— Не стоит праздновать победу раньше времени, ведь опасность еще не миновала, — напомнил Ксантир.
— Меня уже допросили, — заговорщически прошептал Джоас. Воспользовавшись отсутствием Дэрила, он занял место рядом с принцессой.
Она сделала вид, что не слышит его.
— Прошу, кузина, не сердись. Я не смогу ни есть, ни спать, зная, что ты обижена. Прости, если оскорбил тебя. Иногда я говорю прежде, чем успеваю подумать.
Джоас состроил страдальческую рожицу. Гримасничать у него получалось отлично. На своём не слишком красивом лице он мог изобразить любые эмоции, причём не поверить в его искренность было крайне сложно.
— Тебе надо научиться следить за своими словами, — тихо сказала Айвет. — Ты член королевской семьи. Даже случайные высказывания, прозвучавшие из твоих уст, могут иметь самые серьёзные последствия. Что ты наговорил паладинам?
— Ничего лишнего. Просто ответил на их вопросы. Так ты больше не сердишься?
— Нет.
Она действительно не сердилась и вообще не любила находиться с кем-то в ссоре. Одному Джоасу удавалось досаждать ей с удручающей регулярностью.
— Отлично, — обрадовался кузен, набрасываясь на еду.
— Мне передали, что вы начали опрашивать людей во дворце, — сказал король.
— Верно, — кивнул Ксантир, — в ближайшие дни мы собираемся поговорить со всеми. Порой люди замечают важные детали и не придают им значения. Нам могут помочь любые зацепки.
— Разве не существует более действенных способов поиска преступника? — поинтересовался Тилун. — Вы ведь нашли дорогу сюда не по рассказам прохожих. Вдруг он сбежал, едва вы переступили порог замка?
— Маг крови находится здесь, — уверенно произнёс Хорн.
Среди паладинов он был самым низкорослым и старшим по возрасту. Его висков уже коснулась седина, а на лицо легли первые морщины.
— Откуда вы знаете? — не унимался Тилун.
— Мы шли по следу, поэтому чувствуем его присутствие, — пояснил Ксантир. Его взгляд неожиданно скользнул в сторону и остановился на принцессе. На несколько долгих мгновений глаза Ксантира и Айвет встретились. Теперь паладин будто бы говорил только с ней. — Иногда этого бывает достаточно, чаще требуются дополнительные меры. Мы ещё обратимся и к заклинаниям, и к обрядам, но, боюсь, они не будут эффективны. Наш враг силён и находится на своей территории. Окажись здесь кто-то из служителей Храма по другому делу, он бы ничего не заметил и не почувствовал.
— Полгода назад у нас гостили двое целителей. Я думал, преступника надо искать среди людей, которые появились во дворце после их отъезда, — сказал Флокк.
— Всё не так просто, хотя нельзя исключать и эту возможность.
— А что вы узнали сегодня? Уже есть подозреваемые? — спросил король.
— Этого я не могу сказать даже вам, Ваше величество.
— Но почему? — Радерик приподнял брови. — Вы находитесь в моём доме. Я должен быть в курсе событий.
— Сейчас это знание скорее навредит, чем поможет. Преступник ждёт наших ошибок. Одной из них может стать посвящение кого бы то ни было в подробности расследования. Люди склонны делать преждевременные выводы, а страх заставляет их совершать необдуманные поступки. Неверно сказанное слово, неоправданное подозрение — и пострадают невиновные. Я видел толпу, которая устраивала самосуд. Это страшное зрелище.
— Даю слово, что в моём дворце ничего подобного не случится.
— И всё же чем осторожнее мы будем, тем больше шансов имеем на благополучный исход, — твёрдо произнёс Ксантир, и стало понятно, что никому, даже королю, не удастся изменить его намерение молчать.
Радерик едва заметно нахмурился. В сложившихся обстоятельствах это означало крайнюю степень недовольства, что усложняло задачу Айвет по примирению отца с сыном. В том, что король по-прежнему сердится на Дэрила, принцесса не сомневалась.
По окончании ужина она тихонько попросила отца уделить ей время для разговора и, получив утвердительный кивок, первой распрощалась с гостями.
Обстановка в комнатах короля отличалась аскетичностью по сравнению с убранством остальной части дворца. Дубовая мебель без резьбы, ковры неброской расцветки, кровать без полога. Здесь не было роскошных гобеленов и блеска золота. На стене висела всего одна картина — портрет королевы Налисии, матери Дэрила и Айвет, совсем юной девушки, почти девочки.
Отпрыск древнего и богатого рода, она с самого рождения считалась возможной избранницей короля, но покорила сердце Радерика не знатным происхождением и красотой, а весёлым нравом, заразительным смехом и неуёмной жаждой жизни. Никто и помыслить не мог, что Налисия покинет этот мир так скоро. Радерик до сих пор винил себя в смерти жены, хотя поразивший её странный недуг не был похож на родовую горячку.
Разглядывая в детстве портрет королевы Налисии, принцесса мечтала вырасти похожей на неё. Желание Айвет сбылось. От матери она унаследовала и точёный овал лица, и чувственный изгиб губ, и глубокие тёмные глаза. Дэрил, напротив, больше напоминал отца: каштановые волосы, нос с горбинкой, всегда серьёзный, сосредоточенный взгляд. Непосвящённый человек никогда бы не догадался, что брат с сестрой родились в один и тот же день и час. К несчастью, Радерик хотел видеть в сыне не только внешнее сходство с собой, а из Дэрила не вышел ни великий полководец, ни видный государственный деятель. Не получился даже достойный единомышленник, с которым можно было поговорить по душам.
— Прежде чем ты начнёшь защищать брата, — сказал король, усаживаясь в кресло и жестом приглашая дочь занять соседнее, — хочу сообщить, что паладины запретили покидать дворец и мужчинам, и женщинам. Ворота в город будут закрыты даже днём. Это беспрецедентный случай. Сегодня ты могла уехать, но не прислушалась к моей просьбе, а я не настоял на своём из-за этого мальчишки. Он словно бы специально хотел позлить меня.
— Это не так, — пролепетала Айвет.
— Значит, мой сын и правда верит в свои слова. Коргенцы были бы довольны, узнав об этом. Они давно ждут, когда к власти в нашей стране придёт человек, готовый забыть о прошлом и снова поддаться на их лживые обещания. Я рад, что ты первой появилась на свет, дочь моя. Случись иначе, я бы покидал этот мир с тяжёлым сердцем, зная, что на троне окажется слабак и глупец.
— Дэрил никогда не сделает ничего во вред Агранду, — попыталась возразить принцесса. — Он знает, что был неправ сегодня. Если понадобится, мой брат сможет заниматься государственными делами ничуть не хуже меня.
— Единственное, что он может, — это развлекаться со своими игрушками. Увы, ему было, с кого брать пример. Твой дед с трудом дождался моего совершеннолетия, чтобы передать правление и посвятить себя этим безумным опытам, оставив страну на грани разрухи. Соседи уже делили между собой земли наших предков, и коргенцы отхватили бы самый вкусный кусок, сомневаться не приходится. Они ещё долго не желали смириться с тем, что ничего не получат.
Король встал и начал расхаживать по комнате. Он вновь переживал события, о которых Айвет так много слышала от Флокка, Борка и самого отца. Были у неё и собственные воспоминания двенадцатилетней давности. Она помнила отъезд короля, тишину и напряжение, царившие во дворце долгих шесть месяцев, вести о скорой победе и тот страшный день, когда стало известно об уничтожении половины королевской армии. Джоас тогда поклялся стать таким же героем, как Крис, а Дэрил огорчился, что не был рядом с отцом, но знала об этом только Айвет.
— Вспомни о прошлом, отец, — попросила она. — Разве Сармир, брат самого Агранда, не был замкнут и нелюдим? Не слыл затворником? И всё же Агранд любил его и гордился им. А когда на южной границе случилось вторжение, Сармир возглавил армию и отдал жизнь ради будущего нашего государства.
— Не обманывай себя, — поморщился король, — твой брат не способен на подвиги, как бы сильно ты этого ни желала. Иногда мне кажется, что у нас в роду появляется всё меньше людей, достойных трона.
— Значит, я тоже его недостойна. Вести, которые привезли паладины, поселили в моей душе смятение. Я не покинула дворец, но на самом деле очень хочу сбежать и весь день жду чего-то плохого. Не знаю, как бы я вела себя в роли правителя.
— В этом нет ничего недостойного, дочь моя. — Король подошёл к Айвет и положил руку ей на плечо. Тяжесть его ладони вернула принцессе детское ощущение защищённости. — Магия крови — вечное проклятие нашего мира, и вот оно коснулось нас. В отличие от многих ты осознаёшь всю серьёзность ситуации, но я верю, что в тебе достаточно сил побороть свой страх.
— Не понимаю, почему я вообще боюсь. Ведь здесь паладины! Они непобедимы и найдут преступника.
— Непобедимы? — невесело усмехнулся Радерик. — Непобедимых не бывает, всегда помни об этом. В глазах наших гостей я видел ту же неуверенность, которая была у Криса, когда он говорил, что сможет отразить любую магическую атаку. Сейчас этой неуверенности нет разве что у Ксантира. Запрет на отъезд женщин, секретность, священная цепь — все эти предосторожности не успокаивают, а настораживают меня. Возможно, хотя бы Борк выяснит что-то полезное.
— Ты хочешь, чтобы Борк шпионил за паладинами? — не поверила ушам Айвет.
— В первую очередь он будет обеспечивать твою безопасность. Просто не станем забывать о его таланте выведывать секретную информацию. Ты непременно узнаешь обо всём, а сейчас иди спать.
— Дэрил...
— Боюсь, его уже не изменить.
Эту фразу король произносил каждый раз, когда собирался заняться перевоспитанием сына. Опасность миновала, Дэрил был прощён. По крайней мере, до тех пор, пока опять случайно или намеренно не разозлит отца.
"Наверное, это никогда не кончится. Они слишком разные и не смогут понять друг друга", — с тоской подумала Айвет.
Пожелав королю доброй ночи и осторожно прикрыв за собой дверь, она направилась к своим комнатам. Коридоры дворца уже опустели, остались только стражники, молчаливо несущие службу. Внезапно Айвет показалось, что за ней наблюдают. Оглядевшись по сторонам и никого не обнаружив, она ускорила шаг, но ощущение чужого присутствия сопровождало её на протяжении всего пути.
3.
День был по-летнему жарким, но в воздухе витал едва уловимый запах осени. Он появляется, когда листья на деревьях готовы подернуться золотом, травы увядают, а на клумбах распускаются последние цветы. Принцесса сидела на скамейке в саду. Рядом устроилась Таниша с книгой в руках. Служанка увлечённо читала вслух жизнеописание королевы Ларлин, годы правления которой омрачились эпидемией чумы и вторжением крылатых всадников с северных островов. Айвет слушала вполуха. После рассказов Флокка текст казался бесцветным и скучным, а несчастья прошлого не могли затмить переживаний, связанных с настоящим.
Несмотря на благополучный исход разговора с отцом, предчувствие скорой беды не покинуло Айвет. Хуже того, вчера ей почудилась слежка. Кто знает, что будет дальше? Она начнёт подозревать всех подряд? Станет ожидать нападения со стороны любого встречного?
— Страх-то какой, — вздохнула Таниша.
— Всадники? — рассеянно спросила Айвет. — Флокк говорит, что рассказы о них сильно преувеличены.
— Нет, я об этом маге. Всю прошлую ночь заснуть не могла, вздрагивала от каждого шороха.
— Не бойся, паладины защитят нас.
Возможность утешить Танишу немного воодушевила принцессу. В конце концов, не она одна мучилась сейчас неизвестностью.
— Мы думаем, это конюх, — таинственным полушёпотом сообщила служанка.
— Почему конюх? — опешила Айвет. — И кто это мы?
— Я и другие девушки. Он странный. Никогда не спит. Говорят, что маги крови дарят свои сны демонам, а те в награду наделяют их силой.
— Какие глупости, Таниша!
Похоже, опасения Ксантира начинали сбываться. Люди во дворце уже строили догадки, основанные на нелепых суевериях.
— Забудь и о демонах, и о конюхе, — строго сказала Айвет. — Он уже стар, поэтому мучается бессонницей. Пока паладины не назовут имя преступника, слышать не хочу никаких домыслов.
Служанка виновато потупилась, убрала выбившуюся из причёски каштановую прядь и вновь принялась за чтение, но буквально через минуту возбуждённо прошептала:
— Посмотрите, один из них идёт сюда.
Айвет не знала, как Таниша, уткнувшись в книгу, первой заметила Ксантира. Иногда ей казалось, что у служанки две пары глаз. Одной из них девушка изучала окружающий мир, второй — исключительно мужчин.
Таниша вообще была забавной. Она рассказывала о простых, казалось бы, вещах с искренним детским восторгом, во время работы частенько мурлыкала себе под нос весёлые песенки и совершенно не умела лгать. Сплетни и слухи, которые она, подобно другим служанкам, собирала тут и там, никогда не были злыми. Нежелание касаться чужой грязи выгодно отличало Танишу от фрейлин и придворных дам. Последние рядом с Айвет не задерживались. И хотя привилегией носить соответствующий титул обладали жёны и дочери знатных вельмож, неоспоримой возможности сблизиться с наследницей трона он не давал. Обществу болтливых представительниц женского пола Айвет предпочитала уединение с братом. Своей подругой она могла назвать разве что Танишу. Могла, но не называла. Слишком глубока была пропасть, их разделявшая. Не пристало дочери короля водить дружбу с безродной служанкой.
Паладин тем временем приблизился, поклонился Айвет и кивнул вскочившей Танише. Он опять облачился в доспехи. От нагрудной пластины с изображением окутанного пламенем меча исходило едва различимое в свете дня сияние.
— Прошу уделить мне немного времени, Ваше высочество, — произнёс Ксантир.
— Я уделю столько времени, сколько потребуется. — Она кивком пригласила его сесть рядом. — Иди, Таниша.
Очаровательно улыбнувшись, служанка направилась в сторону дворца. Всем своим видом она давала понять, что делает это крайне неохотно. Проводив её взглядом, Айвет не выдержала и рассмеялась. Улыбнулся и Ксантир, от чего его лицо стало ещё добрее и притягательней.
В глазах паладина отражалось небо, золотые волосы мягкими волнами спадали до плеч. Айвет не могла представить этого мужчину в роли простого обывателя, солдата или даже мага. Он словно бы родился для того, чтобы стать воином Света.
— Я потревожил вас, простите, — сказал Ксантир. — Сейчас мы не можем упустить ни одного свидетеля. Для начала прошу рассказать мне то, что вы сами сочтёте нужным.
— Что именно? — растерялась принцесса. Такого неопределённого вопроса она не ожидала.
— Вы ведь успели обдумать происходящее? Исключить вину одних людей и заподозрить других. Быть может, припомнили какие-то странности, случавшиеся во дворце.
— Самая большая странность за последнее время — известие, которое вы привезли. Не думаю, что должна говорить о своих подозрениях, даже если они появятся. Меньше всего я хочу навлечь беду на невиновного человека.
— Вижу, на вас произвели впечатление мои вчерашние слова. И это к лучшему. Впрочем, я готов поверить Его величеству. Он не допустит, чтобы во дворце свершился самосуд. Мы тоже не причиним вреда невиновному.
