Любовь зла

— Я Макса не держу, — в голосе рыженькой явно просквозил гнев. — Но и уходить куда бы то ни было не намерена!

На этом Катя вернулась в игровой зал, поставив в беседе точку. Как ни странно, Ирина от меня оступилась, вернувшись к своему кавалеру. Всячески ластилась к нему, и даже радостно визжала, когда он ухитрялся попадать по кеглям. По крайней мере, со стороны это выглядело так. Лезть же в ее мысли у меня уже не было ни желания, ни свободных сил. Пришлось даже от греха подальше сознательно заблокировать себе доступ к магии. Я заигрался, и вышедшая из-под контроля забава поставила меня на опасную черту, за которой был провал задания. Этого же я допустить не мог. Пришлось дальше развлекаться чисто по-человечески, благо коктейли мохито свое дело вроде бы сделали: внешних признаков тревоги рыженькая не проявляла. Более того, она, улыбаясь, смотрела мне в глаза, ни разу не попытавшись отвести взгляд. А вот мне каждый раз очень хотелось, но я сдерживался. И тоже улыбался в ответ. Остальной народ вел себя соответствующе. А вернее, соответственно моим интересам, так что можно считать, что все шло, как надо.

Оставшийся вечер прошел тихо, мирно и даже весело, но все рано или поздно кончается. Кончился и он. Выйдя из боулинг-центра, мы обнаружили, что на улице уже стемнело, и яркими огоньками запестрели вывески. Так как меня поджимало время, я рассадил народ по такси, заранее расплатившись за дорогу, а рыженькую повел к своей машине. И хоть светлячка нигде видно не было, рисковать я не хотел. По крайней мере, тогда мне так думалось.

— Куда тебя везти? — спросил я у Кати, выезжая на дорогу.

Девушка назвала адрес, и вдруг наивно и искренне попросила:

— А мы можем чуть-чуть покататься по городу? — и, чуть смутившись, добавила. — Только если у тебя есть время и, если не гоняя. Я люблю ночные огни, но не люблю бессмысленные гонки.

Посмотрев в ее зеленые глаза, я не смог отказать. Но живо оправдался перед собой личной выгодой: по ходу катаний как раз разберусь с делом. Там работы на пару секунд, а имея под боком такой щит можно сделать все без лишней суеты и спешки.

Рассудив так, я улыбнулся и ответил:

— Как пожелаешь.

Мы отъехали от боулинга и не спеша двинулись вниз по центральной улице. Ночной город действительно был красивым. Разноцветные огни, местами даже приятная музыка, уютный свет в окнах небольших кафешек, симпатичная девушка рядом, все это действовало на меня умиротворяющее. И, что греха таить, я наслаждался этим ощущением. Впервые за все существование в моей душе царил покой. Ни агрессивной радости от очередной победы, ни досады от мелкого проигрыша, ничего. Только мир и абсолютная тишина.

Но реальность весьма скоро решила о себе на помнить. Минут через пятнадцать Катя указала на зеркало заднего вида:

— За нами следят.

— Не может быть, — я мельком глянул на преследующую нас машину, мысленно выругался и...Да не может быть! Вторым вопросом, возникшим в голове, был: 'куда бы мне аккуратно деть девушку?' Хотя понятно: если ее пристрелят, придется кровь с сидений убирать. А свой кабриолет я все-таки люблю.

— От самого боулинга за нами тащится, — прошептала Катя, не сводя глаз с зеркала заднего вида. — Что, конкуренты?

— Типа того, — я чуть-чуть прибавил скорость, машина сзади тоже. Рискнув расстаться с частью силы, я прочитал мысли преследующих нас, и снова мысленно выругался. Вот светлячок — паскуда! Стукнул на меня заказчику, и теперь банда решила меня убрать, поручив свой заказ другому.

— Блин, так и знала, что будет какой-то подвох! — рыженькая вжалась в кресло, закусив губу.

Оценив объем доступных мне магических ресурсов, я еще больше расстроился. Даже на телекинез не хватит, о фокусах с материализацией и говорить не стоит. А это плохо: если пристрелят мою человеческую оболочку, то задание будет окончательно провалено. Не успею отлежаться и восстановить ее к критическому сроку. Что ж, придется действовать исключительно по-человечески.

Убедившись, что девушка пристегнута, я поднял крышу кабриолета и нажал на газ. Движок у меня похуже, но с маневренностью должно быть лучше. Главное добраться до района с кучей мелких петляющих улочек. Там оторвусь. Хорошо, что в вечернем городе еще довольно много машин: можно попетлять, надеясь, что преследователи во что-нибудь врежутся. У них с реакцией должно быть хуже.

Полчаса осмысленной гонки все же увенчались моим успехом. Хотя оторваться удалось только на окраине города, затерявшись в темных переулках. Заехав под арку, я заглушил мотор. Преследователи проехали мимо нас, затем вернулись, но снова не заметили.

— Подождем для верности минут десять и можно будет ехать, — зачем-то озвучил я собственные мысли.

— Хорошо, — прошептали справа.

Ах да, я же не один! Я посмотрел на рыженькую. Бледная, губы трясутся, вот-вот заплачет. Ох, как я не люблю женские слезы! Обычно они вызывают у меня отвращение. Но не в этот раз. Я вдруг ощутил, что в душе появился...да что со мной такое?!! Тряхнув головой, я как можно дальше отогнал все лишние сейчас сомнения. У меня куча проблем, которые надо решать! Самокопанием можно заняться позже! Первая проблема: не дать зареветь! Работаем!

— Испугалась? — как можно мягче спросил я, кладя ладонь на ее руки.

Катя подняла глаза и чуть дрогнувшим голосом спросила:

— Зачем ты соврал?

Я вдруг понял, что она не собирается плакать. В ее душе разрастается обида, превращаясь в гнев. Девушка злится из-за того, что я ей соврал. Вот это номер!

Пару секунд подумав над ответом, я сказал:

— Кать, я действительно не бандит.

— А кто?

Под ее взглядом язык не поворачивался лгать. Поэтому я сказал почти правду. Для текущего контекста кристальную:

— Наемный убийца.

— А есть разница? — удивленно спросила она.

Мой тон стал чуть жестче желаемого, а ответ был следующим:

— Для меня есть. Был бы я бандитом, ты бы уже валялась в моем багажнике, изрешеченная пулями. А те гаврики горели бы в своей тачке прямо посреди улицы.

Она лишь скептически хмыкнула в ответ. Меня это почему-то задело, заставив саркастически поинтересоваться:

— Если ты во мне так сомневаешься и боишься, чего ж не сбежала в середине вечера?

Скрестив руки на груди, она ответила:

— Во-первых, должна была убедиться, что мои друзья благополучно отбудут домой, так как чувствовала себя косвенной причиной их втянутости в ситуацию. Во-вторых, было интересно, докрутит тебя в итоге Ира или нет. А в-третьих, мохито.

— То есть, если бы Ира со мной уехала, за нее ты бы не переживала?

— Нет. Она сама была бы виновата.

Мда, такая логика мне еще не попадалась. Даже из интереса захотелось проверить, как она отреагирует на нормальную. Что я и сделал, сказав:

— Если бы я хотел кому-то из вас навредить, то сделал бы все гораздо проще.

— Ты не понимаешь, — тряхнула головой рыженькая. — Я не тебя боюсь...

— А преследующей нас машины, — закончил я за нее фразу. Вот оно в чем дело. — Ты думаешь, что не я смогу тебя защитить?

Отведя глаза, Катя ответила:

— Не хотелось бы в принципе оказаться в ситуации, где меня может потребоваться защищать. Тем более, неизвестно, насколько тебе это нужно. Как-то не верится, что ты рыцарь без страха и упрека, будущий стоять до последней капли крови. Хотя, моей может быть. А вот своей — вряд ли.

И снова ее слова меня почему-то задели. Я даже разозлился и весьма ядовито поинтересовался:

— Чего ж ты тогда не послала меня вместе с тем веником еще в кафешке?

— Сказки захотелось, — вздохнув, произнесла рыженькая.

Я ничего не ответил, просто завел мотор и повез ее домой. Настроение испортилось окончательно. Ну ничего, будет ей урок: сказок в жизни не бывает! И мне будет урок: не фиг на работе развлекаться! Это ж надо, из-за какой-то ерунды простейшую операцию под срыв подвел! До-усложнялся, баран!

Так, размышляя каждый о своем, в молчании мы и подъехали ее к дому. Там Катя наконец заговорила. Отстегнув ремень, она снова взглянула мне в глаза и тихо сказала:

— Спасибо.

— За что? — не понял я.

— За замечательный вечер.

И не дав мне ответить, вышла из машины и быстро пошла прочь. Я же, машинально запомнив адрес, поехал разбираться с теми козлами, которые подпортили замечательность вечера. Хотя все равно непонятно, за что бедной живности достаются такие эмоции? То козлы, то бараны. Рыжие они что ли? Ведь, по людской поговорке, у таких обычно все через пень-колоду идет. Или нет?

БЕЗ НЕГО

Будильник прозвонил, как и положено, в шесть тридцать утра. Кое-как проснувшись, я его выключила, решив, что сегодня никуда не пойду. Хотя бы потому, что нещадно раскалывалась голова. Причем, скорее даже не от вчерашнего мохито, а от бессонной ночи. До четырех утра я лежала, не сомкнув глаз, проигрывая в голове события прошедшего вечера. И раз за разом убеждалась в справедливости поговорки 'Дуракам везет'. В том, что я под эту поговорку подхожу по всем пунктам, я не сомневалась. Первое доказывалось поведением: сесть в машину ночью к незнакомому мужику! Дура!!! После этого проснуться утром живой целой и в своей постели — везучая!!! Ох, хорошо, что родители живут в своей деревеньке и не знают, как их умница-дочка после занятий развлекаться изволит!

Случайно глянув на висящий на стене календарь, я распрощалась с надеждой проваляться весь день в постели. Сегодня пятница, и для нашей группы еженедельно тринадцатая. Даже опоздание на занятие к нашей 'Я-щерице' могло устроить кучу проблем на экзамене, а уж пропуск вообще был равнозначен написанному заявлению на отчисление. Пришлось собрать всю волю в кулак, и подняться с постели. Глянув на часы, я распрощалась еще и с надеждой на завтрак. Довалялась. Первая пара начиналась через час, за который можно было успеть только добраться до универа. И то если повезет с транспортом.

К счастью, повезло. Когда я, наскоро собравшись, выбежала из дома, к остановке как раз подъезжал нужный мне автобус. А небольшой утренний кросс только лучше помог проснуться. Кое-как протолкавшись в уголок в задней части салона, я облокотилась на поручень и достала из сумки свою тетрадку. Надо просмотреть прошлую лекцию, хотя с 'Я-щерицей' это вряд ли поможет.

Как мы поняли, Зинаида Петровна стала преподавателем с одной-единственной целью: донести до студентов знания. О своем великолепии и об их ничтожности. Каждое занятие ее Я выпирало из всех щелей, за что, собственно, свое прозвище она и получила. При том, что пафосное вещание 'Я дОцент' или фразочки-приказы типа 'Всем к следующему уроку принести меня скряны экранов!' заставляли о многом задуматься. Как минимум о правомерности всех заявлений и происходящего. Но руководство 'Я-щерицу' ценило, ибо она давала 'показатели': маячила на всевозможных конференциях, знаковых и не очень, выпускала тонны бесполезной литературы, составленной методом копи-паста, словом, с лихвой поставляла нужные циферки в разнообразные отчетные таблички.

Мы были первым потоком, которому так 'повезло': попали под инновации. По слухам, началось все, как водится, с благих намерений. Руководство нашей кафедры вдруг решило, что 'прикладные лингвисты' в качестве дипломной работы должны предоставить разработанную ими хотя бы простенькую, но программу. Мол, сейчас без ИТ никуда, давайте выпускать кадры, соответственно требованиям рынка. И поставили нам на выпускном курсе предмет 'Разработка прикладных программных систем' с Зинаидой Петровной до кучи. И мы не то что вызвыли, мы зарыдали, в прямом смысле этого слова. Но самое интересное, к содержанию предмета было не придраться: каждую лекцию 'Я-щерица' честно рассказывала, какие системы она разработала, как ее хвалили и ценили за это, какие медали на международных выставках она получала и прочее и прочее. На лабораторных же нас рассаживали за компьютеры, выдавали задание и следили за выполнением. 'Я-щерица' все две пары курсировала по аудитории с указкой в руках и снисходительно вздыхала над нашей бестолковостью. Все наши возмущения легко разбивались одним-единственным аргументом: 'У вас в плане уйма часов самостоятельной работы. Я дала вам все источники литературы. Или вы настолько бестолковы, что не умеете книжки читать? Тогда зачем вам высшее образование?' Но увы, чтение не помогало, ибо выданные ей источники были под стать ей. Не помогало и привлечение знакомых программистов: 'Я-щерица' нещадно валила пытающихся сдать чужой код. При этом еще ядовито уточняя: 'Что, парню твоему на написать времени хватило, а на объяснить нет? Он у тебя что-нибудь до конца доводить-то умеет?' Писать докладные руководству тоже не имело смысла: что будут стоить слова двадцати обиженных студенток против регалий и 'большого педагогического опыта'? Ноль. Без палочки. Тем не менее, поспрашивав на кафедрах соседнего факультета, с которого к нам эта гадость приползла, мы выяснили, что 'Я-щерицу' победить нельзя. Ее можно только пережить, после забыв, как страшный сон. На минимальную оценку надо просто отходить на все занятия. И от неимения других вариантов мы покорились судьбе, закрасив в своих календарях пятницу черным цветом: в первом семестре плат отработал, так что во втором мы уже знали, как надо себя вести 'на тройку'. Хотя, определенное полезное знание до нас все-таки донесли. Глядя на Зинаиду Петровну, мы совершенно точно поняли, что не так страшно остаться 'старой девой', как страшно стать при этом 'старой Я-щерицей'.

Выйдя на нужной мне остановке, я взглянула на часы: до пары оставалось пятнадцать минут, значит можно было спокойно прогуляться, а не нестись сломя голову. Здание университета от остановки располагалось в пяти минутах быстрой ходьбы, а для спокойной семи выделить не жалко.

Утренний ветерок неприятно холодил ладони, пришлось их спрятать. Засунув руку в карман джинсовки, я обнаружила там какую-то бумажку. При пристальном рассмотрении это оказался скомканный флайер из боулинг-центра. Развернув его, я прочла: 'Любой вечер, проведенный у нас, незабываем!' О да. Вчерашнее мне теперь долго вспоминаться будет. Хотя страха в душе не чувствовалось. Было что-то другое, пока еще непонятное. Но именно оно заставило меня сделать следующее. На ходу вынув из кармана мобильник, я открыла галерею. Как же хорошо, что изобрели фотоаппараты в телефонах! Пролистывая фотки со вчерашних посиделок, я мысленно вновь возвращалась туда. А вместе с этим возвращалось и вчерашнее настроение, и на губах сама собой появлялась улыбка. Ведь классно же было! Вот я неудачно замахнулась, и шар вместо того, чтобы полететь вперед соскочил с руки и полетел назад. Вот Макс героически пытается его поймать. И даже ловит. А вот мы сидим за столиком. Макс, закинув ногу на ногу, улыбается, сдвинув очки на макушку. Одна рука лежит за моей спиной на диванной спинке, во второй — бокал с апельсиновым соком. Я же, как всегда, не вовремя моргнула. А вот следующий кадр. Тут я уже великолепна, а у Макса очки грохнулись на нос. Ох, ну и физиономию он скорчил! Прям строгий учитель! Кстати об этом: мельком глянув на время, я убрала мобильник и прибавила шаг, если не сказать, понеслась бегом.