Идя за парнями, Леон старался не попадаться им на глаза, используя своё умение сливаться с тенями. А те, пройдя пару кварталов, зашли в большой высотный дом, захлопнув дверь в подъезд практически перед носом у Леонхарда. Задрав голову, Леон стал ждать, какое из окон загорится, но ни одно из них не засветилось.

— Ну и что мне теперь делать? — зло сказал он, от досады даже топнув ногой. — Каждую квартиру проверять, что ли?

Но рыжий огонёк манил, заставляя, словно безрассудного мотылька, искать его пламени.

Примерно прикинув какие окна относятся к этому подъезду, Леон взялся за их проверку. Словно паук или ящерица он взбирался по стене дома, заглядывая в окна и принюхиваясь, не потянет ли из одного из них запахом рыжика, который он успел уловить ещё когда шёл за парнями. Рыжик пах смесью летних луговых трав с чуть горьковатым запахом дыма, так что этот запах он ни с чем не спутает. Наконец ему повезло, и на пятом этаже он почуял желанный запах. Трансформировав один ноготь, он просунул его в узкую щель, открывая запирающее устройство окна, и тёмной тенью просочился в комнату.

В комнате было темно, но это не препятствие для глаз вампира, предназначенных видеть хорошо именно ночью, так как они ночные хищники. К тому же луна довольно прилично освещала помещение, позволяя не полностью задействовать ночное зрение. Оглядевшись, Леонхард натолкнулся взглядом на расслабленно сидевшую в кресле фигуру, и застыл на месте поражённый.

Это, это... это даже не описать славами. Белая, чуть светящаяся в темноте кожа, длинные волосы, ниспадающие на плечи и грудь, в них словно запутались маленькие лунные блики, заставляя их серебриться, длинные изящные пальцы, с перламутровыми ногтями, сжимающие подлокотники кресла, изгиб бровей и чёрные, густые ресницы на совершенном по своим очертаниям лице. Всем этим хотелось любоваться, не отрываясь ни на минуту. Но всё это только слова, как ни описывай, всё равно они не смогут передать всё до конца. Это было как прекраснейшее произведение искусства, на которое можно смотреть бесконечно, как далёкая звезда, ты можешь её видеть, но никогда не приблизишься, как ангел, перед которым можно благоговеть, но даже в голову не придёт желать его. Но вот ангел открыл глаза, и Леонхард утонул, затянутый их бездной.

Безграничность космоса, с его звёздами и туманностями, безудержный, неистовый, звёздный ветер, что может заморозить не только тело, но и душу. И Сила! Сила равной которой Леону ещё не приходилось видеть. Словно подрубленный, Леонхард упал на колени, склоняя перед этой силой голову и признавая её главенство.

— Что это всё значит? Кто вы? — прозвучал голос ангела.

Леон молчал, не зная, что ответить, напряженно смотря в пол и ожидая наказания за своё вторжение. Навряд ли он сможет отразить силу этого существа, по сравнению с ним он как грудной младенец перед танком, не остановить, не убежать. И как он только смог так ошибиться, но рыжиком пахло действительно отсюда, и даже сейчас в комнате витал его запах. Но,... но как? У Леона не укладывалось в голове, что могло связывать это существо и тех парней.

— Эл, кто это? — раздался в комнате ещё один неуверенный и обескураженный голос.

Подняв глаза, Леонхард увидел того рыжеволосого парня.

— Рыжик, — выдохнул он, смотря на своего огонька.

— По-моему, это к тебе Кузя, — усмехнулся ангел.

— Да ты что! — возмутился парнишка. — Я его вообще не знаю.

— Зато он тебя откуда-то знает.

Рыжий парень растерянно переводил взгляд с Леона на ангела, а вампир думал, что так встревать ему ещё никогда не приходилось. И ладно бы из-за чего-то действительно важного, а то всего лишь из-за своего желания обладать. Но! Если всё обойдётся, рыжик действительно этого стоит.

— Может хватит в молчанку играть? — снова заговорил ангел. — Я не кусаюсь и убивать тебя прямо сейчас не буду. Расскажи, кто ты, откуда нас знаешь, и зачем пробрался сюда? А там уж посмотрим, что с тобой делать. Кстати, Кузя, где мой чай? Я вроде бы за ним тебя на кухню послал.

— А? Сейчас, — отмер парнишка, опрометью бросившись из комнаты.

Вернулся он быстро, неся в руках поднос с чашками и небольшим заварочным чайником.

— Вот и хорошо, — улыбнулся ангел. — Попьём чаю, поговорим, заодно и познакомимся. И да, можешь встать с колен, — обратился он к Леону. — Я не такая уж важная персона, чтобы передо мной на коленях стояли. Ну что, будем говорить? — снова спросил он.

— Да, — ответил Леонхард вставая.

По крайней мере, сразу его обещали не убивать, а там, даст бог удастся выкрутиться.

Элизар

Вот сидишь себе, никому не мешаешь, пытаясь справиться с болью, и надо же обязательно, в это время, кому-то припереться, да ещё и незваным. Густая, черная тень оформилась в молодого мужчину, который уставился на меня во все глаза. И чего так смотреть? На мне узоров нет. Хоть бы представился для начала, а то невежливо как-то получается. Пришёл незваный, и ладно бы как все нормальные люди через дверь, а то через окно, да ещё и молчит как партизан. Не культурные какие-то нынче домушники пошли. Хотя, я же забыл совсем, что всю защиту снял, вот парня и вставило. Обидно. Нет, я понимаю, что моя внешность может шокировать и в принципе всегда хотел быть красивым. Но не до такой же степени! Окружающие видят в первую очередь мою оболочку, чувствуют моё непомерное обаяние, и очень трудно, за всем этим, разглядеть меня самого. А я ведь живой, я чувствую, и такие взгляды не очень приятны. Может действительно, как Кузя предлагал, уйти в отшельники? Ладно, нужно отбросить эти упаднические мысли. В конце концов, не так уж всё и плохо. Это всё головная боль виновата и плохое в связи с этим настроение. А пока нужно разговорить этого типчика, интересно ведь, зачем он к нам заявился?

А вот и Кузя. Ой, что это парень так на моего рыжика смотрит, они что знакомы? Нет. Интересно, интересно, откуда это у Кузьки такой воздыхатель появился? А то, что парень питает к рыжику отнюдь не платонические чувства по глазам видно, смотрит и чуть ли не облизывается, так и раздевая глазами. Шалишь братец, я Кузю кому попало не отдам, да он и сам не такой, чтобы на первого встречного кидаться. Он вообще у меня в этом смысле мальчик-одуванчик, только теоретическую часть и знает, а так ни с кем и никак. Хорошо хоть парень при виде Кузи отмер, более-менее прейдя в себя, и стал готов к конструктивному диалогу.

Вот никогда не думал, что встречу вампира. Да ещё где? В своём родном мире! Теперь уже я пялился на парня во все глаза. Хотя почему парня, он ведь, наконец, представился. Леонхард. Для меня от это имени веяло холодным северным ветром, ассоциируясь с викингами, норманнами и норнами. Да и в нём самом было что-то этакое, опредёлённо в его крови где-то викинги затесались. А ещё в его внешности было что-то птичье, наверное, из-за немного резковатых чёрт лица, острого взгляда и манере держаться. Вот, он мне ворона напоминал! Но не тех падальщиков, что во множестве обитают на наших помойках, а именно свободную и гордую птицу, символ борьбы и победы. Не ясный сокол или гордый орёл вставал у меня перед глазами, глядя на этого парня, а именно ворон, тёмная кровавая и мудрая птица, но это и понятно, всё-таки Леонхард был вампиром, и его сущность давала о себе знать.

Вот так сидим, беседуем, чай пьём, я Леонхарда о его житье-бытье расспрашиваю. Ну интересно же про вампиров узнать, да и про других мифических существ, что обитают в нашем мире, а то я про них только по книгам и фильмам знаю, а это не одно и тоже. В общем, сидим, болтаем, когда он меня своей просьбой огорошил, я аж чуть чаем не подавился. Вот прямо так и сказал:

— Я понимаю, что с моей стороны будет наглостью попросить о таком, но я прошу разрешения остаться и служить вам.

Я даже не сразу нашёлся что ответить.

— Зачем? — наконец сказал я немного ошарашено. — С чего вдруг такое желание?

— Ваша сила. Я ещё не встречал подобного, и для меня будет честью служить её носителю. Да и сами вы не вызываете во мне неприязни. С вами легко общаться, вы не пользуетесь своим положением сильнейшего, позволяя быть на равных, не приказываете, не унижаете, хотя могли бы. Я не люблю прислуживать, но вот именно служить, и именно вам буду рад.

Сказал, и опустил голову в почтительном поклоне, а сам исподтишка на Кузю косится. Ага, понятненько. Может всё, что он тут наговорил и правда, но главная причина в том, что ему захотелось остаться не я, а рыжик. А этот оболтус сидит так скромненько, ручки на коленки сложил, глазки потупил, ну прямо пай-мальчик, ни за что не поверишь, что это та ещё оторва. Только вот взгляд из-под рыжей чёлки его выдаёт: насмешливый и шкодливый. Видно, что Кузя тоже заинтересовался нашим гостем, вон как рассматривает и слушает внимательно.

В принципе, а почему бы и нет? Не всё же Кузьке за мной подглядывать. Может у них с Леонхардом что-нибудь и выйдет, да и мне этот парень симпатичен. Так что своё согласие я дал, тут же получив клятву верности. И не простую клятву, не пустые слова, а по всем правилам, со стоянием на коленях и подкреплённую магической печатью. Ого, это серьёзно. Видимо вампир решил прописаться в нашем обществе всерьёз и надолго.

Ладно, это всё хорошо, но разговаривая, мы и не заметили, как наступило утро. Вон уже небо сереет, скоро совсем светло будет. А я, между прочим, очень устал. Головная боль так и не прошла, и приходилось бороться с ней, пробиваясь сквозь временами наплывающую муть, стараясь понять и осмыслить, что мне говорят, и самому, в свою очередь, задавать интересующие меня вопросы и отвечать собеседнику. В общем, состояние на данный момент было не очень, хотелось упасть и не вставать. Единственной мечтой сейчас была кровать и я на ней в позе звёздочки, руки-ноги раскинуть и спать, а если ещё и пальцы растопырить, то вообще снежинка получится. Да, и чтоб никто не мешал! Так что разогнав по комнатам своих гавриков (вампир наотрез отказался уходить, мотивируя это тем, что как слуга теперь всегда должен находиться рядом), я наконец пошёл спать.

Сначала было всё как обычно, привычный уже кошмар вновь окружил меня своим обжигающем пеплом, заставляя метаться в поисках спасения от него. Но неожиданно вокруг меня вспыхнули языки пламени, сжигая горячий пепел и отгораживая от всего мира. Остановившись в замешательстве, я прикоснулся к огню. Это что-то новенькое, такого в моих снах ещё не было. От пламени веяло чем-то знакомым, таким по-домашнему тёплым и родным. И оно не обжигало, ластясь к моим рукам словно котёнок. Зализывая укусы пепла, пламя словно целовало мои руки. А ещё я ощущал его эмоции и чувства: сожаление, вину, радость встречи и почему-то любовь. Ничего не понимая, я потянулся сознанием к сущности пламени, и... отшатнулся. Ториан! Как?! Почему?! Откуда здесь?! А я ведь надеялся, что больше никогда не увижу его. Конечно, потом, переосмысливая те события, я понимал, что поступил несколько опрометчиво и импульсивно, но обида на Тора не проходила. Как он мог говорить такое у меня за спиной! И даже если это было неправдой, но... я больше не мог верить ему. Не получалось у меня поверить. Весь мой предыдущий опыт восставал против этого.

— Не уходи, — прошелестело пламя голосом Тора. — Останься.

— Как? Почему ты здесь?

Мне действительно не хотелось уходить, но надо, иначе я потом не смогу этого сделать. Я уже начал забывать, как Ториан действует на меня, полностью лишая воли и способности соображать. И сейчас, этот голос, словно сладкой патокой, обволакивал мой разум.

— Я не могу без тебя. И где бы ты ни был, я всегда найду тебя и буду рядом.

В его голосе слышалась боль и тоска. А пламя, понемногу стекалось в одно место, собирая из отдельных языков огня фигуру, и вот уже передо мной стоял Ториан собственной персоной.

— Я не мог тогда поступить иначе, — сказал он. — Я защищал тебя, себя, нас, в конце концов.

— Защищал? Таким образом? — зло посмотрел я на него.

— Да.

И он рассказал: о неписанных законах демонического мира, об отношении в нём к таким малолеткам как я, о наказании тех, кто нарушает эти правила.

— И сколько ты собирался молчать? — горько усмехнулся я. — Сколько?! Пока я сам не ткнусь носом во всё это дерьмо, да?! Что ж, поздравляю, я это успешно проделал.

— Пойми, я только хотел защитить тебя. Пойми и... прости, — виновато опустил голову демон.

— Понять, пойму, но вот простить... мне это сложно будет сделать. Я ведь не малолетний ребёнок и не хрупкая статуэтка, чтобы держать меня всю жизнь взаперти, окружённым мягкими стенами, тем более когда эти стены сотканы из лжи. Я как-то считал, что у нас нет недомолвок, а оно вон как получилось. Знаешь, горько и обидно. Обидно, что тебя словно куклу какую используют, захотел — попользовался, не нужна — поставил в угол. Действительно как игрушка, — горько усмехнулся я, вспомнив тот разговор, — пусть дорогая, желанная, даже любимая, но всего лишь игрушка.

— Не говори так! — вскинулся Тор. — Ты для меня не игрушка. Признаю, я был не прав, и готов сделать всё что угодно, лишь бы загладить свою вину.

— Просто отпусти меня. Может когда-нибудь я и прощу, но не сейчас.

Отвернувшись от Ториана, я запрокинул голову, сдерживая злые слёзы. Почему, ну почему так получается? Мы влюбляемся, верим, на что-то рассчитываем, планируем. Но любовь так хрупка, и одна маленькая ложь, пусть даже во благо, может дать между двоими трещину, нарушив доверие. Умом я понимаю, что Тор был прав, а вот сердце плачет от обиды.

Подойдя, Ториан обнял меня сзади за талию.

— Не плачь моё чудо, я не прощу себе, если стану причиной твоих слёз. Если ты так хочешь, я буду ждать, но я никогда не смогу отпустить тебя навсегда. И как бы тебе этого не хотелось, всегда буду где-то рядом, пусть даже так, всего лишь во сне, — наклонившись, он поцеловал меня в шею.

Чёрт, да что же он делает?! Знает зараза, как я схожу с ума от его прикосновений и поцелуев, и пользуется этим. А ведь я хотел уйти, но теперь уже, по-видимому, поздно.

— Позволь, — шептал демон, продолжая целовать. — Я так давно не видел тебя, не прикасался. Позволь, хотя бы здесь, в мире снов.

И я не выдержал. Развернувшись в кольце его рук, я сам накинулся на него с поцелуем.

— Хорошо, — оторвавшись от таких сладких губ, выдохнул я. — Но, это не значит, что я тебя простил. Ты должен будешь снова заслужить моё доверие.

— Всё что угодно, чудо моё, — смотря на меня и проводя языком по верхней губе, облизывая её, произнёс Тор. — Всё что угодно, только попроси.

Ну вот зачем? Зачем меня соблазнять и сводить с ума? Я и так твой, но... только сейчас, потом я уйду. В его глазах, словах, в этом движении было столько страсти, столько желания, что у меня окончательно сорвало крышу.

Горячие руки ласкали, слизывая языками пламени мою одежду, губы не хотели отрываться ни на миллиметр от моей кожи, целуя. Даже сила демона не осталась в стороне, огненными жгутами и языками пламени, прикасаясь к моему телу. Ближе, ещё ближе, нежно и томно, как хрупкий хрусталь, как величайшую ценность на свете, обволакивая и боясь повредить. Нет, я так не хочу! И призванная, моя сила вырвалась на волю, распахивая за спиной крылья.