Хьюза

Вот она, граница. И я стою на ней. С одной стороны зловещий, темный Лес, полный смертоносных порождений магии. С другой — яркое и ласковое солнце, и золотистое поле пшеницы. Вдалеке даже виднеются небольшие домики.

Я застыл, всем телом впитывая невероятно теплые лучи солнца. Пробежала приятная дрожь.

Но вдруг что-то ткнулось мне в левую ногу. Перевожу взгляд ниже — стрела. Из моей ноги торчит стрела. Боли нет почему-то. Есть лишь изумление, смешанное пополам с обидой. Как же так?! Я же прошел все!

Взгляд назад, туда, откуда прилетела стрела. В глубине Леса три силуэта в тени огромного дерева. Привычным напряжением собираюсь создать подходящее заклинание, чтобы достойно ответить. Но с ужасом понимаю, что перестал ощущать магию. Вообще.

Похоже, это стрела так подействовала. Скорей всего, специфический артефакт против магов. Хочу нагнуться и вырвать эту проклятую стрелу. Но один из силуэтов мгновенно натягивает лук, и правую ногу пронзает новая стрела. Сволочи! Я падаю.

Все тело парализует. С невероятным напряжением удается немного повернуть голову. Теперь видно нападающих. Они приближаются. Низенькие, мне, наверное, чуть ли не по пояс будут. Одеты в набедренные повязки, и все. Дикари какие-то. Лица и тела раскрашены разноцветными полосами и примитивными узорами. Один из них, с горизонтальными красными полосами на лице, тащит лук. Хороший, между прочим, лук, боевой. Такой же я видел в коллекции Учителя. Он настолько тугой, что я не могу на него даже тетиву натянуть. А тут какой-то коротышка, вполовину меня, вполне успешно пользуется ним. Странно. У него же даже длины рук не должно хватать, чтобы растянуть его для выстрела!

Второй нападающий был практически близнецом первого. Только полосы на лице другого цвета, и в руках длинный кинжал. Но больше всего внимания заслуживал последний. Если первые два — молодые парни, то последний — явно старик. Безбородый, но с длинной, грязно-белой шевелюрой. В которой завязан всякий мусор — какие-то кости, пучки трав, даже парочка камешков... У старика-дикаря в руках кривая палка. Твердая кривая палка — это я осознал тогда, когда этот урод от души заехал мне по ребрам.

Скотина! — прошипел я, в который раз обещая про себя, научится толково ругаться.

Старик довольно ухмыльнулся, обнажая голые десна без признаков зубов. Присел ко мне. И залопотал что-то. Я ни слова не мог разобрать, но старик явно разошелся. Он встал, продолжая свой монолог, и вскинув руку с палкой вверх, вдруг завыл, как волк, запрокинув лицо вверх. Его спутники вторили ему.

Вновь взглянув на меня, он злобно, и вместе с тем радостно раздвинул губы в ухмылке. И теперь там были не голые десна, а острые клыки, как у дикого зверя.

Меня прошиб страх. Думаю, даже если бы стрелы-артефакты не парализовали меня, я бы не сдвинулся с места — настолько мне стало страшно. Появилось четкое понимание, что сейчас меня тут же и сожрут. Сожрет этот странный старик-карлик. А его спутники помогут...

Старик резко, как молодой нагнулся ко мне. Наши глаза встретились. Я думал, что раньше мне было страшно. Ничего подобного! Действительно страшно стало теперь, когда я увидел взгляд этого "человека". Ничего человеческого там уже не было. Там вращались две воронки в бездну, два черно-красных вихря. Дикая боль пронзила мою руку.

При чем тут рука, я понять не успел, потому что старик нагнулся, и впился своими звериными клыками мне в заболевшую руку. Теперь боль и действия совпадали.

Реальность поплыла. С одной я видел старика-дикаря и его спутников. С другой начало проявляться совсем другое. На месте моего мучителя оказался здоровенный вепрь, грызущий мою руку. А на месте молодых дикарей — просто два низеньких куста. Совсем рядом — огромное дурман-дерево, способное своими галлюциногенными спорами свести с ума.

Я заорал. Вепрь от неожиданности отскочил на несколько метров, вглядываясь по сторонам. Я же, решив воспользоваться шансом, хотел подняться. Но ноги оказались прикованными к земле молодыми ростками дурман-дерева. Это хищное дерево именно так и питается. Меч оказался на месте, так что я пару раз звякнул о землю, обрубая ростки. Вепрь, определившись с источником угрозы, громко заревел. И начал опускать голову к земле, готовясь растоптать меня.

Никакого беспокойства у меня не возникло. Опасно было дурман-дерево. Если бы вепрь не начал грызть меня — то уже через пару часов дерево убило бы меня. А так — сейчас располовиню вепря заклинанием — и будет мне перекус.

Начать сражение я решил с "Замедления", сгустив воздух вокруг вепря. Однако тот моментально вырвался из ловушки. Слишком силен он оказался — нужно было плюнуть на маскировку, и влить маны побольше. Все, что я успел — это слегка притормозить его телекинезом. И меня подбросило вверх страшным ударом, не обращая внимание на скользнувший по морде меч.

Мир перевернулся. Звуки стали тягучими, и какими-то неправильными, неестественными. Краем глаза вижу вновь приближающуюся морду вепря. Теперь она окровавлена. Удар. Темнота...

— Папа! Папа! Там лежит чузой дядя, весь в клови! Падем-падем! — бесштанный малыш, в одной рубахе, влетел в отцовскую кузню и сходу затараторил. За гулом горна все слова практически слились, так что могучий отец только прогудел:

— Погоди, Соря. Сейчас доделаю подкову, и выйду. Тогда и расскажешь, что ты там хотел.

Но малыш так просто не сдавался. Он дергал за штанину отца, и тянул куда-то. В конце кузнец сдался. Не так уж часто его сынишка настолько настойчив. А заказ можно доделать и потом. Умолк горн. Помощник-подмастерье устало привалился к теплой наковальне. Кузнец вышел на порог, с наслаждением втянул свежий воздух полной грудью.

— Папа, посли сколей!

— Так, что случилось? Давай коротко, и понятно, как я тебя учил. Ну?

Малыш насупился, стараясь выглядеть серьезней, и взрослей. Но как только начал говорить, то тут же забыл о своем решении стараться выглядеть серьезней. Впрочем, новость сама по себе была достаточно серьезна:

— Я гулял возе Леса...

Шмяк! Смачный подзатыльник здоровенной отцовской рукой "оценил" этот подвиг.

— Сколько раз я тебе говорил — не суйся к Лесу?

— Много... Но я зе не в Лес — я зе лядом. Пап, ну дай я тебе узе лассказу!

— Ладно, говори.

— Там дядя лезит весь в клови, у самого Леса. А под делевьями стоит цудиссе, и смотлит на него, страсно смотлит.

— Вот! Видишь, почему я тебе говорю, что нельзя ходить даже рядом с Лесом — потому что выскочит такое чудище — ам! — И проглотит маленького Сорю. Как тогда маме и папе быть?

Мальчуган возмущенно фыркнул: — Да не выскочит. Они зе из под делевьев не вылазят. Боятся, навелно...

К окраине Леса подошли двое: маленький мальчик, хромой на одну ногу, и здоровенный, уже с пробивающейся проседью мужчина, с топором-колуном на плече.

— Папа, смотли! Вот он! — мальчишка уверенно показал рукой на тело, залитое кровью. А рядом, на границе Леса стоял огромный вепрь, с окровавленной мордой, и не сводил маленькие, пышущие злобой глаза с неизвестного на земле. Но когда люди подошли поближе, его взгляд переключился на вновь прибывших. Мощный рев прокатился навстречу. Малыш от страха запнулся, чуть не упав, и ухватился за широкую штанину мужчины.

— Вот видишь, Сора, какие чудища там бродят? — не упустил случая поучить сына кузнец.

— Ага

— Вот он — закопченный палец мужчины ткнул в сторону тела — явно никого не слушался, и полез в Проклятый Лес. Посмотри, что с ним случилось!

Но короткая пламенная речь кузнеца не произвела никакого видимого эффекта на мальчишку. Поучения без толку пролетели мимо детских ушей. Как и всегда.

— Пап, а он мелтвый? — поинтересовался мальчик, продолжая держатся за штанину отца и опасливо косится на вепря.

— Сейчас посмотрим.

Мужчина воткнул топор в землю, и присел на корточки возле тела. Затем осторожно перевернул на спину неизвестного. Это оказался совсем молодой парень, лет двадцати, с лицом, покрытым синяками и ссадинами. К тому же весь его левый бок был залит засохшей кровью.

— Дышит — с удивлением констатировал мужчина.

...Полыхающая семью стихиями пентаграмма. Зеленоватая Жизнь, темное марево Смерти, холодный фиолетовый свет Ментала, жаркое пламя оранжево-желтого Огня, мягкая лазурь Воды, ровное коричневое свечение Земли, и едва заметное, белесое свечение Воздуха. Вокруг пентаграммы чудовищно сложный рисунок рун. В центре энергетического построения стоит Учитель. Слегка прищурен, вся фигура излучает уверенность, силу и спокойствие. Свежий ветер немного треплет короткие волосы Учителя Он готов, и ждет только меня.

А я рядом, стою возле рун.

— Действуй Хьюза!

Тихая просьба-приказ заставляет меня собраться.

Сколько себя помню — я всегда участвовал в экспериментах Учителя в роли генератора телекинетических воздействий. Причина проста — я сильнее в этом плане. Он может поднять в воздух перо на расстоянии нескольких метров. Мои возможности позволяют поднять камень весом почти в центнер, на таком же расстоянии. Учитель говорит, что это природный талант.

...Символ-воплощение стихии дрогнул. Сила магии Земли некоторое время сопротивлялась телекинезу, мерцая, а потом истаяла. Странно. Никогда такого не видел — ведь энергия не девается в никуда.

Стоило этой мысли мелькнуть, как по всей поверхности пентаграммы прошла упругая волна энергии ярко-оранжевого цвета. Учитель молниеносно окутался защитой, скрывшей его из виду. А волна прошла еще одна, и еще... Теперь вся пентаграмма пульсировала в унисон с волнами. Сила и скорость этого явления нарастали. Я не успел ни отойти, ни создать себе защиту, как меня отшвырнула волна упругого воздуха. Одновременно полыхнула ослепительная вспышка.

Сильно болит спина. Тонкий звон в голове, как будто рядом жужжит комар. Ничего не видно. Глаза слезятся, магически я тоже слеп. Лежу в колючем кусте. Минут пять я приходил в себя. Зрение начало фокусироваться. Расплывчатые пятна вокруг потихоньку складываются во вполне узнаваемые образы.

Первым делом выбираюсь из объятий колючего растения. Спина, бока и ноги расцарапаны в кровь, болят. Мир вокруг немного расплывчатый, но уже все можно различить. Оглядываюсь. Площадка с пентаграммой и рунами перекорежена. Странные наплывы и бугры покрыли это место. Только Учителя не видно. Оглядываюсь — может, пока я ничего не видел, он просто отошел в сторону? Нет, не видно. С недобрыми предчувствиями подошел к центру пентаграммы. И взгляд буквально прикипел к небольшой кучке серебристого пепла ровно в центре пентаграммы, там, где стоял Учитель. Не может быть... Нет!

— Нет!!!

— Похоже, бредит — услышал я женский голос. Реальность вокруг дрогнула, подернулась дымкой, и истаяла. Понемногу пришло чувство собственного тела. Телу явно было плохо, оно все горело. Особенно паршивые ощущения шли от левого бока. Он весь горел, как будто туда засунули несколько раскаленных прутьев. Да еще и слегка прояснившееся сознание едва-едва воспринимало реальность. Мысли путались, голова с трудом соображала. Но не смотря даже на такое сумеречное состояние, пришло понимание-ощущение — если я прямо сейчас не подлечусь, второй раз могу уже и не очнутся.

Какое заклинание наложить — выбор даже не стоял. Не смогу я сейчас ни одного заклинания сделать. Остается только преобразовать всю доступную мне ману в силу магии Жизни, и хорошенько напитать поврежденную область тела. Способ очень затратный, но, в принципе, действенный. Такой прием ускоряет естественную регенерацию организма пропорционально влитой силе. Чем больше влил — тем быстрее вылечишься.

Преобразование тоже далось с трудом. Я постоянно терял концентрацию, утрачивая контроль над собственной силой. Потом начинал снова. Сколько продолжалось мое "сражение", и как успешно, не знаю. Я потерял сознание.

Жена кузнеца в очередной раз проверила неизвестного парня, волей судьбы оказавшегося в их доме. Медленно, и очень аккуратно сменила повязку, стараясь не тревожить рану.

— Ну что, как он? — как обычно, муж беззвучно подкрался сзади.

Женщина дернулась от неожиданности, а потом досадливо вздохнула:

— Когда-нибудь, Партор, я прибью тебя за такие шуточки.

— Мда? И кто же тогда будет есть твою стряпню?!

— Ну, думаю, найдется кто-нибудь. Да хоть тот же Сора подрастет.

Кузнец ухмыльнулся:

— Нет, он так хорошо еще не скоро сможет. Так что я у тебя пока незаменим. Терпи.

И смачный шлепок чуть пониже спины. На что женщина только улыбнулась:

— Как был шалопаем, так и остался в свои сорок с гаком.

— Так все-таки, что с "найденышем"?

— Когда ты его только принес, я думала все — отбегался парень. Я же проработала помощницей у нашего лекаря почти десять лет, упокой Свет его душу. Так вот, уж определить многочисленные внутренние повреждения я в состоянии. У него было именно так. Через день-два он должен был, не приходя в сознание, умереть. Ему мог помочь только маг Жизни. Но что-то произошло. Его состояние хоть и паршивое, но стало стабильным. Как так получилось — не понимаю. — Женщина пораженно покачала головой — Никогда такого не видела...

— То есть он выживет? — уловил главное кузнец

— Видимо, да, если позволит Свет.

— А чего ж не позволит-то? Позволит, позволит. Парень еще молодой, такому жить да девок тискать...

— Опять ты про девок?! — шутливо нахмурилась жена.

— Все-все!

Партор обнял жену. Учитывая большую разницу в росте, выглядело очень колоритно — здоровенный мужик, и хрупкая, худенькая, чуть ли не вдвое меньше него женщина. В молодости Партор был знатным "ходоком" по женщинам, пока не встретил Милу. Теперь от тех времен остались только такие вот шутки: кузнец хорохорился, а его жена делала вид, что сердится. В действительности же оба друг в друге души не чаяли.

— Выживет — так и хорошо. Зря я что ли тащил его столько... аж от Проклятого Леса?!

— Не зря, ты молодец — Мила успокаивающе погладила ладошкой грудь своего мужа.

Боль. Первым делом, очнувшись, я почувствовал боль. Ныл левый бок. Каждый вдох заставлял кривиться от боли. Когда я попытался глубоко вдохнуть, то зашелся в кашле и с трудом сплюнул, повернув голову на бок. Взгляд на плевок. Кровь. Мда, мои дела не очень хороши. К тому же меня слегка кружилась голова, и немного мутило. Ну что же, будем лечиться.

Короткая самодиагностика принесла необходимое знание — как бы ни было паршиво мне физически, моя аура и магические способности в полном порядке. А значит, пора заняться приведением себя в порядок.

Мир привычно раскрасили разноцветные потоки сил. А из моей ауры потянулась зеленоватая нить Жизни. Нею я сформировал первую руну "Алур". Магический символ замер передо мною. Почему-то все известные заклинания магии Жизни начинаются именно с этой руны.

... Сформировав "Алур", приостановился. Я не опытный целитель, поэтому не могу применять самые эффективные узкоспециализированные заклинания. Для этого, как я успел узнать из книг, нужно проучится лет тридцать-сорок. Вот такой специалист может правильно определить что именно в организме не так, и подправить это самое "не так", с помощью специального заклинания. А на долю таких самоучек, как я, остаются только два заклинания — "Малое исцеление", и "Среднее исцеление". Оба эти заклинания на время усиливают регенерационные возможности организма. То есть, даже не зная, что именно болит, и почему, можно вылечить. Конечно, есть и у этого метода исключения — таким образом нельзя зарастить отверстие в дырявом зубе, нельзя справиться с опухолями, и еще целой кучей сложных заболеваний. Однако при физических повреждениях такие заклинания — то что надо. Организм сам знает, что и как нужно лечить. Заклинание лишь усиливает его возможности, позволяя за пару часов вылечить то, чего он сам бы достиг через неделю, или месяц.