Черный иней. Игра Тьмы.

— Найт, плоские миры обманчивы, вся их сила и самое большое препятствие для нас в корнях. Пространство и даже время здесь своеобразны и переменчивы. Именно корни занимают площадь больше, чем любой мега Высший мир. Там можно спрятать все что угодно при желании и таком обилии силы, какая собрана в Гриизэ. Так что не суди об этом мире по внешней относительно безобидной оболочке. В корнях живут существа, почти полностью состоящие из сгустков хаоса, их нападение трудно будет отбить даже тебе, любовь моя. Алистэ сплел отличную паутину и теперь сидит, словно жирный паук и дергает за ее нити, запутывая навеки в свои сети все новых и новых жертв. Если я буду действовать грубой силой, он сможет запустить процесс, который я, возможно, не смогу или не успею предотвратить.

Да, я уже ощущаю в себе Высшего Творца, но еще не стал им окончательно. Память и опыт предшественника пока закрыты от меня, с появлением Наэля процесс пошел быстрее, но все равно этого не достаточно, так что придется, как всегда набивать собственные шишки. Князь ангелов правильно просчитал время, когда миры наиболее уязвимы. Но, он все еще не знает, в ком воплотится Отец Творцов. А вот это нам на руку и поэтому я и Наэль спрячем свою суть, оставшись просто богами. Хорошо братишка? — спросил Дариэль.

— Дариэль, я могу и вовсе ощущаться как человек. Говори, что тебе нужно, я все сделаю и даже больше. Ведь в основном все это заварилось из-за меня. Если бы я ни был таким малодушным, то никогда не пришлось убегать из собственного дома и подставлять вас, своими действиями я лишь усугубил свое положение, — проговорил Наэль.

Он вполне осознавал все происходящее, мучился виной, только его решимость помочь брату от этого не уменьшалась. Наэль выглядел сконцентрированным и даже упрямым, не собираясь стенать, впадать в истерики и биться головой о стену.

Два брата развернулись друг к другу лицом, неуловимо похожие, даже в этих юных телах. Они стояли близко-близко, напряженно глядя друг другу в глаза, и говорили без слов. Никто никого не обвинял и уже не оправдывался. Прожитого не изменить, лишь настоящее и будущее еще возможно творить. Они синхронно перевели на меня взгляды, явно уловив последние мысли.

— Найт, неужели ты думаешь, что все происходящее случайность, стечение невероятных обстоятельств? Слишком большая нарочитость прослеживается во всем. Какова вероятность, что высший Творец сам бросит свою вселенную и, отринув божественность, на некоторое время станет человеком, ребенком? Что эта новая вселенная не успеет растерзать его, и он выживет, как человеком, так и богом? И о чудо! Он встретит, несчетное количество веков назад, потерянного брата. А спасет его воплощение Тьмы. Найт, тебе не кажется это странным? — спросил Дар. Наэль смотрел на меня, не мигая, своими зелеными глазами с необъяснимой тоской.

— Вот сейчас, когда ты все разложил по полочкам, события действительно смотрятся, словно разыгранные по нотам. Только вот по чьим? Мне ведомо, что Госпожа Тьма готовить новую игру для меня, и я уже увяз в ней по уши. Неужели этот спектакль еще более масштабен и мы все в нем марионетки?

— Вспомни, я тебе уже рассказывал, что даже высшие боги лишь игрушки в потоках изначальных сил. Они обретают свои воплощения и словно режиссеры ставят спектакли, только вот актеры в основном и не догадываются, что все невероятные стечения обстоятельств в их жизнях это не случайность, а лишь шикарные декорации. Но только древним режиссерам плевать, что они играют судьбами и жизнями, даже потеря каких-то двух вселенных среди множества будет воспринята как развлечение. Ведь двуликий океан Света и Тьмы породит новых Творцов и все начнется заново. Их жестокие игры приводят в движения невообразимые слои реальностей и энергий. По сути это и есть непрерывное течение жизни.

— А если послать все подальше? Какой смысл рыпаться и играть по навязанным правилам, если все предрешено? — зло сказал я.

— Никаких правил нет, Найт, — вдруг ответил мне Наэль.

— Игру не остановить, малыш, — мягко сказал Дар, погладив меня по щеке кончиками пальцев.

— Так что же нам остается, просто сдаться? Или на потеху исхитриться, как бы так поэффектней издохнуть?

— Нет, Найт. Просто издохнуть, даже эффектно — это не выход. Слишком много народа от нас зависит, у каждого из нас есть близкие, родные души, ради которых мы будем крутиться волчком, чтобы сыграть игру до конца и остаться в живых. Неужели ты сейчас сможешь вот так все бросить, оставив меня, Наэля, всех вокруг и сложив руки наблюдать, что-то кому-то доказывая?

— Ты не бросил меня, когда я сам от себя отказался. Ты боролся, как мог, отдавая всего себя, чтобы вернуть мне жизнь и пережить со мной безумие, раздвоенность, кошмары. Ты не инфантильный фаталист, каким я был до встречи с тобой и не сможешь остаться в стороне сейчас, — спокойно говорил мне Наэль.

Они с Даром подошли ко мне вплотную. Их лица бесконечно дороги мне, их души безгранично любимые мной были так близко. И глядя в них, я засовывал подальше свою дурацкую гордость, глупую ревность и спесь.

— Говорят, выбор есть всегда, даже когда кажется, что его нет. Значит, я буду искать варианты, если события повернуться не в нашу пользу, — тихо, но решительно ответил я.

— А знаете, какая мысль пришла мне в голову? — увлеченно воскликнул Наэль, сверкая глазами. — Нас собрали на масштабнейшей сцене, таких разных носителей чуждых энергий и сил в погоне за эффектностью зрелища, зная, что это усложнит нам жизнь. Только вот сочетание наших противоположностей приведет к непредсказуемому результату. И мне кажется, что режиссеры сами не берутся предсказать финал, так интересней. А значит, у нас есть шанс обернуть все в свою пользу.

— И еще, — на мгновение Наэль приоткрыл источник внутри себя, изо всех сил потянувшись в непредставимую даль, — я благодарен вам, что все сложилось именно так, пусть нарочито, но я встретил брата и обрел свою любовь, да и самого себя.

Он кричал куда-то вдаль, бесстрашно глядя кому-то в глаза. Его цветок божественного огня яростно пылал и на миг я увидел, как отпрянули две фигуры, отвели взгляд две пары насмешливых глаз. Все прошло, словно сон, который длился не больше доли секунды, заставляя сомневаться, а было ли все то, что я увидел на самом деле? Передо мной вновь стоял невысокий паренек с рыжими, обильно тронутыми сединой волосами и держал за руку. К нему прижался его брат-близнец и обнимал за плечи. Не боги, не Творцы, а просто моя семья.

Глава 15. Лабиринт с цирком уродцев.

Найт.

Дар к чему-то прислушался, скорей всего к отчетам Варка или Макса.

— Наш выход, господа, — проговорил он. — Найт, создавай Покров Тьмы.

— Но ведь мы исчезнем для всех и для Древних тоже. Ты ведь обещал им не вмешиваться, поклялся, — предостерегал я.

Говорить то я говорил, только прекрасно знал, что Дара не остановить и поэтому уже шагнул в тонкий мир, начиная плетения столь сложного щита.

— Так я в сражение ввязываться и не буду. Клятва останется нерушимой. А вот посмотреть мир изнутри мне никто не запретит, да и клятвы я такой никому не давал. Мы проникнем вглубь Гриизэ тайно и для чужих и для своих.

— Но Варк и Макс расстроятся, будут с ума сходить.

— Я постараюсь, чтобы они не успели. К тому же Орлано со мной полностью согласен, и одобряет все планы.

— Раз так, тогда вперед!

Мы стремительно исчезали для мира, Покров Тьмы делал нас прозрачней легкого тумана, даже в самом ярком свете все равно найдется местечко для тени, а значит, мы полностью растворимся в ней. Вместо нас появлялись три фигуры, наши точные копии. Дариэль был искуснейшим мастером иллюзий. Они двигались, разговаривали и были нами даже на ощупь. Двойники подошли к застывшим в оцепенении терронам и начали имитацию оживленного разговора. Даже с такого близкого расстояния я бы не отличил копии от оригинала. Конечно, их эмоциональная и энергетическая пустота, в конце концов, насторожит, только Дар надеялся вернуться до этого момента.

Наша цель раскинулась у нас под ногами. Мы начали схождение в мир Гриизэ, держась за руки, и шагая вплотную. Отчего так болит душа, мучаясь нехорошим предчувствием? Я загасил его усилием воли и сосредоточился на сканировании мира. Гриизэ под взглядом из тонкого мира был похож на беспорядочное нагромождение слоев, уходящих все глубже и глубже, пока мое зрение не наткнулось на непреодолимую преграду. Усилив напор до шума в ушах, я так и не смог проникнуть вглубь. По всей видимости, именно за этим барьером и скрывалось неприглядное нутро всей этой истории. Значит, будем решать проблемы по мере их поступления. Еще предстояло пройти сквозь сражение и преодолеть длинный спуск вниз, а только потом столкнуться с загадочным барьером.

Было решено начать пробираться внутрь именно через уже взломанные нашими воинами слои. Поверхность и внутренности Гриизэ буквально пронизаны чувствительной паутиной, уходящей за недоступные нашему взгляду слои. Там и засел паук. Наша миссия должна быть сокрыта от любых взглядов. Если мы попытаемся проникнуть где-то еще, то лишь привлечем ненужное внимание. А в центре сражения трудно отследить сигнал о проникновении, потому что вокруг идет битва.

— Терроны пробились достаточно глубоко, почти достигнув внутренней оболочки обороны, теперь сражение идет по слоям вширь, но нам-то нужно пробраться в самую гущу, быть на острие, оставаясь в тени битвы как можно дольше. Дальнейшие глубинные слои нужно будет вскрывать самостоятельно и ювелирно тонко, — пояснял свой план Дар.

Мы плавно опускались в пекло битвы, и пред нами вырисовывалась первая картина начавшегося вторжения. Уже был виден первый разрушенный форпост. Пожары и развороченные груды камней красноречиво говорили о том, что здесь началось противостояние.

— Какие у нас потери, — спросил я.

— Пока никаких. Варк очень талантливый стратег, к тому же они накачаны силой под завязку и у них есть почти неисчерпаемые резервы. Неужели ты думаешь, что я отпущу их на бойню?

— Ты дал ему свое копьё, — догадался я.

Этот артефакт стал легендой. Сотворенный Даром еще до того как он обрел божественность, этот удивительный предмет не раз спасал жизни и имел уникальную по своим свойствам и мощи структуру. Стержень копья был из основ глубинной Тьмы, зато наконечник сиял неистовым и яростным Светочем. Он взламывал многие преграды, я сам был свидетелем, и убивал он не хуже ангельского оружия. Проверенно собственноручно. Копье могло менять форму и размер, мгновенно становясь меньше иголки или превращаясь в гигантский таран.

Вот только владеть таким оружием я бы не хотел. Скажем так, слишком велик был спрос на него, слишком велико искушение могуществом. Поэтому оно обычно хранилось у Дара прямо в его теле. Я же предпочитал пользоваться менее эксцентричным оружием, трофейным. Которое, кстати, уже достал и держал наготове. Щиты щитами, только от случайностей никто не застрахован.

Мою руку приятно оттягивал изящный меч, ангельской работы. Кроме его красоты, у него было масса достоинств, самое большое из которых было то, что удар этого меча не просто лишал жизни, а забирал возможность к возрождению у любого Старшего. Не знаю, как он подействует на богов, как-то не приходилось убивать, а вот отправлять души Старших в хаос мне доводилось. Не такой я безобидный и пушистый, каким обычно кажусь. Если необходимость смерти оправданна, я убью хладнокровно и быстро. Нет, мне не доставит это удовольствие, как тем же терронам, я не буду, взахлеб, рассказывать часами о выдавленных глазах и вывернутых кишках. Но если уж понадобится, не стану колебаться или мучиться совестью.

Дар прекрасно осведомлен об этой части моей натуры и периодически использует ее в своих целях. Он говорит, что в такие моменты я похож на ядовитое жало у безобидного на вид мотылька. Свой в любой компании, что никто и не подумает и не заподозрит в балагуре и шутнике Найте хладнокровного и искусного убийцу. Я нанесу один единственный удар, когда никто не ждет, и растворюсь во тьме, словно меня и не было. Редко, очень редко я берусь за такие задания, но бывают моменты, что это лучший и, как ни странно, наиболее безболезненный способ решить сложные ситуации. Что ж и таким я могу быть.

Между тем мы бесшумно пробирались сквозь завалы камней, безошибочно определяя дорогу внутрь нового слоя. Наэль, умница, молчал, хотя я видел, что у него накопилась куча вопросов. Он полностью заблокировал в себе любые эманации силы и сейчас ощущался как человек. Я держал его за руку, боясь отпустить даже на мгновение. Мне сейчас трудно определить, кто главенствовал в нем: человек или бог.

Наш путь был завален порубанными труппами и иссушенными телами. Зрелище не для слабонервных. Искореженные мумии смотрели в темное небо пустыми впалыми глазницами. Высушенные губы (у кого они были при жизни) обнажали всевозможные клыки. Ведь наши противники не безобидные создания и их мертвые тела устилали путь войск Дара чудовищным ковром. Чудовищным в буквальном смысле, потому что состоял из чудовищ.

А создать этот ковер постарались наши терроны, кстати, тоже не красавцы, но они ж свои, а значит уже не такие страшилы. В азарте битвы они становятся берсерками, четырьмя руками выкашивая все живое вокруг, забирая силы и жизни противника даже прикосновением. Гиганты черпали энергию в смертях врагов и практически не уставали во время сражения, забывая обо всем, кроме приказа командира. Сердце каждого воина грела уверенность, что в случае славной гибели на поле брани, их души вернуться в обитель Творца и возродятся вновь. Это делало терронов особенно бесстрашными и опасными.

Камни и укрепления в некоторых местах были просто оплавлены и горели до сих пор, хотя казалось, что гореть тут попросту нечему. Драконий огонь плавит почти все и способен гореть даже в такой нестабильной среде, как на Гриизэ. Никто и ничто не устоит, оказавшись под струей ярого огня, конечно если ты не Старший или не бог. Видимо, поэтому выбор пал именно на белых драконов, среди всех многочисленных существ, состоящих в армиях нашей Плеяды и охраняющих миры Дара и Орлано.

Когда мы подобрались достаточно близко я сумел оценить удачно выбранную Варком стратегию. Гигантский бур, в который превратилось легендарное копье Дара, буквально ввинчивался в очередной слой защиты. Светоч на конце сиял так, что было больно смотреть. Именно он, подталкиваемый мощью тьмы в стержне, продавливал, разрывал, разъедал слой за слоем, открывая проход для остальной армии. Новый слой тут же заполняли терроны, которые без устали рубились вот уже несколько часов подряд. А с воздуха их прикрывали белые драконы, поливая укрепления своим огнем. Однако и противники не дремали.

Вот всегда удивлялся разнообразию порождаемых Нижними мирами монстров. Такого парада уродцев еще поискать надо. Искаженная близостью грани материя самостоятельно порождала бессчетное количество чудовищ. Демонам-повелителям оставалось лишь показать, кто здесь хозяин, и вся эта полуразумная орда страшил становилась удобным живым оружием и просто убойным мясом. А кто будет жалеть дармовое мясо? Только не Демоны-повелители, эти точно не страдают щепетильностью и милосердием.