Моё сердце бьётся для тебя

— Иди уж спать, горе ты моё. Где стоит кровать, помнишь?

Утвердительно качнув головой эльфёнок, замотавшись в полотенце, потопал дрыхнуть. Я же, решив дать ему время, откинулся головой на бортик и задумался.

То, что его выгнали из Леса понятно, об этом ясно свидетельствуют срезанные волосы — признак изгоя, позор для остроухих. Что сразу же не пришёл ко мне, тоже вполне понятно, если вспомнить ту ночь. Но где же он был этот промежуток времени от изгнания и до сегодняшнего дня, и что с ним там случилось, раз вынудило искать защиты у такого похотливого чудовища, каким он наверняка меня считает?

Тряхнув головой — чего гадать, скоро ведь всё равно всё узнаю — я выбрался из воды. Щелчком пальцев вызвал волну тёплого воздуха, моментально высушившего тело и волосы, и, повязав полотенце на бёдра, пошёл в спальню.

К моему удивлению Орилэй не спал, а сидел на краю заправленной постели, явно дожидаясь меня.

Покопавшись в шкафу, я обнаружил там пижамные штаны и, сбросив полотенце, натянул их. А что, свободненько, спать можно. Удовлетворившись результатом, сдёрнул покрывало с кровати и, откинув одеяло, уложил эльфа к стенке.

Мой взгляд непроизвольно скользнул по вожделенной фигурке эльфа, лежащего ко мне спиной, как вдруг наткнулся на синяки. На талии, ягодицах, развернув эльфёнка к себе, развёл ноги в стороны — так и есть, на внутренней стороне бёдер тоже...

Поднимаю голову и ловлю его взгляд.

— Лэй?

Он судорожно сжимает колени и подтягивает их к груди, отводя глаза, но меня этот ответ не устраивает. Беру его за подбородок и заставляю посмотреть на меня.

— Лэй?

Эльфёнок краснеет до кончиков ушей, и опускает ресницы, пряча взгляд.

— Я вырвался...

Внимательно вглядываюсь в его лицо и вздыхаю с облегчением: не лжёт. Слава Богам. Прижимаю его к себе, лёгкими поглаживаниями залечивая синяки.

— Никому тебя не отдам.

Орилэй грустно усмехается:

— А я всё равно никому не нужен.

Качаю головой.

— Нужен. Мне. Очень.

Он недоверчиво смотрит на меня, но в глубине его взгляда я вижу... надежду?

— Правда? — Совсем по-детски спрашивает мой эльф. — Ты меня не прогонишь? Мне некуда больше идти.

Целую его в глаза, в кончик носа, нежно касаюсь губами губ.

— А тебя никто никуда и не отпустит. Ты мой. Навсегда мой.

Кивает, соглашаясь, обнимает за пояс, кладёт голову мне на плечо и через минуту уже крепко спит.

Глава 5

Проснувшись в одиночестве, Орилэй почувствовал, как его снова охватывает страх — верный спутник предыдущих десяти дней.

— Дэррин! — Крикнул он, надеясь, что оборотень сейчас просто выйдет из-за перегородки и позовёт завтракать, но тот не отвечал.

Накинув рубашку мага, которая болталась на нём как на вешалке и доставала до колен, эльф выбежал в большую комнату.

— Дэррин!

Тишина. Но тут тонкий эльфийский слух различил еле слышные шаги у крыльца и открывший дверь оборотень оказался заключён в плотное кольцо рук.

— Лэй? — Удивился маг. — Что-то случилось?

Он обеспокоено вгляделся в испуганные глаза эльфёнка.

— Нет. — Замотал головой тот. — Уже нет. Просто, я проснулся, а тебя нет, ты ушёл. Я так испугался.

— Глупый, куда же я от тебя денусь? — Улыбнулся оборотень, ласково взъерошивая волосы Орилэя.

Эльф солнечно улыбнулся в ответ, вскинув голову, и нарвался на нежный поцелуй.

— Есть хочешь?

Эльфёнок смутился и кивнул.

— Вот и отлично. Ничего не имеешь против кролика, тушёного в горшочках со специями? — Дэррин всерьёз опасался, что эльф может оказаться вегетарианцем.

Вместо Орилэя ответил его желудок, радостно забурчав в предвкушении.

— А где ты был? — С юной непосредственностью поинтересовался эльфёнок, уплетая завтрак за обе щеки.

— Я вчера охотился. — Ответил Дэррин. — Нужно было забрать добычу из леса, разделать и убрать в ледник, чтобы не пропало зря.

Эльфёнок согласно кивнул, и снова спросил:

— А на кого охотился?

— На кабана. — С мечтательной улыбкой на губах вздохнул оборотень.

— В одиночку?! — Испуганно охнул остроухий.

— В звериной ипостаси. — Усмехнулся Дэррин.

— Всё равно. — Качнул головой эльф. — Это опасно!

— Зато весело. — Возразили ему.

Орилэй вздохнул, не соглашаясь, но ничего не сказал.

* * *

Завтрак затягивался. Утолив первый голод, эльфёнок задумчиво ковырялся в тарелке, справедливо полагая, что как только он закончит есть, начнутся вопросы.

Маг не выдержал первым. Встав из-за стола, он подхватил эльфа на руки и, сев в кресло, устроил его у себя на коленях.

— Поговорим? — Полувопрос-полуутверждение.

— Поговорим. — Обречённо соглашается эльфёнок.

— За что тебя изгнали? Твои волосы... — Пояснил маг, заметив удивлённый взгляд Орилэя.

— Целитель Аварэль, тот, что лечил Олли — мою сестру, очень заинтересовался, где я взял настой. Провёл какой-то ритуал и установил, что его делал ты. Я ведь несовершеннолетний, мне всего 67. А никто младше 100 лет не имеет права пересекать границу леса. Это закон. А я пересёк. Дважды. Наши маги это определили, даже точно указали в каком месте.

Потом, уже на суде, они заметили твой кулон. — Он на мгновение замолчал, нашаривая за пазухой цепочку, подаренную ему магом в их первую встречу.

— В чём меня только не обвиняли, даже в шпионаже на оборотней. А потом приказали отцу (он же тоже состоит в совете) отречься от меня. — Эльфёнок коротко всхлипнул. — И он сам мне волосы отрезал. Ты понимаешь, САМ!

Дэррин ласково погладил эльфа по голове, успокаивая, и ободряюще поцеловал в висок.

— А потом. — Продолжил Орилэй, справившись с голосом. — Они меня изгнали. Великий Лес от меня не отказался, а они изгнали! Почему так? — С обидой в голосе спросил он мага, немного наивно заглядывая в глаза.

Тот горько усмехнулся.

— Ты думаешь, что каждый названный изгоем и ушедший из Леса был Им отвергнут?

— Раньше я так и считал. Теперь нет. — Эльф опустил голову.

Оборотень вздохнул.

— Тебя изгнали из-за меня. — Не вопрос. Утверждение.

— Нет. — Яростно замотал головой Орилэй. — Ты не виноват. Ты дал настой, спасший мою сестру, без него она бы умерла. Я не жалею, что меня изгнали. Идя к тебе во второй раз, я уже смирился с мыслью, что останусь у тебя навсегда и больше не увижу ни родных, ни друзей. Я же не знал, что ты меня отпустишь. Вот только... волосы.

Маг загадочно улыбнулся.

— Ну, если проблема только в этом...

Эльфёнок непонимающе посмотрел на Дэррина.

— Мне тоже нравились твои волосы, поэтому ещё вчера я нашептал наговор на луну. Она сейчас растущая, вот и они будут расти, а в полнолуние достигнут прежней длины.

Маг заглянул в светящиеся надеждой и счастьем глаза эльфёнка.

— А полнолуние через 12 дней. Потерпишь?

— Дэррин! — Взвизгнул остроухий, повиснув у него на шее. — Спасибо! Ты самый лучший!

— Задушишь. — Добродушно проворчал оборотень, которому была очень приятна искренняя благодарность Орилэя.

— Малыш. — Позвал он, когда эльф немного успокоился. — А что было дальше?

— Дальше... — Нахмурился тот.

* * *

После суда стражники довезли Орилэя до ближайшего города и, бросив посреди улицы, вернулись в Лес, а эльфёнок остался один в незнакомом человеческом городе.

Ночи он проводил в чьём-то саду под яблоней. Утром и вечером бродил по городу, пытаясь найти таких же, как он эльфов-изгоев. Но его поиски не увенчались успехом. Да оно и понятно, вряд ли какому эльфу захочется жить в двух шагах от Леса и не иметь возможности туда вернуться.

Днем Лэй прятался от людей на окраине города в пустых или заброшенных покосившихся строениях. И вот однажды вечером, когда он пробирался в сад на ночёвку, его заметил хозяин этого сада, и взашей вытолкал со своего участка. Уставший и обессиленный эльф брёл по улице, пытаясь отыскать другое место для ночлега, как вдруг натолкнулся на препятствие.

Трое явно не законопослушных мужчин-людей, преградили ему дорогу.

— Ух, ребятки, а на ловца и зверь бежит. Ты гляди, какая цыпочка идёт, под ноги не смотрит.

— Извините, пожалуйста. — Вежливо попросил прощения Орилэй, пытаясь их обойти.

— Не так быстро, ельфик. Думаешь, извинился и всё? За извинение ещё платить надо. — Угрожающе навис над ним один из бандитов, с чёрной густой бородой, скрывающей большую часть лица.

— Но у меня нет денег. — Растерялся эльф.

Мужчины загоготали.

— Ничего. — Оскалился Бородатый. — Попка же у тебя есть, вот ей и отработаешь.

Эльфёнок пытался убежать, но его грамотно взяли в кольцо. Двое схватили за руки и повалили на землю, давая место для манёвра главному. Бородатый присел на корточки, стащил с Лэя штаны и принялся до боли сжимать ему ягодицы. Затем, согнув ноги в коленях, с силой развёл их в стороны, принимаясь бесцеремонно ощупывать интимные места эльфёнка. Орилэй отчаянно дёргался, стараясь вырваться, но насильники словно и не замечали его трепыханий. Держащие Эльфа бандиты, истекая слюной, жадно следили за действиями главного, давая похабные советы.

Когда Бородатый увлёкся на расстёгивание собственных штанов, Лэй, от отчаяния из последних сил ударил его обеими ногами в живот, проскользнул под руками подручных, кинувшихся на помощь главному и, изловчившись подхватить свои брючки, бросился прочь.

Остановился он, только поняв, что уже выбежал за пределы города. Спешно натянув до побелевших костяшек зажатые в руке штаны, Орилэй пошёл на звук шумящей воды, который вывел его к небольшому ручейку, текущему на краю леса.

Напившись из ладоней прохладной водички, он омыл лицо и с вздохом откинувшись на траву, уставился в медленно светлеющее небо. Эльфёнок не знал, что ему дальше делать, куда идти. В Лес ему теперь дорога закрыта, в город он тоже не вернётся. Да и не понимать, что один он в любом случае долго не протянет, Лэй не мог. Как же быть?

В голове зазвучал голос наставника: "Не знаешь, как поступить, спроси Лес, он подскажет".

Но ведь Лес сейчас так далеко! Далеко? Эльфёнок вскочил, уставившись на окружающие его деревья. Но ведь это тоже лес, ведь его учили, что любое дерево — часть Великого Леса. Он бросился к ближайшей осине, прижался щекой к шершавой коре и лихорадочно зашептал:

— Лес-батюшка, ты всё видишь, ты всё знаешь. Не оставь сына своего, помоги, подскажи как быть. Укажи путь.

Ничего. Не помогло. Обычно, когда он просил Лес о помощи, верное решение сразу же всплывало в голове, а сейчас ничего нет.

Горестно вздохнув, Орилэй хотел отойти от дерева, как вдруг почувствовал, что его что-то держит. Это цепочка с кулоном в виде кошки, подаренная магом-оборотнем, зацепилась за выступ на коре. Эльф осторожно, чтобы не порвать, высвободил цепочку и замер, поражённый догадкой.

— Постой, ты хочешь, чтобы я пошёл к нему? — Он кивнул на кулон.

Резкий порыв ветра взъерошил коротко обрезанные волосы.

— Да, ты прав. То, что маг меня отпустил домой, ещё не значит, что я свободен от данной клятвы. Хорошо, я вернусь к Дэррину. — Эльф криво улыбнулся. — В конце-концов уж лучше он, чем Бородатый и ему подобные. Его я хотя бы больше не боюсь.

Орилэй бродил по лесу несколько часов, пока не вышел к знакомому охотничьему домику на опушке. Присев на крылечке, и прислонившись спиной к запертой двери, эльф погрузился в воспоминания прошедших дней, даже не подумав о том, что знает, где лежит ключ.

Ко времени возвращения хозяина дома, эльфёнок уже так успел накрутить себя, что, увидев в глазах оборотня неподдельную тревогу и беспокойство за него, Орилэя, он не сдержался и, расплакавшись, бросился тому навстречу, желая почувствовать, что он не один, что он ещё кому-то нужен и дорог...

* * *

Дэррин прижал к себе замолчавшего эльфёнка, нежно целуя в висок.

— Ты больше не один. Я всегда буду рядом. Обещаю.

Орилэй потёрся щекой о его плечо, немного повозился, устраиваясь удобнее у него на коленях, и, наконец, затихнув, удовлетворённо произнёс:

— Я знаю. Я верю тебе.

Глава 6.

Дэррин.

Шли дни. С тех пор, как Лэй поселился у меня, прошло уже больше недели. Мы часто гуляли с ним по лесу. Он обожал меня — тигра, так и, норовя зарыться своими пальчиками в густой мех. Со стороны это смотрелось даже забавно. Огромная хищная зверюга, рядом с хрупким эльфом, который не только не боится, но и тормошит как ручного, лишь фыркая в ответ, когда я скалюсь и предупреждающе рычу.

Как-то незаметно у нас сложился определённый распорядок дня и даже появились свои небольшие традиции. Так, например, каждое утро и каждый вечер я любил подолгу расчесывать его волосы, которые день ото дня становились всё длиннее, и довольный этим обстоятельством эльф, покрутившись перед зеркалом, заявил, что скоро они будут "такие как надо". Так же мне очень нравилось экспериментировать с причёсками Лэя. Я перепробовал практически все известные мне виды плетения кос от ритуальных до клановых, пока, наконец, самому эльфу не надоело быть подопытным кроликом и он не поставил мне ультиматум: либо я прекращаю измываться над его волосами, либо в дальнейшем он будет ухаживать за ними сам. Делать нечего, пришлось соглашаться. Эх, такую игрушку отняли, хоть плач!

Каково же было моё удивление, когда на вопрос что ему в таком случае плести, он, не раздумывая, показал понравившееся плетение, оказавшееся... малой клановой косой моего рода. У оборотней вообще, довольно развитая система ритуальных знаков, почти на все случаи жизни. Обычно, малую косу использовали младшие супруги, переходящие в род из другого клана, и таким образом подчёркивающие своё изменившееся положение.

Но эльфёнку я об этом, конечно же, не сказал. А зачем? И ему нравится, и мне приятно.

Ещё мы любили сидеть у камина по вечерам, наблюдая за пляской огня. В такие моменты, Орилэй клал голову мне на колени, и мы наслаждались совместным молчанием, или о чём-то говорили. Часто я развлекал эльфёнка байками из моей весёлой студенческой жизни, но больше всего ему нравились рассказы о дальних странах, других расах, кланах оборотней, разных традициях.

Однажды, по его просьбе, я рассказывал ему об обычаях моего клана и по каким-то запутанным ассоциациям разговор плавно перетёк на наказания. Я рассказывал о том, что наше общество построено на беспрекословном подчинении младшего старшему, и малейшее нарушение карается достаточно жестоко.

— Младший опускается на колени в центре главной площади селения, лицом к Совету Старейших. Старший бьёт его хлыстом до тех пор, пока Глава Совета не посчитает нужным прекратить наказание. — Безжизненным голосом говорил я, вспоминая, что редко Совет останавливал порку раньше, чем провинившийся терял сознание от боли. Поморщившись, я повёл плечами, сбрасывая отголоски прошлой боли. Ну что сказать? Я был не самым послушным ребёнком.

— Это ужасно. — Лэй жалобно заглянул мне в глаза. — Но ты ведь хороший, ты так делать никогда не будешь. — Произнёс он, но в голове всё равно скользила еле заметная тень сомнения.

Хотелось развеять её, сказать Лэю, что он прав, и я никогда так не поступлю, но и лгать ему я не мог.