Темные берега(основной файл)

Староста облегченно выдохнул. Хвала Творцу, что чужак не заикнулся ни о каком наследстве или желании поселиться в деревне. Неважно какие-там родственники, а строить всем миром усадьбу кому попало — не то, чем хотел развлечься занятый по горло мужик.

— Так как пройти на кладбище, уважаемый, — тень раздражения прорвалась сквозь показное безразличие.

— Так тут недолго-с, уважаемый, — староста нервно сглотнул. Вышел за двери и указал рукой на юго-запад. — По тропинке пойдете, она до древних руин плутает. Так вот: не доходя до руин будет ещё одна тропка, налево, едва заметная. Чуток пройтись, вот там и хороним.

— Благодарю вас, — и чужак стремительно направился прочь. Полы черной мантии развевались на ветру, а воздух доносил неуловимый аромат угрозы. Пройдя десяток шагов чужак развернулся, и провал капюшона повернулся на продолжающегося пялиться старосту. Тот, быстро приняв независимый вид тотчас захлопнул двери. Минутой позже ощутив, как трясутся коленки.

Крессаж зло напряг скулы. Слишком уж вывело из себя любопытство деревенского увальня. Однако, время не ждет. Забрав свой жезл из-под соломы, некромант поспешил в указанном направлении.

Кладбище, как и говорил староста, раскинулось прямо перед невысокой, полу обвалившейся каменной стеной. Древние руины... сколько опасного и завораживающего таилось в этом словосочетании. Давным-давно разграбленные извне, старые развалины хранили глубинные секреты, доступные лишь немногим. Некромант окинул алчущим взором усыпанное валунами всхолмье и в который раз пообещал себе наведаться сюда с подкреплением. Сейчас не до этого — время поджимает.

*

Две Звезды: старый трактирчик, державшийся былым воякой Арктурусом, из невысокой компактной постройки превратился в роскошный трехэтажный отель, способный дать фору многим столичным. Крепкие дубовые бревна, качественная облицовка и образцовая чистота радовали взор. Однако благотворные перемены вызвали легкое беспокойство Рустама за судьбу вышеупомянутого трактирщика. Старый друг и отличный человек — Арктурус. Ровно пять лет назад вышеупомянутый трактирщик, тряхнув стариной, одной левой расправился с тройкой нетрезвого вида мужичков, сунувшихся было пощипать незрелого первогодку.

— Арктуруса помните? Что нынче с ним?

— Помилуйте, господин! Как же графа-то своего не помнить?

Рустам встал, как вкопанный, и удивленно уставился на привратника.

— Я тут проезжал давным-давно последний раз...

— Тогда понятно, господин! Король лично, проездом, величайшим велением одарил господина графским титулом! Ненаследуемым, конечно, и пусть на десяток верст в округе, но все же: пусть маленькое, но графство!

Что-то едкое и неприятное мелькнуло в груди Рустама по отношению к удачливому трактирщику. Пусть и бывалый воин, но простолюдин. А прыгнул выше него...

Усилием воли отогнав недостойные мысли, барон выпрямился, и хмуро приказал повозке следовать к стойбищу.

— Присоединишься ко мне за ужином, — велел он Родольфусу, и отправился прогуляться по форту. Прежде чем заявится в гости к старому другу стоило навести порядок в чувствах и мыслях.

Деревенька, пусть и небольшая, раскинулась по традиции. В самом центре у колодца домишки вдов и стариков. Тех, кому труднее всего. А чем крепче обыватель, чем мощнее его плечи и мускулистее торс, тем дальше от живительной влаги находится. Мимо туда-сюда сновали люди: крестьяне, рабочие, вельможи побогаче. Граф точно удумал превратить форт Звездный в городок.

Наконец, решившись, Рустам нарочито уверенным шагом подошел к массивной деревянной трактирной двери и распахнул. За годы изменилось многое: бывший полумрак сменился неярким, но ровным и качественным светом. Когда-то черные столы сияли свежестью и новизной, даже у входа чуткий нос выпускника уловил запах свежего дерева.

От былого сброда не осталось и следа, а несколько типов преступной наружности молча кушали, склонив головы будто смирные овечки. Вывеска напротив входа гласила 'Форт Звездный. Лучшее, что у вас есть на пути в Столицу!'

'Или из нее' — настроение ещё больше испортилось. Если несколько лет назад он ехал сюда в качестве перспективного мага, в предвкушении, то теперь его стезя ясна, а путь предопределен. Ему почудился голос бородатого городского целителя, когда-то стоявшего над постелью больной матери: 'Шестой уровень... с таким не живут'.

— Не может быть! Рустам, ты?! А вымахал-то как! А возмужал! Настоящий маг! Господин, извольте пройти за стол и отведать угощений!

Арктурус, казалось, ничуть не изменился. Все тот-же громадный мускулистый мужчина с ниспадающими на плечи светлыми волосами. Возраст трактирщика, казалось, застыл на планке 'слегка за сорок' и не думал меняться ни в одну из сторон.

— И тебя рад видеть, Арктурус, — более-менее искренне усмехнулся Рустам.

— Если он маг, то где его роба мага? — пьяно выкрикнули из-за глубины зала.

— А ну-ка цыц мне там! Не вам почет оказывают! — трактирщик обнял гостя как старого сына и усадил за стол. — Вымахал-то как! Видно, что с мечом на ты. И девки небось липнут как мухи, я прав?

И лукаво подмигивает. Нутро Рустама свело судорогой. И тут-же был обнят Арктурусом, точь-в-точь почувствовавшим, что произошло.

— Бывает, сынок, бывает. Причем с каждым, а с некоторыми неоднократно. Ты ешь давай, ешь, разговоры потом.

Пред усаженным на почетное, прямо напротив трактирной стойки место Рустамом молниеносно образовалась гора еды. Начиная от здоровенной жареной ноги и заканчивая сахаристым пирогом. Кувшин вина прилагался.

— Но это слишком много! — запротестовал дель-Роар, хотя желудок его урчал.

— Давай ешь, и не спорь! Если другу старому милость не оказывать, то кто достоин её?

И первым подал пример, усевшись рядом и принявшись разливать вино и вкушать яства.

Силы сопротивления иссякли в груди баронета. Молодой изголодавший мужчина со смачным хрустом впился в прожаренный окорок.

— Вот, другое дело! Сразу видно — воитель!

— Ладно, будет тебе нахваливать, Арктурус, — устало выдохнул Рустам. — Я ж не красна девица.

— Да рад тебя видеть-то как! Помню тебя ещё шестнадцатилетним сморчком, во-от таким, — он провел рукой на уровне пупа, сильно приуменьшив. — Гордость меня переполняет, ты уж не серчай. Какой ранг выслужил?

Ранг нельзя 'выслужить'. Как и вообще что-то поделать с данным природой ярмом.

— Шестой, — кисло процедил дель-Роар.

— Оу, — улыбка трактирчика увяла сочувствующе на миг. — Ничего! Знаешь, сколько пользы принесешь ты людям? Не как все эти снобы, нос задирающее, а воистину с народом быть можешь! В почете среди народа будешь, это бесспорно.

Бывалый воитель с таким отеческим жаром пытался вдохновить гостя, что у него почти получилось. В конце вечера Рустам подобрел, разогрелся вином и беды уменьшились в размерах.

— Просьба у меня к тебе будет, достопочтимый маг, — сказал Арктурус ближе к ночи. — Может заметил ты, может нет, но с недавних пор ночевать не остаются посетители. С того самого дня, как ведьма побывала у нас. Толи кушанье ей не по душе пришлось, толи вино. Быть может пялились много, не знаю..., но наложила проклятье страшное! Теперь в её комнате призрак обитает, ночами страшно завывает! Все ждал пока маг какой-нибудь заявится, а тут ты, мой родной. Если не получится управиться, ничего страшного, в столицу тогда уж направлюсь. Хотя бы взгляни, хорошо?

Рустам лишь молча кивнул, ведь за ним должок, как-никак. Да и пиршество дареное отработать хочется.

Только вот сомнение угнездилось в сердце его.

— Скажи, какова? Опиши её, пожалуйста.

— М-ну-у, ведьма она и есть ведьма. Волосы чернее ночи, глазища как два факела пронизывают, вот только черных. Вся в плаще была, пока капюшон не скинула вообще не понять, что баба. Но как из-за стола вышла, плащ приоткрылся, а там — у-ух! Ножки в кожу обтянутые, а груди как спелые дыньки, вот-вот прорвут...

— Это прекрасно все! — прервал Рустам. — Ты чего-то особенного не заметил? Ну там кольца какие-нибудь, ожерелья, вроде этого что-то?

— Ну как же не замети, заметил! Я на такие вещи отродясь смотреть приучен, чай не холопы одни заезжают! Ни колец, ни ожерелья, ни перстня мага. Только браслет на руке черный. Да и не к лицу красотище такой украшения, это простецким девахам цацки нужны да побрякушки. Она сама что хочешь украсит! Ух, я бы её...

Но Рустам отключил слух и принялся усиленно размышлять:

'Так... Призвала духа — значит сильная. Тем более, если призвала играючи, не для дела, а чтобы проучить. Призыв — это пятый уровень уже. Коль долго держится...'

— Когда началось?

— Уже пять суток изводит по ночам! Всех гостей разогнало...

'Если пять суток... плохо, ой плохо дело. Сил много вложила, уже четвертый уровень. А если постоянная привязка с проклятием, то это третий минимум. Ты же понимаешь, Рустам, чем тебе грозит стычка с подобным? Если из украшения браслет только, значит светиться не желает, но хочет, чтобы знали, что она дворянка. И не приведи Нить окажется она Гуурской ведьмой! Костей не соберешь.'

— Скажи, Арктурус, — медленно начал гость. — Не было у нее татуировки вокруг шеи, до груди опускающейся? Словно змея вокруг шеи.

Трактирщик замер, разинув рот.

— Вот не ведал такого, в плаще же была говорю. Но вот как вспомнили вы — аж озарило! Точно промелькнула татуировка вокруг шеи, что-то черное и чешуйчатое, как пить дать!

'Точно с Гууром связался. Не к добру это' — мыслил дель-Роар чернее тучи. Лучше уж с двумя чародеями рангом выше в бою сойтись, чем гуурке перейти дорогу! В Академиях не учились, многого в магии из высших сфер не смыслят, но как ведьмы — страшные. Схватишь проклятье и окочуришься через неделю так, что и костей не найдут, и никто, кроме высшего целителя не поможет.

Но по мере размышлений, а также по мере возлияний на молодого барона накатывала отчаянная, бесшабашная отвага. Страдающий от уязвленной гордости, раздавленный, как он считал, неудачами, принял решение: была ни была!

'К марргу все! Маг я, в конечном итоге, или неудачник, что соплею перешибешь? Не смирюсь со злой участью! Зайду и гляну, а если сдохну, то так тому и быть! Тем более должок за мною!'

Стукнув в пьяной обиде кулаком по столу, Рустам провозгласил торжественно:

— Завтра, по утру, до завтрака разберусь с проблемой твоей!

С лица Арктуруса слетел хмель. Он все же никак не смахивал на глупого мужика.

— Э-э, друг мой милый, я передумал. Давай, быть может, я все-таки в столицу пошлю, хорошо? Посетители-то были доселе, и будут, куда деваться?

— Ну уж нет! — рассвирепел дель-Роар и вскочил. Лицо его покраснело от винных паров, а в глаза мерцала полубезумная решимость, питаемая внутренней болью. — Я сказал сделаю, значит сделаю!

— Ну, так тому и быть. Порешили, значит, — вздохнул трактирщик и отошел.

Поутру, подойдя к потрескавшейся, покрытой пылью двери похмельный барон уже не чувствовал былой отваги. Коленки дрожали, поджилки подергивались в испуге, а мурашки нарастали по коже, ещё чуть и ринутся прочь с тонущего корабля. Но кое-что подогрело в груди его: гостиничная дверь была пронумерована шестым номером! И такой же номерок поблескивал на ключе. Совпадение было невыносимым, в который раз напомнив дворянину о собственной неполноценности.

— Ну-с, все! Слово дал, значит должен! — выдохнул Рустам и решительно распахнул дверь.

И ничего. Аккуратно убранная необитаемая комната, покрытая приличным слоем пыли. Сразу видно: давно не живут. По правую руку, у стены кровать обыкновенная, а прямо по курсу небольшой стол и стул. Слева окно, выходящее во внутренний дворик трактира. С улицы доносилось кряхтенье и хрюканье: живность трактирщика просыпалась.

Рустам вышел в центр просторного пятачка. Поднял ввысь свой короткий резной посох и сосредоточился. Словно пелена моргнула средь воздуха, но ничего более. Раздосадовано и вместе с тем решительно вздохнув, молодой маг водрузил скипетр вертикально в пол. И принялся чертить вокруг замысловатые узоры, вспоминая лекции и полузабытые конспекты. Если сделать все правильно, то теоретически, под самый край, но сил должно хватить.

Иначе... ну порабощение тела недружественной сущностью вопрос не однозначный, тут от силы воли зависит, но одержимость, как минимум, обеспечена. А такие обычно кончают в пруду.

Но рисунок завершен. Вроде все правильно. Дважды перепроверив начертанное, Рустам, скрепя сердце начал составлять палитру изгоняющего заклятья. Составив каркас, он принялся наполнять его энергией. Риф прошли — судно не тонет.

Рисунок на полу замерцал неярким синим светом. Краски налились, а воздух в комнате будто сгустился. И раздалось шипение.

Ноги тотчас ослабели, а на разум обрушился пресс настолько мощный, что чуть не вышиб из мага рассудок. Дель-Роар поседел от ужаса. Это не обычный дух или призрак! Нужно бежать!

Дверь слишком далеко, он в центре комнаты, и четыре шага — непозволительная роскошь. А вот окошко — совсем рядом. Из последних сил Рустам оттолкнулся и проломил плечом и головою стекло.

'Баньши!' — успела пронестись мыслишка во время падения. 'Своим изгнанием я повредил её привязку, и всем конец... Арктур, прости меня!

*

Очнулся Рустам ощущая под собой что-то очень мягкое. И очень воняющее. Затем чей-то мокрый пятачок воткнулся, нежно похрюкивая, ему в ушко.

'Неужто жив?!' — искренне изумился баронет. Тело немного ломило после удара, колени он сильно расшиб, но на этом, кажется, все. Такого не бывает! Этот дух должен был разорвать его на части, а затем ринутся дальше, разрывая барабанные перепонки каждому встречному!

Но вскоре переполняющее ликование сошло на нет: он услышал краем уха жестокий, заливистый смех.

— Ей, баронет, подымайся! Или нравится лежать среди свиней? Дак у них-то не шестой уровень будет, а повыше, числом задавят! — и снова смех.

'О нет, ну почему! Только не это! Только не так...' — мысленно простонал дель-Роар и, приняв максимально независимый вид, начал подъем. Худшие опасение подтвердились. Самые наихудшие.

— Давай быстрее! Гляди не простынь!

Уши заложило, картинка восприятия подрагивала, ребра нещадно саднили. Вокруг раздавались негромкие голоса. Рустам отер лицо от налипшей грязи и несколько секунд моргал, восстанавливая способность видеть. Лучше бы он этого не делал!

Прямо напротив, в дюжине шагов развалилась давешняя компания заклятых друзей под предводительством сынка герцога: Эдварда Краусского. Высокий белобрысый павлин, с ухоженной, как у бабы мордой, искривившейся в жесткой насмешке. Богатые одежды расшиты золотом, на поясе клинок стоимостью как столичный квартал. И, что могло быть хуже? К родовитому ублюдку прижалась, слегка касаясь бедром, его Лора!

'Только не опять...'

— Сколько отсыплешь мне за спасение, баронет?

— Я бесценен, сын герцога, твои карманы лопнут, — процедил дель-Роар, сохраняя остатки гордости. Депрессия и отчаяние последних дней накалились до предела, он уже едва сдерживался, чтобы не броситься бешеным псом на извечных обидчиков.