Семь весен мавки (общий файл)

— Ну что грустишь? — Хозяин Леса стал внезапно серьезным.

И только в глазах мерцали смешинки.

Уставшая от одиночества Лесана просто до боли желала выговориться. К тому же, Лейла, похоже, была очень дружна с Елисеем. Хм... если бы могла, мавка покраснела бы, поняв, как именно ее предшественница была дружна с лешим. Решив, что никогда так делать не будет, Лесана немного отодвинулась от златоволосого духа, мешкая под его насмешливо-понимающим взглядом.

— Почему я одна такая? — выпалила, сама от себя не ожидая. И тут же зажмурилась.

Почему она себя так странно ведет? Ведь робела же не на шутку рядом с богатырем-лешим. Ощущала себя беззащитной и маленькой. 'Ему, должно быть, о-го-го, сколько лет...' — рассеянная мысль.

— Не бойся меня, — по-своему расценив замешательство мавки, мягко произнес Елисей и погладил девочку по голове. — Много я видел таких, как ты. Воспоминания просыпаются, да?

Лесана обреченно кивнула, боясь произнести что-либо вслух. Сейчас она с трудом перебарывала в себе желание броситься на шею лешему и разрыдаться. Что за перепады настроения?! 'Я сильная! Я сама!'

— Они в нужный момент помогут и подскажут тебе, что делать, — тем временем продолжал Хозяин Леса. — Ты только не пугайся и не противься им. Потом будет легче, я тебе обещаю. А насчет того, что одна... Ну-ка, скажи, что рассказывали тебе матери.

— Ничего, — пролепетала Лесана, постепенно успокаиваясь.

Леший в ответ лишь удивленно покачал головой:

— Ну тогда ты вполне заслужила право знать правду. Только вот надо ли тебе это? Не стоит ли сначала пожить в свое удовольствие? Подумай хорошенько! А как решишь, зови меня...

И, пока мавка не успела сказать ни слова, леший поднялся и исчез в гуще леса.

Глава 3

С момента разговора с лешим прошло уже несколько недель. Мавка так и не прекратила вылазки в деревню, несмотря на запрет однажды узнавших об этом русалок. Белава и Любава тогда устроили настоящий скандал.

— Как ты не понимаешь, если тебя увидят, мы все погибнем! — кричала Любава, размахивая руками. По поверхности воды гуляли волны, накатывая на берег; вся рыба поспешно отплывала как можно дальше от места ссоры.

— Они не видят, я осторожно... — начала было оправдываться в ответ Лесана.

Мавка стояла на дне озера, похожая на старинную мраморную статую. Глубинные водоросли змеями обвивали ее обнаженные ноги, кожа казалась сине-зеленой в мерцающей воде. Волосы девочки развевались, будто на ветру, глаза гневно сверкали. Вообще, сейчас мавка напоминала древнюю богиню, истинную Повелительницу Воды. Кто знает, может так и было: Природа отдавала дань угасающему язычеству, явив напоследок всю его мощь.

Духи воды не знали, что сейчас со всех сторон стягиваются по небу черные грозовые тучи, поднимается сильный порывистый ветер. Не знали они, что деревенский люд скопом вываливает на улицу и, вмиг забывая о столь тщательно прививаемом христианстве, возносит молитвы своим богам. Нет, крестьяне не имели ничего против новой веры, но сейчас, когда восставали древние, как сами Жизнь и Смерть, силы, только молитвы, обращенные к истинным их детям, могут помочь.

На ритуальном холме вновь поднимались огромные деревянные идолы. Когда-то они были снесены по приказу первого священника, ныне почившего. Но не уничтожены, лишь спрятаны в лесу, где каждый желающий мог поклониться своему богу.

Сварог, Отец всего Сущего, защити детей своих. Отведи небесный огонь прочь, небесный кузнец, мы молим тебя!

Мы молим вас!

Ни один из богов не был обделен, каждый из них получил свои подношения, но погода не изменилась. Становилось все темнее, пока, наконец, не наступила ночь средь бела дня. Частые вспышки молний освещали стоящих на коленях людей. Помогут ли когда-то отвергнутые боги? Простят ли предателей веры? Но боги молчали, а окрестности постепенно застилал густой белесый туман.

Но это все на поверхности. Что же сейчас происходит на дне лесного озера?

Лесана впервые почувствовала такой всепоглощающий гнев, поднимающийся в груди, будто захватывающий всю ее сущность. Такую силу, наполняющую каждую клетку тела и волнами хлещущую во все стороны. Озеро буквально ходило ходуном.

— Вы думаете лишь о своей безопасности, да?! — девочка сорвалась на крик.

Русалки молчали, с ужасом смотря на преобразившуюся дочь. Было страшно видеть маленькую Лесану такой, но, тем не менее, в душах пробуждалась иррациональная гордость за свое дитя. А Водяной лишь философски пускал пузыри, задумчиво наблюдая за происходящим. Он был стар, очень стар, и прекрасно понимал, что именно происходит на его глазах. Это был последний отчаянный крик Матушки-Природы, всех ее детей, которым вскоре суждено стать лишь бездушными тварями.

— Ты не права, — наконец мягко произнесла Белава, пытаясь успокоить мавку, — ты наша дочь, Лесана, и твоя безопасность превыше всего.

Русалке хватило лишь короткого взгляда наверх, чтобы понять, что что-то происходит на поверхности. Что-то, чему виной их дочь. До этого Белава не обращала внимания на опустившуюся на озеро темноту, теперь подводный мир освещал лишь холодный свет, исходящий от мавки.

'Сколько бед могут натворить простые слова', — рассеянная мысль.

— Я уже достаточно взрослая, чтобы принимать решения сама! — Лесана произнесла то, что больше всего волновало ее в последние недели.

От слов юной мавки веяло холодом, и даже листья ближайших к озеру деревьев покрылись тонкой коркой льда. Решение, в конце концов, было принято. Уже близко новый этап жизни.

А потом русалок отшвырнуло волной силы, когда они пришли в себя, мавки уже не было. Лесана исчезла, так и не дождавшись ответа. впрочем, буйство природы на поверхности тоже прошло в один миг, будто ничего и не происходило.

* * *

Мавка оказалась в своем лесном озере, где тут же потеряла сознание от истощения. Наблюдавший за всем издалека леший, пересилив нелюбовь к воде — как-никак, другая стихия — выволок бездыханное тело на берег. Мавке требовалась подпитка силой. Уложив Лесану на густую прибрежную траву, Елисей с интересом осмотрел вновь повзрослевшее на пару-тройку лет тело духа воды.

'Что ждет тебя впереди, девочка моя?'

Леший осторожно снял старую грязную рубашку с мавка и легко коснулся ее груди. Яркая вспышка в ответ на прикосновение ослепила лешего на пару мгновений. Силы леса надо было совсем чуть-чуть, чтобы не повредить, но и этого мизера достаточно, чтобы пробудить обессиленного духа.

Тут же выгнувшись, словно в агонии, Лесана широко распахнула синие глаза и мелко-мелко задрожала. Увидев взволнованного Елисея рядом с собой, она, сделав резкий рывок, тут же прижалась к нему. Мавка тихо всхлипывала, и лешему оставалось лишь ласково поглаживать не девочку, нет, почти полностью сформировавшуюся девушку по волосам. Елисей не касался лишенной кожи спины Лесаны — прикосновение к обнаженным внутренностям, ребрам было каким-то слишком интимным что ли.

'Определенно, духи не должны быть такими живыми! — рассеяно думал Хозяин Леса. — Хотя времена сейчас совсем другие...'

Самому Елисею понадобились десятки лет, чтобы научиться играть в эмоции. Духи живут долго и обычно они заняты своими прямыми обязанностям по уходу за природой. Но что делать тем, про которых совсем забыли люди, и исчезла сила, питающая их? Тем, с кем Смерть идет нога в ногу?

Немного успокоившись, мавка подняла глаза на лешего. Сейчас она выглядела, словно потерявшийся в лесу ребенок, но это впечатление было секундным. Будто найдя что-то в лице Елисея, Лесана прижалась холодными влажными губами к его губам. Быстро, лишь на короткий миг. Затем провела острым язычком по щеке ошеломленного таким поведением лешего и прошептала ему на ухо:

— Я готова...

Глава 4

— Не пытайся идти против своей природы, — учил Елисей. — Расслабься и позволь инстинктам и памяти предыдущих направлять тебя, закрой глаза и ощути суть вещей. Ты сильный дух, моя Лесана, отдай волю истинным чувствам, а иначе сгоришь. У детей природы не может быть ложных путей.

Лесана сидела на коленях лешего, прислонившись обнаженной спиной к его груди. Со стороны мавки это было высшим признанием доверия: ведь спина — самое уязвимое место. Елисей кончиками пальцев касался висков девушки и тихо шептал ей на ухо:

— Услышь нашу Мать, милая, — голос лешего завораживал, погружая в какой-то транс.

Перед глазами Лесаны все плыло, нестерпимо яркие цвета радуги смешивались, закручиваясь в спирали. И мавка закрыла глаза, полностью отдаваясь странным ощущениям.

— При желании ты сможешь почувствовать и даже увидеть происходящее на наших землях. — С каждым словом голос Елисея становился все тишь, пока не исчез совсем.

Лесана почувствовала, что воспаряет в воздух, лишаясь земных оков. Девушка не сразу открыла глаза, наслаждаясь опьяняющей свободой. Земным духам редко удается оторваться от земли, ведь небо — безграничные владения совсем других богов. В конце концов, открыв глаза, Лесана осмотрелась, у нее не было тела — лишь тускло мерцающий силуэт. Где-то далеко внизу виднелся Елисей с обмякшей девушкой на руках.

А потом нахлынуло глубокое всепоглощающее ощущение принадлежности к истоку всего сущего. На показавшийся вечностью миг растворившись в стихии та, что когда-то была Лесаной, резвилась, кувыркалась в потоках воздуха, играла с ветрами и уносилась все дальше от своего леса. Но постепенно эйфория уходила, и Лесана, придя в себя, поняла, что места вокруг совершенно незнакомые. Игривый ветерок, ласковую улыбку которого она видела несколько мгновений назад, нес мавку вдоль широкой дороги. Где-то впереди виляла задом, подскакивая на кочках, пустая телега какого-то крестьянина. Еще дальше змеилась голубая речка, то и дело скрываясь между деревьев. Впереди показался город.

'Интересно, что там?' — Лесана ускорилась. Она никогда не видела такого скопления человеческих домов.

Тут словно бы возникла невидимая упругая преграда из воздуха. Натолкнувшуюся на нее мавку мягко отбросило назад, но Лесана была на редкость настойчива и снова пробовала попасть дальше. Завеса приоткрылась лишь на секунду — видно, Природа решила проучить неразумную дочь, ведь иначе, чем наказание, это не назовешь.

За преградой была Пустота — абсолютная, зияющая и затягивающая в себя. Нет, Пустота не в прямом смысле этого слова — и город, и ведущая к нему дорога остались на месте. Но только краски потускнели, стали почти серыми. И Лесана поняла, в чем дело: везде до этого, природа была наполнена живыми духами. Пусть их было совсем мало, но они оживляли, наполняли силой окружающий мир. Вблизи города же не было ничего!

Закричав, мавка вырвалась из видения. Она извивалась в руках лешего, пытаясь вырваться; вода текла из пор на теле, делая его скользким. Лесана кричала, требовала, просила, умоляла пустить ее. Елисею удалось успокоить девушку, лишь прижав к земле, наваливаясь всем весом своего тела. Это не могло повредить мавке — духи намного сильнее, несмотря на внешнюю хрупкость.

— Успокойся! — рыкнул Елисей, сверху вниз смотря на дрожащую под ним девушку. — Ты ведь хотела знать правду, не так ли?! Так вот она тебе, эта правда! — он почти кричал.

Осознавать свою обреченность когда-то давно было больно, но сейчас все эмоции поутихли, сменяясь апатией, и только взбалмошной мавке удавалось хоть как-то расшевелить лешего. Но сейчас...

— Пусти! — сквозь слезы прошептала Лесана.

С легкостью вырвавшись из тут же ослабшей хватки, она почти бегом направилась к озеру. Нырнув в прохладную воду, мавка опустилась на самое дно и затаилась в донной тине, пытаясь укрыться от несправедливости мира.

Елисей же, проводив хрупкую обнаженную фигурку взглядом, лишь легко покачал головой:

— Прости меня, милая...

'В какие игры ты играешь, Всемирная мать?'

* * *

Лесана вновь вышла на землю лишь спустя несколько недель. Бледная, грязная, в спутанных волосах застряли водоросли, и ползала одинокая улитка. Обнаженные органы позеленели и словно бы раздулись, наполненные водой, глаза потускнели, утратив былое сияние. Гордо задрав нос, мавка прошествовала мимо сидящего на берегу лешего. Тот посасывал травинку и пристально наблюдал за девушкой, которая сейчас, как никогда, подходила под рассказы людей о злых духах. Порывшись в скрытом камышами тайничке, Лесана извлекла на белый свет простой гребешок, когда-то подаренный ей Хозяином Леса. Сам Елисей подобрал его в своих владениях — оборонила одна из селянок.

Вновь зайдя в воду, Лесана начала приводить себя в порядок. Через несколько часов, когда тело девушки приняло былой вид, лешего уже не было на берегу. Темнело.

Хмыкнув, девушка направилась в сторону деревни. Она знала несколько хороших полянок неподалеку: люди появляются редко, прекрасное место для размышлений поближе к дому. После последних событий она чувствовала вину перед русалками и водяным и уже подумывала о возвращении домой.

Но сегодня планам Лесаны не суждено было сбыться: полянка была занята. Еще до того, как увидеть происходящее, мавка почувствовала присутствие другого духа — безобидной жительницы дерева из северных окраин. Сначала Лесана решила не беспокоить пришлую подданную Елисея, но тут из-за кустов донесся звонкий девичий смех и мужской голос, и любопытство выиграло спор.

Открывшаяся картина была для мавки в новинку. На траве лежали и целовались двое, человек — совсем молодой парень прижимал лесовичку к земле (совсем как Елисей ее недавно, — отметила про себя Лесана, немного смущаясь) Травяной костюм древесной девы был давно отброшен в сторону. Тут же невдалеке валялась и забытая удочка — по-видимому, первоначально в планы юноши входила лишь рыбалка. Сейчас же он, одной рукой лаская грудь девушки-духа, другой удерживая ее за темные волосы.

Лесана удивленно наблюдала за происходящим, а в памяти всплывали новые воспоминания предыдущих. В голове мавки стали появляться новые, пока еще не полностью сформировавшиеся идеи.

'Я найду свой путь...'

* * *

К воплощению идей мавка приступила через несколько дней. Стащила в деревне белую выстиранную сорочку немного не по размеру. Одев ее — вроде, все прилично, направилась вверх по течению. Память Лейлы говорила о какой-то странной силе всех мавок, но ничего конкретного не было, и Лесана решила постичь все на собственном опыте.

Мокрая ткань облегала тело, подчеркивая все его достоинства, когда Лесана остановилась перед рыбачившим парнем. Тот был совсем молодым — как раз в том возрасте, когда желание в крови играет. Заметив стоящую по пояс в воде девушку, парень едва не выронил удочку. Мавка показалась ему прекрасным видением — люди по-своему ощущают духов.