Но приземлиться мне не удается.
Пока я еще в воздухе, Акина выпевает идеальную «А». Ее тональный визг давит на воздух, образуя заметные волны. В прыжке у меня нет возможности уклониться от звукового удара, и единственной моей защитой оказываются спешно скрещенные перед грудью руки. Эта атака просто акустическое цунами. Мое падение мгновенно прекращается и так же быстро обращается вспять. Я отлетаю назад, сквозь потолок первого этажа, а затем и через внешнюю стену класса на втором.
Те остатки воздуха, что пережили сокрушительную силу давящей волны Акины, выдавливаются из легких последовательными ошеломляющими ударами. Зрение чернеет, а уши от давления внезапно глохнут. Единственным облегчением было то, что здание уже рушилось, когда мое тело его пробивало. Маленькое облегчение, немного помогшее остаться в сознании.
Взлетаю высоко в синее небо, паря и ожидая, пока перед моим взором прекратят танцевать пятна. Молча проклинаю свою ошибку. Глупо было тащить Акину в здание, где музыка была слабее. Нужно было сразиться с ней у фургона, где ей некуда было бежать.
Welcome to the jungle. It gets worse here everyday.
Разум резко сосредотачивается, когда я мельком замечаю летящую ко мне с земли темную фигуру. Выкручиваю тело и отбиваю в сторону руку нового нападающего. Вижу дыру в защите и вбиваю в эту щель пинок. От удара темная фигура врезается в землю, вокруг него ложится черный плащ. Спустя мгновение опускаюсь, легко приземлившись на ноги.
Неподалеку от меня мой противник отрывает себя от земли. Не даю ему и шанса. Кидаюсь к темной фигуре и уже замахиваюсь кулаком, только чтобы полсекунды спустя замереть. Напавший номер пять, замечаю я, отчаянно скрещивает руки и отрицательно мотает головой.
Новичок не хочет драться.
— Кто ты? — кричу я. Или, по крайней мере, думаю, что кричу. На фоне орущих динамиков фургона я не слышу даже собственного голоса.
Новичок указывает на уши, показывая, что слышит он не лучше меня. Хотя он довольно интересный малый. Формальный смокинг, черный плащ, трость и цилиндр, будь у него монокль вместо маски, я бы решил, что он дворецкий.
Несмотря на его кричащую одежду, решаю временно пометить его как «союзника». Они мне явно не помешают.
Смокинг что-то кричит мне в ответ. Его крики лишь едва заметный шум посреди какофонии музыки. Качаю головой, и Смокинг прибегает к жестам, делая тростью выпад в сторону белого фургона. Смотрю на автомобиль и снова качаю головой.
Смокинг, по-видимому, решает, что ждал он уже достаточно, так что он хватает меня за руку и тянет к фургону. Я сразу же вырываю руку на свободу и качаю головой в третий раз. Вместо этого я тыкаю в него пальцем, затем в себя, затем в окно моей классной комнаты на третьем этаже. Черта с два я сбегу. Не с резервом, и не когда я начал понимать, как разобраться с этими девушками.
Смокинг смотрит на окно, а затем снова на фургон. Я вижу, как он размышляет над этим вопросом. Какой бы план мы ни придумали, он не сложился, когда со второго этажа Фуринкан метнулись оранжевые полосы, продырявив динамики.
Раздается долгий дребезжащий взвизг, когда музыка умирает. Тишину нарушает лишь звон в ушах.
Спустя пару секунд донельзя разъяренная Акина выбегает во двор. Вдруг план Смокинга сбежать куда подальше становится куда интереснее.
— Беги! — кричит Смокинг. Невзирая на отсутствие музыки, его голос приглушен наведенной глухотой.
— Ага, хорошая идея! — кричу я в ответ.
Вдвоем мы кидаемся в фургон. Водитель даже не ждет, пока мы до него доберемся. Он разгоняет автомобиль по меньшей мере до пятнадцати, прежде чем мне удается запрыгнуть сзади. Смокинг забирается сразу за мной. Я немного напрягаюсь, когда третья, гораздо меньшая фигура влетает в пассажирское окно, но расслабляюсь, когда никто на это не реагирует.
Я смотрю на команду. Кроме Смокинга в формальном костюме есть еще двое мужчин. Во-первых, водитель. Худощавый мужчина с растрепанными русыми волосами, одетый в белую рубашку на кнопках с галстуком офисного клерка. На которого, прижавшись к рулю, он не очень похож, но по шкале Дайске-Сафурана он по меньшей мере Куно. Так что, не считая его внешнего вида, он не обычный житель Токио.
Рядом с водителем сидит невысокий темноволосый паренек, ненамного старше четырнадцати. Глаза у мальчика пусты, бездушны, их можно принять за черные дыры, если бы не тлеющий в глубине огонек. Я уже видел подобные глаза. Я видел их в темных уголках Китая, глухих переулках Гонконга, и даже в Киото, на задних улочках, где безнаказанно правили якудза. Это были глаза тех, кто видел самые мерзкие стороны человечества и был ими пожран.
Люди с такими глазами были способны на все.
Мир на мгновение встает на дыбы, когда фургон на бешеной скорости резко входит в крутой поворот. Стоящие позади рядом со мной и Смокингом динамики разбиваются о стенки. Один подкатывается к незапертой двери фургона и вываливается позади нас на улицу. Я поднимаю глаза и дважды проверяю что то, во что я вцепился, держится крепко.
— Спасибо, — говорю я после периода молчания.
Смокинг кивает и закрывает двери фургона своей удлинившейся тростью. Затем, демонстрируя непринужденный контроль, он надежно из запирает.
— Итак… — тяну я, — что происходит? Махо-сёнэн против махо-сёдзё?
Сидящий впереди Клерк смеется и выкручивает руль фургона влево. Шины протестующе визжат.
— Пожалуй, что-то вроде того, — отвечает он. — Думаю, нам стоит представиться. Я Нигата Хикару, маль…
— Без имен! — шипит мальчик.
В мгновение ока у мальчика в руках оказывается ледяной меч, угрожающий в нескольких местах проколоть шею Хикару. Эфесом клинка мальчика оказывается почти пустая пластиковая бутылка. Догадываюсь, что именно из нее и взялась вода, но прием мальчика был настолько быстр, что я в этом не уверен.
— Поосторожнее с этим, малыш, — отрезает Хикару. — Не забывай, что я за рулем.
Мальчик и не моргает.
— Авария меня не убьет.
Смокинг протягивает трость и опускает ее на руку мальчика, осторожно отводя меч вниз и в сторону от шеи Хикару. Затем Смокинг поворачивается прямо ко мне, снимает шляпу и исполняет легкий поклон.
— Чиба Мамору. Раз уж мальчик настаивает, мы утаим его имя.
Чиба пристально смотрит на разозленного мальчишку. В конце концов мальчишка уступает, и его ледяной клинок прячется обратно в бутылку. У мальчика перед ним преимущество, хоть я и могу сказать, что его «партнеры» стараются, чтобы он все время был в поле зрения. Не могу их винить. Такие психи, как этот малыш, это пороховые бочки, только и ждущие момента взорваться. Насколько я могу судить, мальчишке нужны лишь секунды, чтобы воткнуть новый ледяной меч в спину «Чибы», Смокинга.
Хикару потирает шею.
— Прости за это. Это не то, что хочется видеть среди союзников.
Фыркаю:
— По сравнению с тем, к чему я привык, это вполне нормальное состояние. — Коротко им усмехаюсь. — Полагаю, мне тоже стоит представиться. Саотоме Ранма.
— Мы знаем, — говорит мальчишка с ледяным мечом.
Скалюсь на ту долю презрения, что он вкладывает в эти два слова. Требуется весь самоконтроль, чтобы удержаться от ответного выпада. Вместо этого я сосредотачиваюсь на более важных вопросах. А именно, с кем, черт возьми, я дрался, и как мне перейти к тому моменту, где я надираю им задницы и возвращаю Аканэ и Укё.
— Махо-сёнэн, махо-сёдзё? — говорю я, возвращая разговор к тому, с чего он и начался.
— Ага, все верно, — отвечает Клерк Хикару. — Ну. На самом деле, все гораздо сложнее этого. Но да, за некоторыми исключениями, это довольно неплохо подводит итог боя.
Если Хикару и собирался сказать что-то еще, то он упускает шанс, тратя свою энергию на пару резких поворотов с интервалом в несколько секунд между ними. Вздрагиваю, когда слишком близко от лобового стекла мелькает автомобиль.
Смотрю на Чибу и мальчишку. Ни один из них, похоже, не собирается заговорить. Отлично, тут есть тихоня, стоик и мрачный тип.
— Я так понимаю, ты торопишься.
— Ну… — Шины фургона громко визжат. — … Акина может разогнаться до пятидесяти, когда смотрит себе под ноги, и она чертовски…
Бух. Вжух! Хлоп. Фургон взлетает над холмиком, парит в воздухе несколько секунд, а затем тяжело приземляется дальше на дороге. Подвеска автомобиля громко и ясно стонет, выражая свое страдание.
— … мобильнее нас. Так что спеши или дерись.
Оглядываюсь на уничтоженные динамики.
— А ваше секретное анти-махо-сёдзё оружие полностью накрылось.
Хикару демонстрирует мне усмешку. Ежусь, потому что это значит, что он отвел глаза от дороги.
— Неа, не анти-махо-сёдзё, анти-Акина. Нам просто повезло, что это она показалась. Ее мэгами но оои фокусируется на ее пении. Так что врубаешь рок-н-ролл, чем тяжелее, тем лучше, и ее магия превращается в дерьмо.
Еще несколько секунд понаблюдав шоу ужасов, пересаживаюсь так, чтобы больше не видеть лобового стекла. Как и темноволосого мальчишку, авария меня не убьет. Постоянное ожидание резкой остановки, разрезающие меня на части маленькие стеклянные ножи, когда я буду пролетать через лобовое стекло, после чего моя кожа сотрется от трения удара — все это, с другой стороны, вполне может с этим справиться.
— Ага, — говорю я, продолжая разговор. — Видел это. Какой бы ни была дурацкая защита этих махо-сёдзё, эти динамики ее уничтожили. Есть еще трюки вроде этого?
— Ха. Несколько. Но, когда доходит до драки с махо-сёдзё, единственное, на что можно рассчитывать, это магическое оружие и большая духовная сила.
Фыркаю. Мне не нужен такой не-ответ, сообщающий лишь то, что я и так уже знаю.
— Все это я уже понял. Так что не тяни, какие трюки у вас есть?
На некоторое время повисает тишина, и Хикару уделяет мне задумчивый взгляд. Как мне кажется, он колеблется. Не сомневаюсь, он точно знает, для чего мне эта информация. Очевидно, ему не нравится ход моих мыслей, потому что он размышляет, не целесообразнее ли будет промолчать. Это выводит меня из себя, и я не прикладываю ни малейших усилий, чтобы не дать неудовольствию показаться на лице.
В итоге, Хикару, должно быть, решает, что я соберусь бороться с этим упомянутым Акиной «Институтом», расскажет он или нет.
— Трудно объяснить. Первое, что нужно знать, что у всех махо-сёдзё есть тема их защиты. Есть много разных тем, и мы говорим о них как о типах защиты.
Хмурюсь и возвращаюсь мыслями к борьбе. Рассматривая Сирень, Акину и Фехтовальщицу, я не могу найти особых отличий в их защите. Однако Морковка явно выделяется из из шайки. Ее смешные уклонения спотыканием и защита падением на лицо нисколько не похожи на ровные, умело выглядящие стили остальных девушек. В голову приходит, что, возможно, размер выборки слишком мал. Лишь по четырем девушкам всех типов не понять.
— Что именно ты имеешь в виду под типами?
Хикару перед ответом требуется мгновение, за которое фургон немного замедляется. Мы больше не пролетаем через трафик Токио, как будто бы мы были в сумасшедшей голливудской сцене погони. Вместо этого Хикару начинает водить как нормальный человек. Что значит, среди прочего, что он соблюдает ограничение скорости, останавливается на светофорах, не делает резких и несколько случайных поворотов. Полагаю, мы стряхнули с хвоста Акину, предполагая в первую очередь, что она вообще потрудилась за нами погнаться.
— Ну. Возьмем Акину. Она «элегантного» типа. Элегантных обычно легко определить, потому что они умело уклоняются и парируют почти все, что ты в них бросишь. Думаю, понять будет легче, если ты будешь знать и другие основные типы. Элегантность, удача и барьер самые распространенные типы, но не останавливайся на мысли, что все должно быть так. У некоторых девушек бывают довольно-таки странные типы защиты. Другие девушки могут умышленно менять тип защиты, чтобы лучше справляться с некоторыми атаками. Особенно неприятны те девушки, которые научились агрессивно использовать свои защитные ауры. Хуже всего их них «Сглаз» Мори Тиё.
Откидываю голову на стенку фургона и собираюсь с мыслями.
— Полагаю, что Морковка «удачлива», хотя для меня это больше похоже на «растяпу». Все время спотыкается, уходя с пути атак.
Я победил Морковку, использовав два ки заряда, первый для прорыва ее ауры, второй для причинения ей ущерба. Этот прием сработал и доказал, что защитную ауру махо-сёдзё можно подавить большей духовной силой.
Однако, теперь я знаю, что неловкость Морковки была воплощенным в ее защиту правилом, и легко можно было понять, как победить ее, не прикладывая стольких усилий. Серия легких атак, чтобы принудить защиту Морковки поместить ее в положение, из которого она не сможет увернуться, и… Бам! Шах и мат.
— Дай угадаю, трюк для победы над элегантным типом защиты в использовании атак, которые не блокировать и от которых не уклониться, — говорю я. Мой разум крутит возможные тактики. — Хе. Жаль, что я сражался с Сиренью в полном учеников классе, иначе можно было бы обрушить на нее потолок.
Мое лицо мрачнеет. Надеюсь, тот парень и Юка в порядке. Я не слишком хорошо знаю подругу Аканэ, но Юка не заслуживает того, что с ней произошло.
— Для элегантных лично мне нравятся дробовики, — говорит Хикару, — обрезы, наполненные гранулами с краской. Этого достаточно, чтобы испачкать более слабых махо-сёдзё.
— Гранулы с краской? — недоверчиво говорю я. Еще я не уверен, где в этой стране любой желающий может достать дробовик. Огнестрельное оружие в Японии незаконно, и правительство проделывает хорошую работу, не выпуская его на улицы. Сложно найти любое оружие, даже такое, которое стреляет гранулами с краской.
— Ага, гранулы с краской. Портит… — Хикару вдруг умолкает и качает головой. — Хм. Объясню все с самого начала. Махо-сёдзё, видишь ли, получают свою магию от своего аспекта красоты. ИПП официально называет этот прием мэгами но оои.
Мой мозг вдруг перестает функционировать.
— Чего?
Хикару улыбается мне, прежде чем вновь вернуть глаза на дорогу. Несколько раз сигналит машине впереди.
— С дороги, засранец! Э-э, на чем я остановился? Ах да. Безумное дерьмо, да? Девушки напитывают свои приемы красотой.
— Вообще-то, нет, — отвечаю я. Теперь, когда у меня есть секунда над этим подумать, идея звучит не так уж притянуто за уши. — Я заряжаю свои ки-заряды уверенностью и знаю парня, который делает то же самое депрессией. Так что напитываемые красотой ки-подобные приемы не так уж и удивительны. — Делаю паузу и задумываюсь. — Хотя это, кажется, не очень практично. Помимо необходимости сражаться на высоких каблуках и в шуршащих юбках, к этому прилагается пот, кровь и синяки. Бой это не самая красивая штука.
Но, даже когда я говорю это, в сознании вспыхивают значимые факты. У Морковки не было проблем из-за постоянной неуклюжести. Если уж на то пошло, даже после того, как я пробил Акиной стену, на ней не оказалось ни пылинки. В моих раздумьях ошибка. У этих девушек было что-то, что предотвращало грязь…
