| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Знаю... Все равно, думать надо. Еще и мастерку в лаке испачкала. — пробурчал Олег рассматривая размазанные цветные пятна.
— Сколько вы вместе ? — осторожно поинтересовался Павел
— Ты о чем ? — недоуменно посмотрел на него Олег — А-а-а — махнул он рукой, отпуская полу куртки — Понял. Ты о том что мы цапаемся ? Не обращай внимания. Тут иногда такое твориться ... Не ты первый, все офигевают. У нас это регулярно, для поддержания тонуса. Иначе жить скучно станет. Наши соседи вообще понять не могут, как это мы прожили вместе десять лет и разбегаться не собираемся. Типа как в пословице — Что русскому хорошо, то немцу смерть. Только... — тут он коротко хохотнул — Валерия сама немка.
— Да ? — удивился Павел — Наша ?
— Неа, оттуда. Она в детстве, в русский садик там ходила, поэтому акцента нет. Девка была, когда я ее встретил...— Олег мечтательно закатил глаза — Клаудиа Шиффер нервно курит в сторонке. Потом фотки покажу...
— Почему была ? Она и сейчас супер. Я, когда ее увидел, даже сначала не поверил, что она твоя жена...
— Ха ! А характер ? Когда мы с ней познакомились, от нее все парни шарахались. Там вообще хохма было. Захожу в кафе, смотрю две девчонки сидят. У меня настроение такое было... шебутное. Я к ним. Вторую, Анхелику я немного знал, она девушка парня, с которым по делам пересекался, а Валерию в первый раз увидел. Запал сразу. До сих пор помню этот джинсовый рабочий комбинезон в котором она была. Сидит нервная, все на часы смотрит. На меня никак не реагирует. Потом не выдержала, куда то убежала. Я Анхелику спрашиваю, 'Что это с ней ?' Та улыбается.
— Очередной кавалер сбежал.
— Это как ? Такая девка и сбежал. Да за ней толпы должны бегать...
Анхелика загадочно так улыбнулась еще раз.
— Познакомлю, сам увидишь...
Мне стало интересно. Я же с Ленкой только развелся, от баб шарахался, все боялся на очередную стерву нарваться. Во, нарвался...
— За стерву спасибо, сама знаю. А вот кто на кого нарвался, это еще посмотреть надо. — язвительно прокомментировала Валерия, заставшая конец монолога.
— Я на тебя, и вообще, ты ядовитая — не остался в долгу Олег.
— Договорились. В следующий раз яду побольше насыплю, чтоб дольше мучился. — втянулась в перепалку Валерия, попутно разворачивая Олега и задирая ему куртку.
— Добрая ты, аж удавить хочется.
— Могу еще поцарапать...
— Если ночью, то не против...
Валерия на секунду смутилась. Стрельнула глазами в сторону Павла, проверяя понял тот или нет, что имел ввиду Олег. Еле сдерживая смех Павел сделал рожу кирпичом, но Валерию это не обмануло. Еще больше смутившись она вцепилась когтями в бок Олега чуть выше царапин.
— Нет, сейчас и очень больно.
Олег дернулся.
— Больно же.
— Не зли меня...
— Мама ! Петька конфеты не отдает ! — спасая Олега от расправы, влетела в комнату дочка.
— Влада, — повернул голову к ней Олег — тебе сколько раз говорить, не называй брата Петькой. Петя или Петер. Услышу еще раз, останешься на месяц без сладкого.
— Ну он же конфеты не отдает...
— Влада — вмешалась строгим голосом Валерия — ты слышала, что папа сказал ? Это я Петеру сказала не давать тебе конфет пока не сделаешь уроки.
— Мамочка, ну я же уже сделала — затараторила младшая.
— Вот сейчас и проверим — удовлетворенно сказала строгая мама, наклеивая последнюю полоску.
— Идем. — Легонько подтолкнула она дочку к выходу из комнаты.
-...Это сейчас она поспокойнее стала — продолжил Олег когда дверь за женской половиной семьи закрылась — А тогда такого джазу давала. Нахамить, подраться, поскандалить — легко. Тогда, прождав на остановке полчаса она поняла, что кирдык, очередной кедр свалил и вернулась в кафешку. Наверное поэтому я так легко с ней сошелся. Гуляли, разговаривали, пили, даже где то танцевали. Сейчас не помню всего. В общем, домой провожал ее когда светать начало. Дня два ломал голову в чем подвох. До очередной встречи... Ждал, ждал, отошел за сигаретами. Вернулся, оказалось опоздал на пять минут. Выслушал все что обо мне думают и о всех мужиках в общем. Дальше — хуже. При выходе из автобуса забыл подать руку, выслушал еще раз. Возмутился — улетел в кусты тут же, рядом с остановкой. Она чем то там восточным занималась, еще и дедушка, пока был жив, натаскивал, так что драться с ней себе дороже. Но тогда то я этого не знал. Вылез злой, поцарапанный и отправил туда уже ее. Вот тут то я и понял разницу между моими легкими шортиками с футболкой и ее комбинезоном. В общем подрались там же. Народ ох и ах, какая то бабулька орет про русских варваров, надо же, запомнила матюги, сколько лет прошло. Полиция приехала. Ну думаю все, пипец. Сейчас в участок, заявление, свидетели. В лучшем случае депорт. Она как увидела полицию, стоит ухмыляется. Полицай подходит к нам, я то в немецком ни бум бум. Так, пару слов связать. Чего то спрашивает. Ну думаю, все, ща загребут. И тут представляешь, Валерия подкатывает так нежно ко мне, обнимает, начинает поправлять мой изрядно потрепанный вид, да еще все с поцелуйчиками и щебетанием. Я стою как та деревня посреди города, хлопаю глазами, а она еще и с полицаем умудряется переговариваться. Народ вокруг покатывается, полицай тоже уже ржет. Одна бабулька, та которая полицию вызвала, стоит с кислой рожей. Вот тут то меня и торкнуло. С тех пор она мне слово, я ей два, нахамила — я ей тоже. Со стороны кажется — грызутся смертно, а мне смешно, ей тоже. Сколько раз было, потявкаемся, а потом сидим и ржем...
— Чем там с полицией закончилось ?
— Ничем, потрепалась она с ними немного, они и уехали.
— Так просто ?
— А что ? Это ж не наши менты, да и то не везде. Сказала что жених приехал из России вот она его и воспитывает. Я тогда обиделся, поцапались опять, но уже так, не сильно. Мне вообще, больше смешно было, да и ей тоже. Да она сильно и не хамила мне после той драки. Я вообще многое понял в ней, особенно после того как она меня с дедом познакомила. Дед у нее конечно сильный был. Когда она мне сказала что он воевал, да еще на Восточном фронте, мне так кисло стало. Чего только не придумывал чтоб не идти к нему. Валерия это быстро просекла, сказала что не пожалею. В общем, уговорила меня. Я то думал что он нацик, пусть и бывший. Все таки Железный крест за просто так не дают... — Олег задумчиво замолчал. Заинтригованный Павел не торопил его. Он знал что у Олега мать ветеран Великой Отечественной, знал и его отношение к тому времени, а тут на его глазах открывалась другая грань отголосков тех событий.
Ретроспектива. За 11 лет до описываемых событий.
— Guten tag, mein junge. In komm, setz ditch.
— Guten tag.
Дед Валерии, несмотря на свои восемьдесят шесть лет производил самое благоприятное впечатление. Крепкий, сухощавый, на вид ему нельзя было дать больше семидесяти. По тому как он двигался, чувствовалось что сила в нем есть. Легкая хромота, признак старого ранения, практически была не заметна.
— Guten tag, opa — Валерия подпорхнула к деду.. Приобняв ее, он с удовольствием подставил щеку для поцелуя. По той непринужденности с которой это происходило, чувствовалось что это не показное и сам этот ритуал встречи дело привычное, а не от случая к случаю. И без этого, неловко себя чувствовавший Олег, ощутил себя вообще лишним.
[здесь и далее в переводе]
— Представь нас пожалуйста, доченька. — дед мягко улыбнулся Валерии, потом перевел взгляд на Олега. Жесткий, оценивающий через мгновение он сменился прежним, дружелюбным. Если бы Олег в этот момент смотрел в сторону, он бы вообще ничего не заметил.
— Мой самый дорогой дедушка — Рудольф Клинге, а это Олег, мой друг. Он из России.
— Что то потрепанный твой друг. Не надоело ? — проворчал дед.
— Неа — весело улыбнулась Валерия — это первый кто не сбежал.
— Ну, ну. Двадцать один год, а до сих пор ни мужа, ни семьи. Даже парня постоянного нет. Когда ты перебесишься ? Валькирия, а не девка.
— Дедушка, не начинай. Как он тебе ?
— Тебе не стыдно так при нем говорить ?
— Не переживай, он все равно немецкий не понимает, я вам переводить буду. Так как?
— Пока не знаю, на первый взгляд неплохо. На сколько он тебя старше ?
— На тринадцать лет.
Дед задумался, потом вынес свой вердикт.
— Наверное это даже к лучшему. Пойдем на кухню, займемся ужином.
Это в России беседы на кухне воспринимаются как нечто само собой разумеющееся. В Германии такого не принято, там на кухню вообще редко допускают посторонних. В дом приглашают только близких друзей, с остальными общение сводится к посиделкам в многочисленных пивнушках и кафе. Благо их в каждом городе зачастую по две или три на квартал. То что Валерия привела Олега в свой второй дом, можно было расценивать как признак доверия. Общение же на кухне в данной ситуации оказалась неизбежным злом.
-...Тогда это не воспринималось как что то ужасное. Многие вообще не обратили на это внимание. Есть евреи, нет евреев, существовали проблемы поважнее. Германия с трудом восстанавливалась после первой мировой, революции. Приход нацистов с их решительными действиями многими воспринимался как благо. Все устали от безысходности...
— Мне это очень хорошо понятно — Олег кивнул головой — в конце девяностых, подобное могло произойти и у нас.
— Да, да. Но у нас все было намного хуже. Поэтому, когда Гитлер пришел к власти, ему многое прощалось. Люди устали. Я сам участвовал в этих маршах с факелами, искал возможности оказаться полезным, нужным стране. Тогда была страшная безработица, нищенские зарплаты, люди ютились по нескольку семей в каморках. Ради будущего улучшения жизни многие с пониманием относились ко всем переменам. У меня был сосед, еврей. Не так чтобы друг, сошлись мы на общей страсти к самолетам. Когда мы узнали, что в нашем городе создается летный клуб, мы были одними из первых. Нас приняли. Вот тогда я первый раз увидел разницу. Меня приняли бесплатно, а соседа, только потому что он был еврей, за деньги. Впрочем, ему это не помогло, его все равно потом отчислили. Уже через год, лучшим предложили обучаться дальше, на профессиональных пилотов. Мы думали что из нас будут готовить гражданских летчиков. Мы ошибались, за нас сразу взялись военные маскировавшиеся под гражданских. В самом начале нам тонко намекнули, если хочешь летать, то дела партии должны быть и твоими тоже. Я очень хотел летать и долго не раздумывая подал заявление о переводе из гитлерюгенда в авиакорпус с кандидатским стажем. Согласились не все. Многие люди воспринимали Гитлера как выскочку узурпировавшую власть, соответственно передав это отношение своим детям, хотя большинство из них и поддерживало его действия. Те кто протестовал открыто, просто исчезали. Тогда мне все это еще не было известно, меня захватила учеба. Подавших заявление, позднее отделили и перевели в другую, закрытую школу. Казарменное положение, увольнительные, а по ночам полеты на настоящих боевых машинах...
Олег слушая деда Валерии не понимал, зачем он это ему рассказывает. Многое из услышанного он знал и так, в школе как никак была пятерка по истории. Кое что проскакивало новое, ранее не известное. Но зачем ? Не похоже это на запоздалое раскаяние, На желание выговориться тоже не похоже. Судя по тому как Валерия старательно переводит, многое ей приходится слышать в первый раз. Не похоже чтобы дед особо откровенничал с внучкой на тему своей юности.
— ...А в Испании я всерьез задумался, правильно ли это ? Там против нас объединился весь мир. Мы воевали на стороне военных против народа, к которому на помощь приезжали добровольцы со всего света. Нам говорили про происки коммунистов, что с нами воюет мировое еврейство в лице коммунистического интернационала. Кто то верил, я нет. Видел и пленных и с людьми разговаривал, да и не было там никаких евреев. Коммунисты да, были, но ведь не только. Когда против тебя выходят на древних машинах, чуть ли не первой мировой, поневоле задумаешься, что двигает этими людьми. Некоторые из нашего крыла смеясь расстреливали даже пилотов, выбросившихся из сбитых машин. Мне было противно видеть такое. Это больше походило на убийство беззащитного. Гейнц Кюхель, из второй эскадрильи, даже пытался вразумить одного такого аса, начистив ему морду. Немного опередил меня. Уже тогда стало ясно, что мятеж генерала перешел в войну, войну идей. Я видел как расстреливали пленного республиканца. Фанатичный блеск в глазах, бессмысленные лозунги перед самым выстрелом. Мне это напомнило нашего шарфюрера из школы. На какие то мгновения даже показалось что это он стоит там. И в том и другом не было ничего человеческого когда они говорили, такие как они, способны с одинаковой легкостью убить старика, женщину или ребенка только потому, что те не разделяют их взглядов. Этот республиканец кинул гранату в дом франкистского капитана. Погибли его жена и двое маленьких детей. Ему было наплевать что того нет дома, раз жена, значит тоже враг. Позднее, уже на Восточном фронте, я насмотрелся на таких подонков. Любая попытка выступить против и ты мог оказаться с той стороны прицела. Нам летчикам, конечно многое прощалось, но тоже, до определенного предела. Да и среди нас таких хватало. Жизнь должна руководить идеями, а не идеи жизнью. Я смотрю на молодых... — дед строго посмотрел при этом на Валерию.
— Дед,— вскинулась та — ей разве что то объяснишь ? Я уже этих козлов с лестницы спускала и все равно...
Тот в ответ на это печально промолчал.
— Нам тогда тоже вовремя не объяснили. А мы и рады были, когда нас в спину англичане и американцы толкали. Нам ведь не воевать надо было, а дружить...
Уставший от длительного монолога Олег обрадовался возможности перевести беседу в диалог
— У нас на некоторых форумах тоже многие считают, что эта война не была неизбежна...
— Пока Гитлер был у власти, она рано или поздно все равно произошла. Не тот это был человек, с которым стоило договариваться.
— Я сильно сомневаюсь что он бы ее отдал.
— Не отдал бы— легко согласился дед — Это иллюзия что он правил страной. Про вашего Сталина тоже много говорят, диктатор, тиран. Чуть ли не абсолютный монарх. Но ведь это не так. Каждого правителя должен кто то поддерживать. Гитлер и Сталин были вне всякого сомнения одиозными фигурами. Но они опирались на поддержку преданных им людей, они проводили политику возрождения страны. Они служили интересам нации, каждый в своем понимании. При кажущейся внешней схожести, глубинная разница была очень большая. Сталин сделал ставку на внутренние ресурсы. Мне было смешно читать в нашей прессе о том, как он уничтожал собственный народ. Ну какой же правитель, сделавший ставку на народ, будет его уничтожать ? — дед негромко рассмеялся. — Бред для современных идиотов. А вот Гитлер и те кто его поддерживал, сделали ставку на внешнее расширение. Обстановка была благоприятная. Все еще хорошо помнили Версальский мир. Для развития нужны ресурсы, от которых Германия была отрезана. И давать их, ей никто не спешил. Те, кто стоял за Гитлером, убедили его что в долгосрочной перспективе страну ждет тупик. Машина оказалась запущена и, даже убрав Гитлера, ее просто так было не свернуть. Возможности были. И в тридцать третьем и в тридцать пятом и тридцать шестом, да даже в тридцать восьмом или девятом еще не было бы поздно.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
