Разборка по понятиям

Мириэль (светлая эльфийка)

Если бы кто-то мне сказал раньше, что будет человеческий язык, который я не смогу выучить магическим путём, то я бы рассмеялась. Ведь языки людей, как говорил учитель, очень примитивны и лишь чуть-чуть сложнее орочьих, которые я знаю почти все. А этот слов имеет больше, чем светлоэльфийский, но главное не это, смысл слова понятен нам только тогда, когда оно привязано в нашей памяти к образу предмета, понятия или действия, и тут-то я столкнулась с главной проблемой: мне не удалось найти в своей памяти предметы и понятия к очень многим словам, которые лились в меня потоком. Слов много, а за ними или пустота, или такое, что поверить в это просто невозможно. На одном слове мне стало так страшно, что я сама прервала связь и сразу начисто забыла их язык. Оно и к лучшему, не хочется мне как-то знать такое. Пришлось самой им передать светлоэльфийский. Меня заставили обучить двадцать человек. Странные люди, очень странные, нет у них никакого уважения к эльфам, одна девица сразу же после того как я передала ей свой язык, спросила, не умею ли я шевелить ушами. И светлых с тёмными совсем не различают. Вначале бросили нас связанными вместе, потом, когда нас развязали, они проигнорировали мой приказ убить дроу,

они вообще не желают признавать нас своими богами, как это делают все остальные белые люди. Но то, что когда тёмная заявила о том, что знает 25 языков, долгое время занималась дипломатической работой и не имеет в данный момент никаких обязательств перед каким-либо домом, её сразу же произвели в министры по иностранным делам, было просто вершиной наглости этих людишек. Хотя прозвучавшее после предупреждение, что женщина, руководящая ими, сейчас лишь исполняет обязанности королевы до выборов, а после выборов её назначение должен будет подтвердить новый правитель, несколько скрасило горечь от их нелояльного поведения, я совершенно не надеюсь на то, что их новый правитель вдруг вспомнит о том, где его истинное место. Несмотря на постоянно направленные в мою сторону арбалеты и поражающее вображение сложность их языка, были моменты, когда я хотела напомнить людям, что их удел в мире — служить нам, эльфам, но мёртвое тело, которое их временная правительница использовала вместо кресла,так действовало мне на нервы, что я так и не решилась на это. Кстати, есть у меня основания полагать, что труп на котором она восседала, — их старый король, который погиб, не оставив наследника, и именно поэтому предстоят выборы нового короля. Какой же всё-таки дикий обычай сидеть на теле мёртвого короля, такого варварства я ещё никогда не встречала. О, духи, что это за запах? Похоже, люди жарят мясо на углях, надеюсь, что меня они покормят. Впрочем, мой статус в их варварском обществе может оказаться таков, что могут запросто забыть сделать это.

Ден

Зойке командовать легко, сидит себе на трупе Нервочко, чем у заезжих ужас вызывает, и отдаёт приказы: сделай то, принеси то, позаботься о том, а я даже присесть не могу, ношусь как проклятый. Если б не знал, что сейчас важнее всего поддерживать дисциплину и не допускать панику и разброд, то обязательно бы взбунтовался, но раз народ поверил в то, что Зойкина ксива даёт ей право отдавать приказы, то нужно эту веру в нём поддерживать. Теперь вот мне пришло время об ужине заботиться или о завтраке, эльф сказал, что, когда его песком завалило, здесь было утро, с тех пор, вроде, прошло часа три, а, хрен с ним, пускай обед будет.

Мясом, надо признаться, мы запаслись хорошо, Равиль только для своих бойцов извёл на шашлык двух баранов, мы свинины нарезали тридцать кг, хоть негоже, конечно, нам с новенькими из разных котлов есть, но больно уж я свинину люблю, не смог воздержаться, ещё взяли цыплят восемнадцать штук бройлерных в отдельном бидоне, но весь хлеб у Ленки остался, а огурцы с помидорами Светка домой забрала. В общем, прежде чем начинать кормить эту ораву, решили мы всех посчитать, переписать и узнать, у кого что есть из продуктов. Оказалось, что нас 161 человек и 4 эльфа. Продуктов у толкиенутых оказалось немного, но нас здорово порадовал Мурат, когда сказал, что у них в багажниках джипов вся их вечерняя выпечка, которую они по магазинам не развезли, поехав вместо этого на разборку. Всего за два часа нам удалось всех переписать, высчитать приблизительный размер порции и выдать каждому по 200 грамм шашлыка, одной самсе и половине тандырной лепёшки. Мяса у нас при этом ещё осталось немного, и мы с Зойкой как раз обсуждали, как сохранить остатки на такой жаре, когда практически нам на голову упал воздушный шар. В корзине шара оказалась семья гномов в количестве супружеской пары и пятерых детей, и вопрос с мясом отпал сам собой, так как у вновь прибывших был вид измождённый, а взгляд голодный. После мы, наконец-то закопав Нервочко, помянули его, налив всем по 50 граммов самогона, и приступили к выборам вождя.

Мириэль (светлая эльфийка)

Люди эти оказались ещё большими дикарями, чем я могла предположить, так как, приведя нас к месту раздачи еды, вместо того, чтобы сразу же накормить, заявили, что им нужно внести нас в какие-то списки и потребовали, чтобы мы рассказали, кто мы, откуда, сколько полных лет и что умеем. Моему возмущению не было предела, но, понимая, что имею дело с дикими варварами, постаралась сдержаться и лишь спросила, так ли необходимо задавать эти вопросы именно сейчас.

— Не беспокойтесь, это чистая формальность для постановки на довольствие, но на вопросы отвечать следует правду, так как закон порядка требует, — последняя фраза была сказана таким тоном, что на мгновенье показалось, если я совру, то меня тут же четвертуют, и я выложила им всё словно под заклятьем. Впрочем, пшеничная лепёшка, пирожок с мясом, луком и незнакомыми специями, несколько кусочков хорошо прожаренного мяса и нежнейшее куриное крылышко того стоили. Однако следует отметить, что моё настроение было испорчено тем, что проклятым дроу выдали точно такие же порции. Потом с неба упал огромный пузырь и семейство гномов в придачу. Варвары тут же накормили противных коротышек, причём дали им мяса значительно больше, чем мне. Возмутительное неуважение к светлым эльфам!

Гарин сын Харина (гном)

Эти старые пердуны меня изгнали, и за что? За то, что я двадцать лет пытался облегчить жизнь гномам, а они всё это время не давали мне внедрить ни одного моего изобретения. Паровая машина шумит и распространяет вонь. Газовые фонари распространяют ядовитые испарения. При сгорании газа, который я получил хитрым образом, прокалив каменный уголь с паром, выделяется только вода и совсем чуток сажи; её эти выжившие из ума старики считают ну жуть какой ядовитой, а чадящие факелы нет. В общем, выслушал я решение совета и решил покинуть родные горы красиво, так красиво, как ещё ни один изгой не уходил. Продал я всё, что имел и купил камней самоцветных, что стоят много, а весят мало. Ткани шёлковой да верёвки крепкой. Сшили мы из шёлка пузырь да гевеи соком пропитали, чтоб газ мой горючий наружу не выпускал. Газ пришлось, правда, другим способом добывать, чтоб без примесей был тяжёлых. Обвязали пузырь верёвками прочными да корзину из ивовых прутьев плетённую вниз привесили. Положили в корзину еды, воды да пива бочонок, а ещё чертежи мои, советом отвергнутые. Потом газом пузырь наполнили и сами в корзину сели. Как увидели гномы, что мы в корзине с водой, харчами и пивом над землёй висим и кабы не канат толстый, давно бы в небо взмыли, как птицы, так сразу рты разинули. Тут старейшины словно почувствовали, кому люд простой больше симпатизирует, один взял топор и давай канат рубить. Улетели мы и не узнали, чем же у них дело кончилось.

Рассчитывал я от гор на день пути отлететь да в людских землях спуститься, да не продумал, когда пузырь свой строил, как это сделать. Взлететь взлетел, а как вниз вернуться? Пока думал, от гор на три дня пути унесло да в море вынесло. Спускаться стало нам не резон, когда вокруг, куда ни глянь, берега не видно. Неделю нас над волнами мотало, пока в трубу подзорную берег не разглядел, тоже, кстати, моё изобретение. Когда к берегу стали мы подлетать, прострелил я пузырь стрелой арбалетной, и стали мы вниз спускаться. Правда, чуть было не попали мы на караванную тропу работорговцев, что с орками торговлю ведут, но духи гор были милостивы, и спустились мы в долине большой, лесом от края до края заросшей, и только в центре с небольшим местом голым песком покрытым. Вот на песок этот мы и угодили. Вылезаем из-под материи, что сверху нас накрыла, а вокруг люди, сотни полторы. Люди совсем дурные оказались, нас накормили, но взамен так ничего и не попросили. Я за то мясо им бы самоцветы все отдал, так есть хотелось, а они просто накормили нас — и всё. Потом люди кого-то хоронили, и на могиле наливали всем в малюсенький кубок из большущего кувшина, который называли странным словом "канистра". Нам с женой тоже кубок поднесли, я запах узнал сразу. Где только люди достали слёзы гор — не представляю. У гномов только один клан знает секрет этого напитка, и тайну никому не выдаёт. Похоже, люди не из бедных. Ещё они налили слёзы гор двум светлым эльфам, те выпили и даже пытались сделать вид, что им понравилось, давно так не смеялся. Среди людей я мельком видел пару дроу; как они с светлыми друг друга не убили — ума не приложу.

Мириэль (светлая эльфийка)

Так издеваться над светлыми эльфами могут только ну очень примитивные варвары. Подумать только — эти дикари заставили нас выпить слёзы гор, а когда из моих глаз хлынули самые настоящие слёзы, они дали запить эту гадость пивом. Может, они считают меня гномом? Надо сказать им, что я эльф. Не понимаю, почему же Кирриил всё это терпит? Надо сказать ему, что больше терпеть эти издевательства нельзя, люди должны помнить своё место.

Ден

Всё-таки Мишка Гольдман голова. Пока мы всех кормили и переписывали, сходил с эльфом и Равилем в лес, и они там срубили двадцать деревьев с высокими прямыми стволами. Росли те деревья довольно кучно и имели вокруг себя пространство, заросшее мелким колючим кустарником, и нам оставалось только его повырубить и брёвна двумя кругами вокруг пней от деревьев оставшихся разложить. Как раз на каждом бревне человек по десять поместилось свободно. Верхушки деревьев разложили по кругу, так, чтобы они создавали нам хоть какую-то тень, поскольку солнце пекло немилосердно и была страшная жара. Собрав все пластиковые бутылки, фляги, термосы, котелки и бидоны, набрали на реке воды и на брёвна расселись. Первой слово взяла, естественно, Зойка, ну, сейчас, думаю, будет себя расхваливать, а та возьми да и скажи: — Уважаемые дамы и господа, кто из вас имеет опыт настоящей руководящей работы?

Все молчат. Тут она на меня пальцем указывает и громко так говорит: — Что молчишь, скромник ты наш?

— А я разве опыт имею?

— У нас на рынке из-за твоей руководящей работы второй год ни одного азербайджанца нет.

— А чего они всякий хлам под видом фирмы толкают. Продавали бы нормальный товар — не гонял бы, — ответил я, а сам думаю, куда это Зойка клонит?

— Вождём будешь?

Ох, зараза, устал я уже быть вождём, но если общество скажет "надо", тогда конечно.

— А, что других кандидатур нет?—

Посмотрела Зойка на меня печально и говорит: — Народ, кто хочет быть вождём, пусть сейчас скажет, потом поздно будет, Болотной площади у нас нет.

Поднимается тут тот придурок, что в карьере стрелку забить предложил, и говорит: — За что деды наши кровь проливали, под Москвой мёрзли, в Ленинграде от голода мёрли, для чего Берлин брали? Чтобы мы вождём выбрали фашистскую гадину?! Не бывать этому! Не бывать!

Народ начал шуметь, одни, вижу, его сразу поддержали, другие ждут, что он дальше будет говорить, и тут Зойка как заорёт: — Говори, Макс, быстро, кого предлагаешь, фамилию, имя, отчество? Нефиг здесь майдан Незалежности разводить!

Тут смотрю: Макс весь скукожился, видно, речь длинную заготовил, а тут нужно быстро на вопрос по существу отвечать. Посмотрел он на Зойку зло и говорит: — Джафаров Мурат Рахимович.

Посмотрела Зойка вокруг и спрашивает: — Другие кандидатуры есть? Нет? Ставлю вопрос на голосование.

В общем, выбрали меня подавляющим большинством голосов, я такого не ожидал даже. Макс, правда, потом кричал, что голосование, мол, недействительное, так как не было получено согласие кандидатов, не представлены их программы, дебаты опять же должны были быть, но его уже никто не слушал, и народ плавно перешёл к обсуждению более важных вопросов: где спать, что есть и как обороняться от соседей? Люди спорили, переходили на личности, но сходились в одном: жить мы будем теперь в шалашах, добывать хлеб насущный охотой и собирательством, а бойцов моих следует сделать армией, так как сами ораторы в армию идти не хотели — пацифисты, наверное. Тут эльфийка черномазая поднялась, взяла Ольгу, что рядом с нелюдью всё время крутилась, переводчика из себя строила, под локоток и направилась в сторону президиума. Подошла, шатаясь из стороны в сторону, эльфов здорово развезло с самогонки, хоть выпили с гулькин нос, и говорит: — Для чего таким знатным господам работать? Для чего таким образованным людям самим ковыряться в земле? Там у берега моря проходит тропа, по которой идут караваны с рабами. Всего пара удачных вылазок — и у каждого будет по три раба. Впрочем, если вашим богам неугоден грабёж караванов, то готова помочь вам купить невольников двести по сходной цене.

Петька тут же сказал, что грабёж грабежу рознь и работорговцев наказать не только можно, но и нужно, так как человек есмь раб божий, а, следовательно, больше ничей! Народ в общем идею воспринял на ура, но тут вылез какой-то олух очкастый и говорит: — Уважаемое собрание, позвольте напомнить вам, что благородная Далинэ предложила нам не освободить рабов, а реквизировать, совершив при этом противоправные действия; как убеждённый либерал я с такой постановкой вопроса никак не могу согласиться.

— А тебя никто и не спрашивает, идиот! — ответила пышногрудая деваха в майке с портретом Че.

— Я настаиваю на неукоснительном соблюдении прав человека, а кто из нас идиот — вопрос более чем спорный!

— А давайте посадим бывших рабов на испытательный срок лет на десять, а после им наше гражданство дадим, если будут работать нормально, — заявила тощая дылда с писклявым голосом.

— А что вы с купцами делать будете, когда станете у них их законную собственность отнимать? — продолжал верещать либерал.

— С каких пор рабы стали законной собственностью? — возмутилась грудастая. — Впрочем, вы, либералы, всегда за права олигархов, а как трудовому народу помочь — так вы кучу лазеек найдёте, чтобы не делать ничего.

— Купцы нарушили законы нашего государства, занимаясь контрабандой рабов через нашу границу, и должны быть за это наказаны, — поддержала подругу дылда.

— Какие законы, какая граница, какого, прости Господи, государства, и как вы намерены наказывать купцов? — не унимался либерал.

— Десять лет каторжных работ! — рявкнула грудастая, показывая всем своим видом, что считает беседу оконченной.