Уже не Гарри: Путь Власти

Она довела меня до магазина "Одежда от мадам Малкин" и оставила там, сказав, чтобы я выбрал себе школьные мантии.

— Мистер Поттер, я подойду через некоторое время. Если вы закончите раньше, можете найти меня в аптеке поблизости. Вечно меня мутит от этих гоблинских тележек...

В принципе, купить заранее мантии — хорошая идея, раз уж перед поступлением в любом случае придётся, но сейчас у меня слегка другие планы. Проследив, чтобы она отошла на достаточное расстояние, я быстрым шагом направился в соседний магазин, где продавали различные магические приспособления, облегчающие жизнь. Бытовая техника. Или, скорее, магика, раз ничего технического здесь нет.

Подойдя к магазину, я спросил у продавца безразмерный чемодан. Они оказались весьма дорогим удовольствием, но и очень полезным. Мне пришлось выложить целых сто двадцать галлеонов, но чемодан того стоил — двадцать пять квадратных метров внутри, два метра в высоту, и при этом очень лёгкий. Спускаться внутрь следовало по специальной лестнице, которая прилагалась к покупке и в сложенном виде лежала в одном из боковых ящиков. Этих ящиков в чемодане насчитывалось три штуки, и каждый был около квадратного метра площадью и полуметра глубиной. Вдобавок на расположенные внутри чемодана вещи не влияли резкие движения при переноске — можно не волноваться, что книги с полок попадают.

Вместе со столь полезным приобретением я направился в книжный магазин "Флориш и Блоттс", где и принялся спускать наворованное у самого себя богатство...

Там через десяток минут меня нашла МакГонагалл, выглядевшая весьма рассерженной...

— Поттер! Вы сейчас должны были покупать себе одежду, а вы что делаете?..

Она взяла несколько книг, которые я как раз в это время складывал в боковые ящики своего чемодана.

— Зельеварение, третий курс... Окклюменция, наука о защите разума... Продвинутый курс трансфигурации... Мистер Поттер, ладно ещё всё это, но зачем вам понадобился учебник за шестой курс?!

— Ну, надо же мне что-то читать в школе, если свободное время выдастся, — невозмутимо отвечаю я.

— Хорошо, но почему вы улизнули из магазина мадам Малкин?!

— Чтобы побыстрее купить всё мне необходимое, пока вы не помешали. Я догадывался, что вы мне не позволите обзавестись всем этим...

Я обвёл руками чемодан и большую стопку книг рядом.

— К тому же я ещё тогда, когда мы шли в Гринготтс, посмотрел ценники и догадался, что шестидесяти галлеонов мне на всё не хватит. Зато теперь у меня есть чемодан с чарами незримого расширения и множество книг, которые я ещё даже не успел сосчитать.

Профессор МакГонагалл постаралась успокоиться, но было видно, что ей, мягко говоря, не по нраву мои действия. Однако было поздно.

— В таком случае могу сказать вам, мистер Поттер, — усмешка на лице МакГонагалл смотрелась как-то странно, — что вы совершенно напрасно забыли о так и не утверждённом учебном плане. Поскольку как минимум учебники по трансфигурации и защите от тёмных искусств вам точно придётся покупать заново.

— Разве это проблема? — жизнерадостно отреагировал я. — С достаточным количеством денег на такие проблемы внимание обращать не стоит.

Купив-таки мантии и котлы, мы направились в магазин волшебных палочек, которые и были самой важной составляющей магии. "Семейство Олливандер — производитель волшебных палочек с 382 года до н. э." — такая надпись висела над входом. И надпись, и само здание магазина выглядели весьма обшарпанными, хотя на два с половиной тысячелетия и не тянули.

При открытии двери тихо зазвенел колокольчик. Помещение магазина было совершенно крошечным, и при этом казалось ещё меньше из-за заставленных полками стен. На полках стояло множество маленьких вытянутых коробок.

— Добрый день, — произнёс незаметно подошедший из-за полок старичок. МакГонагалл только спокойно повернула к нему голову, а вот я вздрогнул от неожиданности.

— Здравствуйте, — поздоровался я.

— О, Гарри Поттер, — покивал головой мистер Олливандер. — Я так и думал, что скоро увижу вас. Кажется, только вчера ваша мать покупала у меня свою волшебную палочку. Десять с четвертью дюймов, с шерстью единорога, сделана из ивы. Очень гибкая и элегантная — прекрасная палочка для волшебницы.

Мистер Олливандер приблизился ко мне вплотную и смотрел прямо в глаза. От его взгляда мне сразу стало как-то не по себе. Казалось, его серебристо-серые, выцветшие глаза заглядывали прямо в душу, и я начал было опасаться, что он прочтёт там что-то не то.

— А твой отец предпочёл палочку из красного дерева. Одиннадцать дюймов, с пером феникса в качестве магического ядра. Да, я сказал, что твой отец предпочёл эту палочку, но на самом деле скорее палочка выбирает волшебника. Дело в том, что каждая магическая сердцевина изначально приспособлена для людей с определённым складом личности. Когда вы прикасаетесь к новой палочке, она должна отреагировать на вас — если вы, конечно, к ней подходите. И вы не достигнете успеха, если будете пользоваться чужой палочкой; если, конечно, вы уже не являетесь великим магом.

Вслед за этими словами он направил взгляд на мой шрам.

— К сожалению, именно я продал ту палочку, которая и нанесла вам этот шрам, — мягко произнёс он. — Тринадцать с половиной дюймов, тис с пером феникса. Она оказалась мощной палочкой, очень мощной. Я порой думаю — стоило ли её продавать? Всё-таки Тёмный Лорд сотворил с её помощью множество зла. Не знаю, впрочем, как поступил бы я, вернись в тот далёкий день. Он ведь стал в итоге воистину великим волшебником. Жестоким и внушавшим страх, но великим.

МакГонагалл окинула закатывающего глаза Олливандера взглядом, полным неприязни. Старик выглядел истинным фанатиком своего магического дела и, похоже, на политические последствия не обращал много внимания. Надо бы запомнить. Вдруг пригодится такая информация?

— Вы продали палочку Волдеморту? — с интересом спрашиваю я.

МакГонагалл слегка вздрогнула. Мистер Олливандер только чуть покачал головой.

— Тогда он ещё не был тёмным волшебником, да и звался иначе. Обычный сирота из детского приюта, у которого внезапно открылись магические способности. Меня впоследствии весьма удивило то, каких высот он достиг.

— А как было его имя?

— Том Реддл, — устало произнёс мистер Олливандер. — Впрочем, лучше приступим к подбору палочки. Какой рукой вам будет удобнее её держать?

— Я правша, — уверенно отвечаю ему.

Ко мне подлетают какие-то линейки и начинают измерять руку. Продавец палочек достал с полки несколько коробок и, взяв одну палочку, дал мне ей махнуть. Ничего не произошло. То же самое случилось и ещё с десятком палочек.

— Интересно, интересно, мистер Поттер... Стандартные варианты, рассчитанные на большинство волшебников, вам не подходят... А знаете ли вы, в чём отличия между волшебными палочками?

Продолжая махать всё новыми палочками, говорю, что мне было бы интересно услышать об этом.

— В каждой палочке используется сердцевина из частей магических животных. Из числа представленных здесь это шерсть единорога, перо феникса, сердечные жилы дракона. Другие мастера изготовления волшебных палочек могут использовать и иные сердцевины, но никто не сравнится с семейством Олливандер в навыках изготовления палочек с шерстью единорога!.. Никто... А сердцевины в своих характеристиках сильно различаются. Шерсть единорога лучше всего подходит для лечебной магии и различных светлых чар, и именно поэтому здесь часто можно увидеть даже китайских лекарей; мастера из Китая тоже умеют изготавливать палочки на основе шерсти единорога, но это лишь жалкое подобие!.. Вот жилы дракона являются лучшим проводником для боевых заклинаний, особенно высокоэнергетических. Но, увы, малопригодны для тонкой работы. А перья феникса... Они, пожалуй, наиболее универсальны и хороши для особо изощрённых заклинаний, как тёмных, так и светлых. И жилы драконов, и перья феникса применяются волшебниками повсеместно. А от древесины, использованной для изготовления палочки, зависит её нацеленность на личные качества волшебника.

Мне казалось, что правая рука скоро отвалится. Я "проверил на совместимость" уже не меньше тысячи палочек, что заняло около двух часов, однако коробок с палочками в магазине оставалось больше раза в четыре. Тем временем Олливандер о чём-то задумался, прекратил подбор палочек и ушёл вглубь помещения.

Через некоторое время он вернулся с единственной коробкой.

— Ну, мистер Поттер, давайте попробуем вот это... Остролист и перо феникса, одиннадцать дюймов, — сказал он странно взволнованным голосом.

Я взял палочку и сразу почувствовал, что кисть руки обдало жаром. Взмахиваю, и из палочки вырывается поток красных искр.

— Браво, мистер Поттер! Браво! — казалось, ещё чуть-чуть, и Олливандер захлопает в ладоши. — Это интересно. Очень интересно...

— Простите, сэр, что вам интересно? — меня сразу же начинает распирать любопытство.

— Видите ли, Гарри... Обычно феникс даёт только одно своё перо для палочки. Всё-таки мало просто выдернуть перо, его обладатель должен сам захотеть напитать таковое своей магической силой перед этим. Но феникс, чьё перо находится в вашей палочке, оставил мне два пера. И вторая сделанная из них палочка... Что уж тут скрывать — она и оставила вам этот шрам.

Я сразу понял, что обычным в этом обществе волшебников я не буду. Сама судьба подсказывает мне путь к величию — искусство тёмной магии. МакГонагалл странно посмотрела на моё необыкновенно счастливое лицо.

— Это очень необычная палочка. Надеюсь, вы будете ей достойным хозяином.

— Не сомневайтесь, сэр! — радостно отвечаю я.

— Только не забывайте, Поттер, что в Англии несовершеннолетним нельзя пользоваться палочками вне школы, — обычным для неё сухим голосом сказала профессор МакГонагалл. Да уж, умеет она "поднять" настроение...

После покупок у меня оставалось ещё семьдесят галлеонов, и почти все деньги я выложил на ингредиенты для зелий, упомянутых в учебнике за первый курс. Пришлось покопаться в учебнике, но МакГонагалл согласилась подождать. В итоге осталось пятнадцать галлеонов, что не так уж мало.

Мне очень не хотелось возвращаться к Дурслям, но профессор не согласилась с моими аргументами. Зато после слегка приукрашенного рассказа о "моём счастливом детстве" согласилась их приструнить.

После трансгрессии к дому Дурслей я постучал, и некоторое время мы ждали, пока нас пустят. Вскоре Петунья подошла и открыла дверь, сразу же уставившись на меня разъярённым взглядом.

Где-то в глубине помещения работала стиральная машина, а в воздухе, несмотря на режущий глаза запах духов, всё ещё попахивало. Я сразу же почувствовал, как без какого-либо участия сознания губы растягиваются в идиотской ухмылке...

Глава 5. В ожидании письма.

Несмотря на крайнюю степень ненависти ко мне со стороны Дурслей, они оказались существами относительно разумными и поняли, как магия может испортить их жизнь. Какой-либо мести я так и не дождался. Зато в тот же день получил в своё безраздельное владение нормальную комнату вместо чулана. Быстро повыбрасывал старые игрушки Дадли (его рёв ничего не изменил — если Дурсли и забудут об угрозах МакГонагалл, то не скоро), комфортно разместился с кроватью, чемоданом-безразмерником и рабочим столом.

Закончил с "переездом" я уже только к позднему вечеру. Очень хотелось читать, читать и ещё раз читать, но не меньше я хотел спать — всё-таки вчера выспаться мне так и не удалось.

Я улёгся в кровать и в ожидании сна занялся анализом сложившейся ситуации.

Итак, помимо неволшебников (маглов) существуют волшебники, и мне повезло войти в их число. С чем связаны способности к магии — неизвестно. Мне они, скорее всего, передались от прежнего владельца тела, поскольку в прошлой жизни я был вполне обычным маглом.

Волшебники изо всех сил стремятся скрыть своё существование от маглов, и пока что им это удаётся, несмотря на все возможности КГБ, ЦРУ, ФБР и прочих спецслужб. Или те в той или иной степени подконтрольны миру магии, или они и в самом деле никак не могут заметить магические явления. Это маловероятно, но волшебники могут банально стирать память свидетелям — наверняка для этого есть специальные заклинания. Или убивать.

И самое главное — я очень широко известен в среде магов. Этим можно воспользоваться в своих целях. То, что мне попалась такая необычная волшебная палочка, тоже можно использовать в целях повышения уважения ко мне — разумеется, в первую очередь в среде лиц, связанных с тёмными искусствами.

Я всегда считал, что мир устроен неправильно, и мечтал его изменить. С получением информации о волшебниках ситуация осталась прежней. Всё так же разваливается моя страна, всё так же впереди её ожидает хаос девяностых годов и последующая "стабильность", которую я бы скорее назвал застоем. Но теперь у меня появляются реальные шансы повлиять на ход событий.

Возможно, я смогу использовать магию для достижения власти. Я ни в коем случае не должен упустить такой уникальный шанс. Не зря же я не только попал в прошлое, но и получил такой существенный бонус, как магическая сила?

А пока что мне надо узнать больше о волшебстве и прочитать до начала учебного года все учебники за первый курс. Да и не только — будет нелишним покрасоваться более глубокими знаниями перед преподавателями.

С этими мыслями я и провалился в сон.

На следующий день я занялся ревизией книг. Их оказалось 72 штуки, и присутствовала как обычная школьная литература, так и весьма подробные справочники, содержащие информацию по специализированным дисциплинам. А также, что немаловажно, книги по истории магического мира — в первую очередь "История Хогвартса", которую мне стоит прочитать в ближайшее время.

Однако первым делом я вспомнил о книге про окклюменцию. "Наука о защите разума"... Наверное, раз его надо защищать, значит, есть от кого?

Книга оказалась очень интересной, и её содержание в значительной степени меня успокоило. Судя по всему, понять, что я уже никакой не Гарри Поттер, волшебникам будет весьма проблематично.

Наука окклюменция описывала способы скрывать свои мысли и память от магов-легилиментов — опытных чтецов человеческих душ. Как оказалось, только очень умелые легилименты способны читать полностью незнакомого им человека, да и им всё равно нужен зрительный контакт с жертвой.

Легилимент может прочитать память человека, только если он знает, что представляет собой его личность. Чтобы понять личность человека, им нужно достаточно длительное время его изучать. Для этого используется чтение поверхностных эмоционально окрашенных мыслей, которые легилименты тем или иным способом сознательно вызывают в человеке. Самые опытные легилименты, однако, для прочтения чужой памяти могут использовать приём многократных проверок — представлять себе образ мысли человека, основываясь на своих догадках или неполной информации, и при этом очень быстро в течение короткого времени менять этот образ, пока он не совпадёт с реальным.

К счастью, даже опытный легилимент едва ли сумеет догадаться, ЧТО я за человек. Пусть это обычно очень циничные люди с богатой фантазией, перемещенцев во времени они явно не каждый день встречают. Поэтому главное для меня — защита поверхностных мыслей.