Игра для иллюзиониста.

— Бред, — произнес Ликран, по окончанию рассказа учителя.

Первый раз в жизни я был согласен с род-ственником короля.

— И какова же мораль этой истории? — спросил учи-тель у аудитории.

— Раньше маги были покрепче? Три дня с богом сражаться!

— Бабам верить нельзя!

— Дэмерон только за своих!

— Все неверно, — произнес историк. — А верный ответ, каждый из вас, должен вынести сам для себя. Лекция окончена, до свидания.

Следующая по расписанию, была лекция по иллюзиям. В отличие от истории, куда ходили все маги, вне зависимости от их специализации, на ил-люзиях я не увижу Лиру и Ликрана. Вспомни зло вот и оно. Передо мной стоял вынырнувший из-за угла Ликран. Высокий, надмен-ный, с выразительным лицом и прекрасно развитой мускулатурой, потомок древнего рода. Его черные с дьявольскими огоньками глаза, остро и недружелюбно смотрели на меня. В злобном оскале кривился чуть приоткрытый рот. Даже его нос с горбинкой, выражал мне свою неприязнь. Ликран был одет точно в такую же школьную форму, как и я, только более высокого качества, но выглядели мы с ним совершенно по-разному. Он смотрелся как блестящий маг, надежда Анхерона, а я как огородное пугало, система противовороньей обороны.

— Мне не понравилось, как ты сегодня на меня смот-рел, предатель, — произнес огненный маг.

Он говорил высоким тенором, совсем не вязавшимся с его мужественной внешностью.

— Я не предатель, — сказал я.

— Твой отец предатель, и ты предатель, — прорычал Ликран, сдвинув густые брови.

— Мой отец отстаивал свои убеждения.

— Благодари бога, что мой дядя, освободивший народ от тирана и затем взошедший на престол, из-дал указ о помиловании прихлебателей Миртвана, — выкрикнул Ликран злобно тряхнув гривой ухоженных, русых волос.

На самом деле наш нынешний король не был дядей Ликрана, но последний, всегда его так называл. Пристально посмотрев в холеное лицо Ликрана, не отвечая, попытался пройти мимо него, но не смог сделать ни шагу. Ликран движением руки возвел вокруг меня огненную сферу. Она понемногу сжималась, грозя сжечь меня. Миг и наполненный жизнью коридор, принадлежал только нам с огненным магом. Ученики почуяли запах жареного и предпочли ретироваться. Никто не хотел связываться с Ликраном.

Огонь окружал меня, это было похоже на горящий мыльный пузырь, сквозь который я хорошо видел удовольствие, проступающее на лице Ликрана. Я не испытывал страха глядя на приближающиеся языки пламени, уже не первый раз боевые маги проделывают надо мной подобные шуточки. Я спокойно стоял с равнодушной улыбкой на губах, но мое спокойствие дало слабину, когда волосы на голове затрещали от жара. Еще десяток секунд и в прямом смысле запахнет жареным. Сфера огня неумолимо сживалась вокруг своего пленника. Что же делать? Я же не боевой маг! Страх тонкой иглой уколол в сердце, но через секунду, на смену ему пришла здравая логика. Неужели Ликран настолько обнаглел, что спалит ученика школы магии в ее же собственных стенах? Не, не сделает он этого. Он ведь запросто мог запустить в меня фаербол из-за угла или того проще, подослать ко мне наркоманов за пару доз. Вроде все логично, но почему то мое сердце билось со скоростью курьерского поезда.

Неожиданно, из-за спины Ликрана раздался звенящий от гнева голос Лиры:

— Прекрати!

Сфера огня с легким хлопком исчезла. Какой же оказывается чудесный у нас в школе воздух! Дышал бы и дышал им!

— Всегда ты не вовремя, — раздраженно произнес Ликран.

Лира была единственная кого он уважал. Ее род был не намного слабее его собственного. Если бы герцог Санд выступил вместе с королем Миртваном против войск Райфрана, последний был бы неизбежно повержен, но Санд предпочел отсидеться за стенами своего замка.

— Ты избалованный мальчишка, — проговорила Лира, чувственным голосом с легкой хрипотцой. — Зачем ты издеваешься над этим оборванцем?

— Он предатель!

— Я не оборванец!

В один миг выпалили мы с родственником короля. Мой собственный вопль, да и крик Ликрана, показались мне карканьем ворон, настолько наши голоса отличались от музыки, лившейся из уст девушки.

— Почему ты говоришь, что он предатель? — спросила Лира у Ликрана, проигнорировав мои слова.

— Его отец гвардеец Миртвана, — проговорил маг, угрожающе щурясь.

— Хм, а разве их не всех убили, когда трусливые псы твоего отца ворвались ночью во дворец Миртвана? — произнесла маг воды язвительным тоном, вопросительно изогнув тонкую бровь с еле заметной ниточкой шрама.

Я засмотрелся на Лиру. У нее было настолько подвижное лицо, что, даже если бы она не раскрывала своих чудесных пухлых губ, которые часто сравнивают с налитыми плодами вишни, окружающие моментально понимали бы ее.

Ликран сплюнул на пол и проговорил:

— Нет, он единственный выжил, выпрыгнул из окна, трус.

Девушка повернулась ко мне, внимательно посмотрела огромными, голубыми глазами и произнесла:

— Этот доходяга теперь под моей защитой. Миртван был не плохим королем.

Обычно за такие слова ссылали в рудники, но Лире фран Санд было многое позволено.

Ликран злобно посмотрел на меня. Я застыл как изваяние. Дети сильнейших родов, диктующих условия самому королю, устроили перепалку из-за меня, есть от чего впасть в ступор. Огненный маг сплюнул еще раз, только теперь под ноги мне, и величаво удалился, подражая своему "дяде".

— Спасибо миледи, очень вероятно, что я обязан вам своей жизнью, и за такой без сомнения выдающийся поступок, я просто обязан вознаградить вас свиданием со мной, — произнес я, немного отойдя от незабываемого зрелища и думая о том, что глазам девушки приходиться тяжеловато, все время хлопать такими длинными, густыми ресницами.

Мелодичный смех Лиры окончательно привел меня в себя.

— С тобой? На свидание? — сквозь смех проговорила девушка, вытирая выступившие на глазах слезы.

— Да, — ответил я просто и пригладил волосы.

Я знал, что девушка мне откажет, но теперь она меня запомнит. Не каждый день Лиру фран Санд приглашает на свидание нищий маг иллюзионист.

Мой ответ заставил девушку, впасть в какую-то истерику. Согнувшись пополам, она привалилась к стене и, перемежая слова с взрывами смеха, произнесла:

— Ты себя в зеркале видел? Ты вообще знаешь, что такое зеркало?

Обидно, хоть и прогнозируемо. Красный как помидор, я выдавил из себя:

— Вы спасли меня, я обязан вам.

— Не обольщайся. Мне просто захотелось насолить Ликрану. Если тебя убьют или ты нажрёшься какой-нибудь наркоты и сдохнешь, я не буду горевать, — произнесла девушка, отсмеявшись.

Я молча стоял, наблюдая за ее раскрасневшимся лицом. В этой девушке была харизма, внутренняя сила, заставляющая таких мотыльков-однодневок как я, добиваться ее расположения. Мужчины самых разных калибров, плотным роем вились вокруг нее. Она всегда была центром внимания, люди ловили каждое ее слово, и отнюдь не за то, что она дочь герцога Санда. Ум, красота, магическая сила — всё смешалось в ней, образуя идеал большинства мужчин.

Лира посмотрела на мое задумчивое лицо и серьезным голосом, прервала затянувшееся молчание:

— Не будь таким слабаком, ищи силу и знаний, фокусник.

Она покачала головой, хмыкнула напоследок и ушла, громко цокая каблучками по дубовому паркету. Третий этаж был побогаче второго, где обычные камни накрывала ковровая дорожка.

Глядя в удаляющуюся спину девушки, я улыбался. Фокусник! Все-таки кое-что она обо мне знает. Она знает мою ветвь магии.

На лекцию по иллюзиям, даже не смотря на инцидент с Ликраном, я прибыл вовремя. Сев на свое привычное место, принялся слушать учителя. Кроме меня в аудитории находились еще пять человек. Мало кто хотел учиться на иллюзиониста, даже если имелся такой дар. Чаще всего благородные с силой иллюзиониста, не тратили время, на развитие как им казалось, да и я так считал, бесполезного дара, а предпочитали заниматься с оружием, стрелковым или холодным.

Учитель иллюзий, старик Кравус, увидев, что все шесть его учеников расселись по лавкам, начал говорить:

— Здравствуйте господа художники.

Великих иллюзионистов в древности называли художниками. Кравусу нравилось это обращение.

— Сегодня я предлагаю вам вспомнить все, чему я вас учил до этого дня. Итак, начнем, ученик Сторм, сколько струн видит художник в тонком мире?

— Десять, девять струн цвета и одну струну силы.

— Как выглядит струна силы?

— Она переливается всеми девятью цветами, семью правильными и двумя неправильными.

— Какие цвета мы называем неправильными?

— Черный и белый.

— Все верно ученик Сторм, садитесь.

Немного походив возле доски, учитель продолжил:

— Вам всем делали операцию, что бы вы могли управлять струнами изначального мира, я хочу, что бы вы все вошли в изначальный мир и посмотрели на результаты этой операции.

От рождения у каждого мага имеется дар, и этот дар заключается в том, что мы можем видеть изначальный мир. Изначальный мир представляет собой пронизанное струнами отражение реальности, хотя не так, реальность является отражением изначального мира.

Я вошел в изначальный мир и посмотрел на свои руки, точнее на пальцы, в каждый из которых была вживлена струна. Каждая струна, была не больше пяти сантиметров, но по моему желанию она могла удлиняться до метра. Десять пальцев, десять струн. Вживленные струны позволяли нам, магам-иллюзионистам, подключаться к мировым струнам и творить свою магию.

— Скажите, — произнес Кравус. — Откуда взялись вживленные вам при операции струны? Ведь мировые струны нельзя не уничтожить, не порезать...

— Они взяты из разрывов мироздания, — перебил Кравуса один из учеников.

— Правильно. А где они находятся, эти разрывы?

— На горе Наис и в пещере Анок, — ответил все тот же ученик.

— Правильно. А теперь все выйдите из изначального мира и расскажите мне, о других ветвях магии.

— Маги других специализаций видят мир по-своему, они видят свои струны. Например огненные маги видят четыре струны, красную — это огонь, белую — это положительный эффект, черную — это отрицательный эффект и струну силы. Например, что бы согреться они используют три струны, красную, белую и струну силы. А что бы атаковать красную, черную и струну силы, — дал я развернутый ответ.

— Очень хорошо. А кто мне расскажет закон силы?

— Я! — выкрикнула Элла, наипервейшая зануда. — Этот закон заключается в том, что маг может взять столько энергии из струны силы, сколько заложено в нем самом! Самые сильные маги, это потомки древних родов, в которых маги из поколения в поколение развивают свой дар. А развить дар можно только путем ежедневных упражнений. Допустим если у мага собственная сила равняется двум единицам магии, то он может взять из струны только две единицы и того четыре единицы, две свои, две заемные.

— Правильно. Теперь поговорим об иллюзиях, каких ступеней они бывают?

— Первой, второй, третей и четвертой, — тут же отозвалась Элла.

— Разберем подробнее каждую ступень, — произнес Кравус. — Первая ступень это иллюзия, которую можно увидеть невооруженным глазом. Вторая ступень это иллюзия, которую можно увидеть и услышать. Третья ступень это иллюзия, которую можно увидеть, услышать и которая издает запах. Четвертая ступень это иллюзия, которую можно, вдобавок ко всему выше перечисленному, осязать.

Замолчав, учитель по старой привычке побродил возле доски и произнес:

— Рассмотрим модули, встраиваемые в иллюзии. Модули создаются из двух струн, черной и белой, и делятся на: модуль эмоций, модуль движения, модуль распознавания движения и модуль распознавания эмоций. Модуль движения характеризуется тем, что чем больше действий в нем запрограммировано, тем больше он потребляет энергии. С модулем распознавания движения, совсем другая история, в него надо сразу заложить достаточное количество энергии, что бы он смог распознавать окружающий мир и делить его на живую и неживую материю. Модуль распознавания эмоций предназначен для того что бы по голосу, поведению и мимике живого существа, распознавать эмоции этого существа.

Чуть передохнув Кравус продолжил:

— Хм... модуль эмоций, пожалуй, одно из самых сложных творений магии художников. У него принцип действия такой же, как у модуля движения, но если встроить в модуль движения какое-нибудь действие, например кивок головой, довольно просто, то вот встроить эмоции в модуль эмоций довольно сложно. Вспомним, из чего состоит модуль, а состоит он из ячеек, в каждой из которых, заложено какое то действие или эмоция. Какого цвета струной мы заполним эту ячейку, и зависит характер этого действия, если черной струной, то атака, если белой, то защита, если ячейка будет заполнена поровну черной и белой струной, то это будет любое другое действие не относящиеся к атаке или защите. С эмоциями, почти то же самое, но здесь важны пропорции черной и белой струны, например если в ячейке большая доля присутствия черной струны, то это будет более агрессивная эмоция.

Учитель Кравус замолчал, пристально посмотрел на своих учеников, затем спросил:

— Все вспомнили материал второго цикла обучения?

— Все, — раздались крики в аудитории.

— Свободны.

Я шел домой и думал о том, что мне осталось учиться в школе магии еще два цикла, включая уже начавшийся, и что как только я закончу учебу, мне тут же прекратят платить стипендию. Каким бы гавнюком не был наш король, но он исправно снабжал школу деньгами. Куда податься? Где найти работу иллюзионисту? Можно конечно показывать фокусы на рынке, но этим в нашем городе много не заработать, да и гордость не позволяет. Может податься в империю? Там народ живет богаче и сытнее. Время подумать над дальнейшей судьбой у меня есть, но все же стоит задуматься о первых шагах.

Как-то незаметно я покинул Золотой квартал, об этом мне просигнализировал грустный взгляд "Петра", все так же непреклонно охраняющего вход в "Рай". Толпа оборванцев никуда не делась, но ее состав поменялся. Серость и убогость трущоб еще ниже опустили планку моего настроения. Шныряющие тут и там нищие, не приставали ко мне с просьбами о подаяниях, уже зная, что я еще тот "богач". Неосторожный шаг и я чуть не свалился в помойную канаву. Сидящий на ступеньках древней халупы, полуголый старик жизнерадостно заржал. Я раздраженно поморщился и опустил глаза. Еще не хватало навернуться.

Шаг за шагом, приближался к своему жилищу. Вдруг, что-то пронеслось у меня над головой. Ворона кинула орех на твердую землю. Спустя миг она приземлилась возле расколовшегося плода. Ошибка, — подумал я. Оборванный мальчуган, карауливший в дверях дома, запустил в нее камень, посмотрел на меня жадными глазами и бросился к добыче.

Я снова продолжил свое неспешное передвижение, тщательно изучая землю, перед тем как поставить на нее ногу. В случае перелома, вывиха, или другой какой-либо травмы, никто мне не поможет, скорее добьют и вывернут карманы. Мир трущоб жесток. Здесь не было, магазинов, аптек, больниц, только иногда забредающие отряды стражи. Большая часть населения города воспринимала выходцев с окраин как паразитов, или скорее как рабочую скотину, такую же бесправную и бессловесную. Если трущобы наполнялись бунтарским шепотом, то сталь и магия быстро устраняли недовольных, а вместе с ними и простых мирных людей, безропотно тянущих свою лямку.