Дом Макгибуров

8.

Обед Фредерику принесла в спальню сама леди Глория. Он так переполошился, что залился краской, как томат. В той чопорной среде, в которой его сватали, такое просто невозможно. Чтобы незамужняя девица входила в комнату к молодому человеку, лежащему в постели!

— Я вижу, вы шокированы, — спокойно заметила леди Глория. — Однако, я тоже виновата перед вами. Мне следовало вас предупредить, что купание на озере опасно.

Такое объяснение было неубедительным, и сэр Фредерик скорее взялся за ложку. Как следовало ожидать, суп был безвкусным.

— Здесь у нас простые нравы, — сказала леди, став у окна и не глядя на жениха. Она подняла руки, держась за раму, отчего её стройная фигура выгодно смотрелась на фоне серого света, льющегося из окна. — Наверно, вы привыкли к церемонности модных гостиных.

Сэр Фредерик торопливо глотал суп, пока она не видит, — боялся закашляться под её светлым взглядом. И поэтому ничего не ответил.

— Хотите, я вам почитаю? — обратилась к нему девушка. — У нас богатая библиотека. Папа, как ни беден, но выписывает все новинки из Лондона.

Фредерик уже избавился от супа и даже от салфетки, и теперь обрёл возможность говорить свободно.

— Да, леди, — согласился он, полагая, что как-то надо общаться с будущей женой. Возможно, салонные нравы в самом деле чересчур строги. Попробуйте заговорить с девицей под огнём прицельных взглядов полутора десятков тёток! В самом деле, жизнь в провинции намного проще! До сих пор он думал, что незамужние особы умеют только отрепетированно танцевать и кратко отвечать на несложные вопросы. В случае затруднений они прибегают к вееру. У них с тётками существует язык тайных жестов. Любой незапланированный ход с противоположной стороны, и на сигнал опасности прибегает тётка. Поэтому свободная непринуждённость леди Глории вызвал во Фредерике что-то вроде головокружения. Он стеснялся шёлкового одеяла и своей голой шеи.

— Мне нравится Шекспир, — просто сказала девушка и подвинула к его кровати и без того близко стоящее кресло.

Наверно, в этом что-то есть, зачарованно подумал Фредерик. Уже не юный возраст придаёт женщине известный шарм. Будь она замужней дамой, то растворилась бы в хлопотах по дому. Была бы семнадцатилетней барышней на выданье, глупо хихикала бы в веер. Но Глория была ни то и ни другое. Возможно, когда-то несостоявшаяся свадьба стёрла с её лица краски юности. Тот портрет явно рисовался для кого-то. Может, это сделало её такой сдержанной и при том непринуждённой. Она похожа на благородное вино: пять лет выдержки, и аромат стал тоньше.

Он слушал ровный голос леди и грезил наяву. Она не сравнима ни с одной из тех девиц, что выставляют в гостиных. Воистину, там ярмарка невест: товар себя показывает с красной стороны, а купцы сговариваются в сторонке о цене: сколько денег дают в приданное, что ставит жених в гарантию сделки?

— Скажите, Глория, — неожиданно для себя он обратился к ней, — У вас прежде был жених?

— Да, был, — бесстрастно ответила она. — Но он утонул. В этом самом озере. Об этом ходило много слухов. Поэтому я приказала конюху не отпускать вас для самостоятельной поездки в городок. Нас здесь не любят. А я не хотела бы, чтобы вы стали жертвой сплетен.

Как ни странно, он не возмутился, что девушка так смело распорядилась им.

— Сегодня вы ещё слабы, — проговорила она так, словно сама и была тем доктором, что прописал ему покой. — А завтра папа вас пригласит к нотариусу для обсуждения условий договора.

Она говорила об этом так, словно они просто заключают деловое соглашение! Впрочем, так оно и было в известных кругах. Брак — это серьёзнее, чем партия джута. Чего же ради ей лукавить? Они совершенно незнакомы и было бы очень глупо делать вид, что она взволнована предстоящим браком.

Голова у Фредерика закружилась, в глазах вдруг замелькали белые мухи. Почему-то пришёл на ум портрет. Эти белесые розы на заднем плане, как они отвратительны.

— Вы знаете, Глория, — заговорил он. — мы уедем с вами далеко отсюда. Я так привык к теплу. А там тепло, там даже зимой тепло.

— Вы ещё слабы, — ласково сказала она. — Спите, завтра всё будет хорошо.

Он почувствовал осторожные прикосновения салфетки, собирающей холодный пот с его лба, и провалился в сон.

Сон был странным. Во сне он встал и направился на выход. Тяжёлая дверь не скрипнула, в коридоре тускло горели свечи. С усилием перебирая ватными ногами, Фредерик упорно шёл по нескончаемому коридору и сам не понял, как очутился во дворе. Он ожидал увидеть сад, но все растения повяли. Вместо ярких роз, левкоев и гиацинтов везде торчали засохшие стебли. А на стенах вместо буйно разросшихся вьюнов, плюща и хмеля висели бурые, перепутанные бороды.

"Совсем, как водоросли", — подумал он и испугался.

Дорога вывела его в конец сада, куда он ещё ни разу не заглядывал. С той стороны сад ограждала высокая кирпичная стена. А у самой земли, в зарослях, скрывалась маленькая дверь. К ней вели, как в подвал, ступени. Замирая непонятно от чего, Фредерик спустился по раскрошенному камню и дёрнул дверь.

Накиданный непогодой мусор мешал открыть её, и юноша принялся отгребать сопревшие листья, землю и щепки ладонями. Наконец, расчистив вход, он с усилием отворил низенькую дверцу и вошёл в образовавшуюся щель. И сразу понял, что попал в склеп и кинулся обратно. Но дверь исчезла. С беззвучным криком он шёл вкруг стен, стараясь не глядеть на пыльные гробницы. Потом вдруг пришла уверенность, что стоит только заглянуть в гробы, как всё закончится. Мёртвые Макгибуры просто хотят видеть жениха леди Глории.

Тяжёлые крышки гробниц, высеченные со старинной солидностью из одного куска мрамора, поддавались с большим трудом, но Фредерик упорствовал, весь обливаясь потом — он усердно двигал очередную крышку, вызывая сухой скрежет камня по камню. Внутри саркофагов обнаруживались сухие кости и сгнившие остатки погребальных одежд. Наконец, открыв все крышки, он огляделся. Мёртвые стали переговариваться. Они обсуждали кандидатуру жениха. Странный это был консилиум. Макгибуры были явно недовольны тем, что сэр Фредерик недостаточно родовит.

— Ей следовало выйти за сэра Кларенса. — скрипуче проговорила костлявая мумия с одинокой седой прядью на виске. Всё остальное съело время.

— Я не согласна с вами, сэр Джонатан, — возразила дама с жёлтыми зубами, — сэр Кларенс оказался недостоин: он утонул!

— Давайте спросим сэра Кларенса! — расшумелись прочие.

— Юноша, откройте вон тот гроб, — распорядилась жёлтая особа.

Измученный мертвецами Фредерик направился к последнему гробу. Это был простой деревянный ящик, хотя и крытый лаком. Он тронул крышку, и она легко слетела. Никого в том гробе не было, зато лежали бурой массой водоросли. И они еле шевелились! Фредерика затошнило, он бросил крышку и кинулся прочь.

9.

Наутро сэр Фредерик ничего не помнил. Только слабый холод в голове напоминал о лихорадке.

— А вот и гость наш дорогой! — обрадовался Гордон Макгибур. Он сидел в компании невысокого кругленького человека. У того были тоже круглые очки и редкие волосики на голове. Модный ворот сюртука доходил ему до ушей, и голова сидела в галстуке, словно в гнезде.

— Приветствую вас, мой юный друг! — с противной фамильярностью старого циника встретил его нотариус. Очевидно, именно за этой птицей и ездил в Эдинбург Гордон Макгибур.

Странный слабый запах привлёк внимание молодого человека. Пахло чем-то таким, чем не должно пахнуть в гостиных.

— Садитесь к нам за наш круглый стол, — пригласил его хозяин дома. — Разговоров будет много.

И Фредерик сел за чёрный полированный столик с истёртой серединой. Под лаком ещё виднелась мозаичная картина: рыцарь с открытым забралом на коне побеждает другого рыцаря и тоже на коне. Лицо у героя с гербом Макгибуров стёрлось от многих сотен конов карточной игры. Но Фредерик был уверен, что два-три зёрнышка мозаики должны изображать седую прядь.

Разговор был вправду долгим, и Фредерик призвал себе на помощь весь свой коммерческий талант. Обговаривали множество условий.

— Вы мой единственный наследник, — льстиво говорил обнищавший Макгибур и сулил за своей Глорией весь замок с прилегающими окрест землями. Впрочем, негоциант, хоть и был слаб, тем не менее, был убеждён, что все земли давно уже не принадлежат дому Макгибуров. Он требовал показать закладные.

Фредерик был твёрд, но болезнь своё взяла. Сам не зная, как, он сдавал одну позицию за другой. Странный запах, витавший в воздухе, словно усыплял его. Наконец, он с трудом сумел понять, что там зачитал ему нотариус. Выходило, что в случае внезапной смерти его жены, сэр Фредерик получает в наследство весь замок и все окрестные владения. А в случае смерти самого Фредерика, владельцами его многочисленных плантаций, фабрик и всего торгового дома становится его жена. Тут же обговорили и правила наследования. Если после смерти Фредерика, его жена скончается, то во владение вступает самый младший из Макгибуров.

— И кто же из вас младше? — спросил совсем уже уставший коммерсант. — Вы, Гордон, или леди Лаура?

— Леди Лаура не в счёт, — оповестил его владелец дома Макгибуров. — В контракте указаны прямые наследники, а она жена моего покойного брата.

Странный же был это контракт.

До обеда было далеко, и Фредерик отправился искать Франциска. Леди Глория где-то скрывалась. Может, помогает по хозяйству, сообразил молодой человек. Макгибурам приходится скрывать, что у них так мало прислуги. Кто же убирает эти огромные комнаты?

В библиотеке художника не было, и Фредерик ещё раз взглянул на портрет. Задний фон неуловимо изменялся. Роз уже не было совсем, только бледные стебли с листьями. Под этими поредевшими ветвями стала просматриваться кирпичная кладка. Лицо самой леди утратило свежий юный цвет и приобрело печальную бледность. Большие светлые глаза смотрели чуточку устало. Но всё же она была дивно хороша.

Фредерик терялся в догадках: не нарочно ли живописец подправляет картину? Уж больно разителен контраст между леди Глорией вчерашней и ею же сегодняшней. Ему страшно хотелось потрогать краску на лице пальцем, но он боялся повредить сохнущий слой. Наконец, решился и протянул было мизинец, как вдруг сзади раздался слабый кашель. Сэр Фредерик подпрыгнул и отскочил от картины. За его спиной стоял горбун и смотрел подозрительным взглядом из-под своей спутанной чёрной шевелюры.

— Простите, — растерянно пролепетал жених, — я только хотел знать...

— Si? — мрачно отозвался библиотекарь.

— ...высохла ли краска, — совсем уничтоженный, договорил Фредерик и залился ни с того, ни с сего румянцем.

Калека отвернулся и отправился вглубь библиотеки. А после него остался едкий запах не то лекарств, не то горелой канифоли.

10.

Головокружение прошло, и Фредерик почувствовал себя бодрее. Вышел на террасу и огляделся. Никого. Тогда отправился искать художника на озере, где тот рисовал намедни свой пейзаж.

У мостка была привязана лишь одна лодка. Та самая, из-за которой он попал в беду. Рваный парус так и остался висеть, слегка шевеля под ветром растрёпанными краями. Кто же на второй лодке и куда она девалась? Неужели Франциск уплыл на ней, зная, что произошло два дня назад?!

От нечего делать молодой человек направился вдоль береговой линии. Вода стояла неподвижно, как будто в озере нет ни малейшего течения. Это серое безмолвие тревожило и навевало дурные мысли.

Небо словно поглотило солнце. Казалось, что в окрестностях дома Макгибуров встало само время.

Идти было довольно легко — песчаная полоса вдоль края воды слегка влажная и оттого хорошо держала.

Фредерик пытался разобраться в своих мыслях. Ему всё время что-то тут не нравилось. Не нравился этот мрачный дом, владение которым ему было нисколько не нужно. Не нравились и обитатели его, кроме леди Глории. Разве что заезжий художник был интересным собеседником. В постели ночью он замёрз, хотя весь вечер топили камин. Всё тепло куда-то улетучивалось. Никуда не годным был стол. Но особенно его тяготила временная ограниченность в передвижении, а именно то, что его лошади пока не годны к упряжке. И зачем вообще ему надо было свататься к этой странной семье? Других разве мало девушек? И побогаче! Нет, надо было соблазниться на посулы всяких тёток и потянуться за древним титулом. Ещё не поздно отказаться, контракт не подписан и Фредерик свободен. Немного будет неудобно, но коммерсанту не привыкать справляться с этим.

Он остановился и с удивлением посмотрел под ноги. На влажном песке явно виднелись следы. Кто-то прошёл совсем недавно и в том же направлении, что и Фредерик. Следы явно мужские, судя по размеру. Шедший ставил ноги криво и сильно подволакивал носами. Уж не горбун ли здесь бродил? Заинтригованный сэр Фредерик бросился по следу. Тот забрёл в прибрежные заросли и на некоторое время потерялся. Молодой человек хотел уж бросить свою затею, как вдруг услышал неподалеку ворчание и возню. Кто-то с ругательствами и сопением что-то делал в ивовых зарослях.

— Ах ты, проклятая, чтоб ты была неладна! — с азартом выражался некий оборванец, с досадой распутывая занятную рыбацкую снасть. Он продолжал что-то ещё бурчать, насаживая на крючки наживку.

— Ой! Что такое?! — перепугался он, когда под ногой молодого следопыта треснула ветка. — Господин Макгибур, я ничего!.. а, это не старик!

— Что это ты тут делаешь, негодник?! — сурово воскликнул сэр Фредерик.

— Ещё чего! — нахально ответил грязный и оборванный ловец. — А ты-то кто такой?!

— А я тут просто прогуливаюсь, — рассмеялся Фредерик.

— Дурное место ты выбрал себе для прогулок, — сварливо отозвался старик, — Я-то хоть от нужды тут околачиваюсь. В озере у Макгибуров карпы здоровые, как собаки!

— Понимаю, — с пониманием ответил Фредерик, — рыбку любим кушать.

— Да какая к чёрту рыба?! — рассердился старикан, — Кто тут будет есть рыбу из озера, где полно мертвецов?! Ясное дело, отнесу на рынок в N и выручу немного денег!

— Что за мертвецы? — остолбенел сэр Фредерик.

— Э, милый, да ты, видать, из этих, из приезжих? — с небрежностью сказал рыбак, закидывая в воду с бережка распутанную снасть. — К Макгибурам нет-нет, да и заглянет какой-то олух. Да только немногие обратно возвращались.

Фредерик вздрогнул. Что-то встревожило его.

— Озеро мертвецов своих не отдаёт. — сообщил старый пройдоха. — Если кто попался, так уж не вышел. Пять лет назад затеяли тут было свадьбу. Молодая леди тогда ещё была красоткой, выезжала в N, даже в Эдинбург. Влюбился в неё молодой красавец, тоже из приезжих. Хоть и небогатый, но как приедут они на его бричке в городок, так все и любовались на красивую пару. Да только старый Макгибур был очень зол. У жениха состояние ничтожное, а титулом-то одним сыт не будешь! Зато, говорили, хорош был живописец. И братец леди Глории был против.

— У неё есть брат? — удивился Фредерик и вспомнил об условиях завещания.

— Был. Потому что вышло что-то у них однажды с этим женихом. То ли повздорили, то ли ещё чего не поделили. Только надумали молодые бежать. И придумали сесть в лодку да поплыть через озеро. С южной стороны можно выбраться на широкую дорогу. Леди Глория собрала все драгоценности Макгибуров в сундучок. Той ночью сели они в лодку и поплыли. А наутро лодка приплыла обратно. И в ней лежит одна девица. Ни сундучка, ни женишка!