Кровью. Плотью. Магией.

— Франция, Германия, Италия ответили отказом. Беженцев они примут. Это все.

— Почему? Они...

— Зачитываю. "Убив лордов Магии, вы отказались от ее покровительства. Мы не хотим получить откат за преступления, совершенные вами. Расплачивайтесь сами за свою глупость, трусость и слепоту." Еще вопросы есть?

— Когда начнется эвакуация?

— Уже.

* * *

Маги в спешке покидали страну, словно крысы — тонущий корабль. Как ни странно (или закономерно?) первыми сбежали те, кто на словах строил из себя патриотов и оплот дела Света. Маги, ратующие за искоренение тьмы и выпячивающие грудь в отсутствие угрозы, оказались беззащитны перед настоящей опасностью. Важно надувающие щеки в Визенгамоте, сидя на местах, отобранных у представителей древних родов, они тут же бросили все и сбежали, как только стало ясно, в какую глубокую задницу свалилась страна. Забрав детей из Хогвартса, они сразу же рванули в более приятные для жизни климатические условия, совершенно не желая хоть как-то помогать оставшимся и тем, кому вообще деваться было некуда.

Зачем? Деньги есть, банки есть, проживут и в другом месте.

Вот только никто из них не думал, что бездействие оплачивается по двойному тарифу.

* * *

Гибель Светлых источников магии привела не просто к тому, что заклинания светлой направленности лишились магической поддержки, это можно было бы как-то пережить. С трудом, но можно. Гораздо хуже оказалось другое.

Светлые магические расы и животные начали массово гибнуть, а те, что каким-то чудом выжили, переродились, получив в качестве магической поддержки Темную энергию. И проходил данный процесс отнюдь не безболезненно...

* * *

Дикое ржание пополам с вполне человеческими криками боли заполнило огромную поляну, вот уже много лет являющуюся летним стойбищем кентавров. Слышались рыдания, стоны и истерические хрипы... кентавры валялись на изрытой копытами земле как загнанные лошади, все в мыле и пене, с текущей из глаз и ушей кровью.

Виднелись неподвижно лежащие туши, в основном детские и подростковые, а также старческие. Они погибли быстро, не сумев справиться с потерей магии, составляющей их сущность. Остальные, которым не повезло выжить, медленно, мучительно менялись, переходя на подпитку от Источников с абсолютно противоположным знаком.

Это было больно. Менялась не только энергетика, но и физическая оболочка. Ранее поражающие гармоничностью обоих своих половин кентавры медленно, но уверенно принимали черты темных созданий. Ногти стали когтями, не длинными, но крепкими; выросли клыки, как у хищников, питающихся сырым мясом; увеличилась мышечная масса; копыта стали больше и прочнее; черты лиц становились резче, более хищными; изменились глаза — зрачки вытянулись, радужки повально стали желтыми, оранжевыми, бордовыми. Изменялось сознание и пищевые предпочтения.

Скоро новые хищники выйдут на охоту.

* * *

Вейлам не повезло больше всего. Их и так было мало, благодаря замечательной, дружелюбной и толерантной политике Министерства Магии, а теперь стало еще хуже. Прекрасная человеческая форма, дающая хоть какой-то шанс сойти за обычную ведьму, изменилась на боевой облик, но и тот претерпел изменения: вейлы стали похожи на пернатых гарпий. Крылья, жуткие лица, птичьи лапы вместо ног, аура ужаса вместо очарования. Многие, не выдержав, кончали жизнь самоубийством, невзирая ни на что. Для этого достаточно было взлететь повыше, сложить крылья и закрыть глаза.

* * *

Хагриду дико повезло, что когда он напоролся на небольшой табун единорогов, рядом стоял громадный вяз, с мощным, корявым стволом, способным выдержать даже лезущего на него полувеликана. Решив по своей привычке посюсюкать над "милыми зверушками" лесник едва успел увернуться от рога вожака, налетевшего на непонятного конкурента. А дальше подключился молодняк, нанося острыми копытами и рогами болезненные, кровавые раны. Щелкающие длинными волчьими клыками пасти стали последней каплей, так как вошедшие в раж единороги не желали обходить неизвестную угрозу, а прибить их полувеликан не мог, уж слишком шустро они двигались.

Просидев до рассвета на дереве, Хагрид практически с него свалился, когда табун ушел, после чего попал под атаку обезумевших от боли и ярости кентавров. От этих пришлось спасаться бегством.

С трудом доковыляв до Хогвартса, великан поплелся в Больничное крыло, зажимая полуоторванную руку, где получил новое потрясение. Вместо привычного лупоглазого домовика перед ним предстало похожее на гремлина нечто в аккуратной ливрее, скалящее усеянную острыми зубами пасть. Уставившись на это чудо, лесник вздохнул, после чего медленно пошкандыбал к медсестре, вспоминая, остались ли у него в хижине запасы спиртного.

* * *

Светлые маги... Большая часть даже не понимали, особенно маглорожденные, что это означает. Магия напомнила, и крайне жестоко. Как оказалось, большая часть этих "Светлых" были нейтральными по сути. Обычные люди, пусть и с палочками. А вот остальные... Светлыми являлись те, в чьих жилах текла кровь представителей Светлых магических рас: вейлы, эльфы, джинны. Все те, кто подпитывался от Светлых источников. Но теперь...

Началось все с полного упадка сил и диких болей в солнечном сплетении, там, где находится магическое ядро. Маги на стену лезли от чудовищных, раздирающих на части болей, сводящих с ума. Некоторым повезло, они смогли оклематься и выжить, но таких было крайне мало, в основном — представители древних родов, которые сохранили хоть какие-то остатки родовой чести. Остальные практически стали сквибами.

* * *

Прибывшие в Нору Уизли только и могли, что чесать языками. Изменений в своем состоянии они не заметили, уж слишком мало у них было сил, это раз, а второе — клеймо Предателей блокировало и так дышащее на ладан наследие предков — огненных джиннов. Близнецов ничего не интересовало, кроме их "шалостей", Рон мрачно жевал, раздумывая, что надо извлечь хоть какую-то пользу из того, что он был другом Золотого Мальчика, Перси обдумывал, как правильно организовать свою карьеру, Чарли сидел около своих драконов, и знать ничего не знал о том, что творится в родной стране, а Билл пребывал в командировке. Первенец Уизли уже давно не ассоциировал себя со своей семьей, которая с каждым годом внушала ему все большую брезгливость своей шумностью и неухоженностью в быту. А ему хотелось иметь свое жилье и тихую, спокойную жену, которая не будет капать ему на мозги, разгуливая в грязном переднике. Именно для этого он пахал, как проклятый, не вылезая из поездок по делам банка. И именно поэтому он только брезгливо скривил губы, читая выпуск новостей, сидя в кафе в Каире. Немного болело в груди, но мало ли что... Сложив газету, он бросил ее на стол и отправился на работу, еще не зная, что от Уизли в нем осталось только имя.

* * *

Гермиона внимательно читала "Пророк", сидя в своей комнате у себя дома. Родители, как всегда, пребывали на работе, и девочка осталась одна, обдумывая прочитанное.

— Ну надо же! Темные спасли магов, заблокировав проходы к маглам! Тоже мне, спасители! — презрительно фыркнув, девочка отбросила газету, достала полироль и тряпку и принялась приводить свою палочку в порядок, бурча себе под нос. — Да что они могут! Вот Дамблдор, вот это да! Настоящий светлый маг! Сильный, не то, что эти слабаки!

Придирчиво осмотрев поверхность палочки, Гермиона еще раз намазала ее полиролью, и принялась елозить тряпочкой.

— А этот идиот дал себя убить... глупец. Говорила я ему, а он меня не слушал! Тоже мне, светлый! Я — светлая! Я!

Неожиданно палочка выстрелила целым снопом искр, а девочка свалилась на кровать от сильнейшего приступа боли в груди.

* * *

Выслушав исповедь Дамблдора и Фаджа, маги принялись решать, кто станет главой государства. Кресло Министра было настолько испачкано теми, кто в нем сидел, что было решено возродить древнюю систему правления: Совет лордов. Огня в обсуждение подлил Люциус, сообщив о поставленной перед ним задаче.

Это меняло весь расклад. Возрождение истинных правителей, пусть и через годы... это был шанс. Один на миллион, и упускать его было нельзя.

Всех, кто желал немедленно сесть в мягкое кресло, успокоили радикально: Силенцио и путы, после чего Ангус внес предложение, от которого маги не смогли отказаться. Первым Клятву верности Лордам Тьмы и Света принес сам Ангус, встав на колени прямо там, где стоял.

— Я, Ангус Аллан Олаффсон, клянусь в верности Лорду Тьмы Томасу Марволо Риддлу, какое бы имя он не носил, в каком теле бы он не пребывал, и Лорду Света Гарри Джеймсу Поттеру, какое бы имя он не носил, в каком теле бы он не пребывал. Клянусь кровью, плотью и магией! Я сказал!

Один за другим маги опускались на колени, принося присягу тем, кто придет только через год, а в силу войдут еще через несколько лет. Им остается только продержаться это время и постараться исправить вред, который наносился годами.

* * *

Азкабан. Дальняя камера. Через неделю после смерти Гарри.

Промаршировав по коридору, аврор сверился со списком и кивнул сопровождающим. Побренчав ключами, он нашел нужный и, открыв дверь, пригласил войти. Засветив факел, невыразимец прошел в камеру, после чего потрясенно уставился на две опухшие, заросшие щетиной, покрытые переливающимися всеми цветами радуги синяками, мрачные рожи сидельцев.

— Снейп?! Блек?!

* — Полный Аркан — двадцать одна штука.

** — Лаймы — презрительное прозвище англичан. Связано с тем, что в парусном флоте англы брали с собой лаймы для спасения от цинги.

* * *

— Трелони — Троянская, считается потомком Кассандры. Кассандра была проклята Аполлоном, и ее истинным пророчествам никто не верил, пока они не исполнялись. А те, в которые верили, были ложными/

Часть Вторая. Апокалипсис.

5 лет спустя. Малфой-мэнор.

Люциус внимательно следил за тем, как Нарцисса одевает стоящего перед ней темноволосого ребенка с невероятно синими глазами. Крепенький мальчик, кудрявый, светлокожий, настоящий ангелочек... если не знать, что внутри скрывается настоящее исчадие тьмы. Истинный Темный Лорд...

Марволо...

Уже сейчас в синих, как самые лучшие, самые дорогие, самые чистые сапфиры глазах, проскальзывали алые искры, придающие им на мгновение пурпурный оттенок. Хотя оба Лорда и были детьми четырех лет от роду, легче от этого их воспитателям не становилось. Магия бурлила в хрупких детских телах, повинуясь даже не четко высказанным намерениям, а легчайшим желаниям, смутными призраками, возникающими в воображении хозяев. Она трансфигурировала ненавистную кашу в солдатиков, марширующих по скатерти прямо в сторону кухни и мусорного ведра, левитировала игрушки, берегла любимые костюмчики от порчи, подгоняя их под нужды растущих тел, завивала волосы крутыми кудрями и ставила их дыбом так, что не справлялись даже самые навороченные расчески-артефакты, залечивала ушибы и ссадины, появляющиеся во время беготни по саду, ловила и давила настырных комаров и мух, и делала еще уйму всего.

Люциус только головой качал, находясь в перманентном шоке от того, какой потенциал спрятан в этих маленьких детях. Вот и сейчас свежевымытый Марволо не захотел сушиться полотенцем, обсохнув за пару секунд благодаря ласковой волне магии, прошедшейся по нему. Влажные волосы скрутились, словно их завил самый лучший куафёр*, мастер своего дела, кружева костюмчика расправились, серебряное шитье засияло, так же ярко, как и массивный перстень из магического серебра, украшенный крупным плоским изумрудом, с изображенным на нем гербом: вставший в стойку василиск в короне.

Галопом влетевший в комнату еще один мальчик счастливо улыбнулся, показывая молочные зубы. Лорд Малфой бросил взгляд на торчащие во все стороны, как иглы у ежа, черные, как смоль волосы и отвел глаза в сторону. Все четыре года он боролся с этим вороньим гнездом, и все четыре года терпел поражение. В конце концов, пришлось смириться с тем, что некоторые вещи не под силу даже истинным Малфоям.

Глаза цвета авады засверкали, маленькие ножки затопотали, принеся мальчишку в объятия Нарциссы.

— Здравствуй, Годрик. Как ты сегодня?

— Хорошо! Мама Нарцисса, мы идем? Марволо?

— Конечно, идем! Салазар уже готов.

— Сал! Бежим!

Схватив своего брата за руку, Лорд Света унесся за дверь, сверкнув напоследок золотым перстнем с рубином, на котором был изображен вставший на дыбы коронованный лев.

Нарцисса встала, поправляя рукав мантии.

— Быстро они растут...

— Это да. У нас есть еще год, пока не начнутся боевые действия.

— Ты уверен?

— Что нам сказали пять лет назад? Воспоминания вернутся, когда им исполнится пять лет. Ты уверена, что вспомнившие себя Волдеморт и Поттер будут вести себя спокойно?

— Надеюсь, мэнор устоит.

— Сплавим их крестным. Пусть они с ними мучаются! Паразиты!

— Ну-ну, дорогой... — Нарцисса шутливо ударила мужа веером по руке, — не дай Мерлин паразиты услышат... Особенно один...

Люциус закатил глаза, показывая, что именно он думает по этому поводу, и встал, беря жену под руку. В гостиной уже открылся филиал дурдома: визг, беготня, громкий лай... Крестные Лордов изволили притащить свои задницы, и заняться воспитанием своих подопечных. Поглядев, как Годрик скачет верхом на огромном черном псе, визжа от незамутненного счастья, а Салазар пытается пристроиться рядом, Малфой решил пожалеть свои нервы и слух окружающих и открыл двери:

— Господа! Сад вас ждет!

Собака с детьми вылетела в коридор, весело гавкая, а Малфои облегченно уселись, приказав подать чай себе и своему гостю.

— Здравствуй, Северус. Рады, что вы вспомнили, наконец о нас, недостойных смертных... — саркастично высказался Люциус, делая глоток ароматного чая. Сидящий в мягком кресле, как на троне, Принц приподнял бровь.

— Люциус? Сарказм вам не идет, не старайтесь. Это только моя прерогатива...

Выпустив эту парфянскую стрелу, Северус с удовлетворением, ясно видимым на лице, устроился поудобнее. Люциус вновь закатил глаза. Не может Сев удержаться от шпилек, ну совсем не может. Бросив взгляд на дорого, хоть и просто одетого друга и практически родственника, Малфой хмыкнул. Хоть маг и получил титул лорда Принц, возродив род своей матери, но вот по характеру он как был, так и остался Снейпом.

— Что стряслось?

— Завтра заседание Совета. Что ты скажешь по поводу вот этого...

Маги погрузились в обсуждение политики, пока будущие главы государства бегали наперегонки с лордом Блеком, принявшим свою анимагическую форму — гримма.

* * *

Пять лет прошло с тех пор, как жизнь домена изменилась безвозвратно. Пять лет, наполненных болью, кровью, потерями и приобретениями, а также тяжелым трудом и попытками хоть как-то восстановить разрушенное.

Тогда, в день принесения Клятвы Верности, маги и не подозревали, через что им придется пройти.

В тот день эмигрировали две трети населения. Кто куда: Франция, Германия, Италия, Новая Зеландия, Австралия... Удравшие наивно думали, что раз они приехали в другую страну, все беды позади, и все будет, как раньше.