Последний американец(первая часть)

Капитан "Пегаса", как и все на звездолёте не лишённый известной доли эстетических чувств, аккуратно подвёл крейсер к одному из этих "шариков", и положил его орбиту точно в плоскости многочисленных спутников. Теперь с одой стороны светила отражённым светом снулая атмосфера местного газового гиганта, а с другой, на фоне ярких завитков туманностей скользили его ледяные спутники. И только один из этих спутников, раз в двое суток проскальзывал под звездолётом, проходя по более низкой орбите и обгоняя его.

Звездолёт стал в положение гравитационной стабилизации — носом к планете, кормой к звёздам — и выключил маршевые реакторы. "Пегас" прибыл чуть раньше его собрата из Тёмного Клана. Оставалось только ждать, да и то недолго. Вот-вот из раскалённой радуги окружающих туманностей должен был вынырнуть корабль цивилизации, с которой ранее земляне никогда прямых контактов не имели. Это добавляло некоторый ажиотаж. Одно дело знать, что где-то там, среди звёзд есть древняя, мудрая и широко раскинувшая по звёздам свои колонии, цивилизация, а другое дело — увидеть их воочию и вблизи.

А тем временем, подготовка к спасательной операции шла полным ходом.

На счету оказались все, кто мог в той или иной мере участвовать в предстоящей операции. Необходимо было отобрать примерно пятьдесят человек, кто дальше пойдёт на место аборигенов Ёс. Космодесантники, естественно подходили все и среди них пришлось тянуть жребий, так как часть просто обязана была остаться в резерве. Меньшая часть.

Оставшуюся часть людей, необходимых до нужного количества, рассчитанного специалистами обоих звездолётов, добирали из экипажа и учёных. Те, кто подошёл по тестам, ходили гоголем. Коллеги же тихо завидовали, надеясь что в самый последний момент и им может быть случится поучаствовать. Просто наблюдать со стороны, как кто-то геройствует, рискует жизнью — было тягостно для любого остающегося на борту.

По распределению ролей, предполагалось, что земляне готовят людей, а Ирби средства. Они же, как уже знающие "входы и выходы", доставляют "кукушат" (так скоро стали называть на "Пегасе" группу высадки), непосредственно Ёс.

Для этого и спешили сейчас звездолёты навстречу друг другу. Оба звездолёта пойдут вместе к цели. К тому самому звёздному кластеру, который постигла беда. Но, только один пойдёт гораздо дальше — звездолёт Тёмного Клана. Он и осуществит саму высадку. И на него предстояло перейти части землян, участвующих в ней. До момента высадки им предстояло провести в спячке. Именно в спячке им предстояло пройти окончательную "доводку" до аборигенов Ёс. Проснутся они уже на планете-цели.

Как всегда и случалось при встречах звездолётов много времени уходило на маневрирование в районе условленного места. Сообщение о том, что звездолёт Тёмного Клана уже прибыл в систему, прошло давно. И это послужило дополнительным стимулом для сбора всех свободных от вахт и отдыха на верхних палубах. Люди стояли, любовались местными звёздными пейзажами и, как оно водится, обсуждали предстоящую встречу цивилизаций. Разговор, как всегда скользил по темам, неизбежно возвращаясь к одной и той же — какой будет эта встреча. Ведь Ирби, назывались Тёмным Кланом далеко не случайно.

Их цивилизация — тот самый, очень редкий случай, когда разумный вид вышел не из ветви развития существа с дневным циклом активного существования, а наоборот, с ночным. У них, соответственно, очень многие понятия были как бы зеркальными, по отношению к тем, что имели более распространённые, дневные виды.

Сергей подошёл как раз тогда, когда Диренфурт, как более компетентный в этом вопросе, разглагольствовал на эту тему.

— Вот сами посудите, как это будет выглядеть для нас и для них: Мы, как дневной вид, в древности сильно боялись кого? Правильно! Ночных хищников, и у нас в инстинктах страх перед тьмой ночи. Тьма, у нас ассоциировалась со страхом, Смертью, а, следовательно и со Злом. Как это у них? У них это же было, но по отношению к Свету. У них был страх, перед хищниками дня, которые находили их спящих предков и поедали. У них Зло, связано не с Тьмой, так как она им привычна, а со Светом. Поэтому вся их система понятий Добра и Зла семантически опирается на зеркальные по отношению к нашим, понятиям.

— Но это ведь не значит, что фундаментальные принципы у них также наоборот? — подал голос стоящий рядом человек в форме технического персонала.

— Естественно! — тут же подтвердил Гюнтер.

Роман, который всегда ходил вместе со своим закадычным другом Гюнтером, и присутствовал тут же стоял скрестив руки на груди с меланхоличным видом и кивал. Соседи, стоявшие рядом тоже проявляли интерес к дискуссии, и время от времени с интересом поглядывали в их сторону.

Сергей, чтобы не мешать дискуссии, тихо подошёл слева и молча стал рядом, жестом поприветствовав всех присутствующих.

— Например, — продолжал Гюнтер, — если мы говорим "Свет", то подразумеваем "Добро". И наоборот... Например, "Светлые перспективы — мрачные перспективы", "Светлые идеи — тёмные мысли". Фундаментально, понятия тут никак не отличаются. Отличаются только оформления соответствующими словами. Если мы заменим наше "светлое" на просто "доброе", "хорошее" или "правильное", то получится то, что подразумевают под своими семантическими конструкциями наши друзья из Тёмного Клана Ирби: "Хорошие перспективы — плохие перспективы" "Добрые идеи — злые мысли".

— Значит, их "Тёмный Клан", можно перевести на наши понятия как... ну... Добрый Клан?

— Скорее Праведный Клан. — Вмешался до этого молчавший Роман. — Это будет точнее.

— Интересно... — хмыкнул техник. — А вообще, при прямых контактах вот эта "мелочь" — разные понятия — не мешает общению?

— Никак не мешает! — с энтузиазмом подтвердил Гюнтер.

— Тем более что "маска" не позволит понять неправильно. — тут же добавил Роман.

— Это та самая психическая, конструкция, что принимает каждый, кто идёт на Контакт?

— Ну... "Маска", это гораздо более широкое понятие, нежели то, что вы сказали — перехватил внимание Роман.

— Вон Сергей, он космодесантник — не даст соврать... — Роман кивнул в сторону Сергея, тихо стоящего рядом. — "Маска" — это целый комплекс, защищающий носителя от очень большого спектра возможных неприятностей. Она как скафандр в ядовитой атмосфере... Или комплекс вакцин.

— Примерно так! — тут же поспешил подтвердить Сергей. Роман тут же кивнул, с благодарностью принимая помощь.

— Но всё равно, — вильнул в своих рассуждениях техник, — почему именно Ирби, вызвали такую бурю обсуждений в среде учёных "Пегаса"? То, что вы сказали только что, согласитесь, мелочь. Просто семантические изыски.

— Да, это "семантические изыски", — подтвердил Гюнтер. — И это хоть и очень интересная, но мелочь.

— Тогда чем же ещё эти Ирби вас так сильно поразили?

— Да уж! — рассмеялся Гюнтер, — "Поразили" — это даже слабо сказано. До глубины души поразили!

— Если тихие Ирби вот так мечутся — снова вклинился Роман, — то тут действительно дело не просто дрянь, а... вообще...

— Обычно, такие цивилизации как Ирби, скучноваты и малозаметны. — поспешил пояснить Гюнтер. — Ну живут себе и живут... А тут такая гиперактивность!

— Но ведь бросать на произвол судьбы разумных! Неэтично! — удивился техник.

— Это по нашей этике надо немедленно бросаться на помощь кто бы это ни был. — Хмыкнул Роман. — По этике Ирби они будут немедленно кидаться спасать только близких им по виду. Для всех остальных у них, в их этике, правила другие — надо немедленно сообщить всем заинтересованным сторонам, и свалить в сторону, ожидая, что возможно, кто-то из спасающих обратится к ним за помощью. А тут... Не только сообщили, но и сами же полезли на роли непосредственных участников. Чуть ли не ведущих! Вот в чём необычность!

— Можно тут списать только на то, что они негуманоиды. — заметил кто-то из соседей, задумчиво разглядывая как ледовый спутник, с одной стороны подсвеченный своим родным красным светилом, а с другой рассеянным излучением близкой голубой звезды, светящей сквозь туманность, наползает на диск газового гиганта, вокруг которого вращался "Пегас".

— Слабый аргумент. — Тут же заметил Роман.

— Не спорю! — Тут же отозвался собеседник.

— Вы не учитываете одно обстоятельство, коллеги, — вмешался Диренфурт. — А обстоятельство это — они знают историю нашего народа.

— И что с того? Мы, например, знаем их историю, — отозвался всё тот же ксенопсихолог, не отрываясь глядя всё на тот же ледовый мирок, летящий в пространстве.

— Но у них не было, как и у остальных цивилизаций Кольца, такого явления, как "ПрСклятые" — возразил Гюнтер. Видно было, что он сел на своего любимого конька, изготовившись долго и со вкусом обсуждать ту самую эпоху, которую он с таким увлечением изучал.

— Не согласен! — резко вскинулся Роман. — ведь у них же, у Тёмного Клана...

— ...Был Клан, который назывался "Отверженные". — тут же прервал его Гюнтер. Его голос при этом приобрёл менторские нотки. — Но в случае "Отверженных", две ветви цивилизации разошлись очень мирно. У них и близко не было того ужаса, что постиг Землю в конце Тёмного Тысячелетия.

— Ты, Гюнтер, считаешь, что они нашли кого-то из... — Роман вопросительно глянул на коллегу, прервав фразу на середине.

— А ты разве не анализировал язык Ёс? — удивился Диренфурт.

— Да как-то руки не дошли... — Тут же проявил сильную заинтересованность Роман. Окружающие тоже оторвались от созерцания звёздных далей за бортом звездолёта и повернулись к Диренфурту. Сам ксенопсихолог, почувствовав, что заинтересовал окружающих, даже более того — заинтриговал, выпятил грудь и с важностью заявил.

— В фундаменте их языка лежит древний англик!

Кто-то присвистнул.

— Практически наверняка... — сказал кто-то.

— Они! Без сомнения. — тут же раздался возглас.

— Да. Только они могут...

После этого сразу все зашумели бурно обмениваясь впечатлениями от услышанного.

Шум на палубе прекратился только после возгласа одного из инженеров, по-прежнему смотрящему на звёзды.

— Смотрите! Появился!

Вся группа обсуждавших повернула головы в сторону иллюминаторов, мгновенно оценила происходящее и кинулась каждая к своему окну, жадно поглощая взорами историческое событие. Там, всё замедляя свой быстрый бег, блестя разноцветными бликами и отражениями окружающих звёзд, вырастала громада чужого звездолёта.

— До стыковки осталось двадцать минут! — раздалось по громкой связи. — Группе десантников на Ёс пройти на шлюзовую палубу номер десять.

— Всё, коллеги, началось! — сказал кто-то. Палуба под ногами вздрогнула. Картины в иллюминаторах решительно поползли в сторону. Компенсаторы инерции погасили возникающие при повороте силы. Да и иначе не могло быть с подобной махиной. Если бы она разворачивалась в стиле старинных кораблей — реактивной тягой, — то конструкция, не выдержав напряжения, просто бы рассыпалась.

Меж тем, звездолёт Тёмного Клана, а это уже, судя по очертаниям весьма специфической конструкции, без сомнения был он, затормозил, зависнув в десятке километров от земного собрата. С этого момента началось плавное сближение. Два огромных звёздных скитальца, нацелившись носами друг на друга, зацепившись навигационными автоматами за единую ось плыли к точке стыковки.

Сергей, махнув на прощание рукой всем присутствующим зашагал в сторону лифтов. Многие провожали его завистливыми взглядами. Им сильно хотелось оказаться на его месте. Хоть и означало это запредельный, смертельный риск.

* * *

Прозрачные стены этой грузовой палубы давали шикарный обзор. Когда Сергей пришёл, уже успевшая собраться почти в полном составе группа десанта с предвкушением наблюдала за манёврами окончательного сближения двух звездолётов. Он молча подошёл ко всем и стал в общий ряд. Так же тихо секундой спустя стала рядом Ситара. Они молча взялись за руки и так, вместе наблюдали за тем, как зависнувший в ста метрах от носа "Пегаса", чужой звездолёт стал выдвигать толстенную трубу стыковочного узла. Аналогично, "Пегас" выдвинул свою.

— Кто-то должен прийти к нам с того звездолёта... — услышали они чей-то голос. Кого-то из сопровождающих.

— И кто? Не сообщили? — заинтересованно спросил ещё один.

— Наш коллега... — сказал первый и тут же пояснил. — Тот, с которым ты постоянно общался.

— А! — удовлетворённо провозгласил собеседник, и стал молча наблюдать за развитием событий.

Из их диалога, стало ясно, что подошли встречающие специалисты от ксенопсихологов.

Меж тем, две стыковочные трубы беззвучно соединились и срослись, соединяя временно их миры, в единое целое. Поля звездолётов тут же переплелись, согласованные искинами и стабилизирующие полученную общую конструкцию. Как по команде, космодесантники подравняли строй и выпрямились. Даже те, кто изначально космодесантниками не был, кто был отобран в общую команду десанта из специалистов экспедиции, следуя негласной традиции тоже подравнялись в общем строю.

В трубе шлюза послышались мягкие, крадущиеся шаги. И с их приближением нарастало напряжение у встречающих.

Ажиотаж встречи с иным разумом.

Эта встреча всегда бывает словно в первый раз.

Так как такие встречи все разные.

И всегда — разумные по настоящему ИНЫЕ.

Это требует изрядной доли выдержки, знаний. Даже при встречах с видами близкими к виду Homo.

А тут... Тут вид даже не теплокровный.

То есть, принципиально иной вид, нежели тот, к которому ты привык. А привык к тем, кто чаще встречается. Нетеплокровные разумные виды — редки.

Хоть они и знали каков он, представитель цивилизации Ирби, но одно — знать теоретически, а совершенно иное встретить его глаза-в-глаза. Любопытство не порок, а именно оно охватило сейчас практически всех присутствующих на шлюзовой палубе. Тем более, что дальше предстояло перейти на их звездолёт.

Свет на палубе померк, погружая всё в коричневатые сумерки. Затемнили слегка даже внешние большие окна, от чего сияние туманностей и близких звёзд померкло. Так требовалось для комфорта прибывающего Ирби. Зрение же у космодесантников рефлекторно обострилось, переходя в сумеречный режим.

Ситара легонько сжала руку Сергея подавая тем знак. Они переглянулись и улыбнулись друг другу. Для них эта встреча с иным разумом была в их практике первой. И они, естественно, волновались.

Наконец, последняя дверь перед стыковочной палубой открылась, и они увидели гостя. Он мягко, волнообразным движением переступил порог и буквально перетёк на середину свободной площадки.

Будто сама ночь к ним пожаловала. Маленький, клочок тьмы.

Ирби весь был черен, причём настолько, какой бывает самая глубокая и безлунная ночь. Только зрачки его глаз бликовали светом изрядно приглушенных осветительных ламп.

Изящная, нечеловеческая фигура производила впечатление чего-то стремительного и опасного одновременно. Но это уже говорили давно задавленные инстинкты далёких предков. Тех, что боялись тьмы и обитателей ночи.