Потом подплыл корабль из форта Даглас. С него спустились несколько человек в синей форме, один из которых был при сабле и с золотым листом на воротнике. Он представился майором Эвансом, заместителем командующего форта Даглас, и сказал, что прибыл, чтобы выразить протест против уничтожения орудий форта и потребовать выдачи корабля южан. Когда ему сообщили, что это произошло только после того, как одно из этих орудий убило девушку, он сказал, что это была провокация южан, и усомнился в том, что на борту Southern Belle не было вообще оружия, а тем более пушки такого калибра. После чего полковник Егоров, начальник гарнизона Длинного Острова, сказал, что до того, как последуют извинения со стороны командования форта Даглас, плюс обязательство никогда больше не стрелять по русским водам, любое движение военных судов САСШ в пределах досягаемости артиллерии острова, а также любая попытка восстановить батарею форта, будет расценено как акт агрессии, и на это последует соответствующий ответ. В ответ Эванс еще раз заявил о своем решительном возмущении и вернулся на свой берег. До границы его сопровождал русский катер с наведенной на него пушкой.

Но для Жанны все это было слишком поздно. Равно как и для Андрея, который лежал под присмотром в одной из палат гарнизонного госпиталя и стонал во сне.

Глава 8. В гостях у себя дома.

— Альфред, боюсь, арсенала нам не удержать. Уж слишком их много. А мы опять потеряли несколько десятков человек, причем самых опытных, а обучение новобранцев проходит слишком уж медленно. Похоже, лучше нам построить новую линию с опорой на индейские курганы и южные поместья.

— Думаю, вы правы, сэр. Но одно хорошо — единственная крупная дорога на юг идет как раз к западу от курганов и далее между Элисией и фермой Джексонов. А северяне вряд ли знают эти места, и, скорее всего, будут держаться дорог. Я, кстати, распорядился, чтобы рота новобранцев заняла Форт Пикеринг напротив русского Черепашьего Острова. Сегодня поеду проконтролирую, как они там обустроились.

А оружие и боеприпасы можно будет эвакуировать в Блуфилдс, поместье в трех милях южнее нас. У них там есть и каменные амбары, да и оборонять его не в пример легче. Это можно поручить лейтенанту Инглевуду.

— Ладно, Альфред, поезжай в форт Пикеринг. А я распоряжусь насчет эвакуации арсенала.

Через полчаса он уже был в форте Пикеринг. Похоже, форт забросили потому, что индейцев не осталось, а русский паром шел теперь непосредственно из Мемфиса, так что форт попросту оказался не нужен. Теперь же русские возобновили сообщение с районом форта, но пока военных грузов оттуда не поступало. А вот по мосту с той стороны реки все время шли какие-то большие самодвижущиеся повозки. Что именно они разгружали в русском форте, было непонятно.

А вот раненых располагавшийся там госпиталь лечил, и лечил безвозмездно. Сам Альфред уже успел там побывать, ему промыли, зашили и перевязали рану, сказав вернуться через неделю, чтобы снять швы. Неизвестно, чем они обрабатывали раны, но, как ни странно, никто из пациентов русских не получил ни гангрены, ни даже заражения.

Альфред прибыл в форт и осмотрел, что именно было уже сделано. Остался в общем доволен, приданная новобранцам батарея была грамотно расположена — два орудия в сторону реки, два на северо-восток, на дорогу в форт. На валах чинили частокол, и несколько десятков солдат как раз отрабатывали занятие оборонительных позиций. Даже бараки выглядели вполне жилыми, и в одном из них из трубы шел дым. Альфред зашел туда и встретился с лейтенантом Айзенманом, успевшим отслужить в прусской армии до эмиграции в САСШ.

— Лейтенант, хорошая работа!

— Рад стараться, лейтенант! — Они были в одном чине, но Альфред считался вторым в сводной группе войск после капитана Уайта.

— А как у вас со стрельбой?

— Хорошо, что хватает боеприпасов. Через полчаса первый взвод выйдет на стрельбище. Второй и третий уже отстрелялись.

— Молодцы. Ваша задача — держать форт, не отвлекаться даже, если вы услышите звуки боя на северо-востоке. В крайнем случае, то, что от нас останется, отступит сюда. Так что, возможно, придется потесниться в бараках.

— Бараков хватит на две роты, так что без проблем. Печное отопление проверено, сено подготовлено для дополнительных лежанок — мы его взяли с сеновала на ферме Дедрика — он-то остался, в отличие от самого дома. Дров хватит на месяц морозов; кстати, русские дали нам знать, что готовы привезти нам еще, если понадобится.

— Спасибо. Ладно, я поеду.

Когда Альфред отъехал от форта, он вдруг услышал звуки боя у арсенала, и потом несколько крупных взрывов. Он помчался как можно быстрее и не заметил шевеления в рощице у подножия курганов. Выстрел, и конь его упал замертво, придавив его своей тяжестью. Когда он, хромая, наконец вылез из-под коня, на него смотрел десяток ружей.

Его связали и заставили шагать в Мемфис. Здание арсенала превратилось в кучу камней, вокруг которой лежали трупы в серой форме, и совсем немного людей в синих мундирах. Вскоре они нагнали колонну пленников, связанных одной веревкой. Его привязали последним, и он захромал вслед за другими.

Конвоирами были конные негры с плетьми, которые то и дело пускали их в ход с подленьким смехом. Их погнали в форт в порту Мемфиса, который еще недавно был его домом. Его прогнали через ворота, и молодой лейтенант с немецким акцентом спросил:

— А куда мне их деть? Все барак заполнен.

— Пусть спят на земле. А подохнут, туда им и дорога, — и негр с сержантскими полосками захохотал.

— Мне надо будет вопрос задать комендант Мемфиса. Он решить, что с ними делать.

Глава 9. И бесстрашно отряд поскакал на врага...

Как недавно Мемфис, крохотный Робинсонвилль пылал. Расположение его на реке Миссисипи сыграло с ним злую шутку — его расстреляли с реки, потом воспользовались местными причалами для разгрузки пароходов, из чьего чрева высаживались сотни солдат в синей форме. Отряды формировались и, не дожидаясь высадки других, начинали маршировать на восток.

И вот показались немногочисленные домики поселка Хернандо. Наступающие развернули орудия и начали обстрел. Через двадцать минут Хернандо уподобился Робинсонвиллю, и солдаты вступили на его улочки. Немногочисленные дома, уцелевшие при обстреле, занимались нападавшими — нужно же где-нибудь переночевать. Тем, кому не посчастливилось, ставили палатки; хоть и похолодало изрядно в последние дни, но вода подмерзала только по ночам, так что выдержать было можно.

При вступлении в город пять солдат было убито, десять ранено — в городе оставались старики, женщины и подростки, и кое у кого были охотничьи ружья. Тех, кого находили с оружием, согнали в сарай, даже двенадцатилетнюю девочку не пощадили. Потом этот сарай подожгли, и некоторое время были еще слышны крики.

По плану, часть солдат должна была остаться здесь, чтобы блокировать любое движение на север, в Мемфис, тогда как большая часть должна была выступить на север, чтобы ударить по непокорной полоске южно-теннесийской земли, которая еще оборонялась с опорой на индейские курганы и форт Пикеринг. Но сначала предстояло заночевать здесь.

Тем же вечером, отряд подполковника Хьюстона был в четырех милях от Хернандо. Передвигались только засветло, поэтому Хьюстон приказал готовить лагерь для ночлега. Потом на севере появилось зловещее зарево, и Хьюстон отправил туда разведку. Вернувшись, они рассказали, что городок занят и наполовину разрушен.

Хьюстону так хотелось ударить по Хернандо ночью, но это было бы сложно — в темноте, не зная местоположения противника: Поэтому они вышли на рассвете.

Первым делом смяли южный палаточный лагерь. Хьюстон приказал первой роте оставаться на южном конце, вторая и третья рота начали удар на север, кто с восточной, кто с западной стороны. Врагов было намного больше, но южан это не остановило, и вскоре пал и северный лагерь. Потом они вошли в город, под обстрелом артиллерии — своей, увы, была лишь одна батарея — и ружейном из окон.

Через час, все было кончено. Взяли около двухсот пленных, восемь орудий, большое количество боеприпасов и продуктов. Но от батальона на ногах осталось человек восемьдесят, плюс около сорока раненых. Раненых Хьюстон оставил охранять новых пленных — выживших северян заставили ютиться в их же палатках. Сам же повел сводный эскадрон из полусотни человек на Робинсонвилль. Восемнадцать миль они преодолели за два часа, но никто их там не ожидал, и тридцать человек охранения были уничтожены почти мгновенно. Удалось захватить и единственный пароход, остававшийся у причала.

Первая битва Хьюстона в этой войне закончилась блистательной победой, но победой пирровой — придется теперь ждать подкреплений. Пароход был послан в Натчез с пленными, которых заперли в трюм, ранеными, и беженцами из Хернандо. Была надежда, что все-таки пришлют подкрепления хоть по воде — рисковано, ведь пароходы северян могут вернуться, но Хьюстон решил попробовать.

Но на следующий день — двадцать второго ноября — резко похолодало. Своих людей он разместил в немногих сохранившихся домах в Хернандо, рядом с теми жителями, кто решил остаться. Солдаты же хоронили погибших — своих и чужих, готовили оборонительные позиции, занимались стрельбами. Несколько женщин готовили для солдат — скот, зерно и овощи Хьюстон был готов покупать по рыночным ценам, местные не хотели вообще брать денег, сошлись на половине. Но всем было ясно, что это лишь затишье перед бурей, и что если отстоять Натчез и освободить Хернандо оказалось достаточно просто, то в лапах северян было намного больше, и война только начиналась.

Глава 10. Ледяной гроб.

После смерти Жанны, Андрей замкнулся в себе. Служил он безукоризненно, заботился о своих солдатах, и подчиненные его любили. Но близок он был теперь только с Юрой.

Тетя Ахеахе уже улетела в Форт Росс и забрала с собой детей. Теперь Юра их увидит только на Новый Год — ведь именно двадцать восьмого декабря произойдет очередная ротация, и Юра отбудет в Форт Росс для дальнейшего прохождения службы. По плану, он должен был доучиться последний семестр в университете, но ему дали понять, что из-за напряженной обстановки на границе с САСШ это придется отложить, и что для него готовится задание другого порядка.

Служба стала намного сложней. Каждая попытка восстановить батарею форта — пушки были хоть и сброшены с лафетов, но повреждены были мало — влекла за собой предупредительный выстрел с Длинного Острова. Через несколько дней, подполковник Джонсон прибыл с извинениями, предложениями компенсировать нечаянную смерть Жанны, и обещаниями, что впредь это не случится; более того, рассказал, что весь расчет орудия, из которого был произведен тот выстрел, погиб при ответном обстреле. Договорились, что одну батарею им разрешат восстановить при условии, что она будет применяться только против военных кораблей Конфедерации, буде таковые заплывут в воды САСШ.

Утром двадцатого декабря дежурным офицером был Андрей. День был холодным и ветренным, река замерзла у берегов, но два фарватера еще были, с каждой стороны Длинного Острова. Вдруг с юга показался пароход под американским флагом. Он шел по фарватеру, но вдруг почему-то оказался чуть ближе к берегу, ударился о льды и застрял посреди фарватера.

На острове дежурил малый ледокольный корабль, и он пошел к пароходу. Но когда он подошел на расстояние примерно пятидесяти метров, по нему вдруг начали стрелять. Тогда за ним последовала канонерка и сделала предупредительный выстрел. Когда это не возымело должного эффекта, по стреляющим ударил пулемет. Очень быстро на пароходе спустили звездно-полосатый флаг и подняли белый.

Взвод Юрия подошел к пароходу. Первое, что они услышали, были громкие стоны. Капитан им сказал, что это судно-госпиталь, но Андрей в сопровождении трех бойцов пошел лично проверить трюм, пока Юрий с остальными солдатами контролировал палубу. Через две минуты, Андрей закричал, 'Юра, скорей сюда!'

В трюме корабля, сидели люди в кандалах и лохмотьях. Большинство были мужчинами, но вряд ли все пленники были солдатами; по крайней мере три из них были женщинами, а около десятка других были глубокими стариками. И около двадцати были уже окоченевшими трупами.

Юрий сразу объявил капитану, что тот и вся его команда арестованы. Капитан попробовал было убедить Юрия в том, что это были уголовные преступники, хотя уже по лицу было сразу ясно, что он врет. Юрий только успел вызвать по портативной рации медиков, когда Андрей вдруг закричал, 'Юра, смотри, кто здесь!'

На измученном, постаревшем и исхудавшем лице синели глаза такого пронзительно-голубого цвета, какой они видели только у одного человека, их друга по Колледжу Нью-Джерси, Альфреда Инниса из-под города Мемфис в штате Теннесси.

На следующий день, когда капитан и его люди сидели в Каменецкой тюрьме, а выжившие пленники были под неусыпным наблюдением врачей, выяснилось следующее. После неудавшейся попытки захвата Хернандо, а также стабилизации фронта по линии Форт Пикеринг — индейские курганы, командование северян постановило выслать пленных офицеров, тех, кто замечен в сопротивлении северянам, или своими взглядами, в новосозданный лагерь у форта Молин, к северу от Длинного острова. По рассказам команды, это был уже второй рейс из Мемфиса, но туда же перевозили пленных из северного Кентукки, и людей там было очень много.

Юра и Андрей пошли проведать Альфреда, но их не пустили врачи, а двадцать второго сказали, что можно, если недолго.

Альфред улыбнулся им, хотел что-то сказать, но почти сразу заснул, и друзья пошли обратно в Юрину квартиру, где в гостевой спальне теперь жил и Андрей.

— Юр, не знаю, но я такого от северян не ожидал.

— Андрюх, а ты вспомни моих брата и сестру, как их нашли рядом с убитой матерью.

— Да, но то были индейцы, а известно, что их и за людей-то почти не считают. А здесь белые люди, политики, журналисты, даже известные в обществе дамы. И с ними такое обращение.

— Юр, а тебе не кажется, что пора помогать Конфедерации?

— Ты знаешь, кажется. Но вряд ли наши политики на это пойдут.

— Слушай, может, попросим отпуск и махнем на Юг?

— Хочешь стать дезертиром? Нет, это нужно если и делать, то с умом. Вот вернусь в Форт Росс и поговорю с папой.

Глава 11. Старые песни о главном.

— Программа "Наш мир", с вами ведущий Никита Андреев. Война между Севером и Югом набирает обороты. В руках северян весь Делавер, весь Мериленд, весь Кентукки, северо-запад Вирджинии, часть Теннесси и даже кусочек штата Миссисипи. И вот теперь история с "ледяным гробом" на Миссисипи, которые уже привели к дипломатическому скандалу. САСШ требуют немедленного возвращения парохода и освобождения команды, а также выдачи всех тех, кого они перевозили на том пароходе и кого они именуют "военными преступниками". Тогда как мы считаем военными преступниками именно капитана и тех, кто отдавал ему такие приказы.

У нас в студии сегодня Иван Мышкин, профессор Нижне-Калифорнийского Университета, и Этьенн Робишо, градоначальник города Новый Орлеан. Профессор, поделитесь с нами вашими мыслями насчет этого кризиса!