Один на миллион

— Да, мам. Иду.

К его немалому удивлению, телеглазок показал не маму а незнакомого офицера полиции и мэра поселка, Сэма Хатчинсона хмуро стоящего рядом.

— Чем могу быть полезен господа?

Офицер стоящий на пороге, отчего-то вздохнул и попросил.

— Одевайся сынок. Нам нужно кое-что уточнить.

— Мистер Хатчинсон, в чем дело? — Спокойно спросил Алексей но сердце болезненно сжалось.

Тот только махнул рукой.

— Поехали.

Всю дорогу ни один, ни другой не проронили, ни слова.

Полицейская машина, привезла их к заднему входу в видеотеатр на окраине города. Там уже толпились репортеры большое количество высоких полицейских чинов, мелькали вспышки камер и суетились криминалисты.

Алексей не слушая торопливой скороговорки Хатчинсона, прошел толпу насквозь, и подошел к накрытым тонкой черной пленкой телам.

От Прево, можно сказать мало что осталось. Офицер явно бился до последнего. Кулаки его были сбиты в кровь, а одежда порезана в нескольких местах. Но умер он не от этого. Спина офицера была просто изрешечена пулями крупного калибра. Мама лежала неподалеку. Смотря на распластанное в луже тело, подросток не замечал что сердце его превращается в кусок льда.

Мама тоже не отдала свою жизнь даром. Пятна крови вокруг, и намертво зажатый в посиневшей руке саи с окровавленным лезвием. Он провел пальцем по холодной щеке, и вздрогнул от желания отдернуть руку. Но волевым усилием заставил себя смотреть и запоминать.

Еще три трупа принадлежали по всей видимости нападавшим. Но знакомых лиц среди них не было.

Кто-то подходил, и говорил какие-то слова, но он не отрывал взгляда от пленки под которой лежала мама.

Похоронили Веру через три дня, по православному обряду. Все три дня, Хо и дядя Витя не отходили от мальчишки ни на шаг, пытаясь хоть как-то вывести его из этого состояния, но все было напрасно. Очень быстро, буквально на глазах взрослых, знавших Алексея почти с рождения, подросток превратился в взрослого человека с недетским пронзительным взглядом зеленых глаз. Он подолгу сидел в мамином кресле, перебирая все оставшееся от нее небогатое наследство, и думал о чем-то своем.

Через десять дней, на встречу напросился полицейский представившийся другом лейтенанта Прево.

Мальчик ждал снова утешительных слов, но тот просто бросил перед ним пачку фотографий.

— Распечатка с камеры наблюдения.

Алексей неторопливо разложил фотографии на столе.

Вот рыжий Кармел, замахнулся битой, вот Милн, размахивает свои ножом явно пытаясь отвлечь внимание Луи Прево. А вот и Сэм, с короткоствольным автоматом в стороне и Рон, с тремя незнакомыми парнями, выкручивают маме руки.

— Я так понимаю, сама запись уничтожена, и это единственные фотографии?

Полицейский хмыкнул.

— Меня предупреждали, что ты необычный парень, но я не думал что настолько.

— Даже более чем. — Алексей еще плотнее сжал губы. — От меня вы что хотите?

Капитан вздохнул.

— Чтобы ты не совался в город, и не пытался устроить личную войну. Мы сами разберемся и с ублюдком и с его папашей. Лейтенанта Прево уважали и очень многие хотели бы посчитаться и с его убийцами и с самим Скальци. Лейтенант не давал пушерам Скальци торговать на свалке. Его давно предупреждали, но достать никак не получалось. А маму твою, скорее всего, убили просто потому, что не хотели оставлять свидетелей.

— А знаете капитан, что МНЕ от вас надо? — Алексей сгреб фотографии в стопку, и пододвинул их к полицейскому. — Первое. Вы арестовываете Вин Хо и Виктора Петровича Стрельникова. Держите их три дня. Потом отпускаете. Предупреждаю. Это очень сильные бойцы, и вы не ошибетесь, если в операции будет участвовать спецназ. Чтобы даже тени подозрения на них не упало. Второе. Мне нужно знать адреса и имена всех участников. Это все.

— Ты не уйдешь с планеты. — Спокойно констатировал капитан. — Ты даже не успеешь покинуть город.

— А вот это совершенно не важно. — Алексей мельком глянул на внушительную колодку наград украшавшую китель капитана. — Вот эта, красненькая, с синей продольной полосой. — Он слегка шевельнул пальцем. — Насколько я помню — Серебряный Крест. За последние десять лет его вручали только по одному поводу. Операция 'Голубой шторм'. Надо полагать, вы были в числе тех, кто удерживал периметр, и прикрывали эвакуацию?

Офицер молча кивнул.

— Вы тогда посадили в свой транспорт детей и женщин, даже не рассчитывая, что придет еще один. И насколько я понимаю, слова честь, и долг для вас не пустой звук.

Алексей поднял глаза, и посмотрел на капитана. Тот хотел что-то сказать но слова замерли в горле не в силах вырваться под взглядом шестнадцатилетнего подростка.

— Я рассчитаюсь с уничтожившими мою жизнь. Что будет дальше, абсолютно не играет роли. Это мой выбор, и я имею на него право.

Капитан перевел глаза на фотографии. Конечно скорее всего, паренек, с четырьмя ублюдками не справится. Но с лежки он их сорвет. И тут могут начаться небезынтересные варианты.

— Ладно. Я попробую. — Он тяжело поднялся, и не прощаясь вышел из дома.

Через сутки, капитан перезвонил, и пригласил Алексея на допрос. Парень сразу понял, что механизм запущен, и стал собираться. Он тщательно вымылся, поскольку экономить воду уже не было смысла, оделся и засунул в рюкзак несколько памятных вещей. В том числе мамин фотоальбом, ее кольцо, подаренный мамой крестик и небольшую бронзовую фигурку солдата в необычной плоской шапочке с лентами сзади и ружьем в руках. Потом написал несколько писем, подписал адресаты и разложил веером на столе.

Еще раз оглядев дом, он решительно шагнул на выход.

До полицейского участка, добрался на такси. Время было дорого. Капитан, расспрашивая о каких-то знакомых мамы и лейтенанта, показывал ему разные фотографии с незнакомыми людьми, и на одной фотографии прозрачным маркером было написано: 'Лейн — стрит, дом 42, бильярдная Стива Рено. 16 часов. Все в сборе'.

Надпись намертво врезалась ему в память. Он отрицательно покачал головой.

— Нет сэр, я не знаю никого из этих людей.

— Жаль. — Капитан вздохнул. — Не смею больше задерживать. Может патрульные подвезут тебя до свал... поселка?

— Спасибо. Я немного прогуляюсь по городу.

'А капитан молодец' — Отстраненно подумал Алексей глянув на время. 'Без пяти четыре. Подогнал время тик в тик.'

Когда он дошел до нужного места, уже начало темнеть. Закрытые плотными шторами окна заведения не пропускали света, но чуткий слух подростка уловил легкий фон, говоривший о том, что люди внутри были. Перед входом было пыльно и пыль эта судя по всему давнишняя. Значит задний вход.

Дверь заднего входа была металлической и находилась в поле зрения как минимум двух камер. Алексей маскируясь в тенях отбрасываемыми единственным фонарем, проскользнул за мусорный бак и приготовился ждать.

Где-то через час, у дверей притормозил небольшой микроавтобус и из него вышел здоровенный чернокожий бугай и стайка ярко накрашенных полуодетых девиц. Их видимо ждали, поскольку дверь открыли почти сразу. Алексею оставалось только выскочить из укрытия и буквально втиснув последнюю девушку вовнутрь, срубить локтем стоявшего у двери. Потом он мягкими касаниями походя, отправил в нокаут всех девушек, здоровяка, и прислушался. В комнате, вовсю шла гулянка. Гремела музыка и слышались голоса. Он еще раз прошелся по всем телам, погружая их в еще более глубокое забытье, особенно тщательно обработав здоровяка, и шагнул в комнату. Несколько бильярдных столов, на одном из которых стояла выпивка и закуска, и развалившиеся в кресле вокруг тиви, убийцы его матери. Лишь один из них успел встать, но тут же рухнул обратно.

Быстро но тщательно, он привязал их к креслам клейкой лентой, и только тогда пошел за последним участником банкета.

Когда они очнулись, все кресла стояли кругом на очищенном от столов пространстве, а Алексей неторопливо перебирал аптечные пузырьки купленные по дороге. Они что-то мычали, дергались в креслах, но лента держала прочно. Алексей наконец закончил смешивать ингредиенты и наполнил четыре шприца. Не обращая внимание на отчаянно пытающихся вырваться людей, сделал внутривенные инъекции, и только после этого освободил им рты.

— Дерьмо! Сраный ублюдок! Ты заплатишь за это...

— У вас всего пять — десять минут. — Ровно произнес он, когда крики немного стихли. — Через минуту вы почувствуете боль, а через две, она станет невыносимой. Но умрете вы не от гадости что я в вас влил. Вы умрете от боли... Надеюсь, эта боль будет хоть в малой степени равна той, когда я потерял мать. Счастливо оставаться.

Он уже почти шагнул за порог, занятый мыслями о том, как проведет свои последние часы, как взгляд его упал на микроавтобус. У негра — сутенера нашлись не только ключи но и толстая пачка денег что было очень кстати для исполнения нового плана. Двигатель принял после первых оборотов стартера. Конечно не флайт-кар, но кое что он тоже сможет. А космопорт был совсем рядом. Каких-то пятьдесят километров по отличной автостраде. Он аккуратно припарковал машину на самом краю площадки и оставив ключи зажигания в замке, а дверь открытой, с надеждой что воровство здесь так же распространено как и в других местах Новой Европы.

* * *

Капитану Фогелю.

Приступить к исполнению операции.

Хант

Корабли уже давно не садились на это огромное бетонное поле. Только небольшие, по сравнению с кораблями, юркие челноки, приземлялись, чтобы поднять груз и пассажиров, на орбиту, где их ждали огромные магистральные лайнеры.

И часа не понадобилось Алексею чтобы понять всю глупость своей затеи. Компании — космоперевозчики, категорически не желали возить зайцев. Поэтому грузы, как следовало из специальных объявлений, перевозились в 'вентилируемых отсеках' что означало как минимум вакуум, или в инертной атмосфере, а люди подвергались тройной идентификации.

Он почувствовал, что та искорка удачи, что мелькнула перед ним в виде сутенерского автобуса, гаснет. Но отчего-то эта мысль не взволновала его совершенно. Из-под толстого слоя льда в его душе, не пробивались эмоции. Прогуливаясь нарочито вальяжным шагом по залу ожидания, он несколько раз прошелся мимо длинного дивана на котором расположилась группа его ровесников, плотно окружившая седоволосого мужчину в дорогом костюме.

— Ну что? Никто не знает? — Насмешливо переспросил он по-русски. — Подумайте еще раз. Трехмерная матрица, десять на десять на десять. Алфавит — 33 знака расположен циклично. Размер ключа — тридцать знаков. Сколько времени потребуется на дешифовку сообщения из ста знаков?

— Два часа. — Не задумываясь, проговорил Алексей вполголоса. Но у седого, похоже, был исключительный слух. Он рывком обернулся на голос.

— Ну-ну, молодой человек. — Он насмешливо поднял брови. — Я почему-то считал иначе. Не смогли бы вы доказать свою позицию?

На Алексея тут же уставились двадцать пар совершенно не детских глаз. Он слегка усмехнулся и твердо произнес.

— Вы считали все знаки за действительные элементы, тогда как в русском, можно пренебречь твердым знаком, буквой ё, а так же некоторыми гласными. На разборчивость сообщения это не повлияет. В итоге можно считать действительными всего 25 букв. Если же считать все знаки, то получается восемь часов, имея в виду стандартный криптопроцессор типа Альбион. Лишние буквы увеличивают время в тэ куб.

Седой приподнял уже обе брови и несколько раз медленно свел ладони вместе.

— Браво! Может вы тогда скажете, необходимый размер матрицы?

— Для полевых условий?

— Ну, например. — Мужчина почему-то подобрался, словно пантера перед прыжком. Несмотря на крайне почтенный возраст седого, Алексей не сомневался. Перед ним настоящий боец высочайшего класса.

— Исходя из представления, что процессы тактического уровня длятся не более недели, можно уверенно принять размерность в четырнадцать дней как удовлетворяющую запросу. В стандартных случаях используется метод блокнота или матрица двести на двести.

У седого форменным образом округлились глаза.

— Позволено ли мне будет спросить, у кого вы учились?

— У Питера Дженсена.

Алексей думал что больше чем сейчас, глаза седого не станут. Однако он ошибался. Глаза его на мгновение расширились до вообще невероятной величины, а затем снова приняли нормальный размер.

— И давно?

— Мистер Дженсен, друг моей мамы. — Он на мгновение сбился, и лицо его слегка дернулось. — Бывший друг. Он занимался со мной с четырех лет.

— Почему бывший? — Вновь выстрелил вопросом седой. — Разве доктор Дженсен умер?

— Не мистер Дженсен. — Алексей поднял мертвенно спокойные глаза. — Мама.

Седой встал, обошел диван, и подошел совсем близко.

— Что-то мне подсказывает, что это одна из причин того, что вы, юноша уже час, срисовываете системы безопасности космопорта? — Произнес он. — Не поделитесь своей историей вкратце? — Мягко воркуя, седой удерживая Алексея за локоть, обогнул диван и посадил его на мгновенно расчищенное пространство.

— Нечего рассказывать. — Он откинулся на мягкую подушку. — Маму и ее ухажера — лейтенанта Прево, неделю назад убили семеро подонков. А сегодня я достал тех, кто при этом выжил.

— А как? — деловито спросил один из мальчишек.

— Влил им внутривенно смесь этанадола, литоина и раствора йода.

— Твою дивизию. — Прошептал кто-то слева. — Непростая смерть.

— А русский так хорошо знаешь откуда? — Продолжал экспресс-допрос седой.

— Я же Алексей Чарский. — Слабо улыбнулся Лешка. — Мама — Вера Чарская.

— Забавно. — Медленно произнес седой и на несколько секунд прикрыл глаза..

— Значит так. — Тоном не допускающим возражений тихо произнес он. — Теперь ты Сергей Зверев. Меня зовут Дмитрий Егорович Санин. — Он достал из бокового кармана пиджака толстое портмоне, и почти не глядя протянул его одному из мальчишек. — Ваня, Саша, Николай займитесь ксивой. Девочки? — Он бросил вопросительный взгляд.

— Ясно. — Ответила одна из них, высокая длинноногая блондинка. — Вера, Света, Люда, в магазин. Кира, давай к нашим из Космофлота. Катя, займись лицом...

Вокруг совершенно обалдевшего Алексея закрутился бурный но крайне осмысленный вихрь. Ничуть не стесняясь, одна из девушек, достала из бюстгальтера прозрачные пластиковые накладки, и орудуя маникюрными ножницами, вырезала две тонких полоски. Затем скрутила их колечком и крепко прижав голову Алексея, точным движением вставила в нос. От этой операции, тонкий аристократический профиль сразу приобрел слегка негроидный вид. Затем она отделила от пластика тонкую пленку, вырезала еще один кусок и налепила его на подбородок. Теперь Алексей обзавелся угрожающего вида челюстью. Еще несколько штрихов, и он оторопел, глядя на себя в крохотное зеркальце. Совершенно другое лицо. И это меньше чем за пять минут. Тональный крем скрыл стык пластика и кожи, а контактные линзы с новым рисунком сетчатки и модные полихроматические очки, довершили преобразование окончательно.

Один из парней, аккуратно снял с Алексея очки, и поднес к его лицу что-то похожее на ручку, и тут же убрал ее. Все это время, двое парней занимались его руками нанося кисточками какую-то жидкость на кончики пальцев, потом еще более аккуратно стали приклеивать тончайшую пленку.