Ведьмин лес

— Что?

— С тобой все хорошо?

— Если ты думаешь, что я собираюсь рыдать и биться о стены, то отвечаю сразу: не собираюсь. Пока. Вот вечером, когда подумаю обо всем, скорее всего, займусь именно этим. У тебя будет эксклюзивная возможность меня успокаивать.

Несмотря на попытки шутить, я была близка к истерике, но держалась. Надо сначала выбраться отсюда. Я с сомнением посмотрела на его руку.

— Давай хоть перебинтую.

Ростислав протянул мне ключи от "Форда". Но я не успела достать аптечку, когда раздался шум мотора и к нам выехало два "Уазика": обычный, с тентом, и "буханка" с красным крестом.

Пробормотав "наконец-то", Ростислав вышел на дорогу. Я пошла за ним — мне хотелось увидеть, что же за помощь он ждал. Двое мужчин в форме неловко опустили протянутые для приветствия руки, увидев его плечо. Молоденькая девушка в форме, поверх которой был наброшен белый халат, вылезла из "буханки" и с интересом нас разглядывала.

— Ну и что у вас тут?

— Да так. Нарвались на маленькие приключения.

— Ага, маленькие, — скептически повторила девушка.

— Лида, знакомьтесь, это Женя. Это...

Женька махнула рукой.

— Потом познакомимся. Ну-ка залазь в салон.

Ростислав подчинился. Из салона доносился невнятный разговор, щедро пересыпаемый ругательствами в адрес Женькиных неловких рук и "девичьей нежности" Ростислава.

Мужчины осматривали поляну, избу, записывали. фотографировали, переговаривались.

Женька выскочила из "буханки", и, шустро нырнув в салон второго "Уазика", вытащила оттуда стопку одежды. Запрыгнула обратно.

— Хорошо, что я взяла твою форму — как чувствовала, что понадобится, когда мы отследили твою машину аккурат в месте аномалии. Держи.

Ростислав, немного неуверенно вышел из машины. В ярком свете он выглядел неважно — бледный, с пропитанными кровью брюками и широкими бинтами, стягивающими грудь. Возле ключицы сквозь повязку проглядывало красное. Взяв одежду, он ушел за машины. Приехавшие мужчины переглянулись, но ничего не сказали. Меня вообще удивляло их поведение: будто бы ничего особенного не произошло.

Я потерянно оглядывалась по сторонам, пытаясь найти для себя место. Никогда не чувствовала себя более нелепой и ненужной. Здесь все друг друга знали, и, что важнее, понимали, что происходит и что с этим нужно делать. А я оказалась вне этого круга.

Ростислав вернулся скоро. Он не стал одевать куртку, только набросил ее на плечи. Я отметила, что она форменная — на плечах сверкнули капитанские погоны. Взяв у одного из военных сигарету, он устроился на крыльце. Мужчины уселись рядом. Я старалась не показывать, что прислушиваюсь к разговору, а сама ловила крупицы информации.

— Прости, что не успели. Информация пришла только утром.

— Да не важно. Мы бы прекрасно переждали в избе, если бы у кого-то не был слишком длинный язык. В любом случае тварь мертва. Что с ребятами теперь будет?

— Да ничего им не сделается. Хотя, конечно, раз уж они попали в эту систему, обратного хода нет. Подпишут расписку о неразглашении, а потом приспособим к делу. Обычно человек выбирает дорогу, но в этот раз дорога выбрала их сама. Они подошли слишком близко к перекрестку, когда приехали сюда.

Когда сигарета погасла, Ростислав тяжело поднялся.

— Ладно, прибирайтесь здесь, а мы поедем. Я не в том состоянии, чтобы вам помогать. Здесь кикиморка с домовым должны где-то быть — заберите с собой, я им обещал.

Попрощавшись, Ростислав все же отобрал у меня ключи и сам сел за руль.

— Может все-таки я поведу? У тебя лицо совсем серое.

— Лучше мое серое лицо, чем твое каменное. Ты в шоке и я не хочу чтобы, когда у тебя начнется отходняк, ты была за рулем. Не стоит слишком часто рисковать жизнью.

— А что это был за меч?

Чуть смущенно улыбнувшись, Ростислав объяснил, хотя я спрашивала не о том:

— Таких тварей почему-то не берет пуля, даже серебряная. Только клинок.

Я решила не заострять внимание на несоответствии его ответа вопросу, на это еще будет время.

И снова черный "Форд" мчался по трассе.

Когда в окне мелькнул указатель на выезде из деревни, я решилась спросить:

— Почему ты взял меня с собой?

Ростислав смутился.

— Честно говоря, сам не знаю. Не сообразил, что безопаснее тебе остаться в городе. Глупо конечно, прости.

— А почему они сразу не взяли с меня подписку о которой говорили? И не сказали, чтобы я завтра была, когда все остальные будут подписвывать.

— Члены семей офицеров не попадают под Указ "О соблюдении тайны".

Я вспыхнула.

— Я не член твоей семьи.

— Посмотрим, — ответил он уже обычным своим тоном.

Впервые за сутки я увидела на его лице улыбку. И снова все вернулось на круги своя. В груди поднималось привычное раздражение.