Черный иней. Игра Тьмы.

Дар — мой Творец. Странно слышать такие слова, смотря в его юное, почти детское и наивное личико. Это я-то "малыш"? Ха! Наши тела нетленны, но мы все равно меняемся, взрослеем, матереем под грузом прожитых веков и пройденных дорог. Но только не он. С самого моего создания я помню каждую его черточку, жест, каждое слово, сказанное им. Прошло столько лет, а Дар, словно вечная весна, ласковое весеннее солнышко, первая любовь. Иногда он, как игривый нежный котенок, но бывает что он...

— Что я? — беззастенчиво копаясь у меня в голове, уточняет Дар.

— Иногда ты кажешься древним, как само мироздание, мой бог, — серьезно ответил я.

— Быть может, кто-нибудь покатает древнего дедулю? Разомнешь крылышки?

Я склоняюсь еще ниже, к самым лепесткам сочных губ и обвожу их контур кончиком языка. В ответ чувствую дрожь наслаждения и тихий вздох. Дар обвивает мою шею тонкими руками, закидывает ноги мне на талию, льнет всем телом. Я ощущаю нетерпение и стремительно подхватываю его, вставая с постели. Дар обвил меня, как лиана, доверчиво склонив голову мне на плечо. В два шага мы оказываемся у выхода. Дверь открылась легким импульсом. Черные крылья за спиной уже жаждут полета, как и крепко прижавшееся ко мне тело. Самая драгоценная ноша, трепещущая от нетерпения, любящая свободу и крылья даже больше чем я. Много лет назад моим первым желанием, когда я впервые открыл глаза и сделал первый вздох после сотворения, было подарить Дару полет, унести его в бескрайнее небо и лететь обезумевшей птицей, обгоняя облака и ветер.

Я на минуту застыл на пороге, всматриваясь в утреннее рассветное небо. Чистые, еще сонные от ночи небеса манили высотой, а теплый ветерок просился под крыло. Глубоко вздохнув, я взмыл вверх, навстречу свободе и восторгу.

— Й-я-х-о-у-у-у!— радостно кричал Дар, раскинув руки и откинувшись немного назад.

Я крепко держал свою самую дорогую ношу, размеренно работая крыльями. Дар смотрел на стремительно приближающуюся границу, когда небо из синего становится черным и появляются мерцающие звезды, а я смотрел на него, полностью открывшись и разделяя восторг полета. Так, как радуется Дар, не умеет больше никто. Быть богом, вобравшим в себя древний дух и наслаждаться каждой минутой бытия, оставаясь в душе бесшабашным подростком — это уникальный случай среди богов. Может, поэтому Единый Отец Творцов так благосклонен к Дару.

Мы покинули пределы планеты, где находился мой дом, и оказались на звездных просторах межмирья. Блестящие россыпи звезд и вечная тишина, две переплетенные фигуры скользили в полутьме, увлеченные лишь друг другом, ощущая одно чувство — счастье близости.

— Я так люблю твои крылья, — проговорил Дар, прижимаясь сильней и запуская ладошки мне за спину. Легкими касаниями он гладил изгибы крыльев, черных, как глаза тьмы. А потом Дар обхватил мое лицо и прошептал, прямо в губы:

— Поцелуй меня, Найт — мой любимый демон, моя крылатая ночь. Ты слишком долго был вдали от меня.

И я окунулся в его сладость, утонув в нежном поцелуе. Наши языки переплелись, как и тела. Возможно ли описать счастье взаимным обладанием? Этим не пресытиться, это не изведать до конца. Каждый раз щемяще волнительный, словно впервые. Мой бог, мой любимый, моя вечная юность, утренний солнечный лучик, игривый сон. Мой темный огонь, которому молюсь. Из твоих искр я рожден, но ты не владеешь мной, а даришь себя так искренне. Предать тебя немыслимо, все равно, что съесть собственное сердце. Мы одинаково любим и ценим свободу, но я сделаю для тебя все, абсолютно все, лишь пожелай.

Я подтяну тебя повыше, чтобы ласкать твои розовые напрягшиеся соски языком и сжимать ладонями упругие ягодицы, а потом найду пальцами вход и осторожно погружусь вовнутрь, растягивая, разминая. С твоих покрасневших, зацелованных губ срывается тихий стон, ты выгибаешься мне навстречу, ухватив ладошками за плечи. Ты не хочешь больше ждать ни минуты. Я давно напряжен и готов, влажная от желания головка нетерпеливо упирается в кольцо тугих мышц. Наши взгляды пересекаются, я вижу согласие и страсть, но все же двигаюсь медленно, входя в твою глубину. Мой ствол подстраивается под тебя в размере, чтобы заполнить до отказа так, как тебе нравится. Я вхожу размашисто, до основания, в такт движениям крыльев, а ты кричишь и бьешься в экстазе. Щитов нет, мы открыты полностью, плаваем в возбужденном сознании друг друга и ощущаем общий оргазм. Невыносимая сладость и наслаждение, сердце срывается с ритма, каждый нерв сходит с ума. Дар, ты даешь мне так много, как никогда, глубоко открываясь телом и душой. Создатель, почему? Чем я заслужил подобное счастье?

В тебе скрыто так много всего, любовь моя. Твоя душа так велика, она вмещает в себя бесконечно многогранную любовь ко всем нам, в ней скрыты дремлющие сущности, великие начала этого мира. Яростный Светоч не обжигает тебя, а значит и меня, уютно, по-домашнему освещая твой внутренний мир мягким светом. Великая тьма свернулась незаметной змейкой в тихом уголке твоей души. Она почуяла мое присутствие в твоем сознании и подняла голову, смотря внимательным взглядом прямо мне в сердце. Я теряю нити реальности, что-то огромное, всеобъемлющее увлекает меня. Дар, что со мной?

Тьма, что всегда спит в тебе, мой Творец, сейчас нежно обнимает меня, наполняя безумной мощью, омывая каждую клеточку, словно мать. Моя душа стремится в ласковые объятия. Источник темного огня Творца, что породил меня, смешался с древней черной бездной — одной из основ мироздания. Темные и светлые нити сплелись в полутона. Божественная сила и воля переплелась с другой, не менее могущественной сущностью. Я буквально дышу ей, слышу странные звуки сквозь все мироздание.

Сейчас нет границ моему взору, ибо Тьма есть везде. Я сам стал ее глазами, видя каждое воплощение этой великой силы, распростертой далеко за пределы вселенной. Мне пока не понять, не заглянуть так далеко. Я не зло и не добро — просто безграничная сила и энергия. Начало и конец. Тайное окно открывается внутри меня. Там, далеко в глубине плещется бездонный океан невероятной, непредставимой мощи. Только величие и безграничность волн, из которых вышло все сущее. Безликость и одновременно непостижимое многообразие. Нет небес, в волнах не блестит лунная дорожка и не сверкает солнце, океан отражает лишь сам себя.

Его волны могут стать материнской купелью, животворящим потоком, тихой негой прибоя, а могут извергнуться обжигающим цунами, поглощая все на своем пути. Жизнь и смерть сплелись в бесконечных течениях и каждой капле. Я слышу нежный зов, нет, яростный призыв! Окунуться в неизвестность или бежать прочь? Но страх тонет в сладком призыве, обещающем так много...власти! Абсолютная власть — это совершенный яд, самый тяжелый наркотик и искушение. Она изменит меня навсегда или погубит в один миг.

Раствориться в этой бездне или принять ее мощь, став Хозяином темного океана? Бессчетное количество глаз, голосов, сознаний подвластно мне. Все они чувствуют мой приход, слышат мое дыхание, запоминают, впитывают отголоски сущности и ждут моего решения. Потому что миру явился новый...кто? Кто я? Черт, не удержать уплывающее сознание...

Я выбираюсь в реальность, как из топкого болота, продираясь сквозь странные образы и видения. Когда я с трудом открываю глаза, то первое что вижу, это взволнованные глаза Дара, всматривающиеся в меня, будто опасаясь чего-то.

— Да уж, полетали... — скорей прохрипел, нежели проговорил я, пытаясь улыбнуться и развеять его тревогу.

Дар с явным облегченьем вздохнул и тесней прижал меня к себе. Странно, я не помню, как мы очутились опять в моей постели. Хотя пространство для Дара теперь не проблема, а скорей услужливый слуга. Мой Творец обнимал меня руками и ногами, словно плюшевого медведя и плакал. Эй, минуточку, это почему так? Я ж вроде ничего такого не делал? Или делал? Страх липкой паутиной расползался внутри. Сознание Дара было наглухо закрыто, и прочесть его эмоции было невозможно. Он закрылся от меня, чтобы не слышать или наоборот, что бы мне было невозможно прочесть его?

— Эй, котенок, я чем-то обидел тебя? Ничего не помню, накатило что-то темное, а потом память напрочь отшибло, — виноватым голосом спросил я, собирая слезинки с мокрых щек Дара.

Если честно, то ответа ждал со страхом. Никогда себе не прощу, если обидел или сделал больно ему. Что можно было утворить такого, чтобы заставить плакать бога?

— Дурачок, ты так меня напугал. Я боялся, что ты не выдержишь и уйдешь за грань. Неужели не понимаешь, что стоял уже почти за чертой, откуда тебя не смог бы вернуть даже я. Очень многое теперь будет зависеть от твоего выбора. Самый трудный выбор еще впереди.

— А что вообще случилось? — искренне не понимал я. — Ну, померещилась фигня всякая, может заснул прямо в полете? Хотя едва ли, с тобой на руках я бы не заснул.

— Найт, ты точно ничего не помнишь? — подозрительно уточнил Дар. — Быть может это и к лучшему для тебя. По крайней мере, пока. Придет время, и ты все вспомнишь и поймешь, — многозначительно размышлял Творец.

Вот любят боги напустить туману, странностей всяких, загадок. Чтоб потаинственней и помутнее. И слова с них лишнего не вытянешь. Ну и ладно, чего гадать-то. За годы общения с Даром я понял одно: если он чего-то говорить не хочет, то выяснить подробности практически невозможно. Потом так потом, тем более что действительно почти ничего не помню.

Я перевернулся и подмял его стройное тело под себя. Наклонился и интимно прошептал в розовое маленькое ушко:

— Последнее, что четко помню, это незабываемы яркий оргазм, один на двоих. Вот это я точно не забуду, как ласкал и входил в твою глубину. Быть может, именно от этого у меня сорвало крышу? А что? Секс в полете, под звездами, с моим богом... Точно, я спятил от счастья и у меня начался бред, — последние слова заставили Дара расслабиться и даже улыбнуться. А еще кончики его замечательных ушек мило так покраснели.

— Ты когда смущаешься, выглядишь как мальчишка. Не солидно как-то для такого сильного и серьезного бога, как ты, — продолжал я дурачиться.

— А кто тут наплел про секс под звездами? У меня психика нарушена от экстремальной жизни и столетий общения с вашей наглой шайкой! Тут не только уши покраснеют, — возмущался Дар и краснел еще больше. Я просто не смог удержаться и поцеловал его долгим поцелуем, пока в голове не зашумело.

Первым смог отстраниться Дар. Как будто время, отпущенное нам на удовольствия, закончилось. Быть может, именно так все и было, а Дар просто знал об этом. Его лицо стало серьезным, в глазах опять показалось беспокойство.

— Найт, послушай меня очень внимательно. То, что я тебе сейчас расскажу, знает очень ограниченный круг лиц. Собственно, это Орлано, Варк и Мейкшел, да и то недавно. Чувствую, дело принимает серьезный и даже страшный оборот. Поэтому перестал просто наблюдать, а решил вмешаться.

Говоря это, Дар выпутался из моих рук и сел рядом, подтянув колени к подбородку. Эта поза осталась у него еще со времен, когда он был человеком. В моменты волнения непроизвольно он принимал ее, что служило сигналом для всех окружающих проявить максимальную собранность.

— Я тебя внимательно слушаю.

— Некоторое время назад на границах нашего мироздания произошло возмущение крайних слоев. В наш мир проникла чуждая сущность. Насколько я смог постичь — это кто-то из высших Творцов соседних вселенных, — видя мои круглые от удивления глаза, Дар хмыкнул и продолжил.

— Да-да, ты не ослышался. Странная ситуация и до боли знакомая. Когда-то очень давно, когда я еще был почти человеком, и Сердце бога только начинало пробуждаться во мне, Мейкшел вот так же, как я тебе сейчас, рассказывал удивительную историю, перевернувшую мое знание о мире. Он говорил о том, что мир, в котором я живу не единственный в мироздании, таких миров бессчетное множество. Скорлупа тесного мирка, который я знал, рушилась на глазах. Вот и ты сейчас реагируешь точно так же.

Да, эта вселенная всего лишь частичка чего-то большего и за ее пределами есть бесконечное множество других со своими Создателями. Я, правда, никогда с ними не сталкивался, до недавнего времени. Вселенные настолько чужды и не похожи друг на друга, что на границах происходят хаотичные смешения слоев, сквозь которые не заглянуть богам. Всем этим многообразием мирозданий управляют некие силы, вечные, изначальные, породившие первых Творцов. Такие, как Свет или Тьма. Хотя "управляют", это неточное слово. Скорей направляют, влияют издалека, формируют общие тенденции, сталкивая энергии снова и снова. Даже богам трудно постичь их желания, мы лишь их игрушки, одни из инструментов изменения миров. Вот такая очередная игрушка видимо сломалась и сбежала отчего-то или кого-то в нашу вселенную. Обычно, грань между мирозданиями так сильна, плотна и опасна, что преодолеть ее могут далеко не все боги, только высшие Творцы, да и то, утратив при этом почти все силы. Например, наш Единый Отец, который создал наше мироздание, смог бы, а вот другие боги нет.

— Подожди! Ты хочешь сказать, что к нам проникла сущность, подобная Единому? — от волнения я не заметил, как повысил голос.

— Да. Конечно, высший Творец был сильно истощен, дезориентирован и лишен тела. Наша материя буквально рвала его сознание на куски, как враждебную субстанцию. Ему пришлось срочно искать себе сосуд, для физического воплощения — тело, в которое можно было вселиться и душу, с которой можно слиться. Только так он смог бы продолжить познавать этот мир и не быть поглощенным. И тут он повел себя необычно. Творец нашел душу новорожденного мальчика из самого заурядного и деградирующего мирка. Нашел его в момент смерти от удушья пуповиной и спас, вернув отлетающую душу в тело, — Дар многозначительно сделал паузу.

— Короче, он не стал пользоваться случаем и выбирать взрослое тело или порабощать душу, как сделали многие на его месте. Вместо этого, пришелец излечил ребенка и, слившись с ним, затаился. Практически он погрузился в сон, почти неотличимый от смерти. Почти, да не совсем. Если я прав, то все эти годы, прошедшие с того момента, наш гость пытался адаптироваться и привыкнуть к нашей энергии, материи, реальности. И у него ничего не получилось. Он все так же замкнут в скорлупе физического тела и его сил хватает только на защиту от внешней среды. Скорей всего он сейчас осознает себя человеческим подростком, не более. Настанет момент и он пробудится. Но каким будет пробуждение и когда?

— Дар, а почему другие боги не вмешались? Они бы с удовольствием поглотили ослабленного Творца и не подавились.

— Хороший вопрос, растешь на глазах! Можешь же когда хочешь, — явно довольный мной, похвалил Творец. Я заулыбался.

— А ты знаешь, что даже могучий Орлано не заметил появление пришельца. И никто не заметил, кроме разве что Единого. В тот страшный день, когда он спас меня из рук сумасшедшего Дорна, практически собрав из кровавого фарша мое тело, Единый сделал подарок. Я не говорю о божественной сути, которую я разделил с моим Орлано и вдвойне приумножил ее. Нет, речь не об этом. Единый вложил в меня что-то еще. Пока мне не дано постичь всего до конца, понять высший замысел, только с тех пор я стал слышать и ощущать недоступное даже богам. Эта вселенная... Я как бы настроен на нее, а она на меня. Постоянно ощущаю все крупнейшие потоки сил. Нити реальности, тонкий мир открыты мне до неизведанных ранее слоев. Я спрашивал у Орлано, почему так случилось. Так вот он в шоке. Он считает, что великие начала затеяли новую игру, а вот ее суть остается как всегда загадкой.