрепыхался.

— Отпустите, сударь! Что вы себе позволяете!

— Мне почему-то нестерпимо хочется с вами подраться, — раздумчиво сообщил Пьеру рокуэлец.

— Да вы свихнулись! На приеме ее величества! — будущий маркиз попытался вырваться, и Руи поднял руки повыше, одновременно подтягивая его поближе.

— По-моему, вы просто тупая скотина, — изрек дель Мора после недолгого изучения породистой физиономии Мальро и разжал кулаки. К счастью, все вокруг были слишком заняты брачными торгами, чтобы обращать внимание на разгорающийся скандал.

— Да это уже ни в какие ворота не лезет! — прошипел аргассец. — Рокуэльские дикари совсем рехнулись! Как только этих вшивых южан пускают в приличное общество!

— Минуточку, — кротко вмешался Хуан. — Вы сказали — вшивых южан?

— Сказал, сказал, — недобро сощурился Даниэль. — И что-то мне подсказывает, что ему бы лучше не брать свои слова обратно. Это так разочарует меня в аргасском рыцарстве...

— Тогда надо позвать Бьяно, пятеро на семерых — ему понравится, — решил Ибаньес.

— О да, вам стоит позаботиться о компании, а то как бы нас не обвинили в трусости и избиении беззащитных, — плюнул ядом Пьер.

Родриго хохотнул:

— Компания? К чему? Сей господин даст мне удовлетворение немедленно, если он не трус, в чем я сомневаюсь. Шпаги боевые, пусть покажут свое аргасское умение!

— Это не по правилам! — возмутился жених.

— Ну тогда я вас просто отколочу, — сказал Пьеру Руи, поднося к его носу кулак. — Мы, варвары, неразборчивы в средствах.

Этого гордое аргасское дворянство простить не могло. Повернувшись к противнику спиной, помолвленный бросил через плечо: "Идем во внутренний двор". Идальго приняли приглашение. Звать Фабиана уже не имело смысла, любая проволочка задела бы и без того растревоженную честь.

Дворик был тих и пуст, на него выходили лишь оконца с двух лестниц. Дворяне скинули плащи, перевязи с ножнами и шляпы и встали в позицию, бросив перед этим жребий. Руи, разумеется, стоял напротив Пьера, Даниэлю, Рамиро и Хуану досталось по двое противников.

— Господа, ангард! — задорно объявил Дань и первым ринулся на своих врагов. Они не ожидали от хрупкого на вид семинариста такой прыти, но оказали достойное сопротивление. Аргасская школа фехтования вообще настаивала на неизменности позиции, в то время как рокуэльская утверждала, что вокруг противника можно хоть колесом ходить, если это позволит одержать победу. Поэтому бегающие по месту дуэли идальго порядком раздражали шевалье, которые решили взять южан измором и попросту ждали, когда те выдохнутся и потеряют дыхание. Противники Даниэля встали спина к спине и отбивались от кабальеро, как сытые мастифы от прилипчивого щенка; Пьер Мальро ушел в глухую оборону, провоцируя Родриго на беготню и выискивая его слабые места, а вот Хуан сам занял оборонительную позицию, отражая выпады аргассцев плащом, обмотанным вокруг руки, и шпагой и поджидая, когда подвернется возможность испробовать на северянах финт с ложной атакой в пах и с переводом под пятое ребро. Что же до Миро, то его враги атаковали посменно: один — лицом к лицу, пока другой подкатывался сбоку, но особого успеха никто не достиг. Ибаньес отбивался, ни разу, впрочем, не задев аргассцев. Собственно говоря, именно ставка на изматывание и позволила вмешаться провидению в лице хрупкой дворянки.

— Что они творят? — потрясенно спросила Верона, когда вместе с Фабианом выглянула в окно, услышав звон шпаг и веселые выкрики, которыми рокуэльцы сопровождают любую драку.

— Дуэль, — сразу понял полукровка.

— Да они совсем с ума посходили, — раздраженно отозвалась невеста, разворачиваясь к лестнице на первый этаж. — А если они друг друга ранят? А если убьют? А тут прием ее величества!