| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Они съели разварившуюся до волокон птицу, медленно пили теплую воду, черпая из бочки помятым жестяным ковшом, а потом застыли, привалившись к стене.
Свет не спешил угасать за тусклым оконцем, когда маг, стряхнув оцепенение, поднялся, встал спиной к товарищу и швырнул на пол свою одежду. Сильные руки обхватили его, он повернулся в них нерезко, откидывая голову, а потом потянул партнера вниз, на пол, разведя колени.
Скорее, скорее...чтобы снова быть отдельно, как сухие листья, что легко разбрасывает ветер.
— И чего я ждал, — думал маг несколько минут спустя, — ведь знаю свое тело наизусть. Ничего нового. Да... вот девчонка одна в "Спелой вишне", тоже все лезла пальчиками, куда не просили, я шлепал ее по рукам, а она заливалась хохотом. Неужели эта нелепая руна что-то может изменить? Никогда раньше такой не видел. А он... лицо такое, будто получил в подарок полмира.
Нестерпимо захотелось грызть ногти, как в детстве, когда беспокоило что-то неопределенное, или позже, когда не давалась магическая задача.
— Эй, ты чего, — приподнялся на локте воин, заметив, чем занят его партнер, — может, помочь?
-Это как? Cвои подставишь?
-Да нет, зачем же, — одна рука сдавила запястье, другая пробежала по телу, затихла боль в обкусанном пальце, и будто тысячи мелких иголочек укололи разом.
— А? Что? — охнул волшебник, когда руки товарища почему-то оставили его.
— Что-что, — огрызнулся воин, — А равенство? Давай, не все же мне одному.
Бился, надрывно пища, комар под потолком, билась в голове у мага идиотская песенка:
-Я продолжаю простые движенья...
Не решившись остаться рядом, кое-как устроились на ночлег, боясь сказать лишнее слово, лишний раз вздохнуть. Угасал злой огонь запретного знака, которым стали запятнаны теперь оба. Не было у них ни чистых душ, чтобы войти в пещеры Грома, ни мыслей о будущем, только одно поражение и одна нерадостная тайна на двоих.
Они не знали, что далеко в столице молодой король, желая идти в ногу со временем, издал указ, поименованный "О союзах сердец", где кроме всего прочего, говорилось: "Подданные одного пола могут заключить союз в присутствии жреца многоликого бога Перемен. В знак верности обмениваются они серебряными кольцами с гравировкой древней руны Ит, которая две окружности отрезком со стрелками на концах соединенные собой являет".
Глава 3. Богиня желаний
С холма усадьба "Девичий пруд" была видна как на ладони. Уютный господский дом, новенькие хозяйственные постройки, деревня, судя по виду домов, вполне благополучная.
— Зайдем, поищем работы? — спросил маг спутника.
— Ты думаешь, им кто-то нужен?
-Наверняка, вон черный флажок у ворот: здесь недавно побывали летящие, и похоже, не обошлось без жертв.
— Ну что ж, пойдем, узнаем, хотя с твоей ослабшей магией...
В ответ маг усмехнулся, что случалось с ним за последнее время редко. После ночевки в охотничьей сторожке прошло несколько дней, но волшебник вел себя со своим спутником так, будто они вернулись к началу совместного путешествия. Больше молчал, а если что-то произносил, то таким нарочито спокойным тоном, что его напарник все реже решался бросить на него теплый взгляд или улыбнуться.
— Послушай, а если мы будет в самом деле наниматься, должны же у нас быть какие-то имена, и рассказка для хозяина.
— У магов не бывает имен.
— Да знаю, знаю, вы зовете друг друга особенными прозвищами, вроде: Быстробегущий поток или Горячая капля солнца. Смешно, право. Серьезные люди, а ...
— Это древний обычай, и не тебе над ним потешаться. Меня вот звали — Костер-на-берегу.
— Так давай, назовись Костром. А я — Плющом, меня так звали товарищи по службе.
— Сойдет. Не хочется вспоминать имена детства. А хозяину скажем чистую правду, мы — маг и воин в вольном поиске, попали в переделку, теперь хотим подработать до осени, восстановить магические резервы.
По скользкой после дождя глинистой тропинке молодые люди начали спускаться с холма. Жирные виноградные улитки то и дело попадались под ноги, маг с каким-то неприятным ожесточением наступал на прочные домики.
— Ты это что? Все не можешь забыть?— скривился Плющ, когда очередная ракушка хрустнула и склизкая кучка, оставшаяся от моллюска, застыла на тропинке.
— При чем тут это? — возмутился Костер, — Эти твари на юге, откуда они родом, активны только весной и поздней осенью, летом для них сухо, они впадают в спячку, как зимой, и вредят не слишком. А здесь летом влаги довольно, они превосходно питаются, опустошают огороды, никакой на них управы, только давить.
— Да пойдем же, нашел на что тратить время.
Костер угадал. В усадьбе действительно нашлась для них работа. Пастуха на днях нашли мертвым, без каких-либо повреждений тела. Никто не сомневался, что виной тому — летучие призраки.
— Что ж, это для нас почти отдых. И лошадей дали смирных. И хозяин — не зверь. И есть домишко для ночевки. Только что будет против летучих делать?
— Да, пока я и на четверть не маг, придется обходиться мелкими артефактами. Смотри, несколько свитков придания телесности у меня есть. Кое-какие эликсиры в запасе. На крайний случай: свиток портала, самонаводящийся, достаточно отдать четкий мысленный приказ. Это если придется уносить ноги. Жаль, один у меня такой и одноразовый к тому же. Мечи в порядке, так что мы еще повоюем.
Обретение некоего подобия тихой заводи привело Костра почти в благостное расположение духа. И хотя в ту же ночь последовала атака призраков, свиток придания телесности сработал исправно, сталь выполнила свою работу в умелых руках, а следующие дни и ночи прошли спокойно.
Коровы вели себя смирно, кони — послушано, вокруг цвели разнотравьем луга, птичий хор допевал в роще последние летние песни.
— А ведь жизнь — хороша! — проговорил Костер под вечер, вдыхая запах похлебки, готовившейся на костре. Он постепенно приходил в себя и сегодня в первый раз смог получить волшебное пламя и зажечь дрова.
Плющ смотрел на спокойное и почти довольное лицо товарища и не мог наглядеться. Теперь, когда опасности, как будто, на время отступили, маг понемногу возвращался из своего застылого далека. Бывший воин не смог удержаться, протянул руку и прикоснулся к нагретой пламенем щеке товарища.
— Ну вот, ты опять... Впрочем, делай, что хочешь, если уж тебе это так надо, — как-то безразлично протянул маг.
— Пожалуйста, пожалуйста, ты так красив сегодня, — шептал воин, а руки его расстегнули пояс, скользнули дальше... -Костер, Костер, ты для меня сам — как пламя, я сгорю на твоем огне...
Но маг лежал тихо, раскинув руки и закрыв глаза.
— Нет, я не могу так, не могу, ни одного движения в ответ, — с отчаянием выкрикнул его партнер, поднялся и побрел в темноту.
Утром Плющ успел сбегать в усадьбу, приволок букет белых лилий, который как-то неловко протянул магу.
— Ты совсем рехнулся?? — подался назад Костер, — от них воняет, как из парфюмерной лавки. Я тебе что, девица? Где ты взял это безобразие? Небось, в усадьбе на клумбе
— Ты не любишь цветов? А мне говорили, что маги...
— Ну, не то чтобы не люблю, но... Каждый лесной и полевой цветок прекрасен по-своему, у него свое место и роль, а эти — дурацкая выдумка для барышень. Добудь лучше выпить.
Не особенно довольный этой идеей, воин все же добыл к ночи бутыль вина.
— О, — восхитился маг, — недурственно, яблочное прошлого урожая! Разливай, напьемся, и пусть толстая луна в небе нам завидует, и плевать на призраков, они, кстати не особенно охочи до пьяных. Говорят, пьяного и убогого хранят боги. После такого вина я, пожалуй, постараюсь, хм... соответствовать. Да, постараюсь, только ты должен пообещать мне одну вещь.
— Для тебя — все, что угодно.
— Избавь меня от словес всяких. Тех, которые иногда говорят в процессе.
-Почему?
— Во-первых, я в юности довольно начитался дешевых романов. А во-вторых, знал я одну девчонку, ох и сильна была красиво сказать, а потом сперла новейший свиток поиска. Между прочим, не купленный, моего собственного проекта и изготовления.
Ровно горел огонь под темнеющим небом, ветер как будто спрятался, и пастухам совсем не хотелось идти в свой шалаш.
— Что это ты не пьешь? — дивился маг, наполняя для себя третью кружку.
— Пьющие королевские разведчики живут намного меньше непьющих, — с досадой возразил воин, эта наигранная веселость ему совсем не нравилась.
— И как же ты расслаблялся? Снимал мальчиков или позволял снимать себя?
— Ты совсем пьян, Костер, может хватит?
— Ничего не хватит, зато теперь я все вспомнил, особенно улиток.
С этими словами чародей неожиданно легко поднялся со своего места и крепко поцеловал товарища, от чего тот, без того не знавший, куда себя девать, одурел окончательно.
— Оставь рубаху, — злился маг, — гнус заест.
Но Плющ не думал ни о гнусе, ни вечерней прохладе.
Потом они привели в порядок одежду и валялись у затухающего костра, глядя в небо.
— Эх, если бы не твоя просьба, сколько бы я всего наговорил... — чуть слышно прошептал воин пересохшими губами.
— Вот и молчи дальше.
Облака плыли, временами закрывая самые яркие звезды.
— А знаешь, я счастлив сегодня, — опять нарушил тишину Плющ, поднимаясь на ноги.
— Ну ты дурак, право. Счастлив... Этакое счастье подстать улиткам, — насмешливо возразил Костер.
Лицо его партнера, до этого умиротворенное, приняло какое-то жалкое и почти обиженное выражение.
— Да ты что, обиделся что ли? Надо же, — огорчился маг. — Прости ты меня, я все никак не привыкну, что храбрец из числа королевских разведчиков временами чувствителен, как девица, — и, не зная как утешить своего партнера, Костер, которого выпивка все же освободила от излишней скованности, бухнулся на колени и быстро развязал его пояс.
— Ты зачем... Для меня... Не надо....
— Тихо, а то укушу... — ответил маг, а дальше они молчали. Костер — потому что был занят непривычным и странноватым на его вкус делом, Плющ — потому что ему стало не до разговоров, только бы удержаться на ногах. И когда, наконец, воин смог позволить себе рухнуть на колени рядом со своим другом, они еще долго стояли, обнявшись, пока не затекли ноги.
Утром тычок в бок разбудил воина.
— Вставай, пора выгонять стадо. Ишь, развалился, будто не я вчера пил, а ты, — ворчал маг, и ничего в его обыденном выражении лица не выдавало вчерашнего.
Пока седлали лошадей, Плющ не переставал удивляться, что маг ведет себя как ни в чем не бывало. Ни нежности, ни ласкового прикосновения. Все по-товарищески, как обычно. И вдруг:
— Ну как, я вчера соответствовал?
Воину стало совсем не по себе. А маг почему-то счел его смущение до крайности смешным:
— Ну ты, однако...Чего краснеешь, как после первого раза? Давай, еще доставай выпивку и...
— А без выпивки — никак?
— Вот еще, без выпивки. Это будет, как говорится, добровольно и с песнями. Хватит с меня одного добровольно.
— Послушай, если тебе все равно, то почему ты позволяешь мне?
— Нет, ты в самом деле дурак. А как полагаешь, клеймо твое, знак Ит? — маг хлопнул себя по бедру , — не требует своего? Хорошо еще, что это не знак Ор, его любят воры, удачу, говорят, приносит. Знавал я одного, важный такой господин, ему из мести выжгли на левом плече. После этого он, богач известный, удержаться не мог от воровства. Готов был украсть подойник у молочницы и игрушку у дитяти. Так что не сомневайся, ты свое получишь. Как, впрочем, и я. Но без охов и ахов обойдешься. Не радует меня подчинение чужой магии.
Тянулись дни. Жара сменялась прохладой, дожди — солнцем. Цвело лето. Все чаще и чаще замечал воин, что его Костер потухает, скучнеют серые глаза, не блестят как в первые дни их пастушества.
— Послушай, что с тобой, — пытался он разговорить мага. И даже снова разжился порядочной бутылью вина, хотя...
На этот раз, Костер не пытался прикинуться страстным любовником, не отпускал пошлых шуточек, а сидел, уткнувшись подбородком в колени, а потом досадливо встряхнул головой:
-Нет, тебе не понять. Ты никогда не знал, что такое магия. Магия — берет человека целиком, и когда она в тебе, а ты часть ее — ничего больше не нужно. Ты думаешь, вот заучил заклинания, понял, как управляться с артефактами, — и все? Ничего подобного. Магия — как песня. Сегодня поется так, а завтра — по другому. И новые песни слагаются, если боги к тебе благоволят, сами собой. А я? Месяц торчим здесь, и кажется, силы ко мне вернулись...
— Но в чем дело? Ты легко бросаешь свои огненные шары, уговариваешь животных, а на днях распознал волка-оборотня.
— Это? Это всего лишь обычные навыки. С некоторых пор — ни одного нового заклинания, даже самого плохонького. Старый багаж. Я стал ремесленником, а был...
Воин не нашелся, что ответить на это, принес из избушки какой-то старый струнный инструмент, названия которого не знал, но кое-как играть приноровился, и заплакали струны под шорох трав:
Ночь швыряет прозрачное пламя луны
В черный мрамор богини желаний
Мы друг другу с тобой ничего не должны
Ни обид, ни горячих признаний.
Я карабкаюсь цепким плющом по стене
По приказу безжалостной плоти,
Ты со мной, но душа как всегда в стороне
Остается, ни за и ни против.
Ночь швыряет прозрачное пламя луны,
Стаи призраков бродят поодаль,
Я сорваться теперь не рискну со стены,
Страсти всплеск мной бессмысленно продан.
В черный мрамор богини гляжу как шальной,
Снова трепетом сердца обманут,
Никогда до конца ты не будешь со мной,
Но тебя упрекать я не стану.
Маг как будто и не слушал, но когда песня смолкла, спросил:
— Откуда ты знаешь про богиню?
— Про какую?
— Ты только что пел про богиню желаний?
— Это так, старая песня, ее в отряде разведчиков любили.
-Врешь, это ты про нас сочинил. А богиня желаний существует. Хотя храм ее — тайное место и попасть туда нелегко.
— А что бы ты сделал, если бы смог?
— Ничего. Ее дары опасны. И плата слишком велика.
Руки воина тряслись, когда не смея оглянуться на спящего мага, он рылся в его сумке:
— Свиток портала... Богиня... Я попрошу у нее...
Серая хмарь перед глазами, небытие — и ничем не примечательная лесная поляна. Тусклый рассвет занимается где-то за лесом, влажное дыхание тумана захлестывает легкие. Что-то черное, похожее по форме на яйцо в три человеческих роста, вход светится слабым желтым светом.
— Надо же, — подумалось воину, — никаких препятствий, никаких чудовищ или испытаний. Так просто? — и он прошел внутрь.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
