[ролевик] Метаморф / "Воитель"

Так как немедленной драки пока не предвиделось, я втянул стальные лезвия обратно в пальцы и отправился хвастаться обновками перед развившей бурную экспроприационную деятельность Мирой. Предварительно, правда, пришлось снова забежать на кухню (я небезосновательно начал подозревать, что метаморфизм способен не только спасти меня в определённых обстоятельствах от могилы, но и загнать в неё в случае перенапряжения превращательных способностей без соответствующей подпитки) и во второй раз подкрепиться колбасой с сыром.

Выйдя во двор, я обнаружил там Миру, занятую принайтовыванием к нашему новому коню очередного мешка с трофеями. Оруженосица, похоже, слишком буквально поняла мой наказ хватать всё подряд, и теперь несчастное животное чуть ли не полностью скрывалось под тюками с добычей.

Среди прочих вещей я приметил свой ролевиковский плащ; тут же умыкнув его обратно, я проверил карманы, с облегчением найдя в одном из них полученную от Лаганара каменную пирамидку.

Закончив с мешком, оруженосица, наконец, заметила меня, и следующие минут пять мне пришлось потратить на кое-какие объяснения касательно моего метаморфизма. К её чести, Мира восприняла всё достаточно спокойно, очевидно, решив, что реальная польза от моих способностей превосходит любые минусы, если они и есть. Хотя минусов вообще-то хватало, я не стал разрушать её иллюзии, обратившись к более насущным проблемам.

— Сколько добираться до Гарска? — задал я мучивший меня уже некоторое время вопрос.

— Дней пять, если на лошадях, — пожала плечами Мира. — Пешком, конечно, дольше.

— Мдяяяя... — протянул я, почёсывая подбородок. — Сдаётся мне, наш Боливар не вынесет двоих.

— Эээ... Боливар? — не поняла оруженосица.

Я отмахнулся.

— Не обращай внимания, это я лошадяке уже кличку придумал. Как полагаешь, от вардов за нами ведь на конях приедут?

— Наверняка.

По всему выходило, что пора сматываться, да побыстрее. А то кто этих вардов знает, ещё в погоню за нами кинутся.

Тут я раскинул мозгами и принялся объяснять Мире кто такие кентавры.

ГЛАВА 2

В конечном итоге, погони то ли не было вовсе, то ли мы от неё благополучно ушли — как бы то ни было, неприятностей с вардами у нас по дороге не было.

Людей встречалось мало, и природа вокруг была какая-то особая, не российская, без извечных обёрток от сникерсов и прочего мусора, так что к концу второго дня я начал по-настоящему наслаждаться вынужденным путешествием. Кентавр оказался отличным решением в стиле 'и себя везу и друга' — знай себе переставляй ноги с копытами да болтай с сидящей на спине Мирой.

Из такой вот болтовни я узнал довольно много всего полезного про мир, куда меня соизволили перебросить. Как и сказал Лаганар, мирок соответствовал земному средневековью, но весьма условно — впрочем, различия меня тогда особенно не заботили, я в основном интересовался более насущными вещами.

Как следовало из слов юной оруженосицы, северный континент, Аранор, где меня угораздило оказаться, был разделён на две части. Восточную занимал конгломерат из сотен отдельных баронств, каждое с собственным правителем и двумя-тремя безземельными вассалами. Каждый из вассалов командовал небольшим воинским контингентом из молодых безбаннерных рыцарей, наёмников и вооружённых простолюдинов. Барон, по понятным причинам, владел самой большой и наиболее грозной армией из всех, при этом имея право призывать на войну и вассальные армии. Даже перед лицом вечной угрозы нападения вардов, занимающих обширные земли на западе, баронства непрестанно грызлись между собой за территории и влияние, благодаря чему каждый раз несли чудовищные потери из-за вторжений хорошо подготовленных вардских рабозахватческих отрядов.

Обосновавшиеся на западе варды, с которыми я имел несчастье познакомиться в первые же часы своего 'попаданства', вообще оказались теми ещё фруктами. Мира характеризовала их как кровожадных дикарей, поклоняющихся богу-королю, берущему силу от человеческих жертвоприношений — и не нужно быть гением, чтобы догадаться, кого эти варвары отправляли на алтари.

Тем не менее, хоть в представлении местных варды и были кем-то вроде индейцев для конкистадоров Кортеса, в развитии они продвинулись куда дальше, давно пройдя этап феодальной раздробленности и установив над своими землями крепкую монархическую власть. Фактически, у этих парней уже была империя, и именно они имели полное право видеть в людях баронств чумазых дикарей, чем и пользовались по полной программе, набегами захватывая дармовую рабочую силу и мясо для жертвенников.

К середине третьего дня запас провианта, прихваченный с разоренного постоялого двора начал иссякать, хотя брали мы с таким запасом, чтобы точно хватило до города. Увы, передвигаясь в облике кентавра, я здорово выматывался за день, и на привалах ел так, что за ушами трещало. Да и Мира, если быть честным, тоже не клевала подобно цыплёнку.

В общем, пришлось мне снова перевоплощаться и отправляться в соседний лесок на охоту. Приняв облик большого волка, я, как тот ещё охотник, принялся бегать кругами в надежде наткнуться на что-нибудь съестное. Спустя пятнадцать минут мне повезло повстречать достаточно нерасторопного зверя вроде барсука — к тому времени я был уже голоден настолько, что, прежде чем понял, что творю, инстинктивно схрумкал его целиком не выходя из звериного образа. Изрядно повеселев, я вскоре умудрился задавить небольшого оленя с маленькими тупыми рогами, и, зажав тушку безвинно убиенного зверька в пасти, вернулся к оруженосице.

Оленя, конечно, пришлось долго и нудно свежевать и жарить — к счастью, Мира умела это делать, так что мне, закоренелому городскому жителю, оставалось только наблюдать да внутренне сетовать на упущенное из-за готовки время. Оленина, впрочем, оказалась достаточно вкусной, чтобы особенно на этих мыслях не зацикливаться.

Утром четвёртого дня в стремительно светлеющих предрассветных сумерках мы на полном скаку пронеслись через какую-то деревню, здорово перепугав местных жителей. Перегруженный трофеями и привыкший к размеренному шагу бедняга Боливар еще долго смотрел на меня грустными глазами, напоминая о своих конячьих страданиях, приключившихся из-за моего нежелания тратить силы на очередное превращение.

Конечно, можно было сунуться в деревню и в кентавровом облике, но Мира весьма прозрачно намекнула, что встретить нас в этом случае могут не хлебом-солью, а серпами и вилами.

По этой же причине, когда на пятый день на горизонте замаячили стены Гарска, мы остановились, и я быстренько перетёк обратно в свою рыцарскую форму, дабы не смущать народ. Оставшийся отрезок пути пришлось пройти пешком.

Гарск оказался большим городом с высокими белёными стенами, основательными толстостенными башнями и большими деревянными воротами, сквозь которые в обоих направлениях двигались потоки разномастного люда. Деловитые стражники в лёгких доспехах брали с каждого входящего плату за топтание городской земли, быстро проверяли всё несомое с собой на предмет запрещённых предметов и вещей, после чего отпускали с миром.

Мы с оруженосицей пристроились в хвост очереди и дождались, когда стражи порядка обратят внимание на наши персоны, после чего я уплатил несколько монет в городскую казну; добавив к ним ещё парочку, я смог достаточно повысить словоохотливость 'таможенников', чтобы они обстоятельно объяснили где в городе рынок и как добраться до таверны 'Четыре кинжала'.

По зрелом размышлении я решил, что сперва стоит посетить, всё-таки, рынок, с тем, чтобы продать скоммунизженное на постоялом дворе добро — в городе оно однозначно стало бы только мешать, в то время как горка лишних монет ещё никому не повредила.

Гарская Мекка купли-продажи обнаружилась быстро, благо располагалось не так уж далеко от городской стены; уже минут через десять петляния по узким улочкам мы увидели такое скопление самых разномастных шатров, навесов, палаток, лотков и прочих точек товарообмена, что от них вскоре начало рябить в глазах, чему немало способствовали кричащие цвета всего этого безобразия.

Велев Мире приглядывать за нашими деньгами, на случай, если тут водятся карманники (а в том, что они здесь водились, сомневаться не приходилось), я храбро вломился в ближайший шатёр, вызнав, где найти скупщика всякого ширпотрёба. Худенький коротышка с раскосыми глазами посоветовал найти ярко-жёлтую палатку в соседнем ряду, куда мы и направились, быстро сбагрив захваченное имущество одноногому бородатому старику за довольно хорошую цену. Доспехи сира Долвана пришлось продавать отдельно, но в конце концов мы сбыли с рук и их — дешевле, чем хотелось бы Мире, но тоже вполне удачно.

Наконец-то закончив с этим, я отделил от полученных в ходе всех манипуляций денег половину и сунул её оруженосице.

— Твоя доля, — объявил я.

— А? — растерянно захлопала она глазами.

Похоже, сир Долван не имел привычки так баловать девочку деньгами.

— Неважно, просто возьми, — настоял я. — Что ж, теперь, думаю, тебе стоит отправиться домой...

Оруженосица как-то мгновенно сникла.

— Сир, мне некуда идти... Мастер Долван умер, и у меня больше никого не осталось. Я предпочла бы остаться с вами, если позволите, сир.

Судя по тому, какой скороговоркой она выпалила эти три предложения, Мира уже не раз обдумывала, что скажет, в такой ситуации. Обдумывала и опасалась такого варианта развития событий. Я заметил, как она густо покраснела, глядя в землю у своих ног.

— Послушай, — начал я, с трудом соображая, что сказать, — я бы и рад оставить тебя при себе, но... я, эээ... возможно, скоро должен буду вернуться обратно в дальние страны.

— Всё равно, — пожала плечами девочка, упорно рассматривая носки своих ботинок. — Пока вы здесь, я хотела бы быть с вами.

Я вздохнул. Мне тоже не улыбалось просто оставить её на произвол судьбы — всё-таки я же из двадцать первого века, гуманист, едрит-мадрид...

— Ладно, — предпочёл сдаться я, — в таком случае поступаешь в моё распоряжение в качестве, эээ... оруженосицы.

Мира выглядела красной, как помидор, но при этом совершенно счастливой.

— Кстати, а ничего, что ты девочка и вдруг в оруженосцах?

— Ничего, это лет двести назад нельзя было, а сейчас уже можно. Я же в рыцари не рвусь...

А зря, подумалось мне. Из этой маленькой фурии вполне могла бы выйти Жанна Д'Арк местного значения.

Тут мне пришла в голову светлая мысль, и я торжественно назначил девчонку своим личным казначеем, всучив оставшуюся часть денег и официально велев смотреть за ними в оба.

После я потащил её к оружейным рядам, где, несмотря на вялые протесты, купил хороший охотничий нож и короткий меч. Себе, по понятным причинам, я брать ничего не стал.

В общем, со всеми этими хлопотами до 'Четырёх кинжалов' мы добрались только к полудню. При взгляде на болтающийся над входом деревянный щит с изображением тех самых выложенных крестом кинжалов у меня потекли слюнки — ускоренный метаболизм неведомо как прокачанного тела снова заставлял желудок требовать топлива.

Я толкнул дверь и направился к рассеянно протиравшему чистой тряпицей деревянную кружку трактирщику за грубо сколоченной стойкой.

— Уважаемый, — обратился я, — нам бы перекусить с дороги.

— Курица, свинина, рыба, сыр, яблоки, вино, — флегматично перечислил мужчина нехитрый ассортимент, улыбнувшись в густые усы.

— Курица и свинина, — выбрал я. — И сыр. И яблоки. И вино. И порции побольше.

— Ну и запросы у вас, — рассмеялся трактирщик. — Ладно, садитесь за свободный стол, сейчас всё принесут.

Я кивнул, и наклонился к нему поближе, продолжив уже шепотом:

— Мне сказали, у вас можно найти рыцаря по имени Милос... Он должен ждать меня.

— Я передам, — подмигнул усач. — Вы пока кушайте, а ваш друг скоро прибудет.

Мы с Мирой прошли вглубь зала мимо других посетителей, в основном стражников, которых несложно было опознать по плащам с городским гербом, и, видимо, наёмников местного барона.

Принесённая еда оказалась вкусной, а вино — слабым, но, как бы то ни было, мы споро приговорили и то, и другое. Я было засомневался насчёт совместимости Миры и вина, но вряд ли этой бурдой вообще можно было напиться, так что я оставил ей самой решать, сколько пить.

Я уже догрызал последнее яблоко, когда появился Милос. Он в самом деле был рыцарем, судя по тому, что пришёл в полных доспехах и даже шлем держал под мышкой. Конечно, я и сам выглядел сходным образом, но у меня, по крайней мере, была извинительная причина в виде отсутствия другой одежды... И вообще одежды, если на то пошло.

— Сир? — спросил Милос, подсаживаясь к нам.

У него были серо-стальные короткие волосы и такого же цвета усы щёточкой, несколько бледных шрамов пересекали щёки и скулы. Вообще, ему было около сорока, и, на мой неискушённый взгляд, он выглядел как опытный ветеран, прошедший не одну военную кампанию.

— Мне сказали, вы хотели меня видеть? — снова спросил рыцарь.

Я кивнул.

— Меня зовут сир Клеймор, хотя вряд ли это имя вам что-нибудь скажет. Мне было велено вам кое-что передать.

Стараясь не привлекать внимания, я под столом сунул ему в руки полотняный мешочек с лаганаровской пирамидкой. Собственно, я не был уверен, что стоит разводить секретность, но всегда лучше перебдеть, чем недобдеть.

Милос украдкой заглянул внутрь, и на его лице проступило почти благоговейное выражение.

— Благодарю вас, сир! — горячо зашептал он, глядя восторженными глазами. — Клянусь, орден не забудет вашей помощи.

— Это хорошо, — неопределённо отозвался я. — Может, объясните мне, что это за штука, и почему она имеет такую ценность?

— Вы не знаете? — удивился Милос.

Кажется, мой авторитет в его глазах сильно упал.

— Кое-кому вздумалось использовать меня в качестве курьера, — невесело отозвался я. — И объяснять, что происходит, он не стал.

— Да, негоже поступать так с благородным рыцарем... — вздохнул ветеран. — Что ж, слушайте. Эта каменная пирамидка — гвесс аблах, что значит 'осколок жала'. Должно быть, вы слышали о них... Говорят, что если собрать все шесть гвесс аблах, из них можно будет изготовить оружие, способное поразить империю вардов в самое сердце и уничтожить их нечестивого бога-короля. Теперь понимаете? Слишком долго благородные рыцари баронств терпели поражения от кровавых дикарей запада. Но, возможно, у нас вскоре появится шанс нанести ответный удар. Орден собрал уже три из шести осколков, и вы принесли четвёртый; если удастся обнаружить оставшиеся два...

Тут он замолк, со значением глядя на меня. Я, чтобы не разочаровывать его, многозначительно покивал.

— Теперь прошу простить меня, благородный сир, — снова зашептал Милос. — Я как можно скорее должен доставить осколок в орденскую цитадель.

С этими словами рыцарь откланялся и ушёл, а я остался размышлять о том, что вместо поиска дурацких артефактов, которые еще неизвестно сработают ли, благородным рыцарям баронств было бы полезнее просто перестать убивать друг друга в бесчисленных мелких стычках.