История первая. Сны зачаровня.

Рэм, поглядывая на другого Охотника, примирительно попросил:

— Пойми и ты нас!.. тебя окружают сплошь необъяснимые обстоятельства. Само твое появление в лесу необъяснимо, поскольку никаких следов вокруг нет — ты словно с неба свалилась. Мы там все обошли, все осмотрели... пусто. Но так ведь не бывает! Свет, что сиял ночью как раз у того места, всполошил всю округу... Мы с Росни едва не бегом спешим к змеиной заставе, и что же? Ни пожара, ни других следов ночного пламени. Только замерзшая девчонка, которая ничего не смыслит в самых простых вещах, но при этом поступает как бывалый бродяга. Посмотри на себя, и сама скажи, что мы должны думать о тебе!

— Внешностью ты вроде не здешняя... я вот никак не определю, из каких краев ты можешь быть?.. Вредная, злая, и вначале кажется, что к роскоши приучена. Но потом ты легко поменяла красивый дорогой наряд на мужские штаны, и тебе это почему-то понравилось. Дорогой все ноги изранила, но ни разу не пожаловалась!.. Даже помощи не попросила. Почему? По виду не скажешь, что испытания тебе привычны. На самые простые вопросы либо молчишь, либо отнекиваешься, а ведь мы ничего плохого тебе не сделали! Нам не доверять какие у тебя основания? — Росни издевательски загибал пальцы, перечисляя мои преступления. Я чувствовала, что еще немного, и он доведет меня до слез. — А еще...

— Довольно. — тихо попросил Рэм.

Очень тихо, совсем без нажима. Но Росни послушно замолк.

Будь я не настолько усталой, обязательно бы вновь попыталась объясниться. Сейчас только поморщилась, втягивая голову поглубже в воротник. Костер приятно согревал, но к ночи ощутимо похолодало, меня пробирал озноб.

— Молчишь? — сверкнул глазами Росни. Я пожала плечами: что еще говорить-то, итак весь день говорим. — Ну-ну, молчи. Храни свою тайну, принцесса.

Сил на споры не осталось совсем. Прислушиваясь к шуршанию ветвей над головой, думала, куда мне идти, если они меня оставят. Наверное, назад в деревню. От усталости накатывало слезливое настроение, беззвездная ночь принесла одиночество и обмотала им, мешая дышать. Усилилось чувство отстраненности.

Рядом с костром Охотники натянули в наклон видавшее виды одеяло, а под ним разложили сосновые ветви. Я пересела под навес, пристроилась с краю, рядом был старый замшелый пень, я привалилась к нему. Получилось даже уютно.

Вновь и вновь я пыталась найти в себе хоть отголосок понимания происходящего. Иногда сквозь мысли пробивались словно бы чьи-то посторонние голоса, но, стоило к ним начать прислушиваться, они пропадали. Видимо, от усталости — решила, закрывая глаза под их легкое шуршание. Так, сидя, и уснула.

Утро не принесло облегчения. Насморк, к счастью, так и не переродился ни во что серьезнее, но ломота и усталость не прошли. Подняться на ноги смогла далеко не с первого раза, болела спина.

Костер лениво тлел, рядом валялись несколько приличных хворостин, видимо, на случай, если захочу побыть на поляне подольше. Что ж, господа, спасибо вам за заботу.

Только я не буду сидеть сиднем, дожидаясь голодной смерти. Еще не знаю, куда, но мне надо идти. Вот сейчас соберусь с мыслями, и куда-нибудь пойду.

И тут они вернулись, в хорошем настроении, с низкой рыбьих хвостов на веревке. Кивнули доброжелательно.

Рэм быстро развел на углях огонь, и накидал в маленький котелок пучки разных трав. От котелка сразу потянуло теркой свежестью. Росни высыпал немалую горку рыбы прямо в траву и сел разбирать улов.

— Выпей! — предложил Рэм, я осторожно приняла горячий котелок с бурлящим настоем.

Пришлось прихватить его рукавом куртки, иначе обожгла бы пальцы о нагретые бока. Отвар выглядел вовсе не аппетитно, в нем плавали разбухшие куски коры, листья и обрывки цветов. Но запах имел тонкий и дурманящий, я принюхалась, и забыла о неприглядном виде напитка. Стараясь не задеть ненароком губами раскаленный край, стала пить мелкими глотками, невольно жмурясь от удовольствия. Вкус отвар имел необычайный!..

— Допивай-допивай!.. — подбодрил второй Охотник, ловко орудуя тонким длинным ножом. Он разделывал уже распотрошенных и обезглавленных рыбок на куски, и бросал во второй — большой, котелок. — А то расхвораешься тут, что мы делать-то будем?.. Там травки полезные, враз ломота уйдет. И дышать станет легче.

— Спасибо вам!

Я постаралась, чтобы благодарность звучала как можно более искренне.

Росни даже головы не поднял, Рэм улыбнулся светло, и занялся разбором своего походного мешка.

Тепло, разлившееся в душе от заботы Охотников, слегка ослабило внутреннюю тревожность. Я не успела подумать над своими действиями, как уже помогала Росни. Оказывается, рыбу разделывать я тоже умела!.. Работая, подлаживала ладонь под рукоять одного из двух принадлежащих теперь мне ножей. Вновь отметила собственную сноровку. Значит, оружие не в новинку, пальцы помнили его лучше головы.

Со мной снова начали разговаривать, и я простила им вчерашние приставания. Если разобраться, то подозревать меня можно в чем угодно, мне ведь даже оправдаться нечем: и внешностью я необычная, и в поведении некие странности явно прослеживались. Недаром Охотники то и дело обменивались удивленными взглядами.

— Мы отослали весть о тебе. — между прочим, предупредил Рэм.

Я невольно напряглась. Уточнила:

— Отослали куда?

— По округе, куда же еще. — пожал он плечами. — Вчера еще гонца отправили. Может, наши, кто окрест ходит, что-то о тебе знают. Пусть порасспрашивают эльфов да гномов, поднимут старые записи пророчеств, повспоминают легенды. Зачем-то же ты появилась здесь, хоть пока и не вспомнила, зачем.

— И... что?... — спросила на всякий случай.

— Что "что"? — тут же прицепился Росни.

— Росни, я просто так спросила, я понятия не имею, что именно "что". — объяснила примирительно, не раздувая ссору. — Пожалуйста, поверь мне!

— Ты не вызываешь симпатий. — вдруг признался он, глядя в спину уходящему Рэму. — Не знаю, в чем дело, но ты меня раздражаешь!..

— Знаешь, ты меня тоже. — предупредила честно. — И... куда пошел Рэм?

— За водой. Там ручей, за кустами.

Отмыть руки — хорошая идея! Осторожно пробираясь среди зарослей терновника, я подумала, что надо бы переложить ножи поудобнее. Длинный большущий, выбранный Росни — сверху, чуть ниже талии, точно под правую руку. Маленький узкий, что подарил Рэм — на левую руку, и аккуратно прикрыть рукавом, чтобы рукоятка не торчала.

И еще, я должна обсудить с ними кое-что важное, но заводить разговор не хотелось совершенно. Мое откровение точно не внесет в наши и без того натянутые отношения ничего хорошего.

— Я хочу сказать вам... — начала вечером, когда Рэм сел с трубкой, а Росни над кипящим котелком распрямлял оперенье у новых стрел.

Оба обернулись одновременно, собранные, внимательные, готовые к любому признанию.

— Как-то так получается, но я знаю, что каждый из вас думает.

— Не понял. — признался Росни. Рэм схмурился.

— Я... я слышу ваши мысли. — пояснила, не умея подобрать точных слов. — Простите, это получается само собой. Вот Росни говорит: "поешь, коли голодная", а я слышу "что б ты вовсе потерялась!..". Или ты, Рэм, сейчас сказал: "будет дождь!", а подумал: "хоть бы он был на материке!".

— Дождь?.. — насмешливо уточнил Росни.

Я промолчала. Рэм молчал.

— Нет, не дождь. — наконец отозвался Рэм. Теперь помрачнел Росни.

Я ожидала новой волны расспросов, но они молча вернулись к своим делам. Мне было очень неловко. Но, взвинченная собственным признанием, я вдруг отчетливо вспомнила, как называется невидимый мир мыслей: ментал. Изо всех сил напрягая ум, я пыталась выудить еще хоть что-нибудь из случайного озарения — но тщетно. Ладно, пусть так.

Ничто не предвещало того, что случилось ночью. Уснула я спокойно, но через какое-то время поняла, что не сплю. И вообще не в лесу. И даже не представляю, где же я.

Вокруг поднимались, смыкаясь куполом, стены черно-красного пламени. Пламени призрачного, я протянула к ним руку и ничего не ощутила; но очень красивого. Под ногами кружилась черная бездна, усеянная хрусталиками звезд. "Не бойся!" — произнесло пространство разноголосым, завораживающе мелодичным хором. "Я не боюсь! — возразила спокойно, и пошла навстречу стене. Та отдвигалась с каждым моим шагом, а сзади придвигались другие. Поняв тщету пройти сквозь них, остановилась, разглядывая вращение звезд под ногами. — Я не боюсь, но ничего не помню. Почему я ничего не помню?" "Память — твоя плата за возможность найти не обретенное". — "Что найти?.." — "Не обретенное. Ищи его. И ты найдешь многое. Всегда иди вперед, не останавливайся". — "Ничего не понимаю! — призналась честно. — Ерунда какая-то... Что именно мне искать?"

Пространство вокруг молчало. Я вздохнула. Кажется, не в первый раз на прямой вопрос мне отвечали красивым каламбуром. "Что ты еще хочешь знать? — спросили голоса. — Спрашивай скорее, для Живущих гибельно долгое пребывание здесь". "Кто вы?" — "Мы — Высшие". — "Кто я?" — "Ты — предназначение". — "Кто?!" — "Предназначение. То, что было назначено изначально".

"Кому назначено?.." — "Тебе, и им".

Чем дальше, тем хуже. Я совсем перестала понимать что-либо.

"Не бойся, понимание придет в свое время. Пока что достаточно запомнить. Если ты забудешь, то ничего не будет. Ни для тебя, ни для других. Но больше — для тебя".

И все кончилось. Рывками, как из-под воды, я возвращалась в реальность. Сначала обрела слух, и зашумел уже привычный лес, зазвучал тревожный голос Рэма. Потом запокалывало сведенные судорогой мышцы, болью скрутило спину, сдавило грудь. "Дыши!" — прямо в ухо приказал жесткий голос, я подчинилась невольно, сделала вдох — меня резануло, словно вместо воздуха проглотила нож.

— Дыши! — повторил Росни еще жестче. — Не смей умирать, слышишь?! — и, кому-то за пределами моего восприятия: — Все, сердце бьется. Теперь жить будет.

*

— Принца вызвал? — неожиданно спросил Росни, делая на слове "принц" усилие. Рэм кивнул. Росни откинулся, сказал в пространство: — До чего же я не люблю иметь с ним дело...

— Поспи. — предложил мне Рэм ласково. — До вечера ничего интересного не случится.

— Оптимист какой! — буркнул Росни, пытаясь пришить огромную заплату на вполне аккуратную пропалину.

Я заворожено любовалась его попытками. Я могла бы, конечно, пришить несчастный лоскут сама, и тем избавить его от мучительных поисков компромисса в таком нелегком деле, но не хотелось перебивать себе удовольствие.

— Он придет. — убежденно заверил Рэм. — Придет обязательно, вот увидишь!

— Ага! Прибежит. Есть ему дело до каких-то там смертных...

Сон сразу прошел: Рэм ожидал эльфа, было от чего проснуться. Чтобы отделаться от Росни даже отобрала у него многострадальный плащ и поставила собственный рекорд по пришиванию заплат. Меня так и подмывало пристать к ним с вопросами самым бесцеремонным образом, не знаю, откуда взяла силы сдержаться.

Постепенно погасали солнечные блики, разухабистость лесных красок слиняла. Лес принял задумчивый вид, размышляя о вечности под немыслимо яркими звездами. Росни ушел куда-то в темноту: может быть, на поиски эльфа? Трубка Рэма погасала дважды, и дважды он вновь набивал ее.

— А если он все же не придет? — не выдержала. — Вы меня тогда куда отведете?..

— А в деревню не хочется? — прищурился Рэм. Я честно покивала. — Не знаю, девушка. Тебя-то я понимаю, нелегко одной придется. Ты какая-то... не подходящая ни к чему, что ли. Только нам несподручно за собой девчонку таскать, дело наше не женское. И тебе не выход. А вдруг твой ответ не здесь, не в лесу? Вдруг это вовсе и не ответ? Может, "оно" и вовсе вещь магическая, заколдованная. Мало ли какое "не обретенное" имелось в виду. Беда с этими пророчествами!.. Нет, чтобы нормально объяснить, одни загадки сплошные... К тому же сама видишь — война у нас, время опасное. С острова уже второй раз позвали... не могу я отказаться, там ведь не в игрушки балуются. Пора нам.

— Там... — я неопределенно кивнула в пустоту, подразумевая дальние земли. — Там — ваши?

Вопрос вышел глупым, но Рэм, на удивление, прекрасно меня понял.

— Нет, конечно. Какие наши? Мы, Охотники, в войну не ввязываемся, незачем нам, нет у нас родины. Что Южное Всхолмие, что Северное, что материк... Какая нам разница? Это дела внутренние, сами разберутся. Для нас наши — кто позвал. Вот сейчас гномы забеспокоились, а мы согласие дали — вот это и есть наше дело.

— Я вам мешаю?

— Не то, чтобы очень. Но забот и без тебя много.

От такой откровенности холодком дернуло по плечам: конечно же, он прав. У них свои заботы, своя ответственность, и нечего отрывать людей от дела.

— А что же эльф? Эльфы могут знать ответ?

Рэм молчал, и пристально всматривался во тьму. Я огляделась — ничего. Но... нечто присутствовало где-то совсем близко. Нечто, что ощущалось не проявляясь.

— Доброго вечера всем путникам! — поприветствовал эльф, появляясь из-за спины Рэма.

Ростом он оказался выше высоченного Охотника, и... до умопомрачения красив.

Я онемела. Обрадованный Рэм бросился ему навстречу. Они сначала обнялись, потом, резко отстранившись, поклонились друг другу — и как!

— Ясных звезд над твоей дорогой! — взволнованно выдохнул Рэм, оглянулся, вспоминая обо мне: — Это та девушка, о которой я говорил. Тут Росни бродит где-то... возможно, скоро вернется?..

— Я видел его неподалеку. Охотник Росни уже спит.

Эльф заглянул мне в лицо. Не знаю, на какой минуте после, я вспомнила, что нужно дышать.

Завороженная, уставилась в невозможно глубокие глаза. На дне их отразилось мое смятение.

— Мое имя Эллорн.

"Отпусти тревогу, странница. Почему я не вижу твою сущность?"

"Понятия не имею! Я здесь вообще ничего не понимаю..."

— Понимание — редкий гость в доме смертных. Но некоторые дороги приводят к нему.

"Дороги?.. Какие дороги?! Я и следующего шага не знаю!"

"Твой путь, тебе и выбирать. Разве может кто-то пройти его за тебя?"

— Да не пройти!.. Хоть бы направление указали, что ли.

Он с улыбкой покачал головой, и почему-то меня это задело.

— Вы сейчас о чем?.. — растерялся Рэм.

Эльф выслушал мою историю с интересом, даже несколько раз переспросил подробности. Ничего не сказал по окончании, но то и дело я ловила на себе его внимательный взгляд, взгляд, который невозможно было встретить прямо, потому что эльф и не смотрел в мою сторону. Но который ощущался плечами, затылком, спиной.

Между тем полночь минула. Неторопливо текла беседа, Эллорн и Рэм говорили тихо, короткими фразами через длинные промежутки молчания. Постепенно их шепот убаюкал, я не заметила, как соскользнула в сон.