Хьюза

Крохотный светляк на носу лодки, сама лодка и темная, черная вода — вот и все, что есть вокруг. И Боль. Она всегда со мной. Или я с ней? Не знаю. Но сколько я себя помню — невидимая часть меня, которая вокруг, всегда болела...

Я плыву. Плыву куда-то. Рядом лежит моя единственная игрушка — почерневшая, без головы и одной ноги деревянная лошадка. Ну и пусть, все равно это самая лучшая лошадка на свете — ее мне подарила мама...

Мне неважно, куда я плыву, лишь бы подальше от нелюдей, окружавших меня. Может, я смогу уплыть и от Боли?...

Ноют ноги. Они теперь почти все время ноют, как и руки, и ребра. Я сижу — стоять я не могу. И продолжаю подгонять лодку моей Невидимой Рукой. От этого Боль еще сильнее, но иначе я не смогу уплыть далеко, и меня найдут.

Куда я плыву? Я не знаю. Куда-нибудь. Куда-нибудь подальше. В то место, где меня не будут мучить. Туда, где есть свет, люди...

Почему-то уже давно не хочется есть. Я засыпал и просыпался уже несколько раз, но голода не чувствую. Вообще. Всегда бы так было!

Во сне я видел маму. Живой и невредимой. Она протягивала ко мне руки, и что-то говорила. Жалко, я никогда не слышу ее голоса во сне...

Я снова очнулся. Бескрайняя вода сужается — видны каменные берега. Но еще есть куда плыть вперед. И Невидимая Рука толкает мою лодку дальше...

Какие-то пещеры. Проходы между ними есть, но они очень узкие. Не знаю куда плыть, в какой из туннелей сворачивать. Но в это время боль опять побеждает...

Очнулся. Лодку уже не нужно подгонять Невидимой Рукой. Она плывет сама. Это хорошо — у меня нет сил сидеть.

... Шум. Впереди появился шум. Вначале неясный, но он все громче. Я думаю, там, впереди что-то есть. Что-то, чего я еще не встречал. Интересно...

...Впереди вода бурлит. Шум такой, что если бы я разговаривал — то сам себя не услышал бы.

Мою лодку начинает крутить и подбрасывать. Даже моя Невидимая Рука не может удержать ее ровно. Я понимаю, что сейчас что-то случится. Наверное, что-то нехорошее, но мне уже все равно. Я очень устал...

Здравствуй, мама! Ты меня заберешь к себе, наконец? Правда?!...

Высокий, статный мужчина с ухоженной бородкой, и немного прищуренным взглядом прогуливался по берегу реки. В окружающих землях многие признали бы в нем знаменитого архимага Таввиоса. Однако тут, на берегу реки он был в одиночестве, так что признавать было некому. Впрочем, по внешнему виду Таввиоса нельзя было сказать, что его заботит отсутствие чего-нибудь. Напротив, он выглядел очень довольным. Некоторые знающие его люди только подтвердили бы это — ведь когда архимаг пребывал в хорошем расположении духа, он непроизвольно прищуривался.

Здесь, в предгорье, изумительный воздух и природа. Не тронутые человеком места. Таких в королевстве немного. На тысячу полетов стрелы, не найти ни человека, ни иного разумного. Это место даровано ему за заслуги перед короной, дедом нынешнего короля, Маскордом Четвертым. И пока архимаг жив — здесь никто не появится, без его дозволения. Но Таввиос не стал ограничиваться только гарантией правящей династии. Как известно, ничто не вечно под светилом. Сменится "владелец" короны — и могут начаться проблемы. Поэтому его владения ограждает зачарованная на эльфийский манер пятнадцатикилометровая полоса Леса Смерти. Сквозь него не проберется никто — быстрые химеры и могучие дендроиды остановят и воинов, и магов. Да сюда даже целая армия не сразу пробьется, настолько могучи стражи архимага!

Обычно маги, достигшие признания на таком уровне, предпочитают вкушать заслуженные почести, окруженные роскошью и негой. И заканчивают свою жизнь, умирая от старости в собственной постели, в окружении роскошных красавиц. Или подыхая под лестницей, корчась от яда в желудке. Всякое бывает.

Единственный архимаг королевства поступил по-другому. Он решил уйти от людей, и жить в одиночестве. Здесь он ничего и никому не должен. Паутина договоров, связей, интриг и корысти, долгов и обязательств мгновенно перестала вообще что-либо значить для Таввиоса. Как только исчезло общение с людьми. Архимаг откровенно наслаждался тишиной, спокойствием, и окружающей природой. Теперь в его жизни была лишь магия и эксперименты. Только то, что ему интересно.

— Так, и чего бы мне перекусить? Может, рыбки? Да, пожалуй — а это дала о себе знать уже приобретенная тут привычка — в отсутствие собеседников разговаривать с самим собой.

Архимаг направился к глубокому омуту, возле скал. Это место можно назвать началом реки, именно тут подземные источники выносят ледяную воду на поверхность. И здесь же водится нежнейшая форель. А уж поймать несколько рыбин себе на еду для Таввиоса, являвшегося сильнейшим в королевстве магом Воды, вообще не составляло труда.

Приблизившись к нужному месту архимаг заметил деревянные обломки, крутившиеся в водоворотах омута. И какой-то комок тряпок. Таввиос недовольно нахмурился, собираясь убрать обломки. И тут невнятный комок тряпок поток воды развернул другой стороной. Мелькнуло маленькое бледное лицо.

Архимаг не раздумывал. Магические нити мгновенно спелись в подобие рыбацкой сети и метнулись к центру омута. Еще миг — и ребенок поднимается в воздух вместе с куском дерева, в которое вцепился мертвой хваткой.

Магическая сеть мягко опустила найденыша на берег. И Таввиос склонился над ним.

— Странно — оторопело произнес он, и добрый десяток сканирующих заклинаний начал свою работу над ребенком. А сам архимаг напрягая далеко не обычное зрение, просматривал ауру найденыша в магическом спектре.

Через несколько минут сканирующие заклинания закончили свою работу, и развеялись, сообщив результаты создателю.

— Так, — Таввиос глубоко вздохнул — и как это понимать?! Ладно, опустим пока вопрос, как он тут оказался. Хотя я думал, что пробраться сюда невозможно... Но его аура! Это же аура архимага! Как такая аура может принадлежать маленькому мальчику — не понимаю. Ну, в принципе, это я смогу выяснить и позже. Сейчас нужно решить главное. Как бы малец не заимел такую ауру, это не пошло ему на пользу. Без моей помощи он умрет уже через пару часов. Множество неправильно сросшихся переломов — такое впечатление, что его пытали несколько лет подряд. Но кто будет пытать ребенка?! Кому это вообще надо и зачем?! Бред. При этом у него аура полноценного архимага — я вижу цвета всех магий. Но еще у нее такой вид, как будто ее долго и упорно пытались разорвать на куски. Сейчас аура "разваливается" сразу на восемнадцать кусков. Несмотря на весь мой опыт, я даже не могу предположить, что нужно делать для достижения такого эффекта. Уничтожить ауру — это легкая задача, для магов Смерти, например. Но не разорвать так, чтобы объект еще оставался жив. Загадка.

Если я вылечу мальчишку, то смогу, наверное, разгадать ее. Но тогда придется возиться с найденышом. Но тогда можно попрощаться со спокойствием. Ребенок рядом — это стихийное бедствие... Но ведь любопытно... Мда. Любопытство — это, пожалуй, самая беспокойная черта моего характера. Оно вечно толкает меня на слабомотивированные поступки...

Пятнадцать лет спустя:

Я стою перед сплошной стеной леса. Третья попытка. Это уже будет третья попытка выбраться к людям. После первой я залечивал многочисленные глубокие порезы, из-за которых чуть не истек кровью. Слишком дорого мне далось "знакомство" с измененной лианой, замаскированной под обычную. Не-маг на моем месте умер бы там же, это я точно могу сказать.

Вторая попытка, неделю спустя стоила мне левой руки, куска выдранной кожи с головы и перекушенного сухожилия на ноге. Так закончилась моя встреча с белкой-химерой. Руку, понятное дело, она мне не откусила, но успела погрызть изрядно. А из-за того, что в ее зубах содержалось довольно неприятное заклинание Темной магии, руку пришлось ампутировать — спасти ее у меня уже не получалось. Слава всем темным и светлым богам, возле дома учителя есть природный источник магии Жизни, подключившись к которому я всего за неделю отрастил новую руку. Своими силами я, пожалуй, справился бы где-то за год.

Так что сейчас я нервничаю. Предстоящий поход смертельно опасен. Он пугает, и одновременно манит. Если я сумею пройти — то попаду, наконец, к людям. А если нет — то возможно, тут и останусь, в виде подкормки хищным обитателям. Так, стоп! Хватит себя накручивать — решил идти — значит нужно идти, прочь сомненья!

С этими мыслями я шагаю вперед, в прохладную и смертельно опасную тень деревьев.

...Так, вот это дерево я, пожалуй, обойду. Кто-то бы сказал — дерево как дерево. Пошел бы напрямик. И попался прямо в костедробительные объятия могучего дендроида. Но я-то вижу его едва заметную ауру магии Жизни. Так что обойти порождение магии моего учителя я способен легко. А теперь... стоп! Ногу не опускать, под ногой сигналка. Вот ведь старый хрыч, замаскировал так, что даже я, со своим идеальным восприятием магии едва не попался. Наступи на нее — и вокруг, на несколько километров разойдется беззвучный сигнал. А потом сотни химер ринутся на нарушителя. Да после такого даже капли крови не останется! Сожрут подчистую. Выжить после нападения такого количества разнообразных химер невозможно, как говорит учитель, даже армейской полутысяче, укомплектованной магами поддержки.

Аккуратно переступаю — надо двигаться дальше. Шаг, взгляд влево. Шаг, взгляд вправо и вверх, шаг, взгляд вниз и влево. Шум. Замереть, прислушаться. Стихло, это хорошо. Невесомое сканирующее заклинание на пару сотен метров. Никого крупного. Капля едкого, холодного пота противно скатилась за шиворот. Не отвлекаться. Шаг, взгляд вправо...

Скорость моего передвижения по этому лесу не впечатляет. Где-то как у спокойно прогуливающегося человека. А может, и медленней. Не знаю, мне не до сравнений. Голова занята совсем другими — не попасться в ловушку, не издавать шума, не нарваться на химеру или дендроида. Замечать все, и при этом быть незаметным обитателям этого кошмарного леса. От постоянного напряжения начинает болеть голова. Ничего, на привале подлечусь.

Обходя очередной опасный куст, прикидывающийся безобидной порослью, я замер. Что-то мелькнуло впереди. Я неподвижен, моя одежда темного цвета неравномерно вымазана соком подходящей травы. В тени леса я практически невидимка, если не шевелюсь. Но все равно страх уже рядом. Не паника, заставляющая бросать все и мчатся напролом, вопя во все горло. А липкие, невесомые пальцы страха, туманящие мысли и обостряющие чувства. В таком состоянии собственное сердцебиение будет громче барабанной дроби, а любые шорохи усиливаются многократно. В общем-то, я уже успел понять, что в моем случае такое состояние хоть и неприятно, но имеет свои преимущества. Учитель мне рассказывал, что после попадания в десятки, сотни таких ситуаций чувства притупляются, и практически перестают влиять на поступки. Но до такого мне еще далеко...

Вот! Снова мелькнуло! Рыжее... неужели снова белка-химера?! Если так — то дело плохо. И дело даже не в ее превосходных боевых качествах, несоразмерных с ее маленьким телом. Дело в другом — они э-э-э-э... как бы это правильно сказать-то? Стадные животные? Коллективные? В общем, как только белка вступает в бой против кого-то, она издает неприятный и далеко слышимый писк. А на него спешат десятки ее сородичей. То есть встретился с одной — будешь иметь дело с половиной леса. При этом даже одна белка-химера — не подарок. Ловкая, быстрая, сильная, способная пробить магический щит своими зачарованными зубами. В прошлый раз такая же просто застала врасплох, неожиданно кинувшись на меня с дерева. Щит на мне был совсем слабенький, химера уничтожила его за один укус. А дальше от смерти меня спас телекинез. Ничего сложнее применить я не успевал. Сплести любое заклинание — это долго, по крайней мере для меня, пока. Да и попасть по верткой твари, видящей магию — тоже нелегкая задача...

Пока такие мысли мелькают в голове, сам я остаюсь неподвижен. Неподвижный объект всем живым тяжелей увидеть — мы, как правило, больше реагируем на движение. Кстати, такая тактика оправдалась — после пары минут, проведенных неподвижно, я наконец смог отчетливо разглядеть насторожившее меня существо. Белка-химера, чтоб ее демоны побрали!

Химера копошилась на земле, выискивая что-то съедобное, совсем как обычное животное. Но я ее безобидным внешним видом не обманывался — стоит ей увидеть меня, и мгновенно последует атака. В прошлый раз я встретился с нею на опушке, счастливо избежав "знакомства" с остальными. А тут, в середине леса, если она успеет подать сигнал... в общем, не хочу даже думать об этом.

Химера нашла орех. Довольно крупный орех, который и вертела в передних лапках. Попыталась надкусить с одной стороны, звонко клацнули, соскользнув, зубы. Ничуть не расстроившись, она принялась его пробовать на прочность с разных сторон. Вот-вот найдется слабое место у упертого плода. И вдруг орех выскользнул из ее лап, причем не вниз, а вверх, метнувшись прямо в раскрытую пасть. Неудавшийся обед крепко застрял в глотке химеры, не давая ей издать ни звука. И вместе с тем, намертво перекрыв доступ воздуха. Животное упало, раздирая себе горло острыми когтями. Потянулись мучительные мгновения, которые химера отчаянно боролась за свою жизнь. Но ничего исправить уже нельзя... В последние мгновения в ее стекленеющих глазах отразился осторожно приближающийся человек.

Выдох. Окаменевшее от напряжения тело расслабляется, а разум ликует — получилось! Я еще так никогда не концентрировался — почти за пятьдесят метров умудрился ухватить предмет, и четко и точно двинуть его. Безоговорочная победа. Но любоваться на труп поверженного врага некогда — нужно идти вперед. И не забывать смотреть по сторонам, и слушать. Ведь опасность всюду...

А пару часов спустя я машинально отмахнулся от прогудевшего над головой насекомого. Гудение вернулось практически моментально, только уже с двух точек. Оглядевшись, я сначала замер на мгновение, а потом рванул вперед, на ходу запитывая магический щит. А за мной несся рой шмелей-химер. Про этих тварей я тоже помнил. Неприятные особи. Эти шмели крупнее своих обыкновенных собратьев, и гораздо агрессивней. Кстати, каждое творения моего учителя обязательно имело свою особенность, отличающую его от обычных, неизмененных животных такого же вида. Иногда даже не одну. Шмели могут дестабилизировать магические плетения при соприкосновении. То есть магический щит против них продержится недолго. А сильный яд, на уровне слабой гадюки заканчивает список "милых особенностей" этих насекомых. Укус одного-двух можно пережить. Теоретически. Укус троих и больше смертелен. Причем их яд разъедает плоть. После атаки роя остается лишь скелет, в луже вонючей слизи.

Я бегу изо всех сил, надеясь, что по пути не влечу в ловушку или еще какую-нибудь смертельную гадость. Разъяренное гудение роя химер-насекомых не дает остановиться ни на мгновение. Неожиданно прямо перед моей ногой приподнимается корень дерева. Лечу кувырком. После нескольких пируэтов чудом умудряюсь остаться на ногах, и коснувшись руками земли, продолжаю безумный забег от смерти. Как-то мимоходом приходит понимание, что я только что снова чудом избежал гибели — ведь я пробежал прямо под кроной дендроида. А выжил я потому, что он просто не успел отреагировать, настолько быстро я пронесся мимо. Но предаваться размышлениям некогда — гудение все ближе, и я понимаю — насекомые химеры вот-вот доберутся до меня. Сердце выскакивает из груди, а за собственным хриплым дыханием не слышно больше ничего. А в мозгу только одна мысль: — Быстрей! Быстрей!

В ЭТОМ лесу так бегать нельзя. Тут нужно красться, скользить беззвучной и бесплотной тенью. Быть неощутимым, как легкий ветерок и передвигаться не по прямой, а по кривой, избегая многочисленных опасностей. Только так. Я же сейчас нарушал эти правила. Бег от верной гибели с каждым шагом повышал вероятность влипнуть в новую проблему...

... И вот, когда я уже кожей на спине ощутил дыхание Смерти, впереди забрезжил луч надежды. Куст. Простой, густой куст. Не измененный магией. Именно такой, какой мне нужен. Еще на бегу я сплетаю заклинание "трансформации дерева", и накидываю его на растение. Влетаю в середину куста. И ветки начинают двигаться, как живые, вокруг меня. Они переплетаются друг с другом, скидывая при этом листву. Деревянный скрип наполняет пространство. Но и рой уже совсем рядом. Впечатываю телекинезом в землю первого добравшегося до меня шмеля. Скрип вокруг затихает — теперь я в сплошном коконе из переплетенных намертво веток кустарника. Но заклинание все еще работает, в нем еще достаточно силы. Поэтому я изменяю его. И переплетенные ветки становятся шире. Конечно, они при этом станут тоньше, но это не страшно.

А вот и рой. Опоздал. Теперь, наконец, я могу перевести дух, расслабится. Сквозь крохотные просветы в моей древесной защите видно, как беснуются насекомые, не в силах добраться. Медленно успокаивается дыхание, приходя в норму. Теперь у меня есть надежное убежище, в котором можно не опасаться атаки роя. Насекомые могут жалить, но прогрызть даже такую тонкую защиту они не в состоянии. Так что можно сидеть спокойно. Не будут же они вечно ждать меня?! Успокоятся — улетят. Я могу себе позволить подождать несколько часов.

...Шмели-химеры кружили вокруг странного предмета, в котором спрятался ненавистный двуногий. Ненависть к двуногим была у них в крови, ее заложил Создатель.

Так что насекомые с яростью носились вокруг, ища хоть малейшую лазейку. Но все было тщетно. И шмели начали потихоньку успокаиваться. Кто-то сел рядом, на траву. Кто-то отлетел на пару метров, исследовать ароматный цветок. Но большая часть продолжала кружить вокруг защиты двуногого.

Затрещали кусты. И в десятке метров неторопливо вылез небольшой хряк. Бодро похрюкивая, абсолютно не обращая внимание на рой, он шумно принялся искать съедобные коренья, подрывая клыками дерн. Шмели тоже не обратили на него внимания. Это сработало еще одно правило Создателя — химеры не конфликтовали друг с другом. Никогда.

Хряк тем временем успел "перепахать" с десяток метров, создав борозду, как внезапно замер, принюхиваясь. Но принюхивался он не к земле, как раньше, в поисках съестного, а к ветру. Ветер принес ненавистный запах двуного, причем совсем рядом. Издав странный звук, что-то среднее между ревом и хрюканьем, свин вслепую бросился вперед, на запах. Проломив при этом необычное древесное образование, прямо перед ним. Шмели, кружившие вокруг, сначала испуганно дернулись в стороны, но потом обрадовано рванули к пролому...

Твари! Сволочи! Демоново отродье! Химеры поганые! Стиснув зубы, я старался удержатся от вопля. Но тихие стоны все равно прорывались. Больно. Ужасно больно! Учитель, когда рассказывал мне о том, что человек может пережить два укуса, наверное, никогда сам этого не пробовал. Какие, к демонам, два укуса?! Тут от одного хочется выть, грызть землю и биться головой о что-нибудь твердое, желательно металлическое! Это мерзкое ощущение, когда собственная плоть плавится, как воск! При этом кажется, что место укуса одновременно облили кислотой, ошпарили, прорезали в нескольких местах, и теперь невидимые муравьи по крошке, ежесекундно отрывают куски плоти. Роняя капли жгучего яда на остатки мяса... От двух укусов я бы откинул копыта на месте, просто от боли. По-моему, Учитель просто не представлял, каких монстров он создал. А может, и представлял...

Постепенно боль отступала, становилась тише. Это благодаря такому факту, что остатки яда я удалил специальным заклинанием (кстати, Учитель утверждал, что оно практически неизвестно). Да еще и наложил мощнейшее целительное заклинание из доступных мне.

Рядом валялся свин, заколотый коротким мечом. Оружием я владею отвратительно, да что там, вообще не владею. Только телекинез и позволил мне проделать это фокус.

Я попытался привстать. Однако волна боли от руки свела судорогой все тело. Зараза! Нет, решено, как только попаду к людям — учусь ругаться. Может, было бы легче, если бы я мог загнуть трехэтажную конструкцию? Сколько не искал в библиотеке Учителя — никаких справочников, или каких-то других письменных источников о ругани не нашел. Хотя это интересно. Вот, точно научусь! Даже от этих мыслей стало немного легче. Хотя, может, я просто отвлекся, задумавшись на постороннюю тему? Неважно. Вроде, боль пока стала тише. Кряхтя и стараясь не шевелить ни одной мышцей, даже ни одной жилкой на раненной руке, со второй попытки я смог подняться с земли. Обстановка все та же: дохлый свин, несколько раздавленных телекинезом шмелей, и мешок с вещами, заткнувший пролом в стене убежища. Смешно подумать, но меня спасли вещи. Если бы у меня не нашлось чем заткнуть дыру — тут и настал бы мне конец. Еще пару минут я в какой-то прострации пялился на свое имущество. А потом встрепенулся — раз уж я более-менее пришел в себя — то пора заняться делом. Сосредоточился, выплетая нужное заклинание... Стена убежища поплыла, трансформируясь, заращивая пролом. Измененные ветки кустарника с деревянным скрипом оплели снаружи мешок. Подождав завершения, я сильным рывком выдернул из получившегося углубления в стене вещи. Мои вещи... мда, однозначно стоит поучиться ругаться. Пока я видел мешок внутренней, обращенной ко мне стороной, все было хорошо. Но стоило увидеть вторую сторону, как сразу стало понятно — нет у меня больше вещей. Совсем нет. Химеры, пытаясь добраться до меня, буквально залили его ядом. Содержимое безнадежно испорченно, просто проплавлено. Несколько книжек по магии, запас вещей, немного бытовых мелочей для путешествий и запас продуктов. Про все это можно просто забыть. Накатившую злобу с трудом удалось подавить. Но я пообещал себе, что уничтожу весь рой в отместку. Я больше не буду сидеть и ждать, пока химеры сами уберутся. Я буду давить этих тварей. Вот только нужно успокоиться, и подумать, как это лучше сделать. Баюкая раненую руку, что-то успокоиться быстро не удавалось. Ну ладно, обойдусь. Как же мне все-таки достать этих тварей? Перебор подходящих заклинаний занял меня надолго. Действительно, сложная ситуация. С одной стороны, боевые заклинания, рассчитанные на поражение одной цели, мне, пожалуй, не подойдут — целей ведь много, так, навскидку, минимум несколько сотен химер сейчас носятся вокруг. То есть больше подойдут площадные заклинания. Они, кстати, бывают двух типов. Первый тип — это охренительно мощные заклинания, захватывающие большую площадь. Например, "Выдох Феникса" — высшее огненное заклинание, изобретенное одним из магов древности. Судя по хроникам, такое вполне может выжечь несколько километров, до состояния невесомого праха. Эх, что-то я размечтался. Такое заклинание может осилить только боевой круг мастеров. А не жалкий недоученик вроде меня. Мда, а второй тип — по сути, те же точечные, но увязанные в комплекс.

И тут я понял — не смотря на то, что некоторые точечные площадные заклинания я и смогу осилить, это мне ничего не даст. Ну, разве еще больше проблем. Выброс маны будет такой, что половина химер Леса сбежится сюда, учитывая, что чувствительность к магии у них очень высока. Значит, остаются только простые заклинания, максимально слабые, чтобы их никто не учуял даже в двадцати метрах от эпицентра срабатывания. Но с такими ограничениями много не сделаешь. Значит, что остается? Непонятно...

Минут через десять меня осенило, я обрадовано подскочил, забыв про раненную руку. И зашипел от боли. Но решение я все-таки нашел. Раз я не могу убить химер заклинанием напрямую, то я могу это сделать опосредованно. Я могу наложить "Замедление" на небольшую область, размером с метр, например. Сгустившийся воздух сработает против насекомых, полностью обездвижив. А дальше — телекинез, который вообще никто не может ощутить. Учитель рассказывал собственную теорию, о том, что телекинез, это якобы слияние всех магий, и потому... в общем, что именно там получается, я толком так и не понял. Только запомнил, что не смотря на то, что мана все-таки используется на телекинез, она не выделяется. А значит, и ощутить его применение невозможно. В общем, то что нужно, для нынешней ситуации!

Тянуть я не стал — сказано — сделано. Химеры действительно ничего не смогли противопоставить связке из заклинания магии Воздуха и телекинезу. Только злобно гудели, пойманные, а потом приятный моему слуху хруст — и на одного шмеля становилось меньше. Кстати сказать, эти твари довольно быстро смекнули, что происходит что-то незапланированное, и начали носиться вокруг, как угорелые. Только это им не помогло. Последний десяток спасся тактическим отступлением, рванув куда-то. Преследовать я их, разумеется, не стал. Лечащее заклинание к этому моменту уже исчерпало всю заложенную энергию, и развеялось. Пришлось обновлять. Кстати, именно в этом и состоит самый большой недостаток всех лечебных заклинаний — они быстро развеиваются. Никто не знает почему. Но факт остается фактом — даже у мастров, специализирующихся на магии Жизни, заклинание, подобное использованному мною, продержалось бы всего раза в полтора дольше.

Обновив заклинание, я решил заняться другим делом — перекусить. Тем более, что сейчас уже почти вечер, а я только легко позавтракал, рассчитывая подкрепится по пути. Продуктов у меня, конечно, не осталось, зато рядом валялась как минимум семидесятикилограммовая туша свина. К сожалению, развести костер и поджарить аппетитный окорок в этом Лесу нельзя — все из-за тех же химер. Ведь дым от костра и запах готовящейся пищи слышен на многие километры. Но и сырым я мясо есть не могу. Точнее, не хочу. Выход один — снова заклинания. Заклинание магического огня одно из простейших. Такой способ приготовления дыма не даст. Приплюсуем сюда "Замедление", которое на сей раз не давало воздуху, а вместе с ним пару и запахам покидать готовящийся кусок мяса. Идеальная комбинация для такого места. Получилось, правда, не очень — кое-где подгорело, в некоторых местах наоборот, не прожарилось толком. Но мне этот кусок мяса показался самым вкусным, что я ел когда-либо в жизни. Облачко пара, получившееся в результате готовки, я с помощью еще одного заклинания магии Воздуха "задул" в землю под ногами. Так что весь запах пропитал землю, практически не распространяясь вокруг. Я понимаю, что для обычного человека такие сложности звучат странно, однако, когда от этого зависит жизнь — тут и не на такие хитрости стоит пойти.

Уничтожив одну порцию, я приготовил точно так же еще одну, которую уже поместил в карманы, завернув в листья. Обновил лечебное заклинание на почти зажившей руке (все-таки яда в меня попало немного). И прорубив мечом выход, отправился дальше в Лес. Надеюсь, дальше мне повезет больше.

До сумерек я изрядно устал, успев отмахать немало. Километров пять-семь точно. Понятное дело, по равнине или даже обычному лесу это смехотворное расстояние. За час неспешного хода его можно преодолеть. Но в этом проклятом Лесу все не так. Допустим, я на краю поляны. Метров пятьдесят-семьдесят в окружности сама поляна, заросшая травой по колено. Мне нужно на другую сторону. Просто пройти по поляне? Ну-ну... При внимательном исследовании поляна оказывается одной большой разновидностью дендроида, маскирующегося под траву. Убийственные ветки опущены на землю, и заглублены на пару сантиметров под поверхность. А сверху только тоненькие отростки, неотличимые от обыкновенной травы. Стоит зайти на поляну, и могучие объятья, способные раздавить вековой ствол дуба, сомкнутся вокруг несчастного, имевшего неосторожность ступить сюда. Понятное дело, нужно обойти такую "гостеприимную" поляну. Эпическое сражение с дендроидом устраивать глупо. В процессе поиска путей обхода выясняется, что слева от поляны вытянулась колония огромных многоножек. Ядовитые и очень быстрые твари. Связываться опять же, себе дороже. Справа длинный овраг, откуда то и дело раздается змеиное шипение. Значит, нужно обходить и эти места... И так постоянно. Иногда удается пройти сто-двести метров вперед. А потом приходится накрутить пару километров, в поисках обходных путей. Гиблое место этот Лес. Смертельно опасное. Даже для магов, которые могут пройти практически везде. Да что там! Я и сам до сих пор жив только благодаря двум вещам — тому, что я универсал, то есть могу использовать все виды магии, и знаю все, что растет, ползает и летает в этом Лесу — его особенности, сильные и слабые стороны. И первое, и второе — уникальные обстоятельства. Универсалами бывают только архимаги — могущественнейшие чародеи, вроде моего Учителя, целенаправленно потратившие несколько сотен лет на развитие разных школ магии, к которым у них не было природной склонности. Процесс это долгий, сложный и дорогой. Обычно же склонность всего к одной школе магии, изредка попадаются уникумы со склонностью к двум. Так что, таких, как я, больше нет.

А по поводу знаний Леса, и всего живого в нем — то тут все просто. Этими знаниями в полной мере обладают только двое — Учитель, как создатель всего этого, и я, потому что сумел залезть в его документацию по химерам и дендроидам.

Переночевать я решил в такой же защите, в которой я прятался от шмелей-химер. Только стенки сделал гораздо толще. А еще пришлось очень осторожно соорудить заклинание, рассеивающее мой запах. В этом Лесу, полном опасных животных, это просто жизненная необходимость.

Проснулся я посвежевшим, и полным оптимизма. Я жив, и невредим, да еще и умудрился пройти большую часть Леса. Осталось совсем немного. Рука, кстати, полностью зажила, что тоже добавляло сил.

Позавтракал остатками мяса, и запил росой, собранной несложным заклинанием магии Воды. Вздохнул, пожелал сам себе удачи, и двинулся вперед.

Снова напряжение сковывает все тело. Шаг крадущийся, слух, зрение и обоняние работают на все сто процентов. Видеть и слышать все, да еще и периодически оборачиваться, проверяя пространство за собой. Параноя, возведенная в степень — вот единственное качество, позволяющее здесь выжить. Любое подозрительное шевеление или звук, необычный запах, слишком зеленая листва, или наоборот — мертвая проплешина, все, что хоть на йоту отличается — нужно остерегаться. Как правило, каждый такой случай заставляет пройти лишние десять-двадцать, сто или даже пятьсот метров. Голова вновь гудит от перенапряжения, вынужденная обрабатывать непривычный объем информации.

Но в какой-то момент пришел кураж. Лес вот-вот закончится, и я наконец выйду к людям. Стоило прийти этому настроению, как я будто обрел крылья. Расстояние начало стремительно сокращатся. Ловушки, которые еще с утра обходил десятой дорогой, стали вдруг просты и понятны. Все прежние страхи отступили. Да они просто смешны — ведь это же элементарно! Если пройти вот тут, вдоль сухой ветки, то хищные деревья, притворяющиеся обычными соснами, меня не достанут. А пригнувшись, я спокойно проскочу мимо пары огромных волков, буквально в двух шагах, они даже ничего не поймут!

Вот она, граница. И я стою на ней. С одной стороны зловещий, темный Лес, полный смертоносных порождений магии. С другой — яркое и ласковое солнце, и золотистое поле пшеницы. Вдалеке даже виднеются небольшие домики.

Я застыл, всем телом впитывая невероятно теплые лучи солнца. Пробежала приятная дрожь.

Но вдруг что-то ткнулось мне в левую ногу. Перевожу взгляд ниже — стрела. Из моей ноги торчит стрела. Боли нет почему-то. Есть лишь изумление, смешанное пополам с обидой. Как же так?! Я же прошел все!

Взгляд назад, туда, откуда прилетела стрела. В глубине Леса три силуэта в тени огромного дерева. Привычным напряжением собираюсь создать подходящее заклинание, чтобы достойно ответить. Но с ужасом понимаю, что перестал ощущать магию. Вообще.

Похоже, это стрела так подействовала. Скорей всего, специфический артефакт против магов. Хочу нагнуться и вырвать эту проклятую стрелу. Но один из силуэтов мгновенно натягивает лук, и правую ногу пронзает новая стрела. Сволочи! Я падаю.

Все тело парализует. С невероятным напряжением удается немного повернуть голову. Теперь видно нападающих. Они приближаются. Низенькие, мне, наверное, чуть ли не по пояс будут. Одеты в набедренные повязки, и все. Дикари какие-то. Лица и тела раскрашены разноцветными полосами и примитивными узорами. Один из них, с горизонтальными красными полосами на лице, тащит лук. Хороший, между прочим, лук, боевой. Такой же я видел в коллекции Учителя. Он настолько тугой, что я не могу на него даже тетиву натянуть. А тут какой-то коротышка, вполовину меня, вполне успешно пользуется ним. Странно. У него же даже длины рук не должно хватать, чтобы растянуть его для выстрела!

Второй нападающий был практически близнецом первого. Только полосы на лице другого цвета, и в руках длинный кинжал. Но больше всего внимания заслуживал последний. Если первые два — молодые парни, то последний — явно старик. Безбородый, но с длинной, грязно-белой шевелюрой. В которой завязан всякий мусор — какие-то кости, пучки трав, даже парочка камешков... У старика-дикаря в руках кривая палка. Твердая кривая палка — это я осознал тогда, когда этот урод от души заехал мне по ребрам.

Скотина! — прошипел я, в который раз обещая про себя, научится толково ругаться.

Старик довольно ухмыльнулся, обнажая голые десна без признаков зубов. Присел ко мне. И залопотал что-то. Я ни слова не мог разобрать, но старик явно разошелся. Он встал, продолжая свой монолог, и вскинув руку с палкой вверх, вдруг завыл, как волк, запрокинув лицо вверх. Его спутники вторили ему.

Вновь взглянув на меня, он злобно, и вместе с тем радостно раздвинул губы в ухмылке. И теперь там были не голые десна, а острые клыки, как у дикого зверя.

Меня прошиб страх. Думаю, даже если бы стрелы-артефакты не парализовали меня, я бы не сдвинулся с места — настолько мне стало страшно. Появилось четкое понимание, что сейчас меня тут же и сожрут. Сожрет этот странный старик-карлик. А его спутники помогут...

Старик резко, как молодой нагнулся ко мне. Наши глаза встретились. Я думал, что раньше мне было страшно. Ничего подобного! Действительно страшно стало теперь, когда я увидел взгляд этого "человека". Ничего человеческого там уже не было. Там вращались две воронки в бездну, два черно-красных вихря. Дикая боль пронзила мою руку.

При чем тут рука, я понять не успел, потому что старик нагнулся, и впился своими звериными клыками мне в заболевшую руку. Теперь боль и действия совпадали.

Реальность поплыла. С одной я видел старика-дикаря и его спутников. С другой начало проявляться совсем другое. На месте моего мучителя оказался здоровенный вепрь, грызущий мою руку. А на месте молодых дикарей — просто два низеньких куста. Совсем рядом — огромное дурман-дерево, способное своими галлюциногенными спорами свести с ума.

Я заорал. Вепрь от неожиданности отскочил на несколько метров, вглядываясь по сторонам. Я же, решив воспользоваться шансом, хотел подняться. Но ноги оказались прикованными к земле молодыми ростками дурман-дерева. Это хищное дерево именно так и питается. Меч оказался на месте, так что я пару раз звякнул о землю, обрубая ростки. Вепрь, определившись с источником угрозы, громко заревел. И начал опускать голову к земле, готовясь растоптать меня.

Никакого беспокойства у меня не возникло. Опасно было дурман-дерево. Если бы вепрь не начал грызть меня — то уже через пару часов дерево убило бы меня. А так — сейчас располовиню вепря заклинанием — и будет мне перекус.

Начать сражение я решил с "Замедления", сгустив воздух вокруг вепря. Однако тот моментально вырвался из ловушки. Слишком силен он оказался — нужно было плюнуть на маскировку, и влить маны побольше. Все, что я успел — это слегка притормозить его телекинезом. И меня подбросило вверх страшным ударом, не обращая внимание на скользнувший по морде меч.

Мир перевернулся. Звуки стали тягучими, и какими-то неправильными, неестественными. Краем глаза вижу вновь приближающуюся морду вепря. Теперь она окровавлена. Удар. Темнота...

— Папа! Папа! Там лежит чузой дядя, весь в клови! Падем-падем! — бесштанный малыш, в одной рубахе, влетел в отцовскую кузню и сходу затараторил. За гулом горна все слова практически слились, так что могучий отец только прогудел:

— Погоди, Соря. Сейчас доделаю подкову, и выйду. Тогда и расскажешь, что ты там хотел.

Но малыш так просто не сдавался. Он дергал за штанину отца, и тянул куда-то. В конце кузнец сдался. Не так уж часто его сынишка настолько настойчив. А заказ можно доделать и потом. Умолк горн. Помощник-подмастерье устало привалился к теплой наковальне. Кузнец вышел на порог, с наслаждением втянул свежий воздух полной грудью.

— Папа, посли сколей!

— Так, что случилось? Давай коротко, и понятно, как я тебя учил. Ну?

Малыш насупился, стараясь выглядеть серьезней, и взрослей. Но как только начал говорить, то тут же забыл о своем решении стараться выглядеть серьезней. Впрочем, новость сама по себе была достаточно серьезна:

— Я гулял возе Леса...

Шмяк! Смачный подзатыльник здоровенной отцовской рукой "оценил" этот подвиг.

— Сколько раз я тебе говорил — не суйся к Лесу?

— Много... Но я зе не в Лес — я зе лядом. Пап, ну дай я тебе узе лассказу!

— Ладно, говори.

— Там дядя лезит весь в клови, у самого Леса. А под делевьями стоит цудиссе, и смотлит на него, страсно смотлит.

— Вот! Видишь, почему я тебе говорю, что нельзя ходить даже рядом с Лесом — потому что выскочит такое чудище — ам! — И проглотит маленького Сорю. Как тогда маме и папе быть?

Мальчуган возмущенно фыркнул: — Да не выскочит. Они зе из под делевьев не вылазят. Боятся, навелно...

К окраине Леса подошли двое: маленький мальчик, хромой на одну ногу, и здоровенный, уже с пробивающейся проседью мужчина, с топором-колуном на плече.

— Папа, смотли! Вот он! — мальчишка уверенно показал рукой на тело, залитое кровью. А рядом, на границе Леса стоял огромный вепрь, с окровавленной мордой, и не сводил маленькие, пышущие злобой глаза с неизвестного на земле. Но когда люди подошли поближе, его взгляд переключился на вновь прибывших. Мощный рев прокатился навстречу. Малыш от страха запнулся, чуть не упав, и ухватился за широкую штанину мужчины.

— Вот видишь, Сора, какие чудища там бродят? — не упустил случая поучить сына кузнец.

— Ага

— Вот он — закопченный палец мужчины ткнул в сторону тела — явно никого не слушался, и полез в Проклятый Лес. Посмотри, что с ним случилось!

Но короткая пламенная речь кузнеца не произвела никакого видимого эффекта на мальчишку. Поучения без толку пролетели мимо детских ушей. Как и всегда.

— Пап, а он мелтвый? — поинтересовался мальчик, продолжая держатся за штанину отца и опасливо косится на вепря.

— Сейчас посмотрим.

Мужчина воткнул топор в землю, и присел на корточки возле тела. Затем осторожно перевернул на спину неизвестного. Это оказался совсем молодой парень, лет двадцати, с лицом, покрытым синяками и ссадинами. К тому же весь его левый бок был залит засохшей кровью.

— Дышит — с удивлением констатировал мужчина.

...Полыхающая семью стихиями пентаграмма. Зеленоватая Жизнь, темное марево Смерти, холодный фиолетовый свет Ментала, жаркое пламя оранжево-желтого Огня, мягкая лазурь Воды, ровное коричневое свечение Земли, и едва заметное, белесое свечение Воздуха. Вокруг пентаграммы чудовищно сложный рисунок рун. В центре энергетического построения стоит Учитель. Слегка прищурен, вся фигура излучает уверенность, силу и спокойствие. Свежий ветер немного треплет короткие волосы Учителя Он готов, и ждет только меня.

А я рядом, стою возле рун.

— Действуй Хьюза!

Тихая просьба-приказ заставляет меня собраться.

Сколько себя помню — я всегда участвовал в экспериментах Учителя в роли генератора телекинетических воздействий. Причина проста — я сильнее в этом плане. Он может поднять в воздух перо на расстоянии нескольких метров. Мои возможности позволяют поднять камень весом почти в центнер, на таком же расстоянии. Учитель говорит, что это природный талант.

...Символ-воплощение стихии дрогнул. Сила магии Земли некоторое время сопротивлялась телекинезу, мерцая, а потом истаяла. Странно. Никогда такого не видел — ведь энергия не девается в никуда.

Стоило этой мысли мелькнуть, как по всей поверхности пентаграммы прошла упругая волна энергии ярко-оранжевого цвета. Учитель молниеносно окутался защитой, скрывшей его из виду. А волна прошла еще одна, и еще... Теперь вся пентаграмма пульсировала в унисон с волнами. Сила и скорость этого явления нарастали. Я не успел ни отойти, ни создать себе защиту, как меня отшвырнула волна упругого воздуха. Одновременно полыхнула ослепительная вспышка.

Сильно болит спина. Тонкий звон в голове, как будто рядом жужжит комар. Ничего не видно. Глаза слезятся, магически я тоже слеп. Лежу в колючем кусте. Минут пять я приходил в себя. Зрение начало фокусироваться. Расплывчатые пятна вокруг потихоньку складываются во вполне узнаваемые образы.

Первым делом выбираюсь из объятий колючего растения. Спина, бока и ноги расцарапаны в кровь, болят. Мир вокруг немного расплывчатый, но уже все можно различить. Оглядываюсь. Площадка с пентаграммой и рунами перекорежена. Странные наплывы и бугры покрыли это место. Только Учителя не видно. Оглядываюсь — может, пока я ничего не видел, он просто отошел в сторону? Нет, не видно. С недобрыми предчувствиями подошел к центру пентаграммы. И взгляд буквально прикипел к небольшой кучке серебристого пепла ровно в центре пентаграммы, там, где стоял Учитель. Не может быть... Нет!

— Нет!!!

— Похоже, бредит — услышал я женский голос. Реальность вокруг дрогнула, подернулась дымкой, и истаяла. Понемногу пришло чувство собственного тела. Телу явно было плохо, оно все горело. Особенно паршивые ощущения шли от левого бока. Он весь горел, как будто туда засунули несколько раскаленных прутьев. Да еще и слегка прояснившееся сознание едва-едва воспринимало реальность. Мысли путались, голова с трудом соображала. Но не смотря даже на такое сумеречное состояние, пришло понимание-ощущение — если я прямо сейчас не подлечусь, второй раз могу уже и не очнутся.

Какое заклинание наложить — выбор даже не стоял. Не смогу я сейчас ни одного заклинания сделать. Остается только преобразовать всю доступную мне ману в силу магии Жизни, и хорошенько напитать поврежденную область тела. Способ очень затратный, но, в принципе, действенный. Такой прием ускоряет естественную регенерацию организма пропорционально влитой силе. Чем больше влил — тем быстрее вылечишься.

Преобразование тоже далось с трудом. Я постоянно терял концентрацию, утрачивая контроль над собственной силой. Потом начинал снова. Сколько продолжалось мое "сражение", и как успешно, не знаю. Я потерял сознание.

Жена кузнеца в очередной раз проверила неизвестного парня, волей судьбы оказавшегося в их доме. Медленно, и очень аккуратно сменила повязку, стараясь не тревожить рану.

— Ну что, как он? — как обычно, муж беззвучно подкрался сзади.

Женщина дернулась от неожиданности, а потом досадливо вздохнула:

— Когда-нибудь, Партор, я прибью тебя за такие шуточки.

— Мда? И кто же тогда будет есть твою стряпню?!

— Ну, думаю, найдется кто-нибудь. Да хоть тот же Сора подрастет.

Кузнец ухмыльнулся:

— Нет, он так хорошо еще не скоро сможет. Так что я у тебя пока незаменим. Терпи.

И смачный шлепок чуть пониже спины. На что женщина только улыбнулась:

— Как был шалопаем, так и остался в свои сорок с гаком.

— Так все-таки, что с "найденышем"?

— Когда ты его только принес, я думала все — отбегался парень. Я же проработала помощницей у нашего лекаря почти десять лет, упокой Свет его душу. Так вот, уж определить многочисленные внутренние повреждения я в состоянии. У него было именно так. Через день-два он должен был, не приходя в сознание, умереть. Ему мог помочь только маг Жизни. Но что-то произошло. Его состояние хоть и паршивое, но стало стабильным. Как так получилось — не понимаю. — Женщина пораженно покачала головой — Никогда такого не видела...

— То есть он выживет? — уловил главное кузнец

— Видимо, да, если позволит Свет.

— А чего ж не позволит-то? Позволит, позволит. Парень еще молодой, такому жить да девок тискать...

— Опять ты про девок?! — шутливо нахмурилась жена.

— Все-все!

Партор обнял жену. Учитывая большую разницу в росте, выглядело очень колоритно — здоровенный мужик, и хрупкая, худенькая, чуть ли не вдвое меньше него женщина. В молодости Партор был знатным "ходоком" по женщинам, пока не встретил Милу. Теперь от тех времен остались только такие вот шутки: кузнец хорохорился, а его жена делала вид, что сердится. В действительности же оба друг в друге души не чаяли.

— Выживет — так и хорошо. Зря я что ли тащил его столько... аж от Проклятого Леса?!

— Не зря, ты молодец — Мила успокаивающе погладила ладошкой грудь своего мужа.

Боль. Первым делом, очнувшись, я почувствовал боль. Ныл левый бок. Каждый вдох заставлял кривиться от боли. Когда я попытался глубоко вдохнуть, то зашелся в кашле и с трудом сплюнул, повернув голову на бок. Взгляд на плевок. Кровь. Мда, мои дела не очень хороши. К тому же меня слегка кружилась голова, и немного мутило. Ну что же, будем лечиться.

Короткая самодиагностика принесла необходимое знание — как бы ни было паршиво мне физически, моя аура и магические способности в полном порядке. А значит, пора заняться приведением себя в порядок.

Мир привычно раскрасили разноцветные потоки сил. А из моей ауры потянулась зеленоватая нить Жизни. Нею я сформировал первую руну "Алур". Магический символ замер передо мною. Почему-то все известные заклинания магии Жизни начинаются именно с этой руны.

... Сформировав "Алур", приостановился. Я не опытный целитель, поэтому не могу применять самые эффективные узкоспециализированные заклинания. Для этого, как я успел узнать из книг, нужно проучится лет тридцать-сорок. Вот такой специалист может правильно определить что именно в организме не так, и подправить это самое "не так", с помощью специального заклинания. А на долю таких самоучек, как я, остаются только два заклинания — "Малое исцеление", и "Среднее исцеление". Оба эти заклинания на время усиливают регенерационные возможности организма. То есть, даже не зная, что именно болит, и почему, можно вылечить. Конечно, есть и у этого метода исключения — таким образом нельзя зарастить отверстие в дырявом зубе, нельзя справиться с опухолями, и еще целой кучей сложных заболеваний. Однако при физических повреждениях такие заклинания — то что надо. Организм сам знает, что и как нужно лечить. Заклинание лишь усиливает его возможности, позволяя за пару часов вылечить то, чего он сам бы достиг через неделю, или месяц.

Есть еще "Великое исцеление". Судя по тому, что я про него читал, оно может моментально исцелить практически любую физическую рану. Вот только применять его может как минимум мастер магии Жизни — а это практически вершина возможностей магов. До такого звания нужно "пахать" лет двести-триста, и то не факт, что дорастешь. О количестве маны, которое нужно для "Великого исцеления" даже и говорить нечего — мне столько и за год не насобирать. Короче, о таком остается только мечтать...

А руна "Алур" продолжает висеть надо мною. Зеленое светящееся переплетение линий силы, видимое только магическим зрением. Постепенно я "прибавляю" еще одну руну, и еще... Минут за десять я справился, и теперь полтора десятка рун висели надо мною. Осталось дело за малым — активировать это конструкцию. Сосредоточившись в последний раз, я объединил все руны в строгой последовательности. Вспыхнув уже в видимом спектре все руны слились в бесформенный ком, из которого на меня полилось зеленоватое, едва видимое свечение.

Боль, которая сопровождала каждый вздох, пока никуда не делась. Но в дополнение прибавилось еще и чувство жжения, охватившее левый бок. Деваться некуда — сжав зубы, терплю. Я знаю, что "Среднее исцеление", которое я активировал, проработает примерно полтора часа, а потом развеется. Кажется, вроде бы недолго. Но сейчас, для меня каждая минута тянется вечность. Самое обидное, что я знаю обезболивающее заклинание, но применять его одновременно со "Средним исцелением" нельзя. Так что терпеть, и снова терпеть. Под конец боль почему-то усилилась, так что я уже с трудом удерживался.

Наконец, заклинание отработало, и развеялось. Боль постепенно стала тише. Я буквально "плаваю" в собственном поту. Сознание гаснет...

Новое пробуждение. Самочувствие неплохое, за окном явно раннее утро. Там же, за окном, раздаются вопли какого-то сдуревшего животного. И чего, спрашивается, орать с утра?! Утром нужно спать. С трудом, спросонья, формирую "Малое исцеление", активирую его на себя, и вырубаюсь.

За окном день — солнце уже высоко, и даже немного припекает. Я лежу под простыней, голый, но на удивление чистый. Приятно. Потихоньку сел. Все еще побаливают внутренности, но уже несильно. Накладываю на себя "Малое исцеление". От "Среднего исцеления" оно отличается меньшей силой, но проще, да и можно двигаться. И потихоньку, с помощью рук встаю. Параллельно осматриваю комнату. Стены из обтесанных бревен, пол слегка поскрипывает под ногами сухими досками. Потолок аккуратно побелен. Чистенько, опрятно. В комнате из мебели только две кровати, на одной из которых я и лежал. Приоткрыв тяжелую дверь, опираясь рукой на стену, я "пополз" к выходу. Внутренности протестующее заныли, но я не сдался, и добрел до выхода. Сил идти дальше не было, поэтому я опустился на крыльцо. Сквозь простыню, в которую я завернулся, продувал легкий летний ветерок. Я привалился к косяку.

Возле меня спокойно прошли две крупные птицы. Скорей всего, это куры — я читал про них. Дальше мое внимание привлекли две девочки, метрах в двадцати от меня. Они азартно молотили палками с железными наконечниками по земле, в каких-то зарослях. Очевидно, это им нужно, любопытно было бы узнать зачем. А в нескольких шагах от девочек гордо высилось огромное дерево, вокруг которого лазил малыш в одной рубашке. Он что-то рисовал на голой земле вокруг ствола палочкой. При этом издавая забавные звуки — то ли пел, то ли рассказывал что-то сам себе...

Партор и Мила возвращались домой с деревенской церкви. Каждую среду практически все взрослое население причащалось к вековой мудрости в скромном деревянном здании, выстроенном сообща. Священник как обычно цитировал священное писание Всемилостивого Света, и призывал очистить душу от грешных помыслов, заодно призывая благодать на всех присутствующих. Однако кузнец, стоявший ближе всех на проповеди, сумел учуять солидный перегар, исходивший от святого отца. И это не смотря на то, что согласно писанию Света, пьянство — один из тяжких грехов. Впрочем, этим никого удивить нельзя — любые новости в маленькой деревушке разносятся моментально, быстрее магической чумы и королевских вестников. Так что уже все знают о радости священника — его молодая жена благополучно разродилась первенцем. Радость служитель Света проявлял самым человеческим образом — "накачиваясь" третий день подряд брагой. А четвертым днем была среда — день благодати. Не устроить проповедь — конщунство. Вот и мучился священник, запинаясь, вытирая влажный лоб платком, да прерывая речь и прикладываясь к кружке с водой.

— А наш-то, матерый оказался — упражнялся в ехидстве Партор — после трех дней запоя я бы и двух слов не связал, а он — проповедь!

Мила с недовольной миной на лице ткнула мужа в бок локтем:

— Нельзя так говорить...

— Да ладно тебе. Думаешь, я один заметил, что из него еще не весь "градус" вышел?!

— Все равно. Нехорошо так потешатся над священником.

— Да брось! Они тоже люди, точно такие же, как и мы. Две руки, две ноги, и бездонное пузо для подаяний... в смысле, для скромных радостей жизни...

— Партор!

Жена надулась, и снова ткнула мужа под ребра локтем. А он в ответ приготовился вновь сказать что-нибудь ехидное в адрес священника. Кузнец не испытывал пиетета, или похожих чувств в отношении Всемилостивого Света, считая, что тому нет никакого дела до мелких людишек-букашек. Мила наоборот, воспитывалась с верой в Свет, и считала поведение мужа богохульством. Так что от ругани с женой кузнеца спасла необычная картина, которую, замерев, рассматривала Мила. Да и сам Партор застыл в первое мгновение.

Их сын, Сора, с довольными криками бегал вокруг груши, играя с необычным, волшебным созданием. Это был большой шар, размером с голову лошади, цвета земли. Он ловко уворачивался от Соры. К тому же, при каждой остановке на шаре неведомым образом протаивали два утолщения, напоминающих глаза, и темный провал рта, из которого показывался такой же темный, как и весь шар, язык. Пришелец дразнил Сору! А мальчик носился за ним, как угорелый, хоть и явно подуставший.

Мила испуганно вцепилась в мужа:

— Пар, что это?!

В минуты сильного волнения она, бывало, сокращала имя мужа, не замечая этого. В обычном состоянии Мила никогда не позволяла себе такого, считая, что такими сокращениями унижает.

Сам кузнец отреагировал спокойней — увиденное не показалось ему опасным. Так что он огляделся для начала. Дочки бросили полоть ряды с картошкой. Вместо этого с открытыми ртами наблюдают за Сорой. Они не выглядели испуганно — в их глазах удивление смешивалось с восторгом и азартом.

Взгляд переместился дальше, на крыльцо. Там оказался спасенный им парень. Он сидел на ступеньках, закутанный в простыню. На лице легкая улыбка. Руки вытянуты немного вперед, ладонями вниз. Пальцы странно шевелятся. Движения напоминают заезжих артистов-кукольников. Они очень похоже шевелили пальцами, "оживляя" таким образом кукол. А крошечные деревянные человечки послушно подпрыгивают, кланяются, машут руками и танцуют, повинуясь легким движениям ловких пальцев...

В этот момент запыхавшийся и раскрасневшийся Сора умудрился достать неведомое существо. А может, и оно тоже устало. Как бы там ни было, когда мальчик попытался схватить шар рукой, пришелец рассыпался невесомой дорожной пылью. Сора испуганно замер — мальчику явно не хотелось лишится неожиданного чуда.

Пока он с огорчением рассматривал место, где исчез его новый друг, позади него в воздух поднялось небольшое облачко пыли, которое собралось в шар. И этот шар несильно толкнул Сору. Мальчик испуганно ойкнул, дернувшись от неожиданности. Развернулся. Звонкий вопль восторга — и снова шар убегает, а Сора пытается поймать его.

Партор усмехнулся, и погладил по спине жену:

— Спокойно, Мила. Это наш "найденыш" ожил, и балуется. А парень-то чародей, оказывается. Вот чего он так быстро поправился. Ну, пошли знакомиться, что ли?

Это здорово! Ребенок был просто счастлив, эмоции били через край. От его радости хотелось самому вскочить, и побежать наперегонки. Такие яркие эмоции я переживаю впервые. Точнее, сопереживаю. Читал про такой эффект. Ментальные маги могут чувствовать эмоции окружающих. Мне пока не доводилось испытывать подобное. Ведь я всю свою жизнь общался только с Учителем, а он всегда носил ментальный щит. Любопытно, я теперь буду чувствовать эмоции окружающих? Для понимания собеседника это, пожалуй, плюс. Но если вокруг будет слишком много людей — вполне возможно, чужие эмоции будут создавать сильное давление. Да и ведь существуют не только положительные, отрицательные чувства тоже есть. Не думаю, что мне понравится сопереживать чужому горю, боли или ярости. Нужно будет заняться экспериментами, чтобы научится блокировать чужие эмоции. Ну, а пока... пока что я наслаждаюсь радостью ребенка, и ничего не хочу менять...

От этого приятного занятия меня отвлекло появление мужчины и женщины. Причем я настолько увлекся управлением примитивным големом, развлекавшим ребенка, что заметил их только когда они приблизились на расстояние нескольких шагов. С сожалением убрал подпитку заклинания, и голем в виде шара недленно рассыпался. Ребенок тут же остановился, и начал озираться по сторонам. Я же перевел свое внимание на взрослых.

— Как ты себя чувствуешь? — обратился ко мне мужчина. Высокий, выше меня, кажется, головы на полторы. Мускулы играют при каждом движении, наверное, руками работает, или, может, это воин?

От него веяло любопытством вместе с благожелательностью. А от невысокой женщины тянуло таким же любопытством, но смешанным с опаской. Интересно, почему?

Впрочем, стоит задуматься над ответом. Что мужчина имел ввиду? Как это "как я себя чувствую"? Я в сознании, следовательно, я полностью контролирую и чувствую себя. Или он имел ввиду, при помощи чего я себя ощущаю? Бессмыслица какая-то. Ладно. Кажется, обычно люди здороваются, если видят кого-то впервые за день. Учитель, правда, не обременял себя всеми этими условностями, но в одной книге я встречал упоминание об этом.

— Здравствуйте.

Мужчина и женщина переглянулись. Их чувства сменились на удивление. Хм, похоже, здороваться все же не стоило. Или это не принято делать сидя на ступеньках?

— Здравствуй. Так что, как ты себя чувствуешь? — проявил настойчивость мужчина.

Вот снова этот непонятный вопрос. И что я должен ответить?

... Спасенный парень уже давно спал в выделенной ему комнате, а Партор и Мила продолжали сидеть за столом.

— ... Странный он. С головой вроде дружит. Но при этом... не знаю, никогда не видела такого. Какой-то он...

Мила сделала вращающее движение кистью, пытаясь подобрать слова, и растерянно умолкла, не закончив фразу.

— Да ладно тебе! — возмущенно пробасил Партор — Нормальный парень, точнее, чародей. Ты не забывай его рассказ. За всю жизнь он общался с одним-единственным человеком — своим учителем, давным-давно ушедшим от людей. Такой чародей наверное, разговаривает только по праздникам. Тут радоваться надо, что он не вырос совсем диким. А все остальное — ерунда. Поживет среди людей, привыкнет говорить правильные слова.

А еще он владеет магией Земли, и это значит, что парень может озолотить любого кузнеца. — Вот это Партор уже не стал говорить вслух. Хотя такая надежда была. В конце концов, именно он вытащил парня из лап смерти, он и его жена. Стало быть, он обязан им. В ходе осторожных расспросов выяснилось, что Хьюзе (кстати, чудное имечко досталось ему, нездешнее) известна благодарность. Так что можно будет договориться, чтобы он хотя бы месяц обрабатывал руду кузнеца энергией Земли. Предметы, скованные из такой руды, крепче обычных во много раз. Голубая сталь — именно так называется то, что получается в результате совместной работы кузнеца и мага. Стоимость таких изделий порой в десятки раз дороже обычных. Вот только маги берут за свои услуги столько, что покрыть расходы обычный мастер не в состоянии, не смотря на стоимость изделий из голубой стали...

Партор вовсе не был алчный. Но при этом цену деньгам знал. Он вырос в семье купца, владевшего несколькими лавками. Наука отца не шла так, как хотелось его родителю, несмотря на обучение сызмальства. Зато его неожиданно увлекло кузнечное дело. Выучившись на мастера, он уехал в глухую деревню на краю Леса Смерти. Тут никто не мешал заниматься любимым делом. Но деньги требовались везде. Так что Партор всерьез рассчитывал, что Хьюза поможет заработать немало. Он помог парню — вытащил из цепких лап смерти — вполне нормально, что теперь чародей поможет ему. "Ты мне — я тебе" — древнейший закон человеческих отношений, на нем все и держится.

— Долго еще до этой поганой деревушки? — процедил сквозь зубы полноватый юноша в роскошном камзоле, обращаясь к своим телохранителям. Презрительно изогнутые губы, пронзительно-наглый взгляд серых глаз, взгляд человека, привыкшего получать все, что пожелает. Он не вызывал симпатии, наоборот, от него хотелось оказаться подальше.

— Пол часа, господин. Осмелюсь напомнить, что...

Юноша зло глянул на говорившего, и тот поперхнулся собственными словами. Больше никто из четверых всадников не проронил ни слова. Тишину дороги нарушал только звук, с которым копыта врезались в землю, и тяжелое дыхание уставших лошадей. Юный Ракорро из рода Дежо ехал развлекаться. Искусно вышитая серебром корона на левом плече юноши недобро поблескивала в лучах заходящего солнца.

На высоком холме темнел могучей глыбой замок. В сумерках он казался несокрушимой и могущественной твердыней. Конечно, если бы сейчас было светло, то стало бы видно, в каком он плачевном состоянии на самом деле. Ров заплыл, зарос, и превратился в неглубокую канаву. Камни обветшали, и кое-где вывалились из старой кладки. Вместо подъемного моста — хитроумного защитного механизма, через остатки рва были перекинуты обычные бревна, стесанные сверху и плотно пригнанные друг к другу. Лишь старые ворота, оббитые железом, как и раньше, плотно заперты. Казалось, что лишь они сохранились в первозданном виде. Но это иллюзия — они настолько заржавели, что не открывались. Впрочем, нынешних хозяев это устраивало. Они пользовались небольшой дверью сбоку. Сейчас туда отчаянно ломился сельский мужик в потрепанных штанах и латанной-перелатанной рубахе.

— Господин! Господин! Откройте! Беда! Господин! Беда! Помогите! — непрерывно орал он, продолжая колотить в дверь руками и ногами.

Через некоторое время старческий ворчливый голос ответил ему:

— Да слышу я, слышу, чего ж так колотить то?! Уж пожди, ежели чего понапрасну стучишь — уж я то пожалуюсь, уж отведаешь розог господина-то...

— Гапро, открой! Открой, старик! Это я, Жозе! Жозе Кривая Нога!

Громко лязгнул запор, открывая тяжелую дверь. Легкий скрип и — стучавшего залил свет ночного фонаря.

— Действительно, Жозе.

— Беда Гапо! Отведи меня к господину. Он должен это узнать!

— Их четверо. Один аристократ, сучий потрох, проглоти его Тьма! И трое с мечами. Они схватили дочку пастуха, Таху, ну, ей еще аккурат прошлой седьмицей четырнадцать годочков стукнуло. Ладная девка, все при ней. Вот. И потащили. А рядом был брат ее старшой, Вадир. Он ухватил здоровенный дрын, которым подпирают дверь в сарае, и кинулся на пришельцев. Так один из тех, с мечами, как-то ловко увернулся, и отчекрыжил парню голову. А эти... отрыжки Тьмы оттащили Таху в сторону, и начали насильничать. Сначала этот, аристократ который. А потом и остальные. Уж как она страшно кричала, страх просто. Народ собрался, но отбивать не решились — боязно. Куда ж мы сопротив воинов-то? Все ж тама и поляжем — а им одна забава будет. Вот. Помогите, господин! — деревенский мужичек упал на колени.

Седовласый статный мужчина со вздохом поднялся с кресла. Блики света с пылающего камина осветили его лицо. Морщинистое, и при этом спокойное, как у безмолвной статуи. Он не торопясь подошел к небольшой нише, вырубленной в стене рядом с креслом. За ним глазами, полными гнева, следил молодой человек, внешне — почти абсолютная копия мужчины, только с поправкой на возраст, и волосы не черно волосы русого цвета.

Мужчина тем временем налил в чашку немного вина из стоявшей в нише пыльной бутылки, и подошел к крестьянину.

— Встань, Жозе. Я обязательно помогу, чем смогу. Вот, возьми, хлебни вина, успокойся.

Закрыв глаза, полагаясь только на слух, можно было бы подумать, что с крестьянином разговаривает опытный целитель, а не его господин.

Разумеется, мужик с благодарностью на лице принял чашку, и осушил ее.

— Расскажи мне, Жозе, про этого... аристократа, как он выглядит?

— Ну, я много не запомнил. Невысокий, ухмылка, от которой аж передергивает, паршивая такая... э... корона такая, серебристая, на плече. Да и вообше, одет роскошно...

— Спасибо, Жозе. Ты очень помог...

Мужик еще немного постоял, покачиваясь, повел изумленно-осоловевшим взглядом, и кулем свалился на пол. Практически сразу же захрапел.

— Тотаро, позови слуг. Жозе нужно вынести из замка, и отнести поближе к деревне. Там пусть и оставят.

Но молодой человек даже не сдвинулся с места. Только гнева в его глазах стало больше.

— Отец — срывающимся от злости голосом начал он — ты что, не собираешься наказать наглеца? Почему?! Почему ты напоил зельем Забытья Жозе?!

— И что же ты думал, нужно сделать? — голос мужчины остался все так же тих и спокоен, вот только в нем появилось едва уловимое ехидство.

— Как что? Мчатся в деревню, и вызвать негодяя на дуэль! И прибить его во славу Света! — последние слова молодой человек практически прокричал.

— Вот только Свет не стоит примешивать, мой юный проповедник. Лучше поразмысли головой. Допустим, ты, пылая жаром мести, прискакал туда. Ты думаешь, этот аристократик, вытащив свой кривой отросток из крестьянки, кинется драться по всем правилам дуэли? Мечтай. Скорей всего, он скажет своей охране, чтобы тебя прирезали.

— Этим он опорочит свою честь...

Вот тут даже мужчина не смог сдержатся, и повысил голос:

— Какая честь, дурень?! Этот... приехал в чужую деревню насиловать крестьянок. Которые ему никак не могут принадлежать. Какая уж тут честь?! А ты, Тотаро, запомни — ты будущий глава рода. Ты должен, Тьма тебя раздери, сначала думать, и лишь потом делать. Вот что ты, как будущий глава, решил делать? Мчаться размахивать мечем? — мужчина сокрушенно покачал головой, показывая, насколько его огорчили слова. — Запомни, я почти три десятка лет угробил на то, чтобы вернуть нашему роду хоть что-то. А ты своим поступком только что хотел лишить его будущего. Ты хоть помнишь, что сказал Жозе?! Серебрянная корона на плече! Этот ублюдок — из великого рода. Даже в случае удачи, если бы ты убил его, а не наоборот, все только началось бы. Великие рода ничего не прощают и не забывают. Это стало бы началом конца уже нашего рода. И потом, ты так переживаешь из-за какой-то вонючей крестьянки, и убитого крестьянина? Запомни, сын — крестьяне это наше имущество. Как кресло, стол или деревенская корова. Ты готов поставить под удар наш род ради кресла или коровы? Вижу, понял.

— Но что же делать, отец? Ведь нельзя оставлять так, как есть!

— Верно, нельзя. Это все же урон нам, и мы должны стребовать справедливую виру за него. Хорошо, что ты начал думать головой. Для этого мы пошлем старого Митта. Этот пройдоха сумеет аккуратно узнать, из какого рода наш "гость", а может, и его имя. Вот тогда настанет наш черед действовать.

Очередной камушек с хлюпаньем погрузился в воду. Вместо того, чтобы несколько раз подпрыгнуть на поверхности, и только потом кануть вниз. Странно, со стороны это казалось так легко. Я хорошо рассмотрел, как это делала деревенская малышня. Они называют такой способ бросания камней "жабка". Нужно еще раз попробовать. Размах посильней... и... более громкий звук, с которым камень погрузился в воду. Все-таки что-то я упускаю.

Что интересно, с общением у меня та же ситуация. Люди, оказывается, постоянно общаются намеками. Говорят одно — но при этом имеют совершенно другое ввиду. Например, просьба: "глянь, что там с водой?" означает на самом деле, что нужно проверить, есть ли вода в ведре, и если ее нет — то набрать новой. Это в одном случае. А в другом та же самая просьба означала, что как только вода (на самом деле не вода, а водяной раствор) испарилась полностью, то нужно вернутся и сказать об этом. И это всего один-единственный пример. А у людей чуть ли не половина общения сводится к таким намекам, или традиционным фразам. Например, на вопрос-приветствие : "Как жизнь?", нужно отвечать "Ничего", или "Нормально". Это самые распространенные варианты ответов. Но есть и более экзотические. Больше всего меня заинтересовал "Не дождешся!". Вот что этими ответами они имеют ввиду?!

Или еще один случай, я наблюдал его вчера. Встретились две девчонки, лет по пятнадцать. Поздоровались, начали общаться на лавочке, треская семечки. Потом у них проходит такой диалог:

— А как у тебя дела с Мироном?

При этом я чувствую вспышку злобы, от говорившей девчонки.

— У нас все отлично — отрезала вторая.

— Прям-таки отлично? — и ехидная ухмылка. Только теперь злоба смешалась с удовлетворением.

— Так это ты, стерва, подкинула тот камень! Я так и знала!

И все — дальше драка, где они вдоволь потаскали друг друга за волосы.

Общение людей наполнено намеками и недоговоренностями. Оно очень сложное. Я не привык к такому. Когда я жил с Учителем, все было просто. Сказал — сделал. Попросил — и просил именно то, что нужно — отдал, или отказал. Стало интересно, почему — спросил. Получил ответ. Прямой ответ, а не намек. Все просто и понятно.

Здесь же каждое слово, каждая фраза может толковаться чуть ли не десятком различных способов, учитывая что видел вчера вечером, какое настроение сейчас у собеседника, например. Как они так могут?! Да и вообще, зачем? Зачем НАСТОЛЬКО усложнять разговоры. Ведь устная речь — это источник информации, люди же его искажают настолько, что он становится источником дезинформации. Я, наверное, никогда до конца не пойму их. Долго думал, как же мне общаться с людьми, учитывая все это. Единственное, что я придумал — разговаривать короткими фразами. Чем короче, тем лучше. Чем меньше слов — тем меньше возможностей неправильно истолковать, извратить мои же слова.

— Эй! Колдун гребанный! А ну стой, нам уже надоело бегать за тобой по всей деревне!

Трое молодых парней неспешно, вразвалочку подходили ко мне.

Ну вот, опять непонятно. Я ни от кого не бегаю. Да и зачем мне стоять, если я сейчас сижу? Но словосочетание "колдун гребанный" мне определенно неприятно. Это меня оскорбляют, что ли? Да и злобой, вместе с предвкушением чего-то от них так и веет. Любопытно. Почему это они на меня злятся? До сих пор я только пару раз их видел, даже никогда не общался. По идее, не на что. Двое здоровых деревенских парней, по размерам, наверное, вдвое больше меня. И один мелкий, тощий, лицо немного скривленное. Именно он кричал.

Ладно, послушаем, что они мне скажут. Но магический щит на всякий случай на себя накинул. Не нравятся мне эти люди что-то.

— Слышь, колдун. Мы с пацанами слышали, что ты помогаешь кузнецу. И он тебе деньги за это платит. Так что ты нам должен. Думаю, медяка по три. На каждого.

Два бугая одобрительно заулыбались за его спиной.

— А если не будешь платить нам, каждую неделю, то мы тебя разукрасим так, что мама родная не узнает. Ревс, покажи колдуну, шоб он понял!

Один из бугаев шагнул поближе, замахиваясь...

Кривой Тиг придумал новый способ развлечения, и одновременно заработка — припугнуть ученика мага, прижившегося у деревенского кузнеца. Вообще, с самого начала жизнь несправедливо обошлась с Тигом — достаточно глянуть на его лицо, чтобы согласится с этим. Свою внешность он считал только первой, но не единственной неприятностью. В глубоком детстве его родители умерли от какой-то неведомой болячки, именно тогда люди начали сторонится мрачноватого ребенка. Дальше — больше. Он тоже заболел, но сумел перебороть недугу. Вот только его родители были высокие, он же так и остался мелким, как подросток. Родичей, которые забрали бы его к себе, у его семьи не было. Так что с малых лет ему пришлось самому зарабатывать на себя. Подворовывал, за что его часто лупили односельчане, если ловили на горячем. В итоге прибился к угрюмому кожевнику, помощником. Работа, на которую он подвизался, не сахар, хозяин мастерской — тоже не подарок. Так что стать лучше он даже и не пытался. В селе его недолюбливали. Одно в жизни радовало — его приятели, Ревс и Лиир, два брата-пастуха. Сильные, но недалекие ребята. Вот втроем они и развлекались, стараясь не попадаться на глаза односельчанам. Ведь те могли пожаловаться старосте. А уж староста влегкую мог накостылять всем троим одновременно, его и десяток бугаев не удержал бы. Потому что старостой в деревне работал бывший десятник Железного легиона. Почти двухметрового роста детина, двигавшийся с легкостью и грацией кота.

Причина, по которой Кривой Тиг решил потрясти ученика мага на деньги была проста — он это может сделать. Значит, нужно. Ходит по деревне, холеной мордой светит, в то время как сам Тиг вкалывает в поте лица. Прошлой весной он с братьями уже накостылял одному проезжему ученику, отобрав у него все деньги. Ученики — они ведь слабаки. Еще ничего не могут, только щеки важно надувают, да девкам заливают, как драконов валят молниями. А сами разок в брюхо получат кулаком, и уже на все согласны. Вот с магом бы Тиг ни за что не связался бы — те щелкнут пальцем, а потроха врагов уже и сами на дереве развесились.

Когда Тиг с братьями подошли к ученику, тот даже не встал. Хотя на его месте, любой деревенский, увидев их троих, обязательно насторожился. Этот же лопух даже не пошевелился — только голову повернул в их сторону. Ну, сам виноват. Тиг приказал одному из братьев шугануть немного ученичка, чтобы не рыпался, и был посговорчивей. Однако дальше все пошло не по плану. Ревс махнул пудовым кулаком, но кулак отскочил от воздуха возле лица ученика. Пастух вновь замахнулся... и их троих буквально снесло с места невидимым ударом.

Маг! Это не ученик, а настоящий маг! — понял Тиг, с трудом разгибаясь, и вытирая кровь с лица. Кто бы мог подумать, что настоящий маг будет ходить в простецкой деревенской одежде, и без золотого амулета, которым кичатся все без исключения полноправные чародеи. Поэтому они трое, не сговариваясь, дружно сбежали, благо, маг не захотел преследовать их, и не ударил в спины. Они бежали что есть сил с пару километров. А потом попадали на обочину дороги. Сердце Тига колотилось как бешенное, от пережитого ужаса. Глядя на дергающиеся лица братьев, он понял, что не один испугался. Постепенно страх внутри перерос в ненависть. Нет, Тиг не настолько глуп, чтобы пытаться отомстить магу лично. Но никто не помешает натравить на него старосту, например. А уж бывший десятник наверняка сможет отомстить за них. Тиг когда-то слышал, что у старосты остались противомагические амулеты, которые выдавали в Железном легионе. Главное, придумать подходящую историю, чтобы тот поверил. И убедить братьев, чтобы они подтвердили...

Было немного неприятно. Такое гадливое чувство, как будто вступил в помет. Ну вот кто мне объяснит поведение этой троицы?! Пришли, начали требовать денег, даже кулаками махать. Хорошо, что я сообразил поставить щит. Вполне закономерно получили. И шустро смылись. Хотел бы я знать, они что, рассчитывали на что-то другое? Вот интересно, неужели на моем месте был бы какой-нибудь другой чародей, неужели он стал бы платить? Сомневаюсь. Скорее, поступил бы точно так же, если вообще не прибил бы вымогателей. И ведь должны же были бы понимать, что против магии не попрешь.

И вновь камушек, громко хлюпнув, ушел на дно. И еще один. И еще. Вот что я неправильно делаю?! Надоело. Чародей я или нет?! Следующий камушек, удерживаемый телекинезом, сделал ровно двадцать отскоков от поверхности воды, и прилетел обратно мне в руку. Конечно, так "нечестно"... но настроение поднялось.

Уккатар, город-столица королевства, один из особняков, принадлежащих великому роду Дежо:

Одна из комнат роскошного строения располагалась под самой крышей, выше всех. Стены, пол и потолок сложены из дорогого камня кирра. Этот камень известен своей крепостью, и неуязвимостью к магии. Именно из кирра всегда делают тюрьмы для магов. Из него же сделан королевский замок, кабинеты глав великих родов. Те, у кого не хватает денег на комнату, сложенную из такого камня, предпочитают облицовку из тонких плит кирра. Даже в таком виде помещение становится изолированно от магических способов прослушивания.

Внутри комната выглядела необычно. Стены из кирра полностью скрыты под деревянными стеллажами, от пола до потолка. Окон нет — есть лишь дверь, облицованная изнутри все тем же камнем, и четыре воздушных канала в потолке. Два стола, заваленные бумагами, с магическими светильниками. За одним из них сидела пожилая, но сохранившая остатки былой красоты и гордую осанку женщина. Она аккуратно вскрывала письма, и после внимательного изучения оправляла в мусорное ведро. Некоторые, впрочем, занимали свое место на промаркированных стеллажах.

Вот она вскрыла очередное письмо. Замерла, изучая его. Скривила губы, задумалась.

Ее отвлек громкий скрип — это открылась дверь. Судя по пронзительному звуку, петли не то что никогда не знали смазки — в них наоборот засыпали песок. Впрочем, это недалеко от истины.

Ни вошедшего, и сидевшую женщину такой звук не смутил. Они оба понимали, зачем это сделано. Что, впрочем, не помешало гостю пошутить:

— Как вижу, высокочтимая глава рода Дежо вновь позабыла сказать слугам смазать дверь...

— Что поделаешь, Астор, возраст уже не тот, сам понимаешь. Но зато, когда хозяином станешь тут ты — я думаю, обязательно вспомнишь про дверь — моментально подхватила шутку женщина.

— Увы, мама, мне кажется, я тоже буду забывать про нее. Возможно, это проклятие рода — вечно скрипящая дверь в кабинете главы.

— Ладно, пошутили, и хватит. Вот, лучше погляди на это письмо. Что ты думаешь о нем?

Несколько минут длилось молчание. Даже внимательно изучив письмо, Астор не торопился высказать свое суждение. То, что это будет рассматриваться, как очередная проверка его хитроумной матушкой, он и не сомневался. Ему двадцать пять. Его младшему брату — двадцать. В случае, если он покажет неспособность управлять делами рода, пост главы ему не достанется. Поэтому стоит хорошенько поразмыслить, прежде чем озвучивать свои мысли.

... — Ракорро опять вляпался в неприятности. Мало ему наших владений, где мы можем замять любой скандал, так он поехал в чужие. Честно говоря, матушка, я считаю, что он приносит СЛИШКОМ много неприятностей.

— Нет. Его нельзя "успокоить". Он нужен нам для одного дела, где-то года через полтора.

— В таком случае пока нужно как-то наказать. Например, пару месяцев подержать взаперти, в поместье подальше от столицы.

Женщина согласно кивнула.

— А по поводу письма... Этот Лудио, оказался достаточно тактичен с одной стороны, не тронув идиота Ракорро, но с другой ясно намекает на компенсацию за убитых крестьян. И я думаю, стоит это сделать — огласка нам невыгодна, да и заплатить ему проще, дешевле и спокойней, чем убрать этот род. Тем более, что он не просит много, по нашим меркам.

Посидев на берегу, я оправился в кузню к Партору. Пора выполнять взятые на себя обязательства. Я не верю в "Долг Жизни" (ну, что спасенный обязан своему спасителю сделать что-то равнозначное, а иначе, мол, судьба обидится), однако отблагодарить кузнеца и его жену за свое спасение стоит. Так что мы с Партором договорились — я заряжаю руду маной Земли месяц. А дальше, если он захочет то же самое, то будет платить. Немного — все-таки я у него живу, да и питаюсь. Я уже успел подслушать с помощью заклинания, что дает моя работа. И абсолютно не возражаю — пусть заработает. Мне-то что? Пока что мне нужна крыша над головой да еда — семья кузнеца мне это дает. Большего мне пока не нужно.

Живя в лесу, один, после нелепой смерти Учителя, я хотел только одного — попасть к людям. Надоело одиночество. Так что сейчас я именно там, где и хотел быть. Понемногу изучаю жизнь людей. И сложное искусство общения. Кстати об общении —

— Привет!

— Здравствуйте.

Я здесь всего неделю. Но уже появились люди в деревне, которые приветствуют меня. Так что приходится говорить соответствующие слова в ответ. Хотя зачем они — я пока не понял. Ну, вот какой толк с того, что мимо проходящие по своим делам два человека, успевают по пути поздороваться, и, не замедляясь, расходятся. Какая польза от этого? Они что, узнали что-то таким образом? Нет. Тогда зачем? Непонятно.

Мой путь лежит дальше. Мимо аккуратно побеленных домов-мазанок, старых покосившихся заборов, и двух деревенских колодцев. Почти на окраине села есть небольшой двор, заросший высокими деревьями. В тени одного из них примостилась деревенская кузня.

Издалека ударил перезвон. Дин-н-н — тоненько звучит первый звук. Бом-м-м — басовито и весомо отвечал второй. Струя дыма плывет над деревьями.

Когда я добрался до двери, волна горячего воздуха ударила в лицо. Я невольно задержал вдох, и зашел внутрь. Внутри царил ад. Или шла обычная работа — смотря с чьей точки зрения смотреть. Шесть светильников на масле, и пламя горна со всех сторон освещали двоих — Партора и его помощника-молотобойца — пожалуй, еще более мощного мужика чем сам кузнец. Помощник был абсолютно лыс, и голый по пояс, с большим молотом. Дин-н-н — тонко прозвучал небольшой молоток в руках Партора, опускаясь на красную, раскаленную заготовку. Бом-м-м — внушительно ответил ему большой молот, опускаясь точно туда, куда до этого ударил его меньший "коллега".

Я помогаю тут уже несколько дней, поэтому успел понять кое-что. Сейчас кузнеца не стоит отвлекать — пока заготовка раскалена, он будет работать. Но когда остынет — его помощник положит ее обратно в горн, прогревать. Вот тогда Партор сможет отвлечься и показать, что мне делать. А пока можно любоваться игрой пламени, и поистине волшебным видом раскаленного металла, под тяжестью молота изгибающегося и играющего. Такое ощущение, что именно сейчас заготовка оживает, и живет своей непостижимой жизнью, а мастер-кузнец разговаривает, убеждает металл стать таким, какой нужен ему.

Через несколько минут заготовка окончательно остыла и едва-едва светилась багрово-красным. Партор большими клещами поднял ее. Полюбовавшись на длинную, широкую, и немного изогнутую пластину пару мгновений, он резким движением сунул ее в бочку с водой, наполовину вкопанную возле горна. Шипение раскаленного металла и облако пара.

— С пластинами для кареты на сегодня все. О! Хьюза! Ты уже тут?! Вон, смотри, деревянный ящик возле двери, в левом углу. Там руда, которую нужно обработать. А мы на улицу, отдышусь хоть немного.

Я проводил взглядом Партора и его помощника. И пошел к стене с инструментами. Несколько дней назад на ней появился еще один гвоздь, на котором висит плотная тряпка. Это мой, так сказать, "рабочий инструмент".

Разложив тряпку на полу, рядом с ящиком, я сел на нее, скрестив ноги. К такой позе я привык давным-давно. Так я могу сидеть часами. Ее основное достоинство в том, что я не отвлекаюсь на контроль тела. Сел — и забыл, можно сказать. Учитель ее называл поза "распустившегося цветка", утверждая, что чародею она так же нужна, как воину умение махать мечем.

Подтащил чуть ближе ящик, так, чтобы мог положить в него руки, прямо на руду. Нет, конечно, я мог бы и дистанционно накачивать маной Земли. Но потери буду солидные. Так что нет смысла.

Буквально за пару минут я вкачал всю ману Земли, которая у меня была в ауре, в руду. Но до насыщения было еще далеко. А еще очень отвлекала жара в кузне. Боюсь даже представить, как тяжело приходится Партору — ведь он не сидит неподвижно, как я, а активно работает физически. В очередной раз вытерев рукой вспотевший лоб, внезапно сообразил — а чего мучится?! Я же знаю заклинание для охлаждения! Боевое заклинание магии Воды кроме того, что может замораживать противника, еще и просто отлично охлаждает помещение. Только маны нужно вложить минимум, и убрать одну руну в заклинании, отвечающую за фокусировку воздействия в небольшую точку. Недолго думая, быстро формирую измененное заклинание "ледяная стрела", и выпускаю его в сторону потолка. И сразу же второе, туда же. Ну вот, другое дело. Теперь можно работать!

Но сразу сосредоточится на работе мне не дали. Партор с помощником вернулись. И недоуменно замерли. Но пока молотобоец растерянно озирался, Партор обратился ко мне:

— Хьюза, это твоя работа?

В этот раз я каким-то чудом сообразил, что он имеет ввиду, несмотря на то, что сформулировал свой вопрос он очень нечетко. Наверное, привыкаю к общению с людьми.

— Если ты имеешь ввиду похолодание — то это сделал я.

Партор довольно покивал.

— Всегда бы так! Ладно, за работу!

А я продолжил свою. Маны Земли у меня почти не было в ауре, зато маны других типов — в достатке. Дело в том, что вся мана, накапливаемая в ауре чародея, распределяется неравномерно. Если бы у меня была склонность только к одной школе магии, то мана распределялась бы равномерно по всей ауре. У чародеев со склонностью к двум школам мана распределяется уже по двум частям ауры. Причем есть один интересный закон — каждый тип маны "предпочитает" свой участок ауры. Ментал — область головы, Воздух — в районе груди, Жизнь и Смерть — правая и левая рука, Огонь — поясница, Земля и Вода — правая и левая нога. В моей ауре равномерно развиты все участки — по потенциальным возможностям я равен архимагу, моему Учителю. Есть чем гордиться, да? Но на самом деле, сильным чародеем я от этого не стал. По словам Учителя, запас моей маны где-то между полноценным магом и учеником. Это значит, что случись вдруг поединок с магом, я смогу победить только за счет своих более широких возможностей, но никак не силы. Мастер уже размажет меня, как муху...

Гм, что-то я отвлекся, задумавшись на посторонние темы. Пора работать дальше. Я начал перемещать свои запасы маны с разных участков ауры в область правой ноги, тем самым превращая их в ману Земли. Этот прием, кстати, сам по себе неплохая тренировка, называется "транформация". Очень полезен для всех, кто владеет больше чем одним типом маны. Позволяет быстрее в бою получать нужный тип энергии. Закачав максимально возможную порцию, я перекачал ее в руду. Потом опять "транформация"...

— Не двигайся! Не вздумай колдовать! Отвечай, что ты сделал с Ревсом, Лииром и Тигом?!

Здоровый мужик, в доспехах, со светящимися защитными амулетами и огромным мечем, как молния возник в кузне, и навис надо мной. Не то что бы я ударился в панику, но было страшновато. Чем-то он мне напомнил вепря в Лесу Смерти. Того самого, который чуть не прикончил меня. Так что не смотря на предупреждение, я почти моментально сплел и активировал магический щит, благо, что ману Воздуха, необходимую для этого типа щита, я еще не растратил. И только почувствовав себя в относительной безопасности, я начал соображать, что ответить.

— Я не слышу! Ну?!

У мужика надо мной с нервами явно было не все в порядке. А может, это он так морально давил на меня. Непонятно. Способность чувствовать эмоции явно блокировалась одним из амулетов. Так что я на всякий случай подготовил еще и "молот Сарса" — заклинание на основе магии Ментала. По словам Учителя, именно против этого типа магии реже всего делаются артефактные щиты — ведь обладателей таланта к этому роду магии от природы мало. Очень мало. Чуть ли не один процент от всех чародеев.

Ладно. Нужно что-то отвечать. Вопрос был "что ты сделал?" с какими-то незнакомыми людьми. Откуда я знаю?

— Не знаю.

Однако. Однако мужику мой ответ не понравился. Вон как глазами засверкал и нахмурился. Я что, опять что-то не то сказал? Но прежде чем он успел что-то произнести, вмешался Партор:

— Погоди, староста, не горячись. У парня проблемы с общением, он всегда отвечает буквально, часто не понимая, что на самом деле у него хотят узнать. Хьюза, скажи, почему ты их ударил? Что произошло? Вообще, расскажи всю ситуацию, связанную с ними.

— А с кем?

Партор растерянно хмыкнул. Мужик еще больше нахмурился. После чего, почесав голову, кузнец описал троих людей. Так, на слух, они вроде похожи на вымогавшую у меня деньги троицу. О чем я и сказал.

— Судя по описанию, похожи на трех молодых парней, которые хотели, что бы я им платил деньги. Они угрожали, и пытались меня побить. Я ударил их магией. После чего они убежали.

Мужик немного поразмыслил, а затем внезапно расслабился. Засунул меч в ножны. И по очереди погасил артефакты.

— Извини, парень. Погорячился я. Они прибежали ко мне, наплели всяких небылиц. Хотя мог бы и сообразить — этих гаденышей только могила исправит. Ну ничего, прижму я их к ногтю. Отработают на благо деревни, засранцы. Дорогу поправить тоже кому-то надо.

Проводив взглядом ушедшего старосту, Партор молча покачал головой и вернулся к работе. Молоток и молот вновь затянули песнь рождающегося изделия из металла. А я продолжил напитку руды.

Вечерело. Партор еще работал в кузне. Его дочки пытались накормить тыквенной кашей маленького Сору. Тот успешно отбивался — пока ни одна ложка противной каши не попала в желудок. В основном все осталось на его рубашке и столе. Еще несколько капель, как матерые дивесанты, притаились одежде девочек, которые пытались накормить Сору. Бесполезно — мальчик ненавидел эту еду, и всеми возможными способами демонстрировал готовность умереть, но не сдаться.

Скрипнула входная дверь. Мила вернулась домой.

— Мама, Сора опять не хочет кушать кашу! Сделай что-то! — моментально кинулась жаловаться одна из дочерей.

Мила покачала головой и тихо вздохнула. Потом подошла ближе. Осмотрела место "сражения".

— Сора, что ты тут устроил?!

Мальчик сделал вид, что не понял ее. И вообще ему интересней рассматривать дальний угол комнаты, чем полупустую тарелку перед ним.

— Ты знаешь, а ведь папа очень расстроится, когда узнает, что ты опять не захотел есть кашу...

Сора навострил уши.

— И, наверное, может решить, что не стоит тебя брать с собой на рыбалку в воскресенье.

Тяжелый взгляд исподлобья мог бы испугать кого-то, если бы так смотрел не малыш, а взрослый мужчина. А так, мать лишь скопировала поведение самого Соры, безразлично разглядывая что-то на потолке. В итоге, что-то бурча себе под нос, мальчик сам взял заляпанную кашей ложку, и угрюмо поглядывая на родственников, запихивал остатки еды в себя. Конечно, он старался больше размазать по дну и бокам тарелки, чем впихнуть в себя. Но изначальный размер порции это учитывал.

— Все. Я съел всю касу. Я посел гулять на улицу.

И шустро, пока мать не дай Свет, не опротестовала решение, смылся за дверь, едва заметно прихрамывая.

Мила перевела взгляд на дочерей. А те уже начали убирать "последствия" еды самого юного члена семьи. Покачав головой, она улыбнулась, и пошла в комнату Хьюзы.

Чародей оказался там, сидя на полу, на куске тряпки в странной позе со скрещенными ногами, и закрытыми глазами. Видно, опять занимался своими колдовскими делами. А может, и чем-то еще — чародеи всегда странный народ.

Она прикоснулась к плечу парня. Он открыл глаза, но позу не изменил:

— Здравствуйте

— Привет. Я давно заметила, что у тебя проблемы с общением. Ты часто не понимаешь, что от тебя хотят, и как правильно сказать так, чтобы тебя поняли. Верно?

Парень спокойно продолжал смотреть на нее. Мила сочла это согласием.

— Так вот, я разговаривала о тебе с нашим священником, пресветлым Окиром. Он согласен помочь лучше понимать людей. Пойми, это необходимо, ведь может наступить такой момент, когда ты по незнанию можешь попасть в беду. Так что завтра, в три часа после рассвета подходи в церковь. Отец Окир сможет уделить тебе время. Ты придешь?

— Да.

— Ну, вот и замечательно. Тогда я пошла, увидимся за ужином...

Ну вот. Сбила концентрацию. А я только достиг нужного состояния, чтобы продолжить ломать Блок. Именно так, Блок, с заглавной буквы. В моем сознании он такой и есть. Его создал мой покойный Учитель. Блок закрывает от меня все воспоминания до того, как я попал к Учителю. Зачем он — вот тот вопрос, на который я не получил ответа. Там мое прошлое, конечно. Но что там такого, что архимаг решил закрыть его? Почему? Любопытство гложет меня с тех самых пор, когда я начал изучать Ментальную магию и наткнулся на Блок. Изначально в нем было шестнадцать замков. Каждый замок составлял сложную конструкцию из ментального щита, и некоего испытания. Сначала я ломал щит. Его можно взломать только за один раз — иначе к следующему разу он восстанавливается, и приходится начинать все заново. Если я взломал щит, то на очереди Испытание. Чаще всего это битва с кем-то. В тот момент у меня есть все мои возможности, которыми я обладаю в реальности. Задача проста — уничтожить противника. Несколько раз был лабиринт. Его я должен был пройти полностью. Если я проходил Испытание — этот замок исчезал из моего разума навсегда, вместе с разломанным щитом и Испытанием. Если же я проваливал его — приходилось начинать заново ломать щит, а потом, опять проходить Испытание. Каждый следующий замок сложнее. На данный момент я сломал одиннадцать замков.

Любопытно, все же, что спрятано за Блоком. Возможно, что ничего особенного. Обычные детские воспоминания. И Блок — всего лишь способ хитроумного Учителя заставить меня полностью выкладываться. Но мне больше нравится думать, что там скрыто мое прошлое. Что-то особенное. А еще, когда я одолею последний замок, то смогу узнать, кто мои родители, и как я попал к Учителю. Сам архимаг наотрез отказывался рассказывать об этом.

Вокруг — бесконечная синева, и далекие яркие огоньки. Такое впечатление, что я вишу высоко в небе, посреди ночи. Внимательно осматриваюсь. Один из огоньков немного ярче остальных. Стоило мне сделать шаг вперед, как я понимаю, что стою на невидимой плоскости. Следующий шаг уже получается уверенным. Двигаюсь вперед, к более яркому огоньку. Сколько приходится шагать — не знаю, здесь время неощутимо. Постепенно огонек приближается. При этом он все больше отличается от остальных, но как-то непонятно — я вижу, но описать, в чем разница не могу. Вот уже можно различить его четкие очертания. Это идеальная зеркальная сфера, пылающая холодным синим огнем, с несколькими остриями, произвольно торчащими в разные стороны. Она неподвижна.

Этот замок не исключение. Зеркальная сфера — это сложный ментальный щит, который я должен разломать, уничтожить магией Ментала. Никакая другая магия тут не действует. Правила я уже изучил хорошо. Пока я не начину действовать — противодействия не будет. Так что я для начала внимательно осматриваю ее, обходя вокруг. Первые впечатления подтвердились — это действительно идеальная сфера, с шестью остриями. Ну, можно начинать. Пусть мне сегодня повезет!

Рядом беззвучно возникает горка драгоценных камней, переливающихся всеми оттенками красного. Я хорошо запомнил внешний вид одного такого камня, у Учителя в кольце. Еще пара мгновений концентрации, и они взмывают вверх. Теперь они начинают раскручиваться вокруг меня все быстрей и быстрей. Тихий шелест перерастает в свист, потом в басовитое гудение и, наконец, их скорость достигает предела, звук практически исчезает. Если бы в реальности я смог точно так же раскрутить камни, то сейчас находился бы в центре рукотворного урагана. Но здесь, разумеется, ничего такого нет. Это же ментальная магия. Есть воля, есть мана, есть концентрация. И, разумеется, визуализация. Никаких камней на самом деле тоже нет, мне просто так легче создать защиту.

Ментальная магия принципиально отличается от остальных направлений. Иногда ее называют магией "иллюзорного творца". В ней нет рун. Ее невозможно стандартизировать, поделить на ранги, уровни, квалификации. Она может все. Все, что угодно. Все, что сможешь воплотить. Никаких запретов или ограничений. Но — только в пределах своего или чужого разума. И еще такая крохотная ложка дегтя... размером с замок — она очень зависит от трех вещей — запаса маны, силы воли, и концентрации. Сила воли моего покойного Учителя была такова, что просто взглянув в глаза разъяренному хищнику, он мог обратить его в бегство. Вообще без магии! Так вот, он считал себя не самым сильным чародеем Ментала. Разумеется, мне до него еще очень далеко... ближайшие лет двести. Для концентрации тоже можно найти сравнение. Представьте, допустим, что вам нужно покрутить двумя указательными пальцами двух рук — одним по часовой стрелке, другим — против. С разной скоростью. Кажется легко, но на самом деле сложно для обычного человека. Таким образом тренируется способность концентрироваться на двух точках. Мне же, для того чтобы на минимальном уровне воздействовать ментальной магией, необходимо было освоить концентрацию на десяти точках. Для этого понадобилось семь лет ежедневных занятий. Так что времени и сил нужно очень много, чтобы добраться до вершин ментальной магии. Но и перспективы сулит огромные. Можно научиться замедлять или ускорять свое внутреннее время. Удвоить, утроить свое сознание и получить способность анализировать одновременно несколько разных вещей. Можно прочесть как книгу чужую память, или заставить огромного и свирепого воина искренне считать себя маленьким поросенком. Про абсолютную память я вообще не упоминаю — это всего лишь основы.

... Кокон из алых полос вокруг. Защита готова. Пора попробовать нападение. Пробный столб света ударил из моих рук в зеркальную сферу, пылающую синим огнем. И каким-то хитрым способом отбился в меня. Разумеется, свет размазался об алые полосы. Но... слишком быстро. Я не успел понять, как мой удар отбился. Выпустив еще несколько импульсов, выглядящих как столбы света, я остановился. Сфера не атаковала, она лишь предпочитала отбивать мою атаку обратно, на меня. Возможно, так состоит только со слабыми атаками? То есть стоит ударить посильней, и защита развалится? Может и так. Мне уже попадалась защита на таком принципе. Она шикарно держала слабые точечные воздействия, но мощного пробивного удара не выдержала. Стоит попробовать. Но при этом мне жизненно необходимо понять, как сфера отправляет мои удары обратно. Это ценное знание. Если я смогу встроить его в свою защиту — будет отлично.

Я сконцентрировался, создавая шаровую молнию. Никогда не видел вживую, но читал про это явление. Загадочный комок, шар из молний, пробивающий практически все. Есть высшее заклинание магии Воздуха, создающее похожий эффект. Называется "сферическая молния".

Между моих разведенных рук возникло мутное облако, как будто кусок тумана. Внутри — крошечные молнии, бьющие в центр образования. Облако постепенно сжимается, молнии уже мелькают непрерывно, сливаясь в шар пронзительно-яркого, слепящего белого света.

Разумеется, это не "сферическая молния" — это все ментальная магия. Однако здесь и сейчас она выглядит так же, и качества у нее такие же. Я уже упоминал о том, что чем четче представишь, тем больше визуализированный объект по своим качествам будет приближаться к скопированному оригиналу?

Молния начинает свой полет, а я напрягаю все силы, всю свою волю, чтобы на какой-то миг ускорить собственное, личное время. Всего две — три секунды — вот мой предел. В обычной ситуации от этого умения пока нет прока, но сейчас должно хватить.

Вот искрящийся белый шар почти достиг зеркальной сферы, и синий огонь вокруг нее собирается в одном-единственном месте — там, где сейчас ударит молния. И моя энергия, вместо того, чтобы проломить сферу, резко замедляется, и медленно растекается по зеркальной поверхности. Ее окружает концентрированный синий огонь. Несколько остриев собираются в одно, большое, которое поворачивается в мою сторону. И моя молния устремляется в мою же сторону. Синий огонь разрежается, вновь охватывая всю сферу, а острия разъединяются.

Молния превращается в размытую полосу и мгновенно преодолевает оставшееся расстояние — это закончилось ускорение времени. Вспышка! Мощный удар испарил половину моей защиты.

Восстановив защиту, я задумался. Судя по тому, что я увидел, мощные удары не пройдут — они возвращаются обратно, как и слабые. А быть прожаренным собственной силой не хочется. Конечно, в реальности меня не убьет, но боль будет нешуточная. Несколько раз так случалось, больше не хочу.

Одиночные удары точно не подходят. Стало быть, нужна множественная атака. А вдруг защита не справится? Но, стоит кое-что предусмотреть на тот случай, если справится. Поставить зеркальный щит перед мною, что ли?

Внезапно у меня возникла идея. И я решил не откладывать в долгий ящик ее реализацию.

Возле меня возник маленький воздушный вихрь. Почти невидимый, ведь здесь нет песка, пыли или хотя бы листьев. Только легкое искажение воздуха позволяет увидеть его. Вот только меня не устраивает. Еще немного маны — и вихрь окрасился в ядовито-зеленый цвет. Вот теперь я замечу все, что с ним произойдет, и издалека.

Мое творение медленно отправилось к зеркальной сфере. Синий огонь сгустился там, где вихрь, как юла, стал биться об поверхность. Но острия остались неподвижны — переправлять мне обратно было нечего. Исчерпав заложенную энергию, зеленый вихрь беззвучно растаял. Ну, вот и все — "полевые испытания" можно считать завершены. А теперь черед реальной атаки.

Сначала я создал песок. Крупный, речной. Каждая песчинка — это кристалл неправильной формы.

Потом настал черед вихрей. Семь воздушных, ядовито-зеленых творений. Уже прилично запитанных маной. И восьмой, в десять раз сильнее остальных. Его я решил сделать черным. Восьмой вихрь всосал весь созданный мною песок.

Первыми к сфере отправились зеленые вихри. Их задача — хаотично перемещаясь, отвлекать часть защиты на себя. Никакого реально вреда сфере они принести не могут. Черный вихрь должен сыграть роль основной ударной силы, прогрызая песчинками, как зубами, сферу.

Ха! Как я и ожидал, защита "купилась"! Синий огонь равномерно распределился между всеми вихрями. И восьмой, непрерывно крутясь на месте, смог пробить сферу. Яркая вспышка на мгновение ослепила меня. Радость достигнутой цели смешалась с опасением — ведь на очереди Испытание.

Огромная лесная поляна. Я в центре. Не видно никого, только трава едва колышется под легкими порывами ветра. Не обольщаюсь — у меня обязательно будет противник. Так что стоит потратить время с толком. Навешиваю на себя магический щит, неплохо блокирующий физические и магические атаки.

На испытании я могу использовать все, что умею, любую магию или навыки, ограничений нет. Что в очередной раз служит подтверждением могущества моего покойного Учителя — ведь это его творение. Пока, даже теоретически я не могу представить, как он это сделал. Единственное, что можно сказать совершенно точно — то, что для этого использовалась магия Ментала.

... Сканирование показало живой объект, быстро приближающийся слева. Он один, размером с человека.

Я решил не терять времени. Поэтому последовательно создал "замедление" и "ледяную стрелу", немного изменив ее. Вообще, именно на примере последнего заклинания я в основном и отрабатывал магию Воды. Поэтому я владею всеми модификациями "ледяной стрелы". Сейчас я ее изменил таким образом, чтобы она наносила не проникающее-замораживающие повреждения, в виде конуса, а более обширные. Будущую слабость заклинания (ей нужно будет с гарантией проморозить гораздо больший объем, чем обычно) я скомпенсировал, продублировав часть рун, отвечающих за накопление и преобразование маны. Заклинание "файербол" (магия Огня), и "проклятие крови" (магия Смерти) тоже заняли в ауре свои места. Больше, к сожалению, мне не удержать — четыре простейших заклинания в неактивном состоянии пока мой предел.

На границе леса и поляны возник воин, вооруженный длинной саблей и большим, каплевидным щитом. Высокий, точно выше меня, одет в неприметные серые одежды. Даже лицо закрыто тряпкой того же цвета. Несмотря на расстояние, я успел заметить магию, исходившую от щита. Он фонил Водой и Землей — двумя самыми сильными в защите направлениями магии.

Воин на секунду замер, как будто давал возможность рассмотреть себя. И рванул на меня.

Я немного оторопел от скорости, с которой двигался незнакомец. Судорожно выпускаю в него "проклятие крови". Но он на ходу отмахнулся щитом, как от заурядного камня! "Файербол", выпущенный больше из отчаяния, чем реальной попытки навредить, постигла та же участь. Лишь когда он был метрах в пяти, я успел сконцентрироваться ударить телекинезом, как большой волной. Причем, даже так он умудрился закрыться щитом. На железо и пришлась основная сила удара, так что его не размазало в воздухе от силы удара, а только откинуло, и, кажется, немного оглушило. Но благодаря небольшой паузе я успел активировать "замедление". Воздух сгустился вокруг противника, замедляя его. Но он все равно оставался очень быстр — успевал подставить под удар телекинеза щит, или вовсе увернутся. Как он вообще может его засекать?! Ведь телекинез, по идее, невидим и неощутим. К тому же мне пришлось прокладывать канал подпитки к "замедлению" — слишком силен воин. "Ледяную стрелу" он снова принял на артефактный щит. Только рука, державшая щит, обросла инеем. Но это никак не сказалось на его движениях. Сразу после этого он настолько резко рванул вбок, что вырвался из тисков "замедления". Тряпку с лица сорвало, и я увидел багрово красное лицо, со вздувшимися венами и насыщено-красным белком.

Резкий и очень мощный крик воина парализовал на долю секунды. Противник вновь превратился в размытый силуэт, который метнулся ко мне. Удар спереди по моей защите практически слился с ударом сзади. Магический щит не выдержал. А в следующий миг холод скользнул по моей шее, и мир несколько раз перевернулся. Трава... трава такая высокая...

Я очнулся в своей комнате. От резерва маны остались одни воспоминания, нужно восстанавливаться. Сердце колотится как сумасшедшее. Пот заливает глаза. Потратил несколько минут, чтобы убедить самого себя, что я не умер. Постепенно сердце успокоилось, дыхание выровнялось. Ненавижу это состояние, после смерти в Испытании. Оно всегда такое реальное... Мне уже доводилось "любоваться" собственным сердцем, вырванным из груди. Оторванными руками, вспоротым животом и вываливающимися кишками, ощущать разорванное горло и слышать хруст ломающегося черепа. Не знаю, зачем Учитель сделал это все таким реальным. Может, хотел, чтобы я привык к мыслям о смерти? Или к тому, что в схватке могу получить самые страшные увечья? Мда, теперь уже не спросишь. Хотя, даже когда он был жив, почему-то не желал отвечать на этот вопрос.

А теперь стоит подумать, почему я проиграл. И первое, что приходит на ум — слишком быстрый противник. Да еще и с артефактным щитом, который может отбивать магию. Плюс он мог видеть заклинания. Ладно, если бы это касалось только "файербола" — в конце-концов огненный шар, размером с голову, не заметит только слепой. Но ведь он увидел и "ледяную стрелу" — а ее простым зрением можно заметить лишь по легкому колебанию воздуха — в бою за таким не уследишь. А "проклятие крови" — это ведь нестихийное заклинание — оно абсолютно невидимо, и не взаимодействует с физическим миром, до попадания в жертву. Его можно засечь только одним способом — если владеешь магическим зрением. Ну, ладно. Допустим, мой противник обладает этим достаточно редким умением. Но как он умудрялся уворачиваться и блокировать телекинез?! Ведь это невозможно! Даже я сам не вижу его. Учитель тоже утверждал, что телекинез абсолютно невидим. Но при этом воин довольно уверенно уходил от него. Как?!

В принципе, конечно, Испытание — это творение магии моего Учителя. Так что он легко мог делать то, чего не существует в реальности — например, летающих рыб, или горящий и полыхающий теплом лед. Любые невероятные вещи. Но раньше он такого не делал. Значит, это может быть и реальными возможностями какого-то воина. Ну, так — чисто теоретически. Ладно, не могу сообразить сейчас — значит, отложу на потом. Человеческий мозг — сложная штука. Возможно, в следующий раз, когда я задумаюсь об этом — мое подсознание уже разыщет ответ в глубинах памяти.

Если подытожить — то мой противник слишком быстр, видит магию, может отбивать ее, и уворачиваться либо частично блокировать щитом телекинез. Да, и если вспомнить, как он вырвался из "замедления" — невероятно силен. Можно сказать, идеальный противник. Ни одной слабости. Но мне нужно победить! Я должен, я хочу узнать, что скрывает Блок. Это МОЯ память, МОЕ прошлое. Да и еще не стоит забывать, что это пятое по счету Испытание — и остаются еще четыре, где противники будут сильнее. Возможно, на порядок.

Как победить воина? Так, сразу, однозначного ответа в голову не приходит. Разве что распылить ядовитый газ на большой площади. При этом самому как-то обезопасить себя. Но чародеи, к сожалению не способны создавать яды.

Еще, из того, что приходит в голову — я не использовал Ментальную магию. Тот же "молот Сарса" — разработан специально, чтобы дезориентировать противника. На людях я еще не испытывал его, но судя по описанию, жертва должна терять сознание от сенсетивного шока — одновременной подачи случайных сигналов на все органы чувств. Но не факт, что воин не отобьет и это заклинание. Слишком он уж быстр. Насколько я сейчас понимаю, чтобы победить его, существует только два пути — либо мне ускорится, либо его замедлить. Первый путь перспективней. Зато второй — реальней. Я ведь смог замедлить его ненадолго. Но он вырвался. Значит, нужно будет изменить стандартное заклинание "замедления". Увеличить площадь воздействия — чтобы легче попасть в свербыстрого противника. И увеличить силу воздействия, чтобы он не вырвался.

Возможно, стоит подобрать еще какое-то заклинание, желательно площадное, с эффектом парализации. Либо поражающее, объемное. Даже артефактный щит не сможет прикрыть сразу, со всех сторон.

Еще перспективный путь — это развить телекинез. Бессмысленно отрицать, что это самое быстрое воздействие. Да и время, которое я смог сражаться с этим воином, мне подарил именно телекинез.

На простейшие заклинания типа "ледяной стрелы" или "проклятие крови" я трачу несколько секунд. Не меньше трех-четырех. В бою на короткой дистанции это слишком долго, нужно признать. А ведь это простейшие, и поэтому слабейшие. Мощные заклинания, в которые нужно вложить приличное количество маны, я буду создавать минуты. Столько времени противник мне не даст. Тогда как на удар телекинезом я трачу меньше секунды.

Мне на ум пришло сравнение с обыкновенным воином. Ведь все их оружие делится надвое — метательное, и ... как бы это правильно сказать? Ручное, что ли. Если нужно убить врага на дальней дистанции — для этого берется арбалет, лук, да хоть катапульта. А на близкой — тут приходится хвататься за мечи, копья, топоры и ножи. Четкое разделение — ближний и дальний бой. Арбалет не взведешь за долю секунды, а саблей не достать врага за тридцать шагов. Так вот, у меня похожая ситуация. Я тоже не могу создать заклинание быстрей, чем взводится дальнобойное оружие. При этом телекинез, который применяется во много раз быстрей магии, практически бесполезен на расстоянии больше тридцати шагов. Ха, да что там тридцати! Толково применять в бою я могу лишь метрах на десяти-пятнадцати от силы. Бой с белкой-химерой в Лесу Смерти не в счет. Так что вывод таков: магия в бою должна быть как средство дальнего боя, и давать некоторые специфические возможности. А ближний бой, на расстоянии десяти-пятнадцати метров мне придется вести телекинезом.

Все, вроде бы разобрал и причины поражения и способы достигнуть цели. Хоть и жалко, что не получилось пройти Испытание сразу. Мда, жалко... нет, все. Точно пора спать — глаза совсем слипаются.

Раннее утро. Я жду священника, попутно рассматривая церковь. Раньше не присматривался, но теперь, со скуки, занимаюсь именно этим. Церковь снаружи отличается от остальных зданий в деревне только крышей. Обычно она двухскатная — как я понимаю, такую форму легче строить, плюс она надежна и проста. И покрыта темно-красной черепицей. Крыша церкви гораздо сложней — она куполообразная, при этом состоит из множества небольших, где-то в пол метра высотой шпилей со срезанными верхушками. И полностью покрыта чем-то белоснежным. В яркий солнечный день отблески света, отбитые крышей церкви, можно увидеть издалека, с любой стороны. А ночью она слегка светилась. Не освещая все вокруг, но опять же, увидеть можно издалека.

— Хьюза, правильно? — обратился ко мне мужчина в белоснежных одеждах. Немного полноватый, невысокий — одного со мной роста. Невыразительная внешность, если не смотреть в глаза. А глаза — зеркало души, как я читал в одной книге. В его взгляде светились мудрость и понимание. Любопытно. Раньше я не встречал людей, взгляд которых настолько легко расшифровать. Учитывая, что он — священник, и регулярно учит людей религии Света, возможно, это — профессиональный навык. Однако мне уже любопытно. Чему может научить человек с такими глазами?

— Проходи. В обители Света рады всем.

Мы зашли в церковь. Большой зал освещали вертикальные столбы света, бьющие через отверстия в крыше. Что любопытно, это то, что в зале не было ни одного предмета. Просто абсолютно пустое помещение. Стены разрисованы картинами с людьми. Они ловили рыбу, воевали, держали на руках детей, что-то строили, пасли скот... Некоторые изображения людей отличались от остальных белыми лучами, исходящими от них. Я машинально перебрал в памяти заклинания, которые могли бы дать такой эффект. Ничего не вспомнил. Может, что-то из древних, утерянных знаний? А может, вообще не заклинания? Тогда что?

А мы тем временем миновали зал, и зашли в небольшую комнатушку. Там был стол, и две лавки, на одну из которых мне предложил сесть священник. На вторую уселся сам.

— Сначала, расскажи мне о себе — попросил он, сложив руки на столе.

И я рассказал. О том, что не помню, кто я и откуда. Меня, израненного, обнаружил и спас Учитель. Немного о жизни в лесу. И о том, что больше я ни с кем не общался, пока не попал в деревню. Имя Учителя и о том, что я жил в центре Леса Смерти, я не рассказал. Не рассказывал, что владею всеми направлениями магии и о телекинезе. Так советовал мне поступить Учитель, когда я попаду к людям.

— Ну что же, думаю, тебе действительно необходимо многое понять. Ты ведь сейчас, что малое дитя — и при этом, дитя с боевым оружием — магией. Обидит тебя кто — а ты по незнанию сразу убьешь его. Невзирая на последствия и не видя причин обиды. Нехорошо это. Конечно, самый простой путь — это жизнь. Прожил бы ты с людьми все это время — и понимал бы, где надо сдержаться, а где и в морду кулак сунуть — чтоб неповадно было. Ладно, это дело наживное... лет за десять-двадцать. Проживешь — сам поймешь. Но можно и скорее — вот для того и пришел ты сюда...

Пожалуй, начнем мы с притч Священной Книги. Благодаря ним, ты увидишь, где добро, а где — зло, и как стоит поступать. Возможно, они немного устарели... на пару тысяч лет, хе-хе. Но человеческие отношения не устаревают — они вечны. Ладно, слушай:

Жили в одном городе два друга — мясник и деревянных дел мастер. Однажды мясник занял много денег у мастера. Деньги он потратил, но возвращать не хотел. Поэтому отказывал мастеру, когда он приходил за долгом. Мастер перестал приходить.

Однако через пару лет мясник заболел. Вызывал он знахарей, и чародеев, и никто не мог помочь ему. Однажды в его дом зашел мастер, прикинувшись сгорбленным стариком, все тело и лицо которого закрывала тряпка. Назвал себя служителем духов. Сказал, что знает, почему мясник заболел — потому что взял в долг и не отдал, а духи обиделись на него. Но если он вернет деньги — духи возрадуются и заберут болезнь обратно.

Мясник вернул. Но болезнь не исчезла. И умирая, проклял мастера, желая ему и его семье всяческих невзгод. И невдомек ему было, что когда мастер увидел, как страдает мясник, то потратил все деньги, что тот вернул, на несколько хороших знахарей. Которых оправил к нему, к мяснику.

Как считаешь, правильно ли поступил мясник? Священная Книга Света так описывает это: "Свернувший на кривой путь, осужден возвращаться к нему вновь и вновь, и не приведет к добру этот путь".

Я шел домой. Было такое ощущение, что голова немного опухла от непривычной работы — анализировать поступки и желания людей. Мне бы и в голову не пришло рассматривать незатейливую историю с такого количества позиций. Чего добился один? Чего добился второй? Какая реакция была на первый поступок? Почему именно такая, а не другая? А какая другая могла бы быть? Если бы ты был на месте второго, как бы ты отреагировал? А что, если второй подстроил болезнь первого? Какой бы вывод тогда можно было бы сделать? ...И я разбирал эти вопросы почти два часа подряд. Особенно относительными оказались вопросы "добра" и "зла". Вот их можно было при достаточном воображении трактовать как угодно, выворачивая любую историю наизнанку, а потом наоборот. Это были очень сложные несколько часов. Но полезные, и очень интересные. Я пообещал священнику, и самому себе, что непременно приду в следующий раз, через день.

Пресветлый Окир почти машинально вел проповедь, мысленно возвращаясь к молодому человеку, с которым он сегодня с утра лично познакомился. После необычной просьбы Милы, жены кузнеца, он разузнал все что мог от своих прихожан про юношу-чародея. Результаты обнадеживали. Если сложить все, что про него рассказали, плюс то, что выболтал, не осознавая, сам молодой человек, получалась достаточно любопытная картина. В ближайшем будущем он обещал стать достаточно могущественным чародеем. Плюс за ним не стоит никакой род, у него нет привязанностей, родственников, даже выработанных предпочтений и собственного осознанного мнения по многим вопросам. Как минимум, его можно плавно и неощутимо повернуть в сторону Всемилостивого Света. Это полезно церкви. Сейчас мало чародеев прислушиваются к ее голосу. Конечно, со временем ситуация исправится, но пока... такие личности наперечет. Добавить еще одного будет нелишним. Учитывая, что живут сильные чародеи веками. А в случае благоприятного стечения обстоятельств Хьюзу можно будет вообще завербовать в экзорцисты. Сейчас воспитывается только второе поколение священников-чародеев, и их всего около двадцати человек. Если Окир сумеет направить Хьюзу в корпус экзорцистов, то церковь простит самого священника, и отменит ссылку в эту деревню.

Через несколько дней:

Вот нравится мне сидеть на берегу озера. Названия у него нет — я специально спрашивал у Партора. Но это, пожалуй, и неважно. В последнее время именно здесь я тренируюсь в магии. Да и просто прихожу посидеть, когда есть настроение. Огромная водяная гладь успокаивает, настраивает на основательный подход к делам. После того, как я не справился с последним Испытанием, я занялся телекинезом. Никаких упражнений по его развитию не существует, к сожалению — поэтому приходится придумывать самому. Вот и придумываю.

Ветка дерева в трех шагах от меня даже не дернулась, когда от нее оторвался лист. Он подлетел, и завис рядом. Потом отлетел от меня, и немного поднялся вверх. И оттуда начал свободное падение.

Листик крутился, вертелся, и постоянно смещался в стороны от легчайших потоков воздуха. Его тяжеловато словить даже рукой. Именно поэтому я выбрал его для своей тренировки телекинеза. Точность нужна запредельная, чтобы попасть по нему с расстояния нескольких метров. Каждое удачное попадание откидывало листик еще на метр-другой от меня. И, разумеется, он продолжал падать. Его метало в воздухе порывами ветра от каждой атаки телекинезом. Наконец, лист упал на воду. Текинезом я поднял его, и перенес себе в руку. Мокрый, маленький листик. Абсолютно целый — и это значит, что точно в него я не попал ни разу. Если бы попал, то при силе ударов, которую я вкладываю, его бы разорвало, или, по крайней мере надорвало, или хотя бы смяло.

Я раньше думал, что попасть телекинетическим ударом по чему угодно — элементарное дело. Но последнее Испытание показало этот недостаток. Оказывается одно дело — неторопливо приготовится, и ударить в неподвижный объект. И совсем другое — сделать это быстро, да еще и по двигающейся цели. Вывод из моего поражения прост — тренировки, тренировки и еще раз тренировки. Как воины раз за разом тренируют один и тот же удар, так и я должен работать над собой, чтобы стать сильнее.

Нужен новый листик. Этот уже не годится — он мокрый, а значит, падать будет прямолинейно вниз, как камень. А мне нужно, чтобы он танцевал в воздушных потоках, смещался случайным образом. И я "потянулся" за следующим.

— Привет. Ты не против, если я тут пополощу белье? — звонкий девичий голосок оторвал меня от тренировки.

— Здравствуй.

Вот очередные непонятные человеческие традиции. Поздороваться — поздоровался. А дальше что? Как я могу быть против, чтобы она полоскала в воде белье? Причем я к воде, белью или этому занятию?! Сам вопрос с точки зрения логики абсурден. Но у людей часто так...

Мимо меня прошла одна из деревенских девушек. Как же ее? ... Ани, да, точно, Ани! Я с удовольствием глянул на нее. Невысокая, изящная, с красивой фигурой, и постоянной легкой улыбкой на красивом лице. Одна из трех девушек в деревне, на которых я засматриваюсь. Ну а что? Я ведь мужчина. Да, отношений с девушками у меня еще не было, и это, надо сказать, напрягает. Ну, а где мне было искать подходящих девушек в центре Леса Смерти?! Мда, в общем, раньше у меня не было возможности даже смотреть на девушек. Так что здесь я наверстываю упущенное. Неделю назад даже придумал кое-что в этом плане. Создал небольшого голема, через которого я могу полноценно смотреть, и отправил в женскую купальню. Ну, то есть она общая, просто женщины и мужчины моются отдельно, по очереди. Да, так вот, успел полюбоваться в неглиже парочкой симпатичных женщин. А потом туда же зашла древняя старуха. Ужас! Нет, не так: фу, какой Ужас! Вот. В общем, охоту подсматривать за женщинами в общественной купальне мне сбили качественно. Так что теперь я ограничиваюсь простым осмотром с помощью глаз мимо проходящих симпатичных женских особей. Не так много видно, как на купальнях, это минус. Но и ничего противного не увижу — это плюс.

... Ани работала, а я любовался девушкой. Несколько быстрых взглядов на меня, и чувство азарта от нее не оставляли сомнений — она явно в курсе, что я смотрю, и ей это нравится. Все-таки хорошо, что я могу ощущать чужие эмоции. В сложном искусстве общения с людьми такая способность здорово помогает. Еще немного полюбовавшись ею, я вернулся к тренировке. Новый лист заплясал в воздухе под невидимыми ударами. Попал... Промазал... Попал... Промазал, дважды. До чего же он верткий! В какой-то момент я оторвался от тренировки из-за сильного чувства удивления, потянувшего от девушки. Хм, а я и забыл про нее — слишком сильно сконцентрировался.

— Это магия? Ты... ты колдуешь, да? А зачем? А что ты еще можешь? А почему ничего не видно, только листик дергается?...

Поток вопросов Ани буквально завалил меня. Ей хотелось знать все. Пожалуй, я бы не стал отвечать на все вопросы, если бы не искреннее восхищение, направленное на меня. Это приятно, особенно от девушки, которая мне симпатична. Никогда такого не чувствовал. Закончилось все еще лучше:

— Ой, ну я и заболталась. Мне же уже давно пора домой! Ну ладно, а давай где-нибудь с тобой погуляем?

Под прекрасными девичьими глазами изумрудного цвета, я не колебался:

— Давай.

После ее ухода я попытался вновь продолжить тренировку. А что? Маны я потратил немного — телекинез вообще не затратное умение. На одну "ледяную стрелу" я трачу столько же, сколько на добрый десяток ударов телекинезом. Но мысли все время возвращались к ушедшей девушке. Рассуждения в духе: вот как увидимся, тогда и... не помогали. Разгоряченное сознание продолжало подкидывать новую и новую пищу для размышлений и мечтаний. Разозлившись, я обратился к магии Ментала: создал заклинание "сосредоточения". (На самом деле, в этой школе магии используют не заклинания, а мыслеформы — своеобразный аналог заклинаний. В чем точно их различие, в двух словах не объяснить. Да я и не вдавался никогда глубоко в теорию — неинтересно. Работает — и ладно. Лично я по привычке говорю и думаю "заклинание". Тем более, что принцип работы очень похож.). "Сосредоточение" позволило сконцентрироваться на тренировке, отрезав лишние мысли. Что тут же сказалось — четыре из десяти листов я успел надорвать, пока они падали.

...— Ха, ну, вопрос конечно, интересный. Ха-ха! — Партору явно было очень весело, когда я попросил посоветовать, как вести себя с Ани — ведь у меня никакого опыта в этом деле нет.

— Значит, так. Во-первых, для того, чтобы девушка была более благосклонна, нужно облить голову мочей черного козла — он приносит удачу в любовных делах. Во-вторых, э-э-э... собрать лично и подарить букет из трех тысяч ромашек. Потом... потом еще нужно... э-э-э... а! Вспомнил! Еще нужно носить с собой засушенную лапку жабы, пойманную в третий день полнолуния. Да, и перед тем как пойти на встречу с девушкой, нужно обязательно вступить хотя бы одной ногой в коровий помет. Тогда встреча будет жаркой, хе-хе ...

Я слушал все это в растерянности. Похоже, поторопился, когда решил, что начал понимать человеческие отношения. Или это такой ритуал? Мол, если все выдержал — значит... да кто его знает, что это значит. Неужели всю эту чушь действительно нужно проделывать? А если не делать, ну, или, хотя бы не все делать... она ведь не узнает?! Но зачем вообще все это нужно? Глядя на мою обалдевшую физиономию, кузнец расхохотался. А закончив ржать, выдал:

— Да ладно, успокойся, пошутил я. Ну, пошутил частично — про помет. Все остальное — чистой воды ерундовые суеверия, я таких немало наслушался за свою жизнь. Между прочим — некоторые в них реально верят, хе-хе, наивные идиоты. Ладно. Если серьезно — то все бабы хотят переспать с понравившимся им парнем. Но никогда, и ни за что не скажут этого вслух. Только намеки. Они вообще постоянно "разговаривают" намеками. Сумел понять их — и дело в шляпе! Ну, а если не понял — иди домой, и спи один, лопух! Они всегда хотят чувствовать себя желанными, любимыми и самыми прекрасными. Причем женщины в этом плане намеков напрочь не понимают — им всегда хочется все услышать из уст мужчины, поразборчивей, почетче, да не один раз. Еще женщины, все-таки, слабый пол. Поэтому они очень уважают силу. Неважно в чем она проявляется — в мускулистой фигуре, влиянии на окружающих людей, в твердости характера, или кое-чего другого... В этом плане у тебя есть магия — вот ею и восхищай. Покажи что-нибудь... эдакое. Что, уже? Вот от этого и нужно "плясать"...

Мила:

Хьюза ужинал вместе с ее семьей. Последнее время они редко собирались вместе за столом. Муж говорил, что у парня вроде появилась подруга, не смотря на его трудности с общением. Если это правда — можно порадоваться за него. Да и заодно за девчушку, сумевшую завоевать сердце молодого чародея. Хороший парень, даром, что немного диковат — это пройдет. Зато завидный жених. Спокойный, добрый, симпатичный юноша, непьющий, и самое главное — чародей! О чем еще мечтать сельской девушке?! С таким бедности не будет знать никогда. Это ей повезло с мужем. А так все нормальные свободные мужики в деревне наперечет. Задумавшись, Мила и не заметила, как съела свою порцию. Огляделась, прежде чем потянутся за добавкой.

Муж молча ел. Как он говорит, так его воспитали. Не знаю, не знаю. Как не пыталась приучить что девочек, что Сору кушать молча, не болтая — ничего не вышло. Кстати, а где сынишка? А, он же на улице. Хьюза тоже тут с задумчивой улыбкой. Может, подругу свою вспоминает? Девочки доедают... вот паршивки!

— Так, девочки, берите салат. Миза, Тили, я кому сказала — берите салат!

— Ну ма-а-ам, я не хочу....

— И я тоже

— Так, а ну прекратите с матерью пререкаться! Вы что, не знаете — всякая зелень полезная человеку. А вы нос воротите.

— Ну мам, она же противная... И потом, откуда ты это знаешь? Может, это все выдумки.

— Это правда. Не верите — спросите у нашего священника. Вот ученый человек — он может объяснить почти все.

— Ну мам! Не хочу я эту траву — я же не корова, мне мясо и рыбку нужно кушать — снова возмутилась одна из дочек, слегка пухловатая Миза. А долговязая и худощавая Тили вместо возмущений решила зайти с другой стороны:

— Может, святой отец тоже ошибается. Ну, он же много знает, ты сама говорила, да? Вот и перепутал одно с другим. С кем не бывает? Я вон тоже недавно...

В это время послышался громкий топот — это Сора поднимался по ступенькам в дом. Просто так подниматься ему не интересно — поэтому поднимался он, как обычно, вприпрыжку. Топот внезапно прервался громким падением и вскриком:

— Ма-а-ам! Я поланился!

— Иди тогда сюда. Мама все полечит.

— Я не могу.

Миле почудилось что-то нехорошее в голосе малыша. Что — она и сама бы не смогла сказать. Почуяла материнским инстинктом. И выскочила из дому.

Вернулась обратно уже с мальчиком на руках. Внутри все сжато в тугой комок, но поддаваться чувствам нельзя — с ноги ребенка ручьем течет кровь. Тут уж подскочил и Партор. Мила аккуратно примостила Сору на лавке:

— У него задета вена. Пар, пережми пальцем вот тут, как я сейчас это делаю, видишь? Прижимай хорошо — это не даст ему истечь кровью. Я побежала за иголкой и нитками — придется шить.

И женщина убежала вглубь дома. Нитки нашлись быстро. Но с иголкой такой номер не прошел — пришлось несколько минут поискать. В душе проклиная несносную Мизу, кидающую иголки где попало, Мила метнулась обратно, в столовую.

Возле Соры, на корточках, сидел Хьюза. Руки сложены лодочкой, и прижаты к ноге мальчика, где рана. А между пальцев пробивается ослепительное зеленое свечение.

Опыт в лекарском деле у Милы солидный. Даром, что числилась всего помощницей. На самом деле ей спокойно можно было присваивать ранг младшего лекаря. Так что опознать в свечении магию Жизни, которую обычно используют для лечения, не составило труда. Только осознав, что опасность миновала, напряжение, сковавшее женщину, начало отпускать. Мила почувствовала, как мелко задрожали руки, и подкашиваются ноги. Не глядя, села на лавку. И увидела собственное отражение в зеркале напротив. Лицо и шею покрыли белые пятна. Опыт — опытом, но когда на весах жизнь собственного ребенка, спокойным оставаться тяжело.

Немного переведя дух, она вновь покосилась на парня. Глаза закрыты, желваки резко выделены. Видно, что старается.

Все буквально затаили дыхание, чтобы не отвлечь Хьюзу. А Сора вообще рот раскрыл от удивления. Ну еще бы! Мало кто и из взрослых видел магию своими глазами...

— Ну, вот и все. Смотри под ноги, когда бегаешь.

И вся семья ринулась осматривать ногу мальчишки. Крохотный белесый шрам — вот и все, что осталось от свежей раны.

— Ну, парень, ты и молодец! Спасибо! — первым сообразил поблагодарить Хьюзу Партор, одобрительно хлопнув по плечу. — А теперь слушайте меня внимательно все: этого не было. Вы — ничего не видели. Иначе, если кто-то проговорится, что Хьюза — целитель, под нашим двором выстроится пол деревни. И из соседних деревень тут же поедут просители. О спокойной жизни можно будет забыть. Так что — молчок, ясно?!

— Но если кому-то действительно нужно... — начала возмущенно Мила

...— То это их проблемы. Пусть копит деньги — и шурует в город. Там целитель есть. А тут — НЕТ. Всем понятно?! Вы хотите выслушивать их байки, мольбы, клянчание и проклятия? Я — нет. И тебе, Хьюза, я советую скрывать свои умения. Пока ты работаешь со мной, проблем нет. Кому нужен чародей, помощник кузнеца? Но если люди узнают, что ты можешь лечить — спокойной жизни уже не будет. Поверь, я знаю, о чем говорю. Люди в основном сволочи. Хорошее они помнят слабо, зато плохое помнят всегда, приукрашивая и перевирая. Десяток вылечишь, одному откажешь. И все — этот один такого про тебя расскажет...

Хьюза:

— Так, готов?

— Да! Посли узе! — Сора, нетерпеливо подпрыгивая на месте, протянул руку. И мы вместе вышли за ворота.

...Рану я мальчику вылечил — жалко мне его стало. А за это, можно сказать, получил небольшой урок по человеческим взаимоотношением. Нет, я подозревал что-то похожее. Ведь не зря Учитель советовал максимально скрывать свои способности. Да и святой отец рассказывал несколько историй, из которых можно такой же вывод сделать. Так что хорошо, что Ани я особо ничего не рассказывал. Так, показал с десяток эффектных, но абсолютно бесполезных фокусов. Она так задорно улыбалась! Вообще, нужно признать, мне нравится практически все, что она делает. Серьезно, любоваться нею можно бесконечно. А еще с нею легко общаться, не смотря даже на то, что я этого практически не умею. Она довольно умна. После нашей первой совместной прогулки, мои мысли все чаще и чаще начали возвращаться к Ани. Возможно, просто потому что она девушка. Первая девушка в моей жизни, с которой я хоть как-то общаюсь. А может даже я начал влюбляться. Святой отец и Партор рассказывали мне про это состояние. По-разному, конечно, но если усреднить — то получается довольно странное и глупое состояние. Надеюсь, у меня такого не будет — лишиться способности мыслить здраво не может нравиться. Ну вот. Опять мысли соскочили на нее. А ведь начал про Сору, а закончил...

Так, про мальчика, про мальчика... ага, вспомнил. После того, как я вылечил рану, я на всякий случай просканировал его ногу. Довольно простой прием — напитал маной Жизни глаза, да и все. И можно просматривать живой организм насквозь. Правда, чтобы что-то понимать, нужно долго учиться. Ну, я особо и не надеялся — просто хотелось проверить рану. У Соры оказался довольно глубокий прокол, до кости, да еще и вену задел. Неприятная и опасная рана для такого малыша. Без помощи он бы моментально истек кровью. Ладно, захотелось помочь — помог. Но при сканировании обнаружил любопытную вещь в его колене. Там обитает некро-дух. Вот из-за чего мальчик хромает. Неудивительно. Некро-дух — это, так сказать, зародыш, или заготовка духа магии Смерти. Развиваясь, он тянет силы из мальчика. Это не очень опасно, развиваться таким образом он будет очень долго — но часть жизненных сил уходит ему. Еще было бы любопытно узнать, каким образом он очутился в теле Соры.

Когда я рассказал его родителям, они испугались. К сожалению, в этом плане я не могу помочь. Было бы это у меня — легко разобрался бы. Магия Смерти является антагонистом магии Жизни. То есть напитал нужным типом маны участок с духом — и все. Некро-дух сдох бы во враждебных условиях.

С другим человеком сложнее — я не могу вылечить его так же, как и себя. Выход, как не странно, предложила Мила — отвести мальчика к святому отцу. Вроде бы он может что-то сделать с помощью силы Света. И я предложил отвести его лично. Мотивировал это тем, что смогу подробно объяснить, что именно случилось с Сорой. Тут я впервые в жизни слукавил — сказался опыт общения с людьми. Они постоянно так делают, чтобы добиться желаемого, это я уже знаю. На самом деле очень интересно — никогда не видел воздействия жрецов. Мне такая информация никогда не попадалась. Как вообще это происходит?

За размышлениями короткая дорога до церкви стала вообще незаметна. Поздоровавшись с молодым парнем-служкой (единственный человек, кроме священника, который постоянно "обитал" в церкви Света), мы прошли вглубь, к келье священника.

— Духи, посвященные Смерти, противны Свету. Я помогу. Садись... э... Сора, да, садись на лавку. И не волнуйся. Вот, лучше посмотри, что у меня есть — это тебе.

Священник вручил мальчику большое и аппетитное яблоко. Сора с удовольствием вгрызся, рассматривая большую картину на стене, напротив. Священник тем временем подсел к мальчику, и тихо зашептал что-то. Слов я не слышал, только видел, как шевелились его губы. В руках зажата плоская овальная пластинка из золота, на которой выжжен знак церкви Света — символическое солнце. Похожие пластины носят все верующие, только сделаны они из разного материала. У Милы, кстати, есть такая же, деревянная.

Я перешел на магическое зрение, и сразу заметил, как аура Окира наливалась сиянием. Откуда шла энергия, я так и не понял. Так как священник не чародей, то сам он не может вырабатывать ее. Каналов подпитки извне тоже не видно. И тем не менее, неизвестная мне энергия продолжала накачивать ауру. В какой-то момент глаза даже заслезились — настолько сильно полыхал Окир в магическом плане. И в это время он переплел пальцы обеих рук, и приложил их на колено ребенку. Энергия начала переходить в Сору в месте соприкосновения. Быстро переключившись на обыкновенно зрение, я ничего не увидел. Никакого свечения — как будто священник просто приложил руки. А в магическом плане темная энергия некро-духа затрепыхалась, как свеча на ветру. И как та же свеча, не в силах противостоять, потухла.

Сора, не увидев ничего интересного, догрызал яблоко. Похоже, он ничего не почувствовал — даже не дернулся, когда убили энергетического паразита в нем. Мальчика гораздо больше интересовал фрукт.

В ауре священника оставалось еще довольно много неизвестной энергии. Он отодвинулся от мальчика, сложил руки ладонями друг к другу на уровне груди, и, устремив взгляд вверх, опять зашептал что-то. Остаток силы начал покидать его ауру. И опять я не смог отследить, куда она девается. Одно могу сказать точно — это не магия. Магия не берется из ниоткуда, да еще и человеком без дара. И не девается в никуда. За пару минут энергия исчезла.

— Спасибо! — поблагодарил Сора, и начал оглядываться вокруг.

— Ложи сюда — Окир придвинул к нему бурую глиняную миску, наполовину заполненную яблочными огрызками.

— Как вы это сделали? — не утерпел я. Любопытно же, в самом деле. Интересно, а что еще может эта энергия? И как вообще он получил ее?

— Сила первородного СВЕТА. Есть древняя легенда: "И сказал Вседержитель — да будет Свет. Так Свет стал причиной всего живого, породив скалы и реки, леса и всея живность...". Мы, священники церкви Света, можем пользоваться НИМ во благо людское. Он дает силы противостоять темным силам магии Смерти, и дарует мощь паладинам и экзорцистам — священникам-чародеям. Этот путь доступен и тебе, между прочим. Конечно, не просто так — а лишь служением церкви ты сможешь обрести силу священного Света...

Окир:

Священник проводил взглядом Хьюзу, уходящего с мальчиком. Напускная бодрость была отброшена, как только исчезли чужие глаза. Окир буквально рухнул на лавку, и расслабился. Но, не смотря на усталость (Свет всегда взимает плату за даруемую силу), он чувствовал удовлетворение. Ведь подвернулся подходящий случай, и он сумел показать свою силу юному чародею. И рассказать о ней. Первый шаг на пути сделан. Зерна искушения новой силой, как правило, самый верный союзник при разговорах с чародеями. А дальше... дальше нужно будет поддерживать максимально дружеские отношения с Хьюзой, постепенно рассказывая о прелестях бытия экзорцистом. И всемилостивый Свет наверняка дарует победу!

Где-то на территории королевства:

Пылающий камин тускло освещал небольшую, уютную комнату. Рядом, расслаблено, в кресле сидел незнакомец. Просторная серая мантия с капюшоном полностью скрывала его. Видно было лишь руку, над которой висело марево, и темно-зеленые глаза, внимательно вглядывавшиеся в искажение из-под тьмы капюшона.

Марево тем временем расползлось немного, и начало преображаться. Спустя еще пару минут на его месте появилась трехмерная движущаяся картина: широкая деревенская улица, по ней шли двое молодых людей — парень и девушка. Они улыбались, о чем-то разговаривали, но до неизвестного не доносилось ни звука. Впрочем, ему это было и не нужно.

— Медленно. Слишком медленно ты развиваешься. Меня это не устраивает. Придется немного подтолкнуть.

На картине появилось новое действующее существо — огромный вепрь из Леса Смерти. Девушка замерла, вцепившись в парня. Судя по ее мимике, она что-то кричала. А парень молча напрягся, готовясь дать отпор...

Хьюза:

Я гуляю с Ани на окраине деревни. До сих пор не могу привыкнуть, что у меня есть девушка. Все-таки это здорово! Так приятно гулять, или целоваться в укромных местах, подальше от людских глаз. Особой остроты добавляет то, что я чувствую ее — и знаю, что я ей на самом деле нравлюсь. А то, что я не всегда понимаю правильно слова девушки — это не так уж и важно. Главное, что я чувствую ее...

— Наверное, ты околдовал меня — улыбается Ани. — Но на самом деле, ты — злой колдун и любишь очаровывать незнакомых девушек, чтобы завлечь их к себе в замок, и...

Я улыбнулся в ответ. Мое последнее изобретение в сфере общения состоит в том, что когда я не понимаю того, что Ани говорит мне, улыбаюсь. В большинстве случаев проходит нормально. Изредка она начинает сердиться, тогда приходится просить, чтобы объяснила мне по-другому, проще. Но в основном девичье "щебетание", как мне кажется, не несет особой смысловой нагрузки. Партор, кстати, согласен со мной. Правда, он еще советовал мне в основном поддакивать, и иногда отвечать отрицательно. После отрицания спрашивать: "а как ты думаешь, почему я против?". Девушки тогда сами придумывают объяснение, а потом сами же с жаром принимаются доказывать свою правоту. После этого нужно соглашаться. Тогда получается иллюзия полноценного диалога. Почему иллюзия? Я еще слишком плохо понимаю сложные взаимоотношения людей, чтобы участвовать в нем по-настоящему.

Крик. Не знаю, кто это или что это, но от этого недолгого звука волосы поднимались дыбом — такие мучения слышались в нем. Пронзительный, надрывный, но короткий, как будто кричавшему резко заткнули рот.

Ани испуганно закрутила головой, цепко ухватив меня обеими руками. Сканирую окрестности. В пределах километра, как и ожидалось, много людей — больше сотни. Это и неудивительно — ведь я в деревне, а не в лесной глуши. В общем, ничего толкового я не узнал.

Пару мгновений тишины. Все естественные деревенские звуки стихли. Лишь тихий шелест ветра.

Вроде, ничего. Может, просто кто-то неудач...

Крик повторился. Звук мощного удара, и падения. Как будто кинули мешок с... пусть будет с картошкой, о землю. Рев дикого зверя, промораживающий внутренности. Его, наверное, слышно и на другом конце деревни. Мощный, пронзительный, вызывающий на бой любого, кто осмелится. Слишком знакомый рев...

— Хьюза, что это?!

Перепуганная Ани прижалась ко мне со спины, распространяя вокруг себя чувство страха. Это ощущение захлестывает меня. Приходится отгораживаться от чужих эмоций "ментальным щитом".

Отвечать и отвлекаться некогда — нужно готовится к бою. "Замедление" с солидным запасом маны, магический щит, больше, чем обычно, чтобы захватить двоих. "Ледяная стрела", "Паралич". Дальше я собирался создать еще несколько заготовок. Но кусок забора недалеко от нас буквально снесло. Вместе с обломками дерева, разлетевшимися во все стороны, появился уже знакомый мне вепрь. Весь обляпанный кровью. Как то сразу пришло осознание — это не его кровь, чужая. Мы с Ани моментально попали в "прицел" маленьких красных глаз.

"Замедление" уже летит в него. Мощное, очень — четверть моего запаса маны влито в него. Такое нескольких медведей удержит одновременно — своих ошибок я не повторяю.

На мгновение я возликовал. Обездвижу зверя — и можно делать с ним что угодно...

Моя радость продлилась недолго. Вепрь заревел, и буквально роя копытами землю, двинулся к нам. Хоть и медленно. Сзади запищала от страха Ани, со всех сил сжав меня сзади.

Ну ничего, сейчас ты у меня получишь! Теперь-то я рассчитаюсь с тобой, проклятая зверюга! Я запустил в него последовательно "Ледяную стрелу" и "Паралич". Вообще никакой реакции — как будто в камень. Похоже, у него защита от магии. Возможно, не абсолютная — но проверять некогда. Значит, остается только одно надежное средство. Я собираюсь, и "выстреливаю" самым мощным, на который способен, ударом. И... просчитываюсь!

Удар, конечно, нанес какие-то повреждения кабану. Но еще он удивительным образом сложился с рывком зверя, и вышвырнул его из тисков "замедления". Перекатившись, вепрь вскочил, как ни в чем не бывало, и ломанул вперед.

Раз я не могу просто размазать его по земле — значит, нужно причинять ему более локальные повреждения — с этой мыслью я запустил чуть менее мощный удар уже не просто в тушу вепря, а в его левую переднюю ногу. Попал. Зверь тяжело рухнул на землю, по инерции пропахав солидную борозду. Попытался подняться — правая нога держала, а левая была разможжена моим ударом ниже колена. И тут же вновь упал, теперь уже окончательно. Мой второй удар пришелся на еще не поврежденную, правую ногу.

И тут я обратил внимание, что меня потрушивает. А точнее, Ани трусится мелкой дрожью. Ну, а поскольку она тесно прижалась ко мне сзади, то это ощущаю и я. Нужно как-то успокоить ее.

— Опасность миновала — озвучиваю я очевидное. Правда, мне кажется, что это не совсем подходящие слова. Ну не умею я успокаивать девушек. Нет у меня соответсвующего опыта.

— П-п-правда?

Отцеплятся от меня девушка не спешит. Но чувство страха от нее становится чуть тише.

Как там Партор говорил? "Если у девушки какие-то негативные, неприятные эмоции — просто обними. Этим ты показываешь свою поддержку, и практически неважно, отчего она беспокоится."

Сейчас попробуем. Хм, действительно, начала успокаиваться быстрее. Рабочий способ.

Успокоив Ани, я смог отцепить ее руки от себя, и подошел поближе к поверженному зверю. Гигант, да, просто гигант — навскидку в нем точно больше тонны. Может даже, под полторы тонны. То есть тяжелее меня больше чем в двадцать раз.

Вепрь все еще был жив, тяжело дышал, и даже пытался подняться, жалобно хрюкая от боли в раздробленных ногах. Сдвинутся с места он уже не мог. Вокруг него расплывалась кровавая лужа. Я засмотрелся, как на поверхности жидкости отражалось безмятежное небо, с редкими облачками.

Очнулся я от топота и криков — бежала толпа жителей села с инструментами в руках. Видно, у кого что было ближе — вилы, топоры, или лопаты — то и ухватили... Впереди — староста, обвешанный амулетами, с мечом. Но без доспехов. Возможно, их слишком долго одевать. Увидев меня, спокойно стоящего возле поверженного зверя, они перешли на шаг. Поблескивающие металлом инструменты опустились. И через пару минут еще живой кабан оказался окружен толпой людей.

— Вот это зверюга!

— Нет, ты погляди, как он косится на нас! Убийца! Точно тебе говорю — я такие вещи различаю.

— Смотрите, смотрите — он истекает кровью.

— Да-да, точно, и передние лапы у него перебиты.

— Тьху, проклятое отродье Тьмы!

Тут раздался крик из двора, в заборе которого вепрь проделал отверстие:

— Черноруков перебили! Тут мать, отец и двое детей — все разодранные в клочья!

Толпа заохала, и ломанулась во двор. Возле вепря остались только мы с Ани, и староста.

— Спасибо парень! От всего села — спасибо! Я даже не знаю — справился бы я с таким, или нет — слишком уж он огромный — мужик сокрушенно покачал головой. — Никогда такого не видел — не иначе из Леса Смерти прибежал, падлюка. Если бы не ты — кто знает, скольких он бы еще успел растерзать, пока его не завалили бы. Так что еще раз спасибо. И знай — если будет что-то нужно — смело обращайся. Чем смогу — помогу.

И развернувшись, староста ушел вслед за основной толпой.

— Ты извини — я почувствовал прикосновение Ани — я, наверное, пойду домой. Давай как-нибудь в другой раз прогуляемся, ладно? Не сердись, пожалуйста!

Изящный силуэт девушки исчез за поворотом. А в это время толпа односельчан вернулась, и дружно подбадривала старосту, аккуратно подбиравшегося с мечем к кабану...

Хьюза, спустя два месяца:

Раннее утро. Узкая тропинка, виляя, уходит в лес. Весело чирикают птички, пространство вокруг наполнено гомоном насекомых и шелестом растений под свежим ветром. Роса еще не сошла, и при каждом шаге оседает на босых ногах. Но Хьюзу это не смущает — тепло ведь, лето.

За двадцать минут он добрался на небольшую, вытоптанную поляну с начерченными простыми геометрическими фигурами. Здесь теперь не растет трава, но при этом голая земля не пачкается даже в дождь. Такие уникальные способности поляны благодаря наложенным заклинаниям Жизни и Земли.

Скинув на краю поляны все вещи, и оставшись лишь в коротких, линялых холщовых штанах, парень делает несколько шагов в центр. Теперь можно начинать тренировку. Наложить "замедление" на себя. Преобразовать половину запаса маны в силу Жизни, и напитать ею собственное тело. Несколько глубоких вдохов-выдохов. Руки перед солнечным сплетением. Шаг вперед, удар левой рукой. Шаг назад — блок правой. Подшаг — одновременно блок одной, и удар другой рукой. Перемещение по начерченному на земле квадрату, одновременно нанося удары и блокируя атаки воображаемого противника. Первые капли пота иногда срываются с разгоряченного тела. Тридцать два движения, три повтора. Остановка. Расслабился на пару минут, стирая пот с лица и восстанавливая дыхание.

Теперь Хьюза перешел на новую фигуру — круг. Тоже тридцать два движения, по три подхода — но теперь перемещение по кругу, и с добавлением ударов ногами. Растяжка так себе, поэтому "верхние" удары не особо отличаются от "нижних". Закончил. Руки трусятся, ноги подгибаются, сердце выскакивает. Пот заливает глаза, штаны практически мокрые. Хорошо позанимался.

... Начальный комплекс рукопашного боя показал староста. С практически идеальной памятью и возможностью улучшать ее до предела с помощью Ментальной магии, запомнить было несложно. Две недели — и коряво, но правильно повторить весь комплекс из шестидесяти четырех движений не составляет труда. Еще две недели на шлифовку, под присмотром все того же старосты — и молодой чародей уже занимается вполне самостоятельно.

Вообще, история получилась довольно забавная. Староста тренирует двух своих племянников — они собираются пойти на королевскую службу, насколько я понял. А Хьюза проходил мимо, и случайно увидел это. Загорелся идеей тоже научиться. Упросил старосту. Итого, на три недели энтузиазма хватило. Но слушая наставления племянникам, понял, что занимается ерундой. Ребята уже несколько лет довольно жестко тренируются, и при этом, по словам старосты, до среднего воина им заниматься еще пару лет, как минимум. То есть четыре-пять лет серьезных тренировок — и они выйдут на средний уровень. Хьюза еще не сталкивался в бою с такими, но подозревал, что подобные бойцы ему на одно-два заклинания, максимум. Правда, староста еще рассказывал о воинах высоких рангов. Те способны пачками укладывать обычных воинов, чуть ли не самостоятельно брать штурмом замки. И даже противостоять полноценным магам. Каким-то образом. Но тренируются такие воины десятки лет. В общем, молодому чародею не захотелось тратить столько времени на неизвестный результат.

Хотя за время занятий он немного стал сильнее. Это не измерить, но Хьюза почувствовал себя бодрее. Нытье мышц после хорошей тренировки тоже, как это ни странно, прибавляло желания заниматься еще. Да и просто появилось ощущение, что жизненных сил прибавилось. В итоге, поразмыслив еще, решил, что посвящать время тренировкам все-таки стоит. Но не ради того, что когда-нибудь, в очень-очень далеком будущем станет супер-воином. На это надеяться не стоит. Просто для себя. Стандартную тренировку длиной в два с половиной часа можно ужать в двадцать минут, используя ману магии Жизни, и заклинание "замедления". Выносливость, сила, ловкость и координация движений таким образом сильно улучшится. В жизни это точно пригодится.

... С помощью магии Воды сконденсировал влагу из воздуха, и обработал сам себя магическим душем. Оделся. Хорошо!

Осталось еще приблизительно треть маны. Молодой чародей сел лицом к двум большим деревьям, на расстоянии десяти шагов. Это самая твердая порода, растущая в этих местах. На стволах нарисованы красные пятна, величиной со среднее яблоко, двенадцать штук. На разной высоте. И Хьюза начал обрабатывать эти места телекинетическими ударами в случайном порядке, стараясь сделать это быстро, и при этом максимально сильно. В воздухе — треск крошащейся древесины. Во все стороны летят мелкие щепки. Он становился, как только на месте каждого пятна образовалась дыра, доходящая до сердцевины дерева. Накидывает "восстановление", заклинание магии Жизни. До завтра проломы затянутся, и можно снова тренироваться на тех же деревьях.

Сегодня потребовалось семнадцать минут чтобы закончить упражнение. Два месяца назад, сразу после нападения кабана из Леса Смерти, на это же упражнение уходил почти час. Кстати, именно тогда Хьюза сообразил засекать время, которое тратится на упражнения. Хороший способ узнать прогресс. Так сразу становится понятно, зря потратил силы, или с пользой. Часов, к сожалению, у него не было. Вообще, во всей деревне часы есть только в церкви — огромные, настенные, и большая "луковица", размером с кулак, у старосты — старый военный трофей. Чародей же обошелся иначе — с помощью Ментальной магии. Конечно, пришлось потратить несколько дней на отработку нужного визуального эффекта, но оно того стоило. Теперь, стоит Хьюзе максимально поднять взгляд вверх, как перед ним возникают часы с секундной стрелкой. А точнее, двое часов — белые, с черными стрелками и черными цифрами, другие — черные, а стрелки и цифры наоборот, белые. Белые "работали" с полночи, до полудня. Черные — остальное время. Причем, как, и на каких принципах они работают, молодой чародей и сам не понимал. Этим и ценна Ментальная магия — магия, для которой нет ограничений, кроме собственного сознания.

Остаток маны Хьюза планировал потратить на развитие резерва. Величина резерва — одна из основных характеристик чародея. И как раз именно это его слабое место. На телекинез, конечно, тратится мизер. Но вот обычные заклинания "съедают" от одной тридцатой текущего резерва и больше — вплоть до трети или даже половины. А это значит, что он в состоянии создать всего пару достаточно мощных заклинаний. Слишком мало! Полноценный маг может создать не менее семи таких заклинаний...

Есть несколько способов увеличивать резерв. Один из самых легких — специальные наркотические грибы. Их выращивают темные эльфы в пещерах. Жуя сушенные и специально обработанные грибы, резерв понемногу увеличивается. Минусы — дороговизна, и непоправимый вред организму, плюс привыкание, как физическое, так и магическое. Конечно, если ты — чародей Жизни, вред организму можно минимизировать, и все же Учитель не одобрял этот путь. Хоть и признавал его действенность. После того, как чародей привыкает к грибам, аура безвозвратно деформируется, и больше никакие другие способы не действуют. Да и еще выше мастера такому чародею не подняться. Еще один способ отличался полным отсутствием минусов и побочных эффектов, но требовал необычайно высокого контроля над магией. Его могли себе позволить чародеи не ниже ранга мастер. Был еще третий способ — и именно его молодой чародей и предпочитал. Суть в том, чтобы прогонять по ауре особым способом энергию. Вся мана "собирается" максимально плотно, в небольшом объеме. И этим сгустком нужно проводить по ауре. Избыточная концентрация маны сама растягивала, расширяла энергоканалы, увеличивая общий резерв. Из недостатков — болезненные ощущения в ауре, которые затихают спустя несколько часов и необходимость более чем на две трети опустошать резерв перед занятием, чтобы не допустить травмирования энергоканалов чрезмерной концентрацией.

Можно приступать. Но сосредоточиться не успел — кто-то потревожил сигнальное заклинание. Хьюза повернул голову в сторону неизвестного. Хотя уже догадывался, кто это может быть. И верно, Ани. Только она знает место тренировок. Губы молодого чародея сами по себе растянулись в улыбку.

— Привет!

Переведя дух после приветственного поцелуя, Ани затараторила:

— Я знаю, что отвлекаю тебя, но ты же будешь тут еще несколько часов. А в деревню приехали торговцы. Упустишь все самое интересное! Я не могу этого позволить. Так что кидай свои занятия, и пошли быстрей. Там столько всего интересного! Давай-давай, пошли, я не шучу. Они останавливаются всего на пол дня, а потом едут дальше. А уже прошло больше часа...

Нужно отметить, что за то время, пока Хьюза живет в деревне, торговцы приезжали всего дважды. Один раз, когда он лежал в горячке, после пересечения Леса Смерти. Второй раз молодому чародею стало любопытно посмотреть на рыбалку, и он на целый день ушел на озеро с Партором и Сорой. Так что через несколько минут пара направилась в деревню.

Торговцы разместились недалеко от первых домов. Развернули телеги в несколько рядов. Правда, издалека сами телеги практически не видны — их закрыла гомонящая толпа. Увидев огромное скопление людей, Хьюза удивленно приостановился. Девушка моментально отреагировала:

— Пойдем, не стой столбом!

— А почему так много людей? — молодой чародей не упускал возможности узнавать новое про окружающих.

— Как это почему? Торговцы бывают редко, вот почему! Сейчас тут собралась вся деревня, кроме убогих да калек. Конечно, почти все что нужно, мы и сами делаем, но некоторые вещи все же лучше купить. Например, красивые ткани — вон они, с краю. Пошли туда сначала!

И Ани потащила за руку чародея к ближайшей кучке людей, стоявших вокруг телеги. Хьюза не сопротивлялся — ему и самому было интересно. Ведь он никогда не видел, чтобы столько людей одновременно собирались в одном месте.

В воздухе висел практически монотонный гул — это множество людей разговаривали, спорили, ругались, требовали, выкрикивали, и конечно же, торговались. В таких условиях услышать кого-то можно было только в ближайших нескольких метрах. Дальше речь сливалась с общим гулом. Общее давление эмоций тоже било колоколом по Хьюзе, так что он поспешил выставить "ментальный щит".

— И почем это?

— По пятьдесят, как и все.

— Чего ж по пятьдесят-то, если недавно ишшо по сорок пять было а тут сразу бах — и по пятьдесят! Не, меня не обдуришь — давай по сорок пять, и без обмана!

— Значит так — сорок восемь, и не меньше. Не нравится — иди и купи где-то еще...

— Как думаешь, такой цвет пойдет?

— Пойдет, конечно. Шо ж там может не пойти? — Тряпка она и есть тряпка, как ее не покрась...

... Золла, посмотри какая прелесть! Я себе точно возьму метра три, на юбку...

— Так, ты, старая дура! Руки прочь от этого отреза! Я первая его увидела!

— Ой, да хто бы говорил про старую-то! Да это я его первая увидела, а ты врешь как всегда! — две древние бабки сцепились из-за понравившегося клочка ткани. Вопли, визги, ругань. Окружающие расступились, и с удовольствием смотрят, как две старухи таскают друг друга за волосы. Даже торговец умолк на некоторое время, засмотревшись. Некоторые, правда, даже внимания не обратили, перебирая ткани. Например, Ани. Молодому чародею было скучно рассматривать гору тряпок. Драка двух старых женщин тоже особого интереса не вызывала. Зато любопытно было изучать реакцию людей на это. Он даже убрал "ментальный щит", чтобы лучше чувствовать. Злобная радость, любопытство — вот чем в основном веяло от людей. Очень изредка попадалось равнодушие, или четко выраженное неодобрение. И всего два источника злобы — от самих виновниц зрелища.

Сделав вывод, что людям в основном нравится наблюдать за такими зрелищами, Хьюза собирался восстановить "ментальный щит". Как вдруг почувствовал еще один источник злобы, по силе, пожалуй, превышающий обеих бабок вместе взятых. Да и еще, похоже, направленный четко на него.

Чародей завертел головой, пытаясь взглядом отыскать неведомого недоброжелателя. Через две телеги стоял мелкий черноволосый парень со скривленным лицом. Один из троих, пытавшихся вымогать деньги. Увидев, что Хьюза его тоже заметил, он нахмурился, и начал быстро пробираться сквозь толпу.

Чародей перевел взгляд на таскающих рядом за волосы старух, и ухмыльнулся. У него возникла идея.

...Тиг не мог пропустить торговцев. Такое столпотворение бывает очень редко. Покупать он, конечно, ничего не собирался. Вот еще! Тратить свои деньги?! Он не простак какой-нибудь. Зато что-нибудь стянуть у зазевавшегося торговца, а то и у односельчанина — запросто. Потом, конечно, подождать придется пару недель, чтобы не подумали на него, забыли. И обменять на выпивку с куском колбасы. Братьям такое не под силу — они тупые бугаи, тут нужна работа потоньше, мозгами. Чтобы никто не заметил.

Торговец тряпками его не заинтересовал. Сидит высоко на телеге, кошель не достать. А тряпки его никогда и не интересовали. Дальше стояла телега с посудой. Торговля у него вялая — всего с десяток односельчан вокруг, в основном пожилые женщины. У продавца пока брать наверняка нечего, а вытянуть деньги у односельчанок не получится — некем прикрыться. Вот в толпе, в давке — вот тут можно и разгуляться. И опять же, воровать лучше у молодежи. Те будут молчать, потому что стыдно признаваться. А какая-нибудь старая карга из-за вшивого медяка будет вопить несколько часов. Потолкавшись еще у нескольких мест, Тиг с сожалением отошел — подходящие ротозеи пока не попадались. Но через несколько телег попалось то, что заинтересовало его. Изящный топорик с тонкой гравировкой на лезвии — достойная добыча на взгляд юного грабителя. Правда, нужно подождать, пока торговец отвлечется, и отвернется. Внаглую непрерывно смотреть тоже нельзя — может что-то заподозрить, торговцы, они опытные в этом деле. Приходится изображать богатого зеваку, небрежно рассматривающего то товар, то собственных односельчан. Делать вид, что лишь пришел поглазеть, ничего не собираясь покупать. И тут Тиг краем глаза засек знакомую фигуру — чародея. Эта сволочь избила его с братьями. Да еще когда он сообразил натравить на старосту, чародей, скотина такая, умудрился переубедить его. В итоге снова влетело Тигу с братьями. Задница пол дня болела от розог, а еще несколько дней они вкалывали, закидывая камнями ямы на дороге. Он слышал, что вроде бы это самый чародей геройски убил громадного вепря, напавшего на деревню. Саму животину видеть не довелось, так что Тиг не сильно верил этому. И презрительно кривился, когда слышал, как люди хвалили чародея. Подумаешь, "подвиг"! Охотники регулярно повторяют такие "подвиги". Но что-то никто не спешит объявлять их героями. Лицо чародея вызывало только злобу, и желание избить до полусмерти. Но нападать в лоб бессмысленно — только хуже ему самому будет. Юный грабитель уже привычно прикинул варианты, как можно было бы отомстить врагу. И тут чародей, смотревший совсем в другую сторону, завертел головой и нашел взглядом его. Почуял, сволочь — с опаской понял Тиг. И начал пробираться подальше. Вдруг мужик, стоявший спиной перед ним, дернулся, как от удара. Быстро развернувшись, он взревел и кинулся на Тига. Замелькали пудовые кулаки, обрушиваясь на него.

— Давай, так его, урода! — народ моментально поддержал мужика. Не любили его в деревне. Вокруг образовалось свободное пространство, в котором Тиг старался прикрыться, скорчившись в позе эмбриона на земле. Победитель, впрочем, недолго буйствовал — хорошенько отмутузив его, и громко сплюнул на Тига.

— Толкаться он вздумал, гаденыш. Еще раз пихнешь — я тебе все кости переломаю, козел! Понял?!

Тиг затряс головой, не рискуя убрать руки от нее.

Сплюнув еще раз, победитель ушел. Толпа вокруг него тоже рассосалась. Тиг, пошатываясь, поднялся. Нужно идти. Умыться, привести себя в порядок. И придумать, как отомстить проклятому чародею. Тиг даже не сомневался, что его неприятности — дело рук врага. Так что ему нужен план. Нужно сделать так, чтобы чародею стало плохо, чем хуже — тем лучше. Но он не понял, что это месть, его, Тига, месть...

Легкий телекинетический удар, даже не удар — толчок. Причем воздействие оказалось не очень удачным — чародей попал не в недоброжелателя, а в спину мужика. Но вышло даже лучше, чем Хьюза ожидал. Черноволосого парня, еще недавно сверлившего недобрым взглядом теперь волновали совсем другие проблемы — он старался прикрыться от неумелых, но сильных ударов деревенского мужика. Молодому чародею понравился эффект. Едва заметное воздействие — и люди поступают так, как выгодно ему. Любопытно. Над этим стоит поразмыслить...

— Мне пойдет? — отвлек Хьюзу девичий голос. Ани протягивала ему кусок бирюзовой ткани. Чародей понятия не имел, о чем она спрашивает, так что решил воспользоваться очередным советом от Партора:

— А ты как думаешь?

— Ой, мне очень нравится! Такой нежный цвет, платье из этой ткани будет...

Хьюза довольно улыбнулся про себя — трюк с вопросом на вопрос сработал. Обычные люди не задумываясь отвечают на подобные вопросы. Ему же приходится хитрить, изворачиваться, чтобы выглядеть как все. Можно и не хитрить, но тогда на общение тратится гораздо больше времени, плюс отношение людей становится хуже — благодаря эмпатии это легко ощутить. Так что в этом плане советы кузнеца оказались бесценны.

... — так что мне нужно три метра. Только у меня нет столько денег. Можно у тебя попросить? — скрещенные на животе руки, слегка склоненная набок голова, милая улыбка и волна азарта, как у кота перед прыжком на мышь. И все это — Ани, выпрашивающая деньги на очередную ерунду.

Хьюза выудил из кармана с десяток монет и протянул их девушке.

— Хватит? Надеюсь, хватит, потому что у меня больше нет с собой.

Монеты исчезли с руки, как будто их снесло телекинезом.

Денег хватило с избытком. Ани с энтузиазмом потащила тратить все, что осталось. Разнообразная глиняная посуда, изделия из дерева — от ложки до здорового сундука, товары из металла, оружие. Вот на последнем "завис" уже Хьюза. Ему, по сути, впервые в жизни выпала возможность разглядеть и исследовать оружие. Мельком увиденное на старосте не в счет. Так же не в счет он полагал короткий меч, оставшийся в Лесу Смерти. Жалкая поделка, просто длинный, слегка заостренный прямоугольник с неудобной ручкой. Хьюза чудом отыскал его в доме Учителя, питавшего странную неприязнь к холодному оружию.

Творения, что лежали тут, завораживали. Создатели сумели совместить смертоносность и красоту. Плавные линии превращались в отточенное острие, и блики солнца играли на полированных плоскостях стали. Молодой чародей зачарованно осматривал мечи и ножи, кинжалы, копья, сабли ... Особенно ему приглянулся небольшой прямой кинжал. Удобная рукоять как влитая ложилась в руку. Неказистые, нарочисто простые ножны скрывали бритвенно острое, синеватое лезвие, и силуэт пантеры.

— О! Хороший выбор! — похвалил покупателя купец — голубая сталь, лучшее, что могут предложить оружейники Уккатара. Всего семьдесят золотых.

Учитывая, что именно оружие реже всего покупают, торговец был рад любым клиентам. И тем более тем, кому можно будет впихнуть товар за семьдесят золотых, учитывая, что купил он его всего за пятнадцать.

Хьюза задумался. За деньгами можно и сходить домой. Заполучить оружие хочется, но семьдесят золотых — это почти все, что он заработал у кузнеца. Стоит ли оно того? В конце-концов, ему просто хочется заполучить кинжал. Никакой жизненной необходимости в этом нет.

— А может, вы могли бы скинуть цену? — включилась в торг Ани, увидев, что Хьюза заинтересовался кинжалом. Хотя сама по себе деревенская девушка ни за что не выложила бы такие деньги за бездушный кусок железа. Впрочем, у нее и не было никогда такой суммы...

— Ну что вы! Как же я могу скинуть, если я купил его за шестьдесят пять монет. А доставка? Мне же тоже нужно хоть что-то заработать! И так почти в убыток себе торгую. Вот распродам остатки, отдам долги, и завяжу с торговлей — и так еле концы с концами свожу. Но вы лучше посмотрите, какой чудный узор на клинке! Это пантера, хищный и диковинный зверь, у нас он не водится. Но он храбр и стремителен — так же, как и будущий хозяин оружия...

Хьюза недовольно поморщился. Чувства купца ясно показывали, что он обманывал. Правду сказал лишь про зверя. Так что, можно сказать, сам виноват — не будет у него покупателей.

— Пойдем — тихонько тронул за плечо чародей свою подругу. А вслед им неслись крики купца. Но Хьюза не обращал на них никакого внимания.

...— Теперь свернуть возле большого засохшего дуба, потом через Темный луг, и выйдем как раз к Заячему камню. Мы туда с девчонками бегали еще вот такусенькими, гадали на суженого...

Хьюза ощутил легкую волну смущения от Ани. Впрочем, к облегчению девушки, его не заинтересовали ни гадание, ни само понятие "суженного".

— А что за "Темный луг"?

— Как, ты уже столько тут живешь, а не знаешь? Ну-у-у, это известное место. Каждый мальчик или парень в деревне, да и в ближайших селах хоть раз бывал там. Ребята так испытывают на храбрость себя. Вообще, это огромное поле, на краю даже маленькое озерцо. А назвали его так, потому что там страшно.

— В смысле? Ты, наверное, имела ввиду, что там что-то страшное?

— Хм, нет. Просто так страшно, безо всякой причины. Чем дальше вглубь — тем сильнее. Поэтому ребята даже соревнуются, кто сможет зайти дальше. Говорят, в позапрошлом году Тивен, племянник кожевника, прошел двадцать три шага! Еле веревки хватило. Обычно пятнадцать-восемнадцать шагов выдерживают... Ай, этого ты тоже не знаешь. Идти нужно медленно, чтобы почувствовать, когда ноги отнимаются. Если бежать, то говорят, можно успеть преодолеть с пол сотни метров. Только такие смельчаки не возвращаются. Вообще, обычно обвязываются поперек крепкой веревкой, и вперед — испытывай себя. Девки пищат, парни подбадривают, весело!

За рассказом дорога как раз привела к лугу. Хьюза огляделся. Действительно, большая территория, заросшая травой по пояс. При этом ни одного дерева или куста нет.

— Видишь, там вытоптанный участок? — и Ани показала рукой влево — там вбитые колышки. Каждый год вбивают одну-две новых деревяшки, потому что Темный Луг растет потихоньку. А крайний колышек — это место, от которого идут вглубь. Говорят, когда луг был еще нормальный, там проходила тропинка. Ну что, пошли дальше? Я еще не показала тебе Заячий камень. Он конечно, не сильно похож на зайца при свете дня. Но зато в сумерках — не отличить, вылитый заяц. Как-то там очень уж хитро тени складываются.

Но чародея не сильно заинтересовал Заячий камень. Гораздо любопытней казался луг. Да и возникло желание выяснить, что же происходит тут.

— Подожди, давай лучше подойдем поближе к лугу.

— Ну, если хочешь — пошли. Но вдвоем там не очень интересно — вот в большой компании — совсем другое дело...

Хьюза сделал первый шаг за колышки. Ани тем временем ждала, наблюдая за своим парнем. Да, именно своим парнем. Этот выбор она сделала чуть ли не после первого дня знакомства. Молодой, симпатичный, добрый, спокойный, да и еще настоящий чародей вдобавок. Так сказать, хорош со всех сторон. Возле него она ощущала себя, как за каменной стеной. Кто еще может похвастаться тем, что уложит огромное чудовище прямо у нее на глазах, убивать которое бежало пол деревни, и даже не запыхается?! По крайней мере, ни один знакомый ей парень не обладал такими достоинствами. Да и нравился ей он, чертовски нравился. Девушка буквально таяла даже от простых поцелуев. Хоть это были и не первые поцелуи в ее жизни... Родители тоже были "за" обеими руками — сильный чародей в семье — это ценно. Даже, пожалуй, не просто ценно — это подарок небес. Да через пару-тройку лет его авторитет будет не меньше, чем у старосты — самого влиятельного человека в деревне! Небольшие сложности с общением не стали препятствием. Подумаешь, немного молчалив и не всегда понимает намеки! Это вовсе не смертельно. А уж когда девушка узнала причину, почему он такой, и вовсе перестала обращать на это внимание. Многие подруги завидовали. Причем даже не смотря на то, что уже с кем-то встречались или были замужем. Ха, нечего было клювом щелкать, а теперь поздно — уж она постарается, чтобы на конкуренток Хьюза даже не глянул.

Но сейчас Ани с нарастающим волнением следила, как парень шагает все глубже и глубже в проклятый луг. Она думала, что сделав пару шагов он утолит любопытство, и на этом все закончится. Но не тут то было...

— Хьюза, милый, остановись! Не нужно изображать "героя". Это же тяжело, и очень опасно. Возвращайся назад!

— Для меня не опасно.

Двадцать шагов. Тридцать шагов. Сорок. Пятьдесят... Ани уже давно сбилась со счета. А молодой чародей продолжал спокойно шагать вглубь, показывая, что не стоит его равнять с обычными людьми. Прикусив губу, девушка наблюдала, как ее любимый постепенно исчезает в высоких травах. И она не может ничем помочь — остается только ждать. Ждать, и надеяться, что все будет хорошо, что он не переоценил свои силы...

А Хьюза в это же время спокойно шел. На поле оказалась большая концентрация свободной маны Смерти. Именно поэтому люди чувствовали себя плохо, а если зайти глубже — то умирали. Но то обычные люди. Любому чародею это не было помехой. Магический щит — и постороннее давление становится абсолютно незаметным. Хотя и без щита чародеи почувствовали бы только легкий дискомфорт. В отличие от обычных людей, у них в ауре всегда есть какое-то количество маны, выработанной лично — это и есть их защита от подобных воздействий. Молодой чародей решил, что обязательно выяснит источник такой сильной маны Смерти. Во-первых, просто любопытно, а во-вторых, возможно то, что излучает такую мощь, можно как-то использовать.

Шагов через тридцать появились мелкие некро-духи. Размером с насекомых, они бессильно ударялись о щит, и разочарованно отлетали прочь. А вот если бы не было защиты, они попытались бы вселиться в тело. Учитывая, что их тут сотни, даже нечего гадать, чем бы это закончилось. Практически моментальная, мучительная смерть. Щит они не пробьют — сил не хватит, все-таки некро-духи — это слабейшие. Здесь они явно привлеченные силой магии Смерти. Так как концентрация растет, по мере продвижения вглубь, то может появится и кто-то посерьезней...

И действительно, не успел Хьюза подумать об этом, как из полупрозрачных струек воздуха соткался силуэт человека. Из создания потекли черные, нематериальные струи магии в чародея, встречая на своем пути щит. Одновременно раздался необычайно противный, пробирающий до костей звук, немного похожий на тоскливый вой и скрип одновременно. Баньши. Это единственные создания магии Смерти, использующие комбинацию магической и звуковой атаки. Сил пробить защиту у этого духа не хватит, но и просто так, как некро-духи не отстанет. Будет кружить, непрерывно атакуя. А если подтянется еще десяток таких же созданий? Уже довольно опасно — суммарная мощь их атаки будет солидная. Стоит разобраться с баньши именно сейчас.

Мысленно перебрав подходящие заклинания, чародей остановился на "таянии", магия Смерти. Судя по описанию, слабых духов рвет в клочья, более сильных — ослабляет. Ну что же, проверим. Итак, сформированное заклинание летит в духа... Вот сволочь! Баньши увернулось в последний момент! Следующие несколько заклинаний постигла та же участь. Дух не желал погибать, кружась вокруг чародея, и старательно уворачиваясь от заклинаний. Свою же атаку баньши не прерывало ни на мгновение.

Придется пойти по другому пути... В воздухе перед чародеем сгустился клочок мрака, размером с кулак. Он слабо пульсировал. Секунда, другая, третья... и клочок стремительно разворачивается в едва заметную сеть, которая молниеносно укутывает баньши, обездвиживая. "Сеть" подействовала безупречно. Впрочем, и неудивительно — ведь она и создавалась из расчета на нематериальных духов.

— Вот так! А теперь эксперимент.

В обездвиженного духа полетело "таяние". Заклинание мгновенно развеяло и "сеть", и баньши.

Немного поразмыслив, Хьюза решил, что тенденция настораживает. Сначала некро-духи, потом баньши. Если продолжить логический ряд, то следующий на очереди будет достаточно могущественный дух. Что-нибудь вроде умертвия, или призрачного черепа. Таких существ без подготовки будет уже слишком сложно победить. Что делать дальше — нужно решать сейчас. Причем опираться лишь на догадки — нематериальных сущностей издалека обнаружить чрезвычайно тяжело. Это задача для мастера соответствующей магии, не меньше. Если идти вперед — тогда нужно преобразовать весь запас маны в магию Смерти, и половину, как минимум, вогнать в мощные подготовленные заклинания. Или уйти сейчас, чтобы вернутся позже, гораздо более подготовленным на борьбу с существами магии Смерти. Второй вариант, конечно, гораздо разумнее и безопасней.

Через пятнадцать минут Хьюза двинулся... вперед. Любопытство оказалось сильнее осторожности. "Таяние", "сеть", "изгнание", "отрицание смерти" размещены в ауре в виде заготовок. Только напитай маной — и в бой. Все это заклинания, рассчитанные против существ магии Смерти. Другие врядли тут встретятся.

Еще несколько десятков шагов вперед. Мелкие некро-духи все так же пытаются "попробовать на зуб" чародея. Подлетел, ударился о щит, отлетел. Подлетел новый. Очень напоминают насекомых — надоедливая, но безвредная мелюзга. Трава тут, кстати, значительно ниже, и более редкая. Скорее всего, сказывается возросшая концентрация маны Смерти.

Сильный удар по щиту отвлек Хьюзу от разглядывания окрестностей. Прозевал появление нового противника. Снова удар, да такой, что пришлось срочно подпитывать щит, чтобы не развалился. Но зато чародей успел разглядеть, кто атаковал. Легкое марево структурированной энергии висело над землей, метрах в семи от чародея. В нем время от времени протаивала призрачная змея. Причем перемещалось это создание магии Смерти так, как будто окружало что-то невидимое коконом. Вот из пасти змеи вырвалась темная клякса неизвестного Хьюзе боевого заклинания. И снова мощный удар потряс щит. Это создание явно небезобидно. С такой нежитью (а именно так чаще всего именуют создания магии Смерти) Хьюза еще не сталкивался. Мало того, даже не встречал упоминаний о них. Соответственно, ни слабых ни сильных сторон он не знал. Сплошная загадка, причем загадка опасная — под ударами змея энергия уходила довольно быстро. Слишком быстро. Каждая удачная атака змея забирала где-то одну двадцатую резерва. Но действительно занервничал чародей тогда, когда выпущенное заклинание "сеть" уничтожила новая темная клякса. Та же судьба постигла "таяние" и "отрицание смерти". Змей не только нападал, он еще и умел защищаться. А энергии все меньше, и вместе с нею уменьшались шансы на победу...

Но Хьюза не зря практиковался в ментальной магии, посвящая немало времени взломам Блока. Запертая часть памяти все еще недоступна, зато опыта прибавилось солидно. Именно этот опыт заставил проверить, реагирует ли змей только на мощные заклинания, или на все подряд. В этом оказалась его слабость. И мощные, и слабые заклинания порождение магии Смерти встречало одинаково — нежить была не очень сообразительна. В конце-концов Хьюза начал забрасывать змея слабыми неоформленными сгустками магии. Причем запускал их по дуге, чтобы не оказаться на прямой линии между сгустками и нежитью. А противник отбивался, как от полноценных и мощных заклинаний. На атаку у нежити ни времени, ни сил не оставалось. С помощью такой хитрости резерв чародея практически перестал тратиться. Сам же Хьюза в это время размышлял. То, что нежить не двигалась, да еще и непрерывно кружилась в одном месте, может означать только одно — ее привязали сюда. Судя по маленькой площади, вокруг которой вился змей — его привязали не к территории, а к какому-то предмету, по всей видимости, небольшому. Наверняка что-то ценное, раз такой мощный охранник. Причем, проанализировав свои возможности, Хьюза не сомневался — без подготовки с такой нежитью ему не справится. Сейчас остается лишь отступить. Чародей расстроено покрутил головой, и развернулся обратно. Однако это еще не конец — он обязательно вернется...

— Хвала Свету, ты живой! — Мила кинулась обнимать чародея, как только он вышел обратно — я так волновалась, так переживала. А вдруг бы ты не вышел, что тогда?!

Маленькие девичьи ладошки уперлись в грудь юного чародея, а заплаканные глаза словили его взгляд:

— Пообещай мне, что не будешь так больше делать! Пожалуйста! Я не хочу так переживать за тебя!

И снова чародей оказался в сложной ситуации из-за непредсказуемого человеческого общения. Источник магии Смерти не найден. Плюс неизвестно, что точно охраняет змей-нежить. Возможно, что-то ценное. Так что Хьюза понимал, что он обязательно вернется. С другой стороны, Ани явно не хочется, чтобы он возвращался сюда. И что делать? Пообещать, что не вернется? Тогда можно проститься с двумя интересными загадками. Но если проигнорировать просьбу девушки, то она расстроится. Видеть и ощущать ее грусть Хьюза не любил. Соврать? Тоже не выход — ведь юноша не любил это делать. А с третьей стороны, если хорошенько подумать, это попытка управлять. Партор предупреждал, что девушки, как правило, сильны в "непрямом управлении". И поддаваться им в этом не стоит. Ну, хотя бы не часто.

Взвесив все "за" и "против", Хьюза прижал девушку к себе:

— Я не могу пообещать. Мне нужно будет здесь побывать еще не раз. Но я могу пообещать, что со мной будет все хорошо. Годится?

— Ну, куда же мне от тебя деваться?! Буду надеяться. Но тогда с тебя одно желание! И чур не спорить!

Девушка отстранилась, лукаво улыбнулась, явно задумав какую-то каверзу. Поэтому чародей поспешил уточнить:

— Если смогу.

— Сможешь, не сомневайся — и окинула необычным взглядом юношу. А от нее хлынул целый букет чувств. Смущение, легкая опаска, предвкушение, но все перебивало странная, без сомненья позитивная эмоция. Ее Хьюза определить не смог.

— Пойдем — Ани за руку повела чародея куда-то в сторону деревни. Однако за несколько километров до первых домов они свернули влево. Прошли по мостику через задорно журчавший ручей. К этому времени сумерки уже окутали все вокруг, а первые звезды ярко светили на небе. Они оказались на скошенном лугу, где высохшее сено сложено в невысокие стоги. Ани подвела юношу к одному из них. От глубокого поцелуя перехватило дыхание, и потому Хьюза даже не успел отреагировать, когда девушка толкнула его на сено. А сама торопливо стащила с себя юбку, и блузку, оказавшись абсолютно голой. Довольно усмехнулась, глядя на замершего парня. И начала медленно стягивать с него одежду, прижимаясь к нему жарким телом, и покрывая его поцелуями. Только штаны не поддавались — ремень как-то хитро зацепился за ткань, не давая расстегнуть их. И Хьюза не выдержал — с тихим рыком рванул ремень, стягивая с себя штаны. Он повалил на скинутые вещи довольно взвизгнувшую Ани... Поцелуи и ласковые покусывания Хьюзы легко довели девушку до оргазма, и она забилась. В таком тесном общении эмпатия вышла на новый уровень, позволяя юноше делать именно так, как максимально приятно Ани. Спустя пару минут девушка отдышалась:

— Никогда такого не чувствовала! Мой волшебник — с чуть хриплым голосом ее коготки опустились ниже пояса — а теперь моя очередь...

Тихий сладостный стон спугнул полевую мышь, и она шустро ломанулась подальше от привычного места обитания — стога сена. А звезды все так же ярко светили.

Раннее утро. В кузне было относительно тихо, и еще прохладно. Пахло мокрой землей от кучи "сырой" руды в углу, и еще немного дымком. Изредка тонко позвякивал маленький молоток — Партор без помощника-молотобойца занимался только мелкими работами.

Дверь в кузню, пока тут есть кто-то, всегда открыта нараспашку. Именно поэтому Партор краем глаза заметил тень человека, появившегося на пороге.

— О! Хьюза! Проходи, проходи. Сегодня ты рано — поприветствовал парня кузнец. — Вон, в углу, как обычно, твоя сегодняшняя порция руды. Ты ее как раз "зарядишь" до прихода Сатра. А мы с ним уже займемся обработкой.

Молодой чародей кивнул, и привычно постелил тряпку на полу, возле ящика. Затем уселся на нее, и опустил руки в руду. Мана Земли ушла вся практически мгновенно, как вода в сухой песок. Что и не удивительно — ведь подобное тянется друг к другу. А вот если бы он попытался напитать руду маной Воздуха, например, то вряд ли что-то толковое вышло бы.

Дальше нужно преобразовывать остальные типы маны, оставшиеся в ауре. Тоже в Землю, разумеется. Долгая, но полезная для развития процедура. И давно отработанная до мелочей, можно сказать, машинально исполняемая. Поэтому чародей косился на работу кузнеца.

А Партор в это же время делал нож. Хороший охотничий нож требует немало сноровки. Проковать металлическую пластину, и правильно обточить — это даже не пол дела, а так, около трети. Настоящая работа начинается именно тогда, когда готова металлическая часть. Умелые руки кузнеца сначала делают накладки. Для охотничьего ножа удобней всего деревянные, из крирга — они впитывают пот и жир, становясь со временем только крепче. Подогнав накладки по размеру к заготовке, в них сверлят три отверстия. Ответные отверстия делают и в железе ножа. Дальше ставится упор, чтобы рука не соскользнула на лезвие. После накладки крепятся вместе с железной заготовкой заклепками из мягкого металла. Крепится обух. Убираются последние шероховатости с деревянной части. Теперь обтянуть рукоять тонкой и шершавой кожей мелкого зверька — книрра. Заточить. И последнее — полировка. Кусочком тряпки со специальным порошком наводится блеск. Через некоторое время новенький нож сверкает почти зеркальной поверхностью лезвия. Красота!

Партор, держа готовый нож в руках, залюбовался собственным изделием. Подарок выйдет на славу. Заметив, что за ним наблюдает Хьюза, поинтересовался:

— Ну как, хорош?

Молодой чародей согласно кивнул.

— Это мне заказали на день рожденья Табарка-охотника. Говорят, старый нож рассохся, и практически сточен. Ну вот, теперь будет добрая замена. Люблю делать что-то хорошее, от души. А то в основном всякую ерунду заказывают — то гвозди, то подковы, то крючки. Ну разве это работа?! — возмущенно взмахнул рукой кузнец — Это так, баловство одно. Денег немного, возни много. И никакого удовлетворения.

— Я закончил — отряхивая руки, сообщил чародей.

В этот момент в кузню залетела маленькая девочка, и что-то затараторила. По крайней мере, Хьюза с трудом разбирал в ее лопотании только отдельные слова. А вот Партор, похоже, понял все. И нахмурился:

— Так ты говоришь, что папа заболел, и не придет сегодня?

Малышка так затрясла головой, что создавалось впечатление, что она вот-вот отвалится.

— Ладно, брысь отсюда. Плохо. Очень плохо — забормотал себе под нос кузнец — Сатра не будет. А заказ нужно доделать сегодня, до вечера...

Партор задумался, устремив взгляд в пустоту. Встряхнувшись, он что-то на пальцах посчитал, и оглянулся на чародея. Прищурился.

— Слушай, Хьюза! Помоги мне, пожалуйста, еще с одним делом! Я обещал бондарю с другого села восемьдесят полос для бочек. Мы с Сатром за несколько дней сделали семьдесят четыре штуки, осталось еще шесть. Вдвоем — это несколько часов работы. А сам я не справлюсь. Так что, поможешь? С меня причитается.

Молодой чародей равнодушно пожал плечами: — Хорошо, помогу. А что означает "причитается"?

— Это значит, что когда тебе что-то потребуется, то я, в свою очередь, тебе помогу — пустился в объяснения Партор, параллельно разжигая горн — вообще, это, наверное, один из самых древних способов взаимоотношений людей. Ты мне — я тебе. Каждому человеку что-то нужно. И частенько он не может сам сделать то, что хочет. Тогда это делает другой человек для него. И получается, что первый уже становится должен другому. Он должен постараться вернуть долг, сделать что-то равноценное. В общем, так. Другое дело, что довольно сложно подобрать равноценное. Ведь каждый может что-то свое. Тут и начинаются обиды, из-за того, что один считает, что отдал больше, чем получил. Деньги — вот хороший пример. Ты хочешь вещь, и отдаешь за нее определенно количество денег. Ты доволен — ведь у тебя теперь есть эта вещь. Торговец тоже рад — он получил за нее деньги.

Рассказывая, Партор работал мехами, раздувая огонь. Наконец, заготовка достигла нужной температуры он ее вытянул специальными клещами на наковальню.

— Так, смотри, что нужно делать: берешь большой молот, вон тот, в углу. И бьешь там, где я покажу. Ну, ты видел, как мы с Сатром работаем.

Кузнец легонько ударил по заготовке маленьким молоточком. Дин-н-н— тоненько и даже мелодично прозвенел инструмент. Чародей тоже обрушил свой инструмент. Но как-то неудачно повернул его, и молот с глухим звуком соскользнул на наковальню.

— Ничего страшного. Попробуй еще — приободрил Партор.

Новый удар. В этот раз Хьюза уже правильно держал молот. Но все-таки что-то не так — по крайней мере, так показалось парню.

— Хорошо. Но слабовато — видишь, металл совсем не изменился — подтвердил его мысли кузнец.

И чародей ударил еще. И еще. И еще... Теперь он попадал как надо, но все же не мог сделать то, что требовалось. Явно не хватало сил. Партор открыл рот, собираясь что-то сказать... Но в это же время Хьюза, разъярившись от неудач, схватил молот телекинезом и ударил по заготовке. Искры засыпали половину кузни, а от звона люди чуть не оглохли.

Придя в себя, Партор взглянул на заготовку. Грустно вздохнул. Аккуратно взял заготовку клещами, и кинул ее в угол, на кучу других железок. Там лежали, ожидая перековки, неудачные попытки.

— Понял, что ты сделал?

— Слишком сильно ударил, да?

— Правильно. Сможешь сделать то же самое, но вдвое слабей?

Хьюза уверенно кивнул.

— Тогда продолжим.

Привычные звуки заполнили кузню.

... Шумно отфыркиваясь, Партор умылся с бочки, стоящей возле входа. Вытерся полотенцем.

— Не хочешь освежиться тоже? — кивнул он на воду.

Чародей отрицательно качнул головой. Физически он не напрягался, работая телекинезом, соответственно, не так разогрелся, как кузнец. Так что смысла мочить голову в не слишком чистой воде Хьюза не видел.

— Как хочешь. А вообще, ты молодец! Честно! С такими талантами, из тебя бы получился отменный кузнец. Может, пойдешь в ученики, а? Лет через пять и меня за пояс заткнешь! Наладишь дело, будешь создавать оружие из голубой стали. Будешь зарабатывать за неделю больше, чем я за месяц!

Хьюза задумался. Он знал про такое общепринятое человеческое чувство, как жадность — желание обладать как можно большим количеством денег. Но не понимал его. Для чародея все обстояло просто — он помогал кузнецу, и за это получал деньги. Немного потраченного времени — а взамен достаточно денег, чтобы позволять себе покупать необходимые вещи и иногда тратить на свою девушку. Статус ученика, а тем более полноценного мастера-кузнеца — это, безусловно, больше полученных денег и гораздо больше потраченного времени. Ни то, ни другое Хьюзу не интересовало. Да и все свободное время он посвящал магии, телекинезу. Немногое время отдыха он посвящал Ани. Распробовав радости общения с противоположным полом, молодой чародей не собирался отказывать себе в этом удовольствии. Так что лишнего времени не было. А если вспомнить нераскрытую загадку Темного луга — то времени не было вообще. Можно сказать, вопрос соглашаться, или нет, даже не стоял...

— Ну так что? Пойдешь ко мне в ученики? Нет? Зря! Такой талант пропадет — слегка скривился Партор, и от него повеяло сильной досадой. — А я, между прочим, еще никому не предлагал такого, хоть и многие пытались, мда.

Еще месяца три назад Хьюза и не обратил бы внимания на настроение собеседника. Однако теперь небольшой опыт общения буквально вопил — нужно что-то сказать, возможно, объяснить причины своего отказа. Негативные эмоции такой силы от обычно сдержанного и позитивного человека явно неспроста. Немного подумав, он решил просто озвучить свои мысли.

— Не хватит времени? Хм, я об этом не подумал. Хотя... вообще-то ты прав — со вздохом согласился кузнец — занятия магией дадут побольше, чем мастерство кузнеца. Вам, чародеям, пожалуй, нет смысла распылять свои силы и заниматься всерьез чем то еще. Ну, разве что так, для души. Ладно, раз мы справились, пошли домой, что-ли. Мила обещала приготовить утку с яблоками и клюквой. Такая вкуснятина, ух!

После сытного обеда Хьюзу клонило в сон. Можно было бы и вздремнуть. Но выработанная еще учителем привычка не упускать времени понапрасну не дала это сделать. Хьюза размышлял. Темный луг с неизвестным, но явно мощным источником магии Смерти, усиливающимся из года в год — это как минимум, любопытно. Возможно, его удастся использовать. А неизвестная, сильная нежить, что-то охраняющая, только добавляла интереса. И чародей собирался начать с последнего.

Знаний по магии Смерти у молодого чародея хватало — не зря после обретения идеальной памяти вся доступная часть библиотеки учителя была освоена. Так что данных для анализа хватало. Нежить попалась явно неизвестная, неклассическая. То есть не природная, самопроизвольно поднявшаяся вблизи источника магии. Кто-то ее создал, и это значит, что она может оказаться на порядок опасней. Впрочем, это Хьюза уже почувствовал на себе. Учитывая ее искусственное происхождение, у нее есть и слабость — привязка к чему-то, что удерживает ее на месте. Если это накопитель — то остается лишь разбить связь, и нежить сильно ослабнет. Тогда победа будет легкой. Но если это просто предмет, который нежить охраняет, и она сама по себе очень сильна, то разбивать связь до ее уничтожения нельзя ни в коем случае. Похожая ситуация — незадачливый грабитель не убивает сторожевого волкодава, а просто перерубит цепь, к которой он прикован. Понятно, что положение грабителя резко ухудшится — клыки сторожа объяснят всю неправильность поступка... Если бы нежить могла перемещаться, и чародей разбил бы связь — живым ему не вернутся — это Хьюза четко понимал. Вывод — этого делать нельзя.

Если еще подумать, то становится понятно — все атаки нежить блокировала "в лоб", перехватывая мощным боевым заклинанием. Еще любопытно то, что она не использовала щиты. Исключительно атака. Впрочем, если верить книгам, нежить всегда отличается повышенной агрессивностью к живым, зачастую пренебрегая защитой. Впрочем, у нее есть основания так поступать — даже обыкновенная нежить, обладающая плотью крайне устойчива к повреждениям — ей неведомы боль, страх, и другие "сковывающие" эмоции. Да и вообще с эмоциями бедновато — есть лишь две — ледяное равнодушие в отсутствие цели, либо боевая ярость-злость — когда есть цель. Нежить рвется к противнику невзирая ни на что.

Молодой чародей пожалел, что не догадался использовать атаку сразу с двух-трех сторон. Учитывая отсутствие щитов, и возможность отбить лишь одну атаку за единицу времени, такая стратегия должна сработать. Конечно, можно поступить проще — потратить несколько месяцев, изготовить мощный одноразовый атакующий артефакт. В реальных боях такие вещи практически не используются — слишком быстро они разрушаются, но на один -единственный бой с уже известным противником хватило бы... Но только что придуманный вариант атаки с нескольких сторон лучше. Для него не нужно столько усилий.

Спустя еще час размышлений и копаний в собственной памяти, всплыла еще одна возможность — "Доминация Жизни". Заклинание, накладываемое на местность. Уникальное заклинание магии Жизни, и очень-очень специфическое. Повышает энергозатраты на использование магии-антагониста — магии Смерти в пределах своего действия. Конечно, нужно учитывать то, что при солидном природном фоне как раз магии Смерти, эффект "Доминации" будет немного меньше. Но все же это стоит затрат — заклинания нежити ослабнут на порядок. Да и обычно им накрывают большую территорию, Хьюзе же достаточно пятачка метров шесть в диаметре.

Учитывая все варианты, самая выгодная стратегия — ослабить "Доминацией", а потом добить, с двух-трех направлений одновременно. Причем добивать придется, не используя магию Смерти. На бесплотную нежить заклинания Земли, Воды, Огня и Воздуха уровня ученика не подействуют вообще. Ментал вообще не предназначен для таких действий. Эта ветвь магии работает только с живыми, разумными организмами. Смерть исключена, так что остается только Жизнь. Конечно, есть еще телекинез, но Хьюза не был уверен, что он хоть как-то подействует на бесплотную нежить. А рисковать с таким противником не стоит.

Молодая девушка стояла в просторном дворе возле большого куска тряпки на земле, и выкладывала на него из мешка лекарственные травы. Каждый вид был аккуратно проложен в отдельный кусочек чистой тряпицы. Тысячелистник, зверобой, мята лесная, ноготки, ромашка... Их нужно было раструсить, перебрать, и подсушить на жарком солнце хотя бы пол дня. Потом их свяжут в пучки и уберут на досушку в тень, в сарай, под потолок. И тут тяжелая деревянная калитка заскрипела, впуская во двор еще одну девушку, постарше, с роскошной рыжей косой.

— Ани! Сестричка!

— Лика!

Две девушки с визгом кинулись обниматься. Чуть погодя рыжеволосая отстранилась, демонстративно осмотрела с ног до головы вторую, и лукаво прищурилась:

— Так-так, моя сестренка явно подросла, особенно в некоторых местах. А уж красавицей какой стала! Наверняка половина мальчиков деревни теперь по тебе сохнет, да?

— И вовсе не половина — деланно тяжело вздохнула Ани — а всего треть. Правда, улыбка на ее лице показывала, что девушка просто поддержала шутку, а не говорила серьезно.

— Да, тяжело быть неотразимой красавицей — не менее тяжело вздохнула рыжеволосая — уж я-то тебя понимаю.

И обе залились веселым смехом.

— Ну, ладно, рассказывай, как ты тут? И вообще, что новенького в деревне?

— Да вообще-то, ничего не изменилось за пол года. Мельник пьет, кожевник ругается на всех, жена священника родила мальчика. Что еще? Тиг, Ревс и Лиир, три великовозрастных придурка, продолжают собирать неприятности на свои задницы... Сурмак-пастух умудрился разозлить племенного быка. Чего уж он вытворил — не знает никто. Но парень просидел целый день на лугу, на единственном дереве. Бык вокруг кружил, поводя налитыми кровью глазами, не отходя от дерева ни на шаг. Причем на других людей почти не обращал внимания. За день пол деревни перебывало на лугу, посмеяться.

— И что, никто ему не помог? Не отогнали быка? — удивилась Лика

— А чего ему помогать? Сам набедокурил — раздразнил быка — путь сидит на дереве в рваных штанах. У нас стадо ученое — вечером все дружно потянулись обратно. Бык тоже за стадом ушел.

— Да, забавно. Ну да ладно, все это конечно, интересно, вот только ты, хитрюшка, про себя ничего не рассказываешь. Так не пойдет.

— У меня никаких особых новостей. Живу, помогаю родителям, иногда хожу в церковную школу, послушать отца Окира.

— Так-так, кто-то пытается меня сбить с толку — но не выйдет! — погрозила пальчиком рыжеволосая — мне тут одна птичка уже успела напеть, что малышка Ани встречается с красивым мальчиком. Или, может, сразу двоим головы закружила?

— Да нет, с одним.

Девушка немного порозовела, и отвела взгляд.

— Ага! Значит, правда! — обрадовалась родственница — давай, выкладывай все.

— Его зовут Хьюза. Симпатичный, даже очень. Немного выше меня, худощавый, темно-зеленые глаза и обаятельная улыбка. — Ани чуть прикрыла глаза, вспоминая его внешность — Знаешь, так улыбаются только дети — открыто, искренне...

— Так-так, кто-то втрескался по уши. Поздравляю, сестричка! Родители хоть в курсе? Или вы скрываетесь пока?

— Нет, родители знают, довольные. Мама мне уже все уши прожужжала "не упусти такого парня!" и "в жизни только один такой шанс бывает!".

— Ну надо же! Кто это такой завидный жених? — округлила глаза Лика — хотя погоди, дай угадаю... м-м-м... может, один из племянников старосты?

— Нет — улыбнулась Ани — даже не старайся, не угадаешь. Ты его не видела — он появился недавно, живет у Партора, помогает ему в кузне.

— Подмастерий кузнеца? И твои родители в восторге? Что-то не сходится.

— Это потому, что я самого главного пока не сказала, а это... о чем это я? Ой, забыла — мило заулыбалась Ани, накручивая на палец локон волос и разглядывая небо.

— Ах ты мелочь пузатая, зазналась, совсем большая стала?! Ну, я покажу тебе!

И рыжеволосая кинулась щекотать двоюродную сестру. Визги и хохот заполнили двор.

— Ладно, сдаюсь. Самое главное — это его... как бы это сказать? Профессия, что ли? Или умения?

— Давай говори как есть. Хватит тянуть!

— Он сильный чародей!

— Да ладно! Шутишь?

— Абсолютно серьезно! — с довольной улыбкой отозвалась Ани — правда, он не полноценный маг — золотого знака гильдии у него нет, но я думаю, что он не слабее. Суди сама — два месяца назад в деревню прорвалось чудище с Проклятого Леса. Огромный вепрь. Он при мне проломил забор из бревен, как из трухлявых досок. Его потом, кстати, взвесили, уже мертвого — тысяча восемьсот килограмм. Вдвое больше нашего племенного быка. Так мало того — его даже заклинания почти не брали — я потом у Хьюзы специально интересовалась. Да, а тогда перепугалась страшно. Представь — гуляем вдвоем, и тут крики из-за забора. Потом это чудище проламывает забор из толстенных бревен, и выскакивает на нас, весь в чужой крови. Огромный, выше взрослого мужика. А глаза крохотные, красные, ну точно демон какой-то. Зыркнул по сторонам, и понесся на нас. Я аж примерзла от страха. Думала, все — сейчас он нас просто размажет, как мелких букашек. Но не тут то было! Хьюза сначала умудрился как-то затормозить его, а потом размолотил ему ноги невидимыми ударами. И вот лежит он, перед нами, уже не может шевелиться — и только тогда набежала толпа с вилами, и староста со своим мечем. А еще, помнишь, Темный Луг?

Дождавшись согласного кивка головой, Ани продолжила:

— Так вот, мы недавно гуляли там. Заячий камень не заинтересовал его, и мы туда не дошли. Зато Луг заинтересовал. Думаю, ты помнишь, что обычные люди могут сделать шагов двадцать вглубь, не больше. Он же гулял там с пол часа, как по собственному двору. Я спросила, как он это сделал. Знаешь, что Хьюза ответил? "Для нормального чародея это — ерунда".

Рыжеволосая покачала головой:

— Ну дела! А я еще думала, что увела лучшего парня из деревни. Зато моя мелкая сестричка... Слушай, а как он вообще... ну... какой он? Зеленые глаза и добрая улыбка — это маловато. Давай, рассказывай еще!

— Он добрый. Не болтливый, напрочь не понимает намеков — ему лучше говорить все прямо. Хотя это и неплохо — сам он тоже всегда говорит прямо и не врет.

— Что, прямо совсем молчун?

— Как сказать... не совсем. Просто ему тяжеловато общаться с людьми. Только ты не подумай, что он глупый какой-то, нет. Он очень умный. Просто он рассказывал, что родителей не помнит, воспитывал его очень сильный чародей. Так вот этот самый чародей сам ушел от людей, и неизвестно сколько жил в одиночестве. И на Хьюзу времени тратить не хотел. Так что общался с ним очень редко, и только по делу, особо ничего не рассказывая. Вот так. С ним занимался отец Окир, рассказывая как правильно общаться с людьми. Я теперь тоже рассказываю. А еще он показывал мне разные чудеса.

— Например?

— Да разные. Может сотворить огонь из сомкнутых рук, создать ночью крохотную светящуюся точку, от которой света как от лампы на сотню свечей. Вызвать водяного духа, и заставить его выполнять команды. Или без рук жонглировать предметами. Много чего может, это лучше один раз увидеть, чем сто раз рассказывать.

— Слушай, ну прям идеальный мужчина! — всплеснула руками Лика -Хоть прям сейчас иди — и отбивай. Да шучу, шучу. Кстати, о мужчинах. А как он в... ну, в постели? Или ты еще не пробовала?

Ани покраснела, но промолчала.

— Да ладно, скажи! Мы ведь сестрички, не забывай. К тому же, я тебе всегда рассказывала, так что колись, ну?

— Как-как, хорошо.

— Нет, так не пойдет, давай подробности! Хотя бы лучше или хуже твоего предыдущего, как его там, Тавра, что ли?

— Лучше. Он же волшебник. Он говорит, что просто чувствует, где мне приятней — и делает именно так — лицо Ани моментально пунцовым — в постели Хьюза вообще потрясающий. Я никогда такого не испытывала. После нашей... близости у меня еще минут двадцать все трусится там, внизу.

— Мда — задумалась рыжеволосая — что и говорить, повезло тебе, сестренка. Вот что — ты больше никому не рассказывай такого. Не посмотрят, что подруги — обязательно уведут.

ПРОДА! ПРОДА! ПРОДА!

...Раннее утро. Роса украшает траву. Ослепительный оранжевый диск солнца выглядывает из-за горизонта, выпуская первые лучи. Молодой чародей замер перед рядом деревянных колышков, уходящих вглубь Темного луга. Вокруг ни души, только ветер тихо шелестит листьями деревьев и трав. Хьюза стоит неподвижно и безмолвно уже почти час. С момента, как он замер, вроде ничего не изменилось. Но мелкие капли пота усеяли лицо, дыхание стало прерывистым, как будто долго бежал, а пальцы потрушивались мелкой дрожью. Посторонний наблюдатель вполне мог бы подумать, что парень отчаянно трусит, и безуспешно пытается набиратся решимости. Но только чародеи заметили бы медленно выплетаемое заклинание. Сотни рун сплетались сияющим облаком. Они едва заметно двигались, выстраиваясь и соединяясь причудливой трехмерной конструкцией. И сразу становится понятен внешний вид парня — слишком сложное заклинание для его уровня. Тем временем руны, сияя зеленью Жизни, приняли необходимое положение, и тут же свернулись в небольшую сферу размером с кулак. Готовое к активации заклинание повисло над головой чародея. Чародей устало сел прямо на мокрую траву — слишком дорого ему далось создание "Доминации Жизни".

— Почти треть резерва — усталый и недовольный голос парня на мгновение заглушил ветер. Отметив про себя, что нужно срочно увеличивать запас маны, Хьюза переключился на более близкую задачу — приведение себя в порядок. Благо, ничего особенного не требовалось — всего лишь отдохнуть хотя бы с десяток минут.

... Чародей бодро шагает вглубь луга. Зеленая сфера готового заклинания все так же висит над головой. Мелкие некро-духи, как надоедливая мошкара барабанят в магический щит не в силах пробиться. Вот только голову они облетают по широкой дуге — не нравятся излучения враждебной энергии "Доминации". Шагов через пятьдесят Хьюза резко остановился.

— Нужно подготовиться — пробормотал себе под нос, создавая "сеть". Небольшой клочок мрака, пульсирующий тьмой, проявился в реальности. И снова вперед.

Тишину нарушили тихие странные звуки — пощелкивание, хруст и шуршание. Под такой аккомпанемент из земли вылезли два скелета животных, и быстро кинулись на человека. "Костяные гончие" — всплыло в памяти Хьюзы. Крак! — Звонко хрустнул первый, грудью встречая мощный телекинетический удар. И тяжело опал на землю. Одновременно с этим от броска второго чародей ловко увернулся, сделав скользящий шаг вбок. Второй удар телекинезом лишил возможности двигаться последнего противника. Но на этом странные костяки не успокоились. Хьюза с любопытством наблюдал, как переломанные кости сползаются вместе. На месте слома протаивает темное облачко, и вот кость уже снова цела.

"Отрицание смерти" беззвучно, и практически без визуальных эффектов упокоило первый костяк. А возле второго чародей остановился, изучая процесс восстановления. Костяные гончие — это следующий этап развития некро-духов. Они вселяются в животное, питаясь его жизнью. После гибели, при внешней подпитке магией Смерти, растворяются в скелете образуя вот такие творения. Гончие могут развиваться, поглощая магию и жизни теплокровных. Судя по всему, это существа первого уровня — медленные, хрупкие, количество костей соответствует исходному животному, сила невелика. Второй уровень на порядок опасней, крепче и закрыт монолитной костяной броней. Вес тоже соответствующий. Вот это были бы уже неприятные противники...

Две минуты сорок три секунды — столько понадобилось костяку, чтобы полностью восстановиться, и вновь кинуться на человека. "Отрицание смерти" вновь надежно сработало, избавляя от нежити.

И снова чародей пошел вперед. Трава вокруг стала еще более редкой и желтоватой, болезненной — сказывается высокая концентрация враждебной живому магии. Только некро-духи исправно барабанят по щиту.

Призрачного змея-нежить Хьюза заметил издалека. Сказался предыдущий опыт "общения". Немного поразмыслив, чародей вспомнил, с какой дистанции он попал под атаку. Метров с двадцати, не дальше. Усилив щит, парень начал медленно приближаться, отслеживая реакцию нежити. Приблизительно с тридцати пяти метров поведение змея начало меняться. Стоп! Значит, тут безопасный рубеж — дальше будет атака.

Хьюза приготовился активировать "Доминацию"... и вдруг замер. Неожиданная догадка заставила его остановиться. Ведь неактивированное заклинание уязвимо для атаки. А если змей ударит по нему до того, как оно закрепится на местности? Есть немалый шанс, что "Донация" просто развеется. Неприятно... неприятно что он не продумал это заранее. Хотя есть вариант — в лоб запускать нельзя — нужно отвлечь нежить. А чтобы отвлечь, нужно подойти ближе, на дистанцию прямой атаки. Парень вздохнул — рисковать собой он не любил, но сделал шаг вперед. Замер. Еще один шаг — и снова замереть. На одиннадцатом шагу нежить заметила его. Мощный удар обрушился на магический щит, окружающий Хьюзу. В ответ чародей начал закидывать неоформленными сгустками магии, вынуждая нежить сосредоточиться на защите. И в это же время по дуге, вплотную к земле, телекинезом перемещал неактивированную "Доминацию". Десять метров... девять... восемь... пять... пора! Активация. Слабое зеленоватое свечение охватило небольшой кусочек земли, с находящейся там нежитью.

Змей заметался. Звуков он не издавал — не мог, но видно было, что ему не нравится изменение. Очевидно, "Доминация" ослабила и его тоже. Значит, пора добивать.

Хьюза уже вяло и медленно забрасывал нежить сгустками энергии. Все внимание ушло на выстраиваемые заклинания. "Кара" магии Жизни отлично подойдет — ведь она разрушает энергетику нежити. Пока он выстраивал четыре одинаковых заклинания, змей еще раз сумел ударить. Магический щит держался на крохах энергии, ситуация опасно изменилась, балансируя на краю. И в этот момент заклинания Хьюзы ударили в ответ. Четыре туманные ленты протянулись от чародея к нежити, охватывая ее со всех сторон. Полыхнуло вспышкой особо мощного заряда магии Смерти... но змея это уже не могло спасти. По округе ударила легкая волна воздуха, расходясь эпицентром от развоплощенной нежити. Пыль медленно опускалась, а Хьюза пристально всматривался, параллельно накачивая магический щит энергией. Ничего. Даже следа не осталось — можно радоваться победе. Чародей машинально мазнул рукой по лбу и недоуменно уставился на собственную ладонь, мокрую от пота. Победа оказалась не настолько легкая, как он планировал. Хотя цель достигнута — так что жалеть не о чем.

Парень осторожно приблизился к месту, где еще недавно обитала нежить. Кусочек земли овальной формы выделялся полным отсутствием растений. А в центре блестел снежной белизной обломок кости, торчащий с земли. Подойдя поближе, Хьюза поменял мнение — это не обломок, а верхняя грань тоненькой костяной пластины. Вокруг нее четко было видно легкое марево энергии. Присев на корточки, он ковырнул ножом землю возле пластины — брать рукой незнакомые артефакты чародей не собирался. Интересующий его предмет легко вывернулся, вместе с комком сухой земли. Все тем же ножом, не прикасаясь руками, Хьюза очистил артефакт. Это действительно оказалась тонкая костяная пластинка, покрытая вязью рун. С одной стороны был прикреплен небольшой драгоценный камень. Накопитель — отметил про себя Хьюза, рассматривая, как камень стягивает в себя окружающую магию. Руны на пластинке постепенно начинали светиться, одна за одной. Несложно догадаться — если подождать, пока руны полностью напитаются энергией, можно вновь столкнуться с неприятностями.

— Нет уж, мне такого не нужно — пробормотал Хьюза, заблокировав работу камня-накопителя. И только тогда трофей отправился в карман чародея.

После схватки с нежитью-змеем исследование Темного луга показалось Хьюзе легкой прогулкой. Несколько встреченных баньши, одна костяная гончая первого уровня и ветхий скелет, вооруженный не менее старым обломком меча не оказали серьёзного сопротивления. Несколько часов чародей бродил, пытаясь найти источник магии Смерти. Наверняка есть специализированные заклинания, позволяющие искать источники маны, вот только к сожалению, чародей их не знал. Приходилось просто ходить и прислушиваться, ориентируясь на собственные ощущения. А сделать это нелегко — магический щит, которым прикрыт Хьюза, сильно уменьшает чувствительность к внешним источникам энергии... В итоге он просто бродил по территории Темного луга, несколько раз добираясь до разных его краев.

Внезапно Хьюза споткнулся. Под ноги попал какой-то булыжник. Присмотревшись, он заметил чуть поодаль еще несколько кусков камней. А дальше еще... Заинтересовавшись, он начал внимательней смотреть. Неподалеку обнаружились развалины небольшого здания. И от них сильно тянуло маной Смерти. А в центре находился полуразвалившийся колодец. Внутри была вода глубокого, неестественно черного цвета. Парню даже на мгновение показалось, что это не вода, а жидкая тьма, жадно поглощающая любой свет. Хьюза подошел поближе. Но коснутся воды руками не рискнул — при такой запредельной концентрации магии Смерти его собственный магический щит не спасет. Не спасет и то, что у него есть склонность к этой магии. Тут любое живое существо истлеет, уцелеют только кости.

И что удивительно, так это то, что Хьюза твердо знал — вода плохой проводник магии Смерти. Сколько столетий понадобилось насыщать воду энергией, чтобы она превратилась в ЭТО — неизвестно.

Шуршали травы под ногами. Мелькали деревья и кусты. Темный луг остался далеко позади, а деревня уже близко. Но источник магии не уходил из мыслей Хьюзы. Свободный источник магии — это не просто редкость, такого вообще не бывает на обжитых людьми землях. Вокруг каждого уже известного построен замок, или крепость. Это неиссякаемый источник энергии, от которого можно запитать мощнейшие защитные заклинания. Это свободная мана, которую можно тратить на эксперименты и опыты. Вокруг находится или родовая усадьба влиятельного аристократа, или башня могущественного чародея. Ради обладания источником гибли тысячи людей. А тут... такое богатство, и никто об этом не знает. Странно... Нужно будет расспросить жителей деревни, что находилось на месте Темного луга. Да, обязательно — Хьюза даже кивнул, соглашаясь с последней мыслью. — Но еще нужно хорошенько подумать, как лучше использовать сам источник. Ведь он открывает столько перспектив — прямо дух захватывает. И обезопасить его от поползновений других. Он, Хьюза, его нашел — значит это его собственность. И точка!

— Эй, Хьюза! Ты чего стоишь как истукан?

Парень недоуменно уставился на Партора. Проанализировал его вопрос. Подумал немного. И только тогда сообразил, что уже несколько минут неподвижно стоит перед воротами, размышляя о своем.

— Задумался.

— А! Бывает — улыбнулся кузнец — давай, завтракай, и подходи к кузне — работать надо. Потом додумаешь, вечером. Ха-ха-ха!

Весело рассмеявшись собственной нехитрой шутке, Партор ушел.

В тот же день, вечером:

Худенькая, но довольно высокая для своего возраста девочка в стареньком, поношенном платьице на цыпочках кралась по дому. Под любым взрослым деревянный пол немного поскрипывал, но легковесная малышка не издавала ни единого звука, перемещаясь к угловой комнате. На лукавой мордашке любопытство смешалось с азартом. Она даже немного высунула язык, стараясь незаметно подобраться. Итак, заветная цель уже близко. Любопытный детский глаз приник к щели в двери, разглядывая обитателя комнаты.

Посреди аскетически обставленной комнаты лежала небольшая круглая тряпка — подстилка, на которой в странной позе, скрестив ноги, сидел юноша. Из одежды на нем находились лишь холщовые штаны, с несколькими заплатками на колене. Глаза закрыты, лицо расслабленно, руки опущены на согнутые ноги. Девочка тоже замерла. Ведь этот парень — чародей, а значит, сейчас он будет творить волшебство. Нужно только чуть-чуть подождать. Но минуты тянулись одна за одной, а парень просто сидел. И тут чья-то ладонь опустилась на ее плечо.

Попрыгнув от перепуга, она едва удержала крик. Немалую роль в сдержанности сыграла улыбающаяся мать, стоящая в шаге от девочки — возмущение перебило испуг.

— Ты что! — шепотом возмутилась мелкая любительница подглядывания

— Подглядывать исподтишка — некрасиво.

Высказавшись, мать развернулась и вышла во двор. Девочка побежала за ней. Ее любопытство тоже никуда не делось — оно лишь нашло новую точку приложения:

— Ну мам! Интересно же! Когда он начнет показывать фокусы? Почему он сидит неподвижно, и ничего не делает? Ему не скучно?

В это же время юноша продолжал сидеть в медитативном трансе. Так наиболее полно раскрывались возможности человека, позволяя работать с глубокими воспоминаниями и размышлять. А подумать было о чем...

Работа с источником. Встречал, встречал у учителя в библиотеке. Маскар Третий — две главы в "Общей теории", "Источник могущества" — автор пожелал остаться неизвестен, "Частные применения магии Смерти, ранее именуемые Некромантией" Истигора Мирра, "Магические аномалии" за авторством учителя, "Рассвет и падение ордена Васкарров" со слов выжившего летописца. Знаний хватало, чтобы составить полную картину.

Собственный источник маны. Заветная мечта любого чародея. С ним за плечами рядовой маг легко заткнет за пояс мастера, а магистр удержит на почтительном расстоянии архимага. Сила, превышающая собственную, на порядок — вот что дарует источник. Конечно это заемная сила, чужая. Отними ее — и могущественный счастливчик с собственным источником вновь станет собой. Однако существуют способы захватить частичку могущества навсегда. Например, можно провести ритуал Хранителя. В результате одаренный использует до трети энергии источника — это запас, превышающий личные запасы некоторых архимагов. Плюс бессмертие (разумеется, если его не убьют). Минус такого ритуала всего один. Чародей не может удаляться от источника больше чем на сто метров. Он навсегда становиться привязан к этому месту. Провести столетия на одном месте, зачастую довольно далеком от людей, мало кто выдерживает — безумие медленно настигает их. Все, рискнувшие провести такой ритуал, сейчас мертвы. Жив лишь один — магистр Земли и Воздуха Каллин, бессменный хранитель источника магии королевского дворца, и бывший наставник учителя. Учитывая бурную дворцовую жизнь, скучать старику некогда. Да и обстоятельства, по которым он был вынужден стать хранителем, неординарны. Ритуал он проходил, будучи смертельно ранен, одной ногой за гранью. Но выжил.

Еще один вариант навсегда обрести могущество источника — отдать часть себя. Буквально. Отрубают "кусок" чародея (палец, рука, нога... ) и с соответствующими заклинаниями помещают в источник. Их называют "носителями источника". Чем большую часть отдают — тем сильнее связь, и тем больше энергии получает инвалид-чародей. Минусов два — уродство — утраченную часть нельзя восстановить, и непонятный побочный эффект — такие носители не живут дольше двухсот-двухсотпятидесяти лет.

Есть хорошая сторона этого способа — носителем может стать любое существо. Животное, например. Живут, они, конечно, недолго — гораздо меньше чародеев. Однако позволяют черпать силы источника вдалеке от него, и чародей не расплачивается своим здоровьем и жизнью. Особняком стоят чародеи, использующие магию Смерти. Вот им повезло больше всех — они могут использовать нежить. А нежить умереть не может, — она и так мертва, да и можно ее целиком поместить источник, оставив себе всего одну косточку. Пока дееспособна основная часть творения магии Смерти — энергия будет поступать.

Определившись со способом получения маны с источника, Хьюза задумался о второй проблеме — охрана. Идеальный вариант — это, разумеется, Сиггурату — полноценное хранилище источников магии Смерти и место обитания сильнейших чародеев этого направления. Это место, где сама реальность порой отрицает Жизнь. Орда высокоуровневой нежити, поддерживаемая "Доминацией Смерти", мощная твердыня пирамидальной формы для идеального поддержания защитных заклинаний того же направления магии. Ужас окрестностей. Для штурма полноценного Сиггурату нужна огромная армия. А еще это несбыточная мечта для такого юного и слабого чародея, как Хьюза. Гораздо более реально — привязанная к определенной территории нежить. Она и так самопроизвольно, под влиянием энергии зарождается вокруг источника, или привлекается его силой. Нужно лишь поймать ее, и привязать к источнику, заодно сделав безопасной для самого чародея. И вот это уже ему по силам. И что особенно приятно, то, что если нежить "подключить" напрямую к источнику, она будет эволюционировать. Не быстро, но заметно. Магические узы с Хьюзой это не сорвет, но через десяток-другой лет обычная костяная гончая первого уровня вполне может усилиться до третьего. А с такой тварью не каждый мастер магии справится.