Симфония любви, меча и магии.

Кими: жизнь — совершенно не медовая тянучка

Все. Жизнь серьезно разочаровала Кими, сладостные мечты обернулись каким-то возмутительным безобразием, и он на нее серьезно обиделся. Здоровенная огрова лапа со звонкими шлепками приземлялась на его нежную попочку, тощее тельце безвольно болтыхалось в воздухе от каждого удара, а съежившийся членик жалко мотался из стороны в сторону. Подлый тип подвесил его за ножки, как куренка!

Кими долго сдерживался, сжимал губы, пытаясь не заплакать, только упорно извивался в руках злодея, но когда тот пребольно сдавил его яичко, он сдался и позорно разрыдался. После этого слезы и жалобные крики полились из него непрерывным потоком, и он перестал что-либо соображать или ощущать — кроме боли. Он испуганно поджимал попку в ожидании следующего удара, трясся и пытался схватить что-то ручками, но загребал лишь ветхие простыни. Иногда огр медлил с очередным шлепком, поднимал его повыше, разглядывая и даже поглаживая по горящим ягодичкам. Кими замирал в надежде, что сейчас его отпустят, но мужчина только что-то сердито порыкивал и медленно заносил руку для следующего удара.

— Пожалуйста, не надо, нет! — кричал мальчик, но лапища неумолимо опускалась на его трусливо виляющую попку. Увертки, конечно, не помогали...

Наконец все прекратилось, его положили на животик, придавили лопатки и лизнули несчастные ягодицы. Кими задрожал от странного чувства: медленно отпускающей боли, горькой обиды, наоборот, захватывающей все его существо, влажного ощущения языка на мучительно чувствительной коже. Огр развел двумя пальцами его половинки, пощекотал вход и вдруг ужасно больно шлепнул прямо по беззащитно выставленной дырочке, задев еще и яички. Его пронзило словно молнией, он отчаянно закричал и снова бесполезно рванулся. Его удержали всего лишь одной лапой, а потом ласково облизали поджавшийся анус, пососали яички, теплые губы приникли к дырке и вобрали в себя ее краешки. Кими ощутимо трясло, большая рука помяла его вялую мошонку, сильно сжала, в самую глубину снова проник язык, поелозил внутри, находя местечко удовольствия, животик его свело, тело выгнуло в мучительной судороге, и он излился с жалобным стоном в кулак своего мучителя. Хотя член так и не встал, и нельзя сказать, чтобы то, что с ним произошло, можно было назвать удовольствием.

Он обмяк на кровати, словно из него выдернули кости, перед глазами все плыло и кружилось, и летали черные мухи. В груди глухо пульсировала обида.

Мечты огра о семейном гнездышке

— Малыш, теперь твоя очередь, — огр стащил ставшее вдруг безвольным тело с кровати и пытался поставить Кими на колени, — давай же, открой свой сладкий ротик.

Наконец-то удалось кое-как прислонить мальчишку к кровати. А горячий у него женишок, надо будет перенести дату свадьбы, Луису просто не терпелось уволочь этого беспутного юношу к себе в поместье, чтобы там с чувством, с толком, с расстановкой разложить того на огромной роскошной кровати.

Огр полюбовался на Кими, в прострации сидящего у его ног, надо будет заказать для него несколько ошейников, один — обязательно с шипами, обращенными вовнутрь. Не долго думая, д'Эклер ткнул в припухшие губки головкой своего огромного разгоряченного члена.

— Покажи, что ты умеешь. Ну!

Легкая пощечина, похоже, не привела мальчишку в чувство. Он прикрыл глаза и стал заваливаться набок. Черт, если трахнуть его сейчас, еще помрет от радости. Огр с тяжким вздохом собственноручно взялся за свой изнывающий жезл удовольствий и принялся размашисто дрочить, пока струя зеленоватой огрской спермы не выплеснулась прямо на лицо и волосы сидящего перед ним Кими.

Какое облегчение!

Приапус и свобода

Когда очаровательная гладенькая попка превратилась в тощий зад, присутствующие сначала ошарашенно примолкли, а потом начался ад. Недоумевающий работник сцены выпрямил раму и развернул висящий на ней товар лицом к залу. Мда, щуплый замученный мужчина никак не напоминал юного прелестника. Хотя два члена и довольно крупные яйца впечатляли. Чернокожий дикарь завопил какой-то боевой клич, выхватил кинжал и отправил его в горло Эратусу, но того успел повалить на пол телохранитель, и лезвие вошло в перекладину рамы. Воин ринулся вперед, но другие телохранители бросились ему наперерез и попытались скрутить. У них начало получаться, почти.

Тем временем слуги графа схватили оставшегося без защиты владельца борделя и под истеричные вопли графа ("каналья, хотел меня надуть" ) принялись избивать. Сам граф начал вымещать свою ярость на очумело мотающем головой и ничего не понимающем "фокуснике". Тот никак не мог сообразить, почему распялен на этой раме, и что вообще происходит. Неожиданно веревки развязались, и Приапус рухнул вниз. Над головой раздался вопль "вставай", он вскочил и успел разглядеть, как стоявший рядом человек в плаще вытянул руки вперед, и странная сила заставила графа и его слуг сломанными куклами повалиться на пол. Затем он схватил Приапуса за руку и потащил к снесенной той же силой двери.

Они вылетели наружу и понеслись, петляя по улочкам и закоулкам. За их спинами раздался ужасающий грохот. Приапус успел обернуться и увидел, как стены борделя сложились вовнутрь, увенчанные рухнувшей сверху крышей. Наконец, оказавшись в каком то глухом тупике, Приапус привалился спиной к стене и срывающимся голосом пролепетал: все, не могу, не могу... Спутник его откинул капюшон, и мужчина с удивлением узнал того мальчишку, из-за которого начался весь сыр-бор. Тот тоже выглядел не лучшим образом, с покрасневшей, как свекла, мордашкой и задыхающийся после бега. Приапус со стоном съехал вниз и уселся прямо на землю, уткнувшись лбом в колени. Это все походило на кошмарный сон. Хотя... подождите, а почему кошмарный? Судя по всему, Эратус и его телохранители выбраться из здания не успели, так что теперь он свободен... СВОБОДЕН.

Продолжавший молчать мальчишка недоуменно взирал на вскочившего и радостно вопящего мужчину, а глаза его стали напоминать блюдца, когда он разглядел его пах. Два члена и яйца тряслись в какой то дикой пляске. Наконец Приапус упал на колени перед своим спасителем и разразился цветистой благодарственной речью:

— О, благословен будь юный и прекрасный герой, пришедший словно ангел с карающим мечом в бездну стыда и порока. Чем ничтожный смертный может отблагодарить тебя?

Юный и прекрасный герой очнулся от транса, в который его поверг вид необычных половых органов спасенного, и поинтересовался:

— А почему у тебя два члена?

Судьба огра и Тома

Кими вытер зелень с лица и ошалело посмотрел на огра. Тот выглядел таким довольным, даже разулыбался и потрепал его по волосам, сбив там конкретный колтун. Может, удастся договориться, чтобы его больше не били? Так-то жених — мужчина хоть куда, богатый, красивый, а уж вылизывал его насколько искусно... Надо к нему подластиться и поговорить.

— За что ты меня отшлепал? — робко спросил он, и потерся щечкой о рукав лениво развалившегося на кровати огра.

— А это чтоб ты, малыш, знал, как попой вертеть. Мой муж послушным должен быть и скромным. Ясно тебе?

— Ясно, — Кими усиленно покивал: ну, это-то не сложно, он постарается, главное — замуж выйти, а там уж посмотрим.

Он осторожно подобрался и влез жениху на колени, положил голову на грудь, поджав ножки. Жесткая рука снова стиснула голую саднящую попку, и он тихонько охнул. Все тело ныло и было как ватное, от прикосновений сильных лап и потираний о грубую ткань верхней одежды огра его продирала острая болезненная дрожь, от которой начали пробуждаться смутные желания. Он долго елозил и выгибался под тяжелыми поглаживаниями, а потом не выдержал и прошептал:

— А поцеловаться можно?

— Целуй, — снисходительно разрешил огр.

Кими потянулся губками к чувственно вырезанной клыкастой пасти, и в этот момент жених ткнул когтистым пальцем прямо в сердцевинку его попы! Она, конечно, была вся мокрая и скользкая от слюны, но все равно было так больно и внезапно, что мальчик взвился с громки взвизгом и расшиб головой столбик балдахина. Шаткая конструкция рухнула вниз, приложив жениха по носу.

— Ах, ты гаденыш! — взвыл мужчина, путаясь в пыльной тряпке. — Ну, сейчас ты у меня получишь!

Нет, только не это! Кими метнулся в угол и, почти ничего не соображая от страха, швырнул в огра полки с солдатиками. Совершенно неожиданно, дубовые доски сбили того с ног и погребли под собой. Кими скорчился у стены, закрывая руками голову и скуля от ужаса. Теперь его точно, совершенно точно выпорют кнутом, или нет, переломают все кости и запрут на несколько дней в подвале... Или... Он поднял голову: почему так тихо?

Огр все так же лежал на полу, и это было нелепо. Так же нелепо, как и то, что его удалось сшибить деревяшкой не больше двух центнеров весом. Ну ладно, максимум — трех. Уже догадываясь о страшном, но еще не веря сам себе, Кими подполз и заглянул под полки. Из глаза его жениха торчал солдатик, эльфийский воин с железной пикой в ручках, по стойке смирно. И вся его пика, и головка в красном шлеме, и тельце в сверкающей кольчуге и даже ножки — все полметра утонченной красоты исчезли в кровавых глубинах. Наружу торчали только яшмовые сапожки.

Это был ужас. Нет. Это был УЖАС!!! Что скажет папочка?

"Идиота кусок!" — немедленно рявкнул папочкин голос в его голове. — "Убивать надо после свадьбы. ПОСЛЕ, а не ДО, кому теперь достанутся его денежки?! Почему Бог мне не дал других детей?"

"Да-да, бери пример с отца, пустоголовый огрий выкормыш!" — тут же заверещал голос дедушки Кондратия. — "Вот уж кто угробил своих шестерых жен вовремя. Хоть и без пользы — ни детей ни денег не поимел, тупорылый импотент!"

"Дряхлый вонючий развратник!"

"Кастрат на обе головы!"

"У меня одна голова, пердун старый!"

"Оно и видно, что только снизу, да и та не работает!"

Голоса устроили безобразную свару, прямо как их хозяева. "Что же делать?" — прошептал Кими, сжав собственную голову и пытаясь сосредоточиться. Папочка будет в гневе... Дедушка в гробу перевернется... Нет, надо сосредоточиться на главном. А главное... главное у нас что — труп? Нет, труп не главное, с трупом и труповыми слугами пусть разбирается папочка, в конце-концов, это его гости. А что тогда — труповы ушедшие денежки? Имение сто раз заложено, а это уже его, кимино наследство. Вот что главное — он потерял богатого жениха, а не так уж у него много их было. Совсем не было, прямо скажем, ведь какой богач или богачка польстятся на разорившегося дворянчика, не то, чтобы бесприданника, а совсем наоборот — всего в долгах? Да, выбора у него нет, и даже нельзя обвинить папочку за то, что тот нашел ему такого сурового жениха. Надо взять поиски в свои руки, вот что. Может, в другой стране ему повезет больше? В родном Дыр-Бутане за все четырнадцать лет его жизни нашелся лишь один.

Кими принялся быстро, но тщательно собираться. Старательно отмылся, оделся в самую крепкую и надежную одежду, с собой взял полупрозрачные штанишки и кружевную распашонку — соблазнять будущих женихов, сложил также богатый меховой плащ, снятый с трупа. Завернул в тряпочку четыре самых красивых солдатика, огляделся, снова подошел к мертвому огру и аккуратно срезал все драгоценные камни и золотые пуговички с его камзола, забрал кинжалы и тугой кошелек — столько денег он не видел за всю свою жизнь, снова задумался. Что еще? Ах, да лошадь огра, это ведь тоже его наследство в некотором роде теперь, и седельные сумки не забыть, там наверняка есть много полезного.

Он осторожно прокрался по замку на кухню, разжился там едой и вином. Все были пьяны, и слуги тоже. На кухне пришлось пережить пару неприятных минут, когда повариха, зажав его между огромных зеленоватых грудей, принялась рыдать над "бедным маленьким эльфенком, кому же тебя отдают..." Да, его покойная матушка, говорят, была человеко-эльфом, и оттого Кими уродился таким бледненьким, тоненьким и глазастым. Совсем не похожим на большинство своих соотечественников, в чьих жилах текла человечье-орочья кровь. И только совсем немногие из них могли похвастаться огрской или эльфийской. А Кими мог похвастаться обеими, да! И он этим гордился, и не надо называть его эльфенышем и лить над ним слезы... Не такой уж он и жалкий, как некоторые привыкли думать! Вон, огра с одного удара завалил.

Один из слуг бывшего жениха уныло сидел в конюшне, неразобранные седельные сумки валялись рядом. Как удачно. Кими спрятал свой заплечный мешок за дверью, взял вино и самым дружелюбным видом зашел внутрь. Подпоить мужика и огреть бутылью по башке было делом получаса.

"Надеюсь, папочка не передавит всех огровых слуг в расстройстве", — подумал он и погладил блаженно улыбающегося полуорка по щеке. — "Неплохой, в общем-то парень, жалко будет."

Кими быстро снарядил огромную лошадь, несмотря на то, что она злобно косилась кровавыми глазами и пыталась забодать его своими витыми рогами. Стражники на воротах проводили его осоловелыми глазами, когда он сказал им, что жених позволил ему на своей лошадке покататься. Он поспешно скрылся в ближайшем лесочке, доскакал до оврага (зловредная животина пять раз пыталась его скинуть и пять раз получила промеж рогов), и остановился — разобрать добычу в сумках. Он долго сортировал нужное и ненужное, перекладывал свои вещи... А потом дрожащими руками приступил к главному: обнаруженной связке одноразовых порталов, похожих на клочки черного тумана.

Кими пихал палец в каждый клочок, пытаясь понять направление портала, но чаще всего ощущения ему не нравились, а названия мест, тихо шипящие в голове, были незнакомыми. Он уже было отчаялся найти что-нибудь безопасное на вид, когда наконец прозвучало: "Приндус, Паучий проулок". Приндус! Столица Цихниды, прекрасного приморского государства, населенного людьми и магами!

Кими снова вскочил на лошадь, сжал портал в кулаке и в следующую секунду вылетел из темной воронки посреди узкой грязной улочки, залитой местами веселым южным солнцем. Посреди улицы извивался и повизгивал какой-то тощий оборванец. Кими подъехал поближе и поинтересовался:

— Где здесь ближайший постоялый двор, любезный?

— Ыыыы... эта... чешется, сука!!! — оборванец внезапно подпрыгнул и принялся страстно расчесывать свою задницу и пах одновременно.

— Ты как с виконтом разговариваешь, холуй! — обиделся Кими и дал ему по бесстыжей наглой морде кулаком в перчатке, украшенной железными пластинами. Так, чисто уважению слегка поучить.

Но оборванец отлетел на два метра в сторону, упал оземь, и голова его раскололась, как гнилой орех. Опять! Второй за день и за всю его коротенькую четырнадцатилетнюю жизнь! Кими дернулся, воровато оглянулся и, пришпорив коня, рванул под арку — туда, где шумела голосами большая улица.

Риль и Приапушка нашли друг друга

Рилю стало жалко того парня, которым он заменил себя на сцене, поэтому он и вытащил его из начинавшегося бедлама. Уже в переулке, где они остановились, Риль внезапно понял, что мужик — голый, он хотел снять плащ и прикрыть его, хотя бы этой иллюзией, но вдруг обнаружил у него загадочные особенности анатомии.