Наблюдатель

Лави будто прочел его мысли, когда отвернулся от неба и с улыбкой потрепал Аллена по щеке:

— Не надо смотреть на меня, будто ты меня жалеешь. Я вполне доволен своей судьбой, тем более, что мне всегда есть с кем поговорить. Когда станет совершенно невмоготу.

Экзорцист замер: ладонь на щеке была тёплой и слишком приятной, чтобы двигаться, а слова, произнесённые Лави, были непонятны. Выговориться? Кому? Своему старому учителю? Нет, вряд ли. Линали? Тоже нет. Тогда кому?

— Скоро приплывём, — младший Книжник присмотрелся к горизонту, на котором уже начал смутно угадываться берег. — Рекомендую переодеться во что-то полегче, потому что жара сегодня будет знатная...

Жара и впрямь стояла практически нестерпимая, что давало абсолютно точные прогнозы о том, какой температура станет к полудню. Пока они шли по залитым солнцем улочкам в поисках гостиницы подешевле, Лави уже выжимал налобную повязку, а Аллена воротило даже при мысли о еде. Один Канда, казалось, не испытывал абсолютно никаких неудобств, что заставляло остальных проникаться к экзорцисту весьма недобрыми чувствами.

— Боже... Тут как в бане, — шепотом, чтобы шедший впереди Канда его не услышал, пробормотал Аллен.

— Слишком влажно, — Лави в очередной раз снял повязку и протирал ей лицо. — В пустыне лучше.

— Не скажи... — Уокер посмотрел на солнце и тут же чихнул. — Там, конечно, говорят, что это — очень сухое тепло, но по мне духовка не лучше бани.

Лави хмыкнул и чуть было не врезался в спину резко остановившегося Канды. Тот повернулся и вошёл в неприметное здание с облупившейся вывеской, по которой только очень дотошный путешественник мог догадаться о том, что это гостиница.

Внутри было бедно, но очень чисто. И милая старушка в накрахмаленном чепчике тут же дала понять: эта гостиница — именно то, что они искали.

Пока Лави договаривался о номерах, Аллен молча осматривался: маленькая зала, служившая одновременно и столовой. У стены добротно отполированная тысячами ног лесенка на второй этаж, очевидно, к жилым комнатам. За стеной, очевидно, небольшая кухня. Сразу заметно, что на большое количество посетителей гостиница не рассчитана.

— Донна Гонзалес любезно согласилась поселить нас у себя за вполне приемлемую цену, — довольный Лави помахивал ключами. — Также она будет готовить нам завтрак.

...Антураж казино "под старину" всё-таки сыграл злую шутку с экзорцистами: акума, которых теперь в помещении было достаточно, чтобы ощутить приступ клаустрофобии, не боялись огня, вспыхнувшего от упавших свечей. Чего нельзя было сказать об экзорцистах, человеческая природа которых в данный момент им весьма мешала.

Аллен посмотрел на Лави — тот кивнул. Система "я сражаюсь, а ты бежишь за Чистой Силой" уже однажды себя вполне оправдала, значит, менять сценарий не было смысла. Канда же, казалось, не видел ничего вокруг: холодные росчерки лезвия, казалось, остужали даже бушующий повсюду огонь. Кажется, их с мечником оттеснили к выходу, потому что когда Аллен опомнился, изо всех окон казино уже хлестало пламя, а акума всё лезли из здания, будто саламандры. И вдруг кончились. Экзорцист тяжело дышал, пытаясь собраться с мыслями — слишком уж быстро всё произошло: кто бы мог подумать, что эту Чистую Силу уже давно охраняли демоны, поджидая своего хозяина! Наверное, они прятались за городом, потому что до этого они ощущались на радаре Аллена как непонятный шум. Что же заставило их напасть именно сегодня, а не в тот день, когда они появились в городе?

— Где он?

Аллен не сразу понял, что это говорит Канда. Слишком уж не увязывались в голове тон и сказанные им слова. Экзорцист оглянулся и понял, о ком спрашивает мечник: Лави рядом с ними не было.

— Он должен был прорваться к хранилищу... — начал было говорить Аллен и остолбенел: здание практически плавилось от огня, а младший Книжник так и остался внутри.

— Идиот! — бросил Канда, тенью скрывшись в дверном проёме. Но не успел Аллен рвануться следом, как мечник уже вернулся, неаккуратно выбросив вперёд кашляющего Лави.

Экзорцист молча наблюдал за тем, как младший Книжник встал, опираясь на протянутую руку Канды, стряхнул пепел с волос, нацепил на лицо кривую ухмылку. Если Аллен раньше и думал о том, что Канда — кретин, заботящийся только о себе, то нынешняя картинка могла бы заставить его серьёзно пересмотреть свои взгляды. Могла бы...

Лави поднялся, опираясь на протянутую руку мечника:

— Спасибо.

Аллен смотрел и не мог понять, что же происходит: казалось, всего минуту назад Канда, не задумываясь, бросился за ним в огонь, а теперь... Казалось, между ними замёрз даже воздух, но почему? Мечник спас Лави, тот поблагодарил... Что происходит?

Мозолистая рука сжала рукоять меча, готовясь пустить его в дело. Лави увидел этот жест, но, казалось, совершенно не придал ему значения. Конечно, кто ж станет убивать только что спасённого? Смешной вопрос...

— Канда... — начал было Лави, но замолчал. Странно: не по имени, рука всё ещё в ладони мечника. Ещё миг — и ладонь отброшена в сторону, как пощечина воздуху. Белый от злости Канда, спокойный Лави и абсолютно ничего не понимающий Аллен. Кажется, это становится нормой...

— Пора возвращаться, — голос сухой, острый, будто слова продираются сквозь кучу других, которым не дано обрести звук.

Глядя в спину этим двоим, Аллен понимал, что что-то теперь изменилось в его отношении к невыносимому экзорцисту. Больше он не будет в понимании Уокера кем-то, кому плевать абсолютно на всё. Нет, ему не плевать, но стоит ли его беспокойство подобного? Глядя на осунувшееся, с чёрными потёками грязи лицо Лави, он знал, что его-то как раз Канда бы и не спас. И знал, что этому он только может быть рад.

* * *

Возвращаться в Орден всегда приятно. Туда, где тебя ждёт добрый взгляд Смотрителя, много еды от Джерри, тёплая кровать и то, чего не даст ни одна гостиница — ощущение безопасности. И того, что тебя окружают не просто люди, а люди, готовые умереть за то же, за что и ты положишь свою жизнь. Все до единого, в этом теперь он убедился на все сто: выходка Лави в Монако позволяла сделать подобный вывод. Странно... Неужели он отступил от собственных правил, наконец, приняв чью-то сторону? Если и так, то неприятностей ему не избежать.

От этих мыслей по телу Аллена пробежала дрожь: конечно, Книжник уже в курсе всех похождений Лави. И уже, наверное, прочитал ему лекцию о необходимости держаться в стороне. Интересно, в который раз по счёту? Жаль, совместных заданий без старого учителя Лави им больше не выпадало — если Лави и ходил с кем-то, то только с Кандой. Наверное, тогда они и подружились — иначе назвать их отношения было нельзя. И хоть мечник и пытается изо всех сил показать, что ему плевать на всё и вся, лучшего доказательства обратного он бы придумать и не смог.

Аллен встретил младшего Книжника на следующий день после тренировки — на завтрак тот не явился, что выглядело, по меньшей мере, странно. Не было и Канды, но это уже не удивляло — экзорцист часто пропускал такой важный, по мнению Аллена, ритуал.

— Эй, привет! — Уокер помахал рукой, привлекая к себе внимание. — Как дела?

— Да всё нормально, — Лави улыбался, пытаясь поправить непослушные вихры. Получалось ещё хуже. — Вот, получил нагоняй от учителя.

— За Монте-Карло? — Аллен чувствовал, что оказался прав.

— Ага, — ещё одна попытка уложить волосы хоть немного. — Но мне помогли — Панда не устоял перед аргументами в мою пользу.

Экзорцист искренне обрадовался:

— Это же здорово! А сейчас ты куда?

Лави притворно возвёл глаза к потолку:

— В библиотеку! Кстати, Аллен, у меня есть пара книг... Думаю, тебе будет интересно. Зайдёшь?

Экзорцист кивнул: Лави ещё никогда не приглашал его в свою комнату, хотя знакомы они были уже довольно давно. Маршал Кросс говорил, что по обстановке в комнате можно узнать о человеке намного больше, чем по его поступкам. Особенно, если ты знаком с ним не близко.

Комната, в которой обитал младший Книжник, не сказала Аллену ничего хорошего: ни одной личной вещи, кроме стопок книг и исписанных листов на столе. Причём, писал явно не сам Лави — про его память в Ордене ходили легенды, да экзорцист и сам был свидетелем этой его феноменальной способности запоминать всё в точности в рекордно короткие сроки. Но больше ничего не говорило о том, что здесь кто-то живёт. Хотя чему тут удивляться? Книжники не должны оставлять следов, не должны задерживаться, не должны привыкать.

— У тебя... — Аллен осёкся, решив, что заканчивать предложение не стоит.

— Пусто, я знаю, — Лави подошёл к столу и стал перебирать корешки книг. — Просто моё основное пристанище не здесь.

— А где? — Неужели Лави не живёт тут? Тогда как?

Младший Книжник, кажется, нашёл то, что искал — Аллен взял книгу, не глядя на её название. Гораздо интереснее было услышать ответ.

— В библиотеке, конечно, — пожал плечами Лави, будто ответ был чем-то самим собой разумеющимся. И каким-то не очень правдивым, но Аллен решил, что это ему показалось.

Лави закрыл за собой дверь, и, кивнув экзорцисту, умчался в сторону архива. И только сейчас Аллен обратил внимание на корешок фолианта, который вручил ему младший Книжник — "Энеида". Аллен улыбнулся: сюжет этой книги он знал очень смутно, но идея пройти полмира, чтобы найти свой дом ему нравилась. Она отражала его собственную жизнь, и когда-нибудь он хотел бы понять текст, отражавший и жизнь Лави.

* * *

Судя по всему, он всё-таки зачитался, потому что когда пошёл отдавать книгу Лави, по дороге к его комнате не встретил ни души. Орден спал и видел сны о прекрасном и мирном будущем.

Не дойдя до нужного поворота, Аллен услышал яростный шепот, переходящий в шипение. Изредка диалог переходил на ультразвуковую частоту, так что понять, о чём именно ругаются, не представлялось возможным, но голоса различались отчётливо: Аллен явственно различал приглушённый, будто в чём-то оправдывающийся голос Лави и злой, переходящий в рычание — Канды. Что именно произошло, Аллену оставалось только гадать — тайна отношений между учеником Книжника и экзорцистом оставалась для него неразгаданной. Слишком уж они были разные: с одной стороны, жизнерадостный и дружелюбный Лави, которого Аллен мог спокойно назвать своим другом. И нелюдимый раздражительный Канда, вызывавший у Уокере только желание спровоцировать мечника на очередную перепалку. Что Аллен, впрочем, с успехом и делал.

Послышался глухой стук, вынудивший Аллена высунуться из-за угла, который был выбран им в качестве ширмы: Канда, схватив за воротник Лави, прижал того к двери в свою комнату, продолжая ему что-то вполголоса выговаривать. Выглядело это страшно: рыжий беспомощно хватался за его руки, морщась от каждого слова, брошенного ему в лицо. И не сопротивлялся, хотя Аллен был уверен, что сил отшвырнуть хама у того хватило бы. Аллен уже хотел было броситься на помощь другу, как диалог внезапно прекратился: недавние спорщики просто смотрели друг на друга. Спокойно, молча, пока Лави не прошептал что-то, отчего, Аллен был уверен, взгляд Канды смягчился. А через мгновение Канда уже притянул к себе младшего Книжника, целуя его так, будто от этой минуты зависела его жизнь. И Лави отвечал, будто тоже ждал этого. Вслепую нашарив ручку двери, он толкнулся спиной в открывшийся проём, и они оба ввалились в комнату. Хлопнула дверь, тускло освещённый коридор сразу потерял какую-то свою, запретную красоту, оставив Аллена в одиночестве. Нет, не в одиночестве: наедине с подкашивающимися коленями, ухнувшим куда-то вниз сердцем и головокружением, которые вызвала у него только что подсмотренная сцена. Экзорцист медленно, словно боясь заблудиться в каменных коридорах Штаб-квартиры, пошёл к себе, бросил ставшую лишней книгу на стол и, не раздеваясь, рухнул на кровать. Его трясло. И трясло не от того, что именно он сейчас увидел, а от понимания, что он, наконец, нашёл то, чего ему не хватало в их с Лави якобы дружбе. Что уже давно ему недостаточно просто доброй искренней улыбки и крепких дружеских объятий, а хочется большего. Хочется рыжих волос, рассыпанных на подушке рядом с его головой, хочется того тёплого взгляда, который почему-то всегда доставался Канде, хоть раньше он и не понимал, почему. Хочется.

Аллен никогда не жалел себя. Даже рассказывал о временах своего ученичества у Мариана Кросса, просто как историю о постороннем человеке, не желая, чтобы его жалели. Теперь же невыносимо хотелось расплакаться от обиды, как плачет ребёнок, который, наконец, нашёл игрушку своей мечты, а её купили перед самым его носом.

Он спал без сновидений и был готов благодарить кого угодно, чтобы такие ночи продолжались и дальше. Теперь, зная всё, Аллен даже не был уверен, что окажется способен выдержать всю ту бурю эмоций, которую ему заботливо во сне подсунет подсознание. Наскоро умывшись, он спустился в столовую, как обычно обнаружив там завтракающего собой Канду. Судя по всему, он пришёл совсем недавно и только приступал к трапезе. Аллен поздоровался с экзорцистом, тщетно пытаясь выловить на его лице признаки бессонной ночи — ничего, будто спал минимум полсуток, не просыпаясь. Подошедший же почти сразу за ним Лави имел такой сонный вид, что ему можно было только посочувствовать. Если, конечно, не знать, чем он занимался ночью. При виде Аллена он радостно улыбнулся, кивнул Канде и сел к ним за стол, вдохновенно уплетая свой завтрак.

— Эй, Лави, — Аллен чуть помялся. — Я вчера вечером хотел зайти к тебе отдать книгу, но тебя в комнате не было.

Только благодаря тому, что Уокер знал, куда надо смотреть, он уловил быстрый взгляд Лави в сторону невозмутимого Канды. Младший Книжник рассмеялся и взъерошил рыжую гриву:

— Да я в библиотеке всю ночь сидел! Панда мне спуску совсем не даёт, мол, изучай, читай... Вот и читаю ночами напролёт, а когда ещё? Днём тренировки, задания и так далее — особо не поработаешь.

— Да, конечно, — Аллен понимающе кивнул, внимательно глядя на обоих. — Я тогда зайду сегодня вечером?

Краем глаза он увидел, что Канда чуть заметно качнул головой в сторону. Интересно, как выкрутится Лави?

— Так отдай сейчас, чего вечера ждать? — снова обезоруживающая улыбка и в ней лёгкий привкус наигранности. Простое желание решить этот вопрос сейчас, чтобы оставить вечер для... Для того, что он видел вчера.

— Хорошо, — Аллен быстро кивнул и вышел из-за стола, чтобы случайно не выдать набежавшие на глаза слёзы. — Сейчас принесу.

— Подожди, ты же ещё не позавтракал! — крикнул ему вдогонку Лави, но тот уже вылетел из столовой.

Аллен бежал к себе, душа рвущиеся из груди рыдания. Вчерашний шок прошёл окончательно, оставив где-то внутри болезненно давящую пустоту. Остановившись, он заставил себя успокоиться: в конце концов, ничего ещё не кончено. А единственное, что в него вбил Мариан Кросс просто до автоматизма — это жажда победы. И невозможность выбросить белый флаг до самого конца.

Наверное, именно благодаря этой установке, заложенной в нём маршалом, он и согласился отправиться на следующее задание с Кандой и Линали. Конечно, было бы намного проще остаться в Ордене с Лави, но он совершенно не был уверен, что сможет сейчас смотреть на младшего Книжника и при этом не пытаться выдать себя. Сейчас каждая встреча с рыжеволосым летописцем была тяжелой почти физически, и он был просто не готов сейчас разговаривать с ним. Канда, как и ожидалось, воспринял нового спутника без особого восторга, зато Линали обрадовалась вполне искренне: конечно, кто же радуется при перспективе провести с мечником столько времени? Теперь известно, кто...