— Вот посмотрите, господа, и ты, граф, — произнес он. — Один этот меч стоит полкоролевства. Даже если королевство Садл. Я никогда не видел такой работы, как и мои оружейники, ни разу не встречал хоть мало-мальски похожие руны. А вы, господа? Кто-нибудь знает, что означают эти письмена? Нет? А что это за металл? Легкий, прочный, я бы даже сказал, сверхпрочный. Неплохо бы нашим кузнецам перенять опыт оружейника, выковавшего этот меч.
-Да-а, интересная работа, — сказал лорд Шерришон, наклоняясь к мечу. Лорд Шерришон был слегка подслеповат, но очень любознателен. Он провел рукой по гарде меча, украшенной холодными голубоватыми камнями, перешел к матовому лезвию, порезался об острие и наконец успокоился.
-Красивая игрушка, — сказал граф Бореро, забирая клинок у Хаткома и взвешивая его в руке. — Но не более того. Слишком уж легок и изящен.
-Игрушка! — пробормотал Верен. — И впрямь, игрушка. Видел бы ты, как она им играючи распорола доспехи Берна, а они ведь выкованы из лучшей стали чедерских гномов.
-И посмотри еще вот на это, граф, — добавил лорд Хатком, выходя с мечом в руках на середину комнаты и раскручивая его. Хатком был статным и хорошо натренированным воином. Меч серебряной змеей следовал за быстрыми и искусными движениями руки лорда. Хатком ускорял движения, меч превратился в сверкающий луч, а после... Пропал, попросту исчез, и лишь свист воздуха указывал на то, что клинок не растаял в воздухе.
Весь королевский совет, во главе с королем, раскрыли рты в крайнем удивлении.
-Надо же! Меч-невидимка! — восхитился лорд Шерришон. — Это ведь потрясающее оружие! Вы представляете, насколько трудно сражаться с обладателем такого меча! Ведь так нельзя вычислить ни его длину, ни направление удара...
-Дай-ка мне, — шагнул вперед король.
Хатком мгновенно остановился, меч медленно стал прорисовываться. Какое-то мгновение казалось, что в его руке лишь туманный призрак настоящего оружия, но тут очертания приобрели четкость и объем. Лорд Хатком передал Говарду волшебный клинок, и юный государь принялся им манипулировать. Лорд поспешно отошел подальше — Говард не отличался искусством фехтования. Меч упорно не хотел исчезать, хотя юноше казалось, что он уже достаточно его раскрутил.
-Ладно, — останавливаясь, сказал он. — С мечом все ясно. И с мотивами убийства тоже ясно... То бишь наоборот. Ясно лишь одно — что в деньгах эта девчонка вряд ли нуждалась. Есть другие предположения?
Совет дружно погрузился в молчание.
-Возможно, это не только было подстроено как случайный поединок, — проговорил лорд Шерришон. — Возможно, это и впрямь была случайность?
-Нет, — покачал головой маг. — Когда такие случайности влияют на политическую обстановку во всем Западном свете, они точно ими не являются.
-Тем не менее объяснений, почему бессмертная решила вмешаться в дела смертных, никто предоставить не может, — подытожил Хатком.
-А ты, любезный лорд, возможно, сам предложишь какую-нибудь версию? Или ты можешь только опровергать чужие? — ехидно осведомился граф Бореро.
-Я полагаю, любезный граф, — в тон ему отвечал лорд, — что вполне можно поверить ей. Эльфы, как известно, не лгут, а она им родственница.
Король слушал их перепалку и постукивал пальцами по деревянной голове волка, украшавшего подлокотник его кресла.
-Ладно, — сказал он. — Что там еще? Маг, ты собирался порыться в книгах и выяснить, не встречались ли тебе вышивки вроде той, что у нее на рубашке.
Маг развернул рубашку воительницы. Тонкая льняная ткань потемнела от запекшейся крови, но холодное серебро вышивки не потускнело и по-прежнему ярко блестело.
-Я не знаю такого рода, — сказал маг. — Есть Северные эльфы, у них ветвь дуба переплетает флейту — они творцы прекрасной музыки и хранители лесов; есть Западная ветвь, великие маги, атрибутами которых является посох, но ни один из известных мне родов эльфов не выбрал себе в качестве герба оружие, а здесь...
-А здесь копье в окружении цветов, — сказал Говард. — Наверное, она из рода каких-нибудь воинствующих эльфов.
-Но, государь, я никогда не слыхал о воинствующих эльфах и не встречал ни в одной книге, — возразил маг.
-Тем не менее очевидно, что она владеет мечом с детских лет,— вставил Верен.
-И обратите внимание, меч не единственное ее оружие, — добавил лорд Хатком. — Вот также кинжал и дротики. Причем они также, как и меч, ни капли не похожи на выкованные в наших оружейных.
— Быть может, она вообще не относится к эльфам, — пожал плечами маг.
-А быть может, мы просто мало знаем о них, — перебил его король. — Нет, это явно молодая эльфийка. Я знаю. Я видел ее.
-Я слышал, она очень красива, сир? — полюбопытствовал граф Бореро.
-Да. — Говард вздохнул. — Я бы даже сказал, слишком красива.
На мгновение юное лицо короля приобрело почти мечтательное выражение — перед его мысленным взором снова пронеслось видение юной красавицы — уже который раз за вечер. Маг с графом быстро переглянулись.
— Мы слегка отвлеклись, — сказал лорд Хатком. — Нам следует выяснить, кто она такая, и с какой целью убила воеводу Берна.
-Ну что ж, — задумчиво произнес король. — Кто она такая, никто из вас, как я вижу, сказать не может. А с какой целью она убила дядю... Полагаю, это лучше всего выяснить у нее. Я велел Кроумсу выходить ее. Нужно вылечить ее, привести в чувство, а потом разговорить. Благо способов для этого имеется много.
-Быть может, государь, стоит послать за Кроумсом? — предложил граф. — Думаю, он сможет тоже что-нибудь рассказать о ней.
Король поддержал эту затею, и за Кроумсом тут же послали слугу. Лекарь вскоре явился.
-Как там эльфийка? — спросил король, легким взмахом руки отвечая на низкий поклон лекаря.— Я слышал, ты говорил, что она вряд ли выживет?
-Не знаю, государь, — устало сказал Кроумс. — Я знаю лишь, что ни один человек не смог бы выжить, потеряв столько крови, а она... Она выжила, хоть и с трудом.
-Говорят, ты не спал две ночи, борясь за ее жизнь? — спросил граф Бореро.
-Да, господин граф.
-Ты заметил в ней что-нибудь странное?
-Странное, господин? Пожалуй, такая выносливость мне показалась удивительной.
-Гм., а ты прав, — сказал маг. — Я не слышал, чтобы эльфы отличались особой жизнестойкостью.
-Я не уверен, что она эльфийка, — покачал головой Кроумс. — Я видел эльфов, мне приходилось их лечить. И я скажу, что она не похожа на эльфийку. Да, эта странная, завораживающая красота... Но кровь! Ее кровь не похожа на эльфийскую. Эльфийская кровь, как вы знаете, господа, имеет голубоватый оттенок, недаром эльфов называют народом "голубых кровей". А у этой девушки она имеет перламутровый оттенок, как... Как раковина какая-нибудь...
Маг опустил голову, чтобы скрыть торжество, отразившееся на его лице.
-И кто она, как ты думаешь? — живо спросил король.
-Я ничего не думаю, ваше величество. Я слишком устал, чтобы думать.
-Это все, что ты можешь сказать нам? — спросил барон. — Больше ты ничего странного не заметил?
Кроумс немного поколебался, потом покачал головой.
-Ладно, иди, — разрешил государь. — Постарайся сделать так, чтобы она поскорее поправилась. У нас к ней много вопросов
Кроумс низко поклонился и вышел.
-Странного, — пробормотал он, идя по коридору. — Да в ней все странно.
На следующий день король вновь пришел к раненой. Ей было уже гораздо лучше, о чем говорила живость взора и легкий румянец, вернувшийся на щеки. Она уже не лежала, а полусидела, опираясь на подушки. Ее недавно вымыли, и теперь она сушила волосы, золотыми нитями закрывшими всю постель. В камине для этого развели огонь, и дрова весело потрескивали.
Распущенные волосы полностью преобразили облик девушки — она стала казаться совсем хрупкой, юной и невесомой. Король замер на пороге, не в силах отвести взгляд. Потом шагнул в комнату. Сиделка тут же выскользнула, низко опустив голову.
Юная пленница удивленно смотрела на короля.
-Добрый день, король Говард. Чем обязана визиту? — осведомилась она.
-Я хотел уточнить кое-какие детали, — справившись с собой, ответил он. — Твой меч — что ты можешь сказать о нем?
И Говард вынул меч из-под плаща.
-Астойэ, — ахнула девушка, переменившись в лице. Кажется, она даже собиралась потянуться к мечу, и меч, как показалось королю, тоже потянулся к ней, — и застыла. На мгновение в лице ее появилось выражение боли, но она опустила голову, волосы хлынули ей на лицо. Когда она снова подняла взгляд, он был спокоен и тверд.
-Да, это мой меч.
-Астойэ?
-Это его имя.
Фела замолчала, однако король тоже молчал, видимо, ожидая пояснений, и она вновь заговорила:
-Этот меч сделали специально для меня, для моей руки. Я никогда не расставалась с ним, и он сопровождал меня повсюду. И никогда его не касалась ничья рука, кроме моей.
-Что за металл, из которого он сделан?
-Металл, который умеют ковать лишь высоко в горах, там, куда людям не добраться.
-Понятно. Теперь давай вернемся к нашему вчерашнему разговору. Ты по-прежнему утверждаешь, что принадлежишь к таинственному племени рофендил и никто не подсылал тебя убить дядю?
-Да, — коротко ответила она.
-Знаешь, я готов тебе поверить. А это в свою очередь значит, что пытки тебе не грозят, ты будешь просто казнена.
-Какое великодушие!
-Я рад, что ты оценила. Кстати, ты знаешь, какой вид смерти предусмотрен в моем королевстве за убийство членов королевской семьи? Их хоронят в просторных склепах, а их убийц замуровывают в стену склепа. Заживо, естественно. Чтобы у них было время подумать о своем злодеянии. Вчера дядю Берна похоронили, но одна из стен его склепа еще не воздвигнута. Она ждет тебя.
Говоря, юноша следил за Фелой, и взгляд его походил на взгляд кошки, подстерегающей мышь. Его очень интересовало, как отнесется девушка к его словам.
Несмотря на то, что девушка надеялась на помощь брата, она невольно содрогнулась, представив себе описанную казнь. Лицо побледнело, тонкие изящные руки, лежавшие поверх одеяла, дрогнули.
Говард остался доволен.
После короткой паузы, он продолжил:
— А раз так, то дожидаться твоего выздоровления необязательно. Думаю, чем быстрее ты попадешь в стену, тем меньше тебе придется мучиться, ведь пока ты еще очень слаба.
-Какая забота! — в этот раз сарказма в голосе не было, и прозвучал он очень слабо. — И когда состоится казнь?
-Завтра, — коротко бросил он.
Девушка облегченно вздохнула, тут же бросила взгляд на короля — не заметил ли он. Завтра для нее было все равно, что никогда. Завтра ее уже здесь не будет.
-Могу я попросить одну вещь? — чуть протягивая слова, сказала она. — Мне хотелось бы, чтобы мне вернули мои вещи. Я понимаю, что оружие мне не полагается, но верните хотя бы вещевой мешок с одеждой.
-Вещевой мешок?
-Именно. Мне не хотелось бы умирать в этой бесформенной хламиде.
Король поднял бровь, чуть покачал головой.
-А если там есть что-нибудь эдакое... Например, колдовское...
-Там ничего нет. Только одежда и еда. Еду можете оставить себе.
-Ладно, я распоряжусь. В конце концов, ты имеешь право на последнее желание.
-Спасибо.
Говард отошел к окну и принялся в него смотреть. Ему не нравился ход беседы. Когда он представлял себе, как скажет это пленнице, он полагал, что она испугается. Придет в отчаяние, заломит руки, будет умолять его о пощаде. Однако все прошло не так, как он предполагал.
-Это все, о чем ты хочешь меня попросить? — сказал он, глядя в окно. — Как-то спокойно ты восприняла известие о предстоящей казни.
-У меня уже было время подготовиться, — усмехнулась она, внутренне холодея — вдруг он заподозрил что-то неладное. — Ты еще вчера говорил о ней.
-Да, ты права. Но возможен еще один вариант событий, — и он круто повернулся на каблуках к пленнице.
-Какой же? Я признаюсь, что была подослана какими-то вашими врагами?
-Нет. Ты попросишь меня о снисхождении.
-О-о, — на мгновение воительница даже потеряла дар речи. — Да разве это имеет смысл?
-Глупый вопрос, — фыркнул король.
-В самом деле? Я убила твоего дядю, любимого и единственного, как я поняла. И вполне естественно, что ты жаждешь моей смерти. По-моему, глупо рассчитывать на снисхождение в такой ситуации. Да и если бы, например, все произошло наоборот: ты убил моего родственника, а потом попался мне, я не задумалась бы ни на минуту. И никакие мольбы тебе не помогли бы.
-А ты очень кровожадна, — уголками губ король улыбнулся, но глаза не улыбались. Его удивил холодный тон Фелы: в нежном голосе слышались металлические нотки. Пожалуй, сейчас и только сейчас он мог представить, что юная красавица убила его дядю.
-Кровь за кровь. Месть за смерть — это закон моего народа, — пожала плечами она.
-Хм, интересно. А еще какие законы есть у твоего народа?
-Никогда не просить пощады у врага, даже если от этого зависит твоя жизнь, — гордо подняла голову Фела.
— Значит, тебе все равно, останешься ты в живых или нет? — вкрадчиво спросил король.
-Послушай, король Говард. Хватит говорить увертками. Тебе что-то от меня надо? Ты хочешь что-то предложить?
-Ты угадала. Я хочу предложить тебе жизнь.
-И что потребуешь взамен? — чуть прищурилась рофендила.
-Не так уж много. Ты забудешь про свой меч, и тебе больше не придется бродяжничать, забудешь о том, каково ночевать под открытым небом в дождь и холод. Ты будешь жить в роскоши, у тебя будут красивые платья и драгоценности, а слуги будут выполнять твои приказы и прихоти... Ты понимаешь, к чему я клоню?
Рофендила почувствовала, как в глубине души зародился гнев и постепенно начал охватывать ее всю.
-Вполне, — ответила она. — Ты предлагаешь мне стать наложницей.
-Королевской наложницей, — уточнил он.
-Да какая разница! Королевская наложница! Королевская рабыня! Королевская шлюха! Ты предлагаешь мне спасти жизнь ценою чести — и неужели ты думаешь, что я соглашусь?! Ты, смертный, предлагаешь мне, бессмертной, продаться тебе! Да и что ты за король! У тебя есть один, максимум два городишка и ты уже возомнил себя всемогущим владыкой! Мне не нужны твои подачки! Я лучше умру, чем продамся!
Девушка вся вспыхнула и залилась краской до корней волос. Черные глаза ее сверкали, грудь бурно вздымалась. Она была прекрасна в этот момент, хотя сила ее гнева могла заставить слабого духом содрогнуться. Король не был силен, и он почувствовал себя крайне неуютно.
-Ладно, — сказал он. — Как хочешь. Не буду тогда тебе мешать готовиться к казне.
Он направился к выходу, но у самой двери оглянулся.
-До завтра, — проговорил он.
За стеной маг отпрянул от потайного глазка, вделанного в цветной барельеф, украшавший комнату пленницы, и выразительно посмотрел на графа. Тот кивнул.
-Да, мне тоже это все не нравится. Боюсь, до казни дело не дойдет.
-Всяко не дойдет. Потому что мы вмешаемся.
"Ну как ты, Фела? Если я прилечу сегодня ночью, ты будешь в состоянии бежать?" — "Да, Грон, думаю, все будет в порядке.". "Итак, давай тогда повторим план бегства. Ты говоришь, что твои окна выходят в сад, причем комната находится довольно высоко над землей. Очень хорошо. Дом воеводы наполовину пустует, так что я смогу проникнуть в башню и, думаю, этого никто не заметит. Тебе остается только добраться самой до башни. Как думаешь, получится?" — "Да, конечно. Но, Грон... Мое оружие..." — "Не волнуйся. Я уже примерно знаю, где оно, так что мы заберем и его." — "Тогда я жду ночи." — "Счастливо, сестренка".
