Кстати, как паладин ордена я действительно 'сэр'.
Мы снова дружно помолчали. Мастеров и Магистра определенно впечатлили мои ораторские достижения, раз они снова попытались вернуться к психологическому давлению. Но теперь уже упрямство обуяло меня. Нет уж! Вот надоест играть в эти игры — тогда и поговорим. И молчали мы, и молчали... От нечего делать я бубнила себе под нос первые строчки из заклинаний, которые учила к экзамену. Время тянулось. Всем было скучно. Но мы упорно блюли устав, тешили гордость и выдерживали лицо. Кстати, я тоже — не могу же я унизить своих магистра и учителей вульгарной сдачей?! Не знаю, сколько б так продолжалось, но тут хлопнула створка. По помещению пронесся порыв ветра. Воспользовавшись случаем легально нарушить субординацию, все неспешно закрутили головами, чтобы хоть немного размять плечи, якобы в поисках возможного нарушителя. Размялись, никого не обнаружили, вернулись к напряженному молчанию. Я снова забормотала себе под нос, сообразив, что, кажется, снова не могу вспомнить правильно одно заковыристое заклинание. И прервала его на середине. Дар ахнул, потом взорвалась кафедра под Магистром. Осколки брызнули во все стороны. Къярен, как был, повалился назад, и рухнул — в задранной на уши магистерской мантии и с отвисшей челюстью, совершив какой-то сложный кульбит под потолком — мне на руки, заставив гостеприимно пригревшую мою обожаемую пятую точку скамью с трагическим скрипом совершить акт позорного дезертирства и сломаться, опрокинув нас на пол.
Дальнейшее напоминало балаган с изрядной долей фарса. Магистр, сияя фиолетовыми глазами, вульгарно орал мне в ухо, забыв слезть с рук и в качестве аргумента колотя кулаком по моему закрытому доспеху плечу. Дар шипел, пытаясь слезть с колонны, на которую кошкой взобрался при взрыве, не используя притом магию — в этой зале ее, как считалось, заблокировали. Шарис давился смехом в кулак, и предлагал Дару то плошку масла — чтобы соскользнул, то дружеский пинок, то — совсем уж щедро — порубить в труху все колонны и вытащить потом некроманта из-под завалов, аргументируя это тем, что он все равно почти труп, ему и так сойдет. А потом еще и развлечение будет — святилище восстанавливать. От этих любезных предложений мастер-дознаватель ярился еще больше и кидал в полумэйна нашаренными на потолке в горячке ссоры пауками. Шарис изворачивался, пауки пищали на своем паучьем гадости и спешно уносили ноги, стараясь не растерять их по пути. Сэр Ламир морщился. Он, единственный оставшийся незапятнанным, терпеливо ждал, пока Магистр очнется и начнет отдавать приказы. Алуриан, по старой привычке, поддержания формы ради, задумчиво примеривался к горлу полумэйна. Единственной, кто не присоединились к общему хаосу, были Яшма, Ликои и Крыло Бабочки, флегматично осмотревшая нас с магистром, и вернувшаяся на свое место. Интересовал хариту лишь возможный фронт работ. Фоном к сему действу выступали весело полыхающие после взрыва деревяшки, закопченные колонны, многозначительно тлеющий подол плаща великого Магистра, а также дружный топот нарезающего круги по залу взвода охраны во главе с бравым капитаном храмовой стражи. Спасаясь от вознамерившегося реализовать свои тщательно лелеемые планы начальника СБ, Шарис пристроился за ними, несчастные ребята оценили угрозу, прибавили скорости, пытаясь исследовать зал и одновременно улепетывая от немного помешавшихся мастеров. Алуриан вспомнил прежнюю профессию, вошел в азарт, и состроил такой оскал, что народ побежал еще в шесть раз быстрее, хотя куда уж дальше. Мы сидели посреди всей этой карусели, я все еще в охапку с Магистром, и грустно наблюдали, как весь этот сумасшедший дом совершает причудливые кульбиты между легко перепрыгиваемыми скамейками.
Пользуясь относительной свободой, Дар было попытался попроситься к сэру Ламиру с колонны на ручки, получил в ответ море пренебрежительного удивления и молчаливый отказ, робко спустился сам, крайне недовольный произошедшим, и скромно притулился на уцелевшей скамейке рядом с Крыло Бабочки.
Ликои вздохнула, Яшма поднялся, оба непринужденно вырвали из общего потока 'беглых' мастеров, причем Шариса варвар бесцеремонно забросил на плечо. Ликои вежливо придержала Алуриана под руку, и аккуратно подтолкнула к скамейке. Ощутив отсутствие преследования, доблестная стража снизила обороты, с грохотом валясь на колени. Еще раз обойдя зал на трясущихся ногах, отряд кое-как сию обитель покинул. Осознав последствия своих извечных игр, мастера чуть успокоились. Я никогда не понимала этих их отношений. Но сдержанный, профессионал до мозга костей, глава СБ срывался в приступах ярости каждый раз, когда Шарис оказывался рядом. Полумэйн, все такой же восторженно-азартный, утверждал, это любовь. Алуриан скрипел безукоризненно белыми зубами, светски улыбался и предлагал навестить его ночью. Шарис делал большие глаза, прижимал уши и, скромно потупившись, соглашался. Мэйн краснел, бледнел... и не находил серьезного повода для драки.
Но происхождение вряд ли на что-то влияло — лунные меньше всех мэйнов обращали внимание на чистоту крови, к тому же, большей части были расположены к золотому клану.
— Посол ждет нашего решения, — напомнил Дар холодно, все еще раздраженный.
Все смешались, даже Магистр, украдкой пытавшийся зачаровать волосы Шариса и придать им форму синего ирокеза, виновато вздрогнул. И, наконец-то, слез с моих коленок.
Храм порядком напоминал мне детский сад. К слову, о деле. Что там только что сказал Дар? Посол? Какой посол? Это я и озвучила.
Магистр на кафедру уже не полез, а сел рядом со мной. Остальные снова расположились вблизи, на облюбованных скамейках, для надежности развесив вокруг щиты. Если смотреть краем глаза, пространство буквально искрило. Однако Къярен напрямую мне не ответил, сразу заставив насторожиться.
— Вириэль, так ты что-нибудь знаешь о своем воспитаннике? — осторожно поинтересовался он.
Магистр уже не пытался изобразить Кюби(2), так что я могла и ответить. С языка рвалась колкость, но дело, похоже, и впрямь серьезное, судя по их виду:
— Он связывался со мной. Что-то там про принца. Но так как я в этот момент с фениксами разбиралась, я не особо вникала в суть его проблем, — отозвалась неохотно. — Что случилось?
Меня опять проигнорировали.
— И что ты ему сказала? — продолжал мягко расспрашивать Къярен.
— Он пожаловался, что принц его оскорбляет. Я посоветовала набить ему морду, — припомнила я.
— Этими словами? — медленно и вкрадчиво уточнил Дар, вдруг начав улыбаться.
Подумав, я пожала плечами:
— Ну, дать в бубен. А что он натворил?
— Превратил голову принца в бубен и немного на нем постучал, — сказал сэр Ламир невозмутимо, пока все остальные застыли со странно застывшими лицами.
Кажется мне, что мой учитель одобрял исполнительность моего уже воспитанника. И порядком бы забавлялся. Если б не какое-то 'но'.
— Исполнительно, — уронила я, сохраняя внешнюю беззаботность. — Чем постучал?
Совет совместно расхохотался. Нервное, бывает.
Я вздохнула, смутно понимая, что что-то никак не укладывается в моей голове.
— Но? — наконец озвучила я то немногое, что меня по-настоящему интересовало.
— Принц нажаловался Императору. Тот прислал гонца с требованием покарать святотатца, — устало выдохнул Магистр.
Так. Мы, конечно, не выдаем своих, но 'а вдруг'?!.
— Моего воспитанника я никому тронуть не дам, — спокойно сказала я, поднимая первые три щита защиты и мысленно потянувшись к Лику.
Едва заметно передвинуть ногу, поправить волосы и плащ, шевельнуть плечом, проверяя меч... Ауры личных защит вздымались, словно парус под ветром.
— Успокойся, — наверное, только рука лорда на моем плече помешала мне напасть на них всех сразу. Не потому, что он был — лорд. Потому, что лордом был мой учитель.
Безрассудно. Но для него и я — один из своих.
— Мы и не собирались отдавать его императору. Но подобное поведение безответственно, и заслуживает наказания, — чуть поспешно вмешался в мои моралистические положения Магистр, кинув на Дара взбешенный взгляд.
Юноша очаровательно улыбнулся и потупил глазки.
С 'заслуживает наказания' я не могла поспорить. Все же надо с умом подходить к бытовым советам, а не... я невольно зафыркала-захихикала в ладонь. Представляю себе глаза бубна-принца! Пальцы на плече сжались чуть крепче, и я немного убавила приток энергии к чарам защиты.
— Он подверг опасности вас обоих. Нам еще придется придумать, как обезопасить тебя от преследований короны. Указом Императора от сего утра Риэль Урисская, паладин Тьмы, объявлена вне закона и подлежит преследованию официальных властей. Поэтому, дабы обезопасить вас обоих, паладина Риэль отправить к Северным границам, приписав к Шестой крепости, — завершил сэр Ламир глухо. — Твой воспитанник на это время будет обращен в звериную форму.
Я вскинула голову, сжав зубы, но снова ничего не сказала. Это назначение равносильно отставке. Шестой крепостью звалась крошечная деревенька, лишенная каких бы то ни было благ цивилизации, и излюбленное Императором место ссылки неугодных. Однако черт меня возьми, если я...
— С нами останется твой брат, сэр Вириэль Урисский, — мурлыкнул вкрадчиво Дар.
Я застыла, с недоверчивым удивлением повернулась к нему.
— Что? — либо я сошла с ума, либо... либо пора вешать на ворота известную табличку, а мастера напропалую мухлюют, втянув меня в неясный пока расклад. Это очевидно. Хотя бы потому, что я-то знала, что никакого брата у меня нет, и не было!
— Никто не знает о том, что сэр Вириэль — ты. Поэтому следующие полгода, а лучше год, тебе придется выдавать себя за мужчину, — немного успокоил меня Магистр.
Ну конечно... муха уже попалась, не улетит...
Придется сделать небольшое отступление и объяснить, как такое вообще возможно. Дело в том, что сюда я пришла двенадцать лет назад, в восемь лет. В смысле, пришла в себя перед воротами, зимой, и первым делом в ворота постучала. В Храме существует традиция. Начать обучение может только тот, кто способен сам написать свое имя и возраст в предлагаемой книге, чем-то напоминающей церковные. Моих талантов хватило как раз на то, чтобы написать 'Риэль' и некую закорючку, условно похожую на цифру '8'. Но так как я очень гордилась своими достижениями, то таких росчерков получилось два, а наставник этого вовремя не отследил — кажется, тушил что-то, вроде загоревшегося пола, не помню. Поэтому фактически при храме числятся двое Риэль Урисских. Урисс, кстати, это прибрежная территория на границе с Великим Океаном, неподалеку от храма, с развалинами. Потом, когда мой невольный подлог раскрыли, Магистр частенько посмеивался над этой моей 'двуличностью'. И не забывал нагружать нарядами за двоих. Но выдавать себя за парня?
— Это как? — я, кажется, пыталась войти в роль первостатейной блондинки и отчаянно моргала. Может, улечу на ресницах?
Дар поднялся, разминая пальцы. Ногти у него были такого радостно-бирюзового оттенка, что Шарис только завистливо вздохнул. Некромант подошел ко мне ближе, невозмутимо отодвинув тонким плечиком в сторону Магистра, и тихонько мурлыкнул:
— Раздевайся, Вириэль.
Я вытаращила глаза. Потом вздохнула. Покосилась на Магистра. Но тот, с видом полнейшей невозмутимости, сверлил взглядом потолок, и явно не собирался приходить мне на помощь. Затопившее смущение заставило взбеситься. Я поднялась, повернулась к Дару спиной, медленно и звучно уронила нагрудник на пол. По одному сняла наколенники. Остальная амуниция, с должным грохотом, привычно, спланировала туда же сама — заклятие крепилось на три точки. Распустила волосы, разобрала их пальцами. Золотая завеса хлынула по плечам до самого пола, и ниже, словно шлейф. Потом я сняла верхнюю куртку, которую ношу под доспехами, плавно и медленно, словно под некую внутреннюю музыку, и лениво склонила голову к правому плечу:
— Так — достаточно?
Маг потеребил край своего шелкового одеяния. Лучик света из высокого окна подчеркнул тонкие черты лица... маски, скользнул по бледным линиям татуировок — все той же маски, заставив те засиять, синеватым блеском пробежался по волосам — и все. Я почувствовала, как сбивается с ритма сердце. Ненадолго, но... обидно. И для кого я стараюсь?
Похожая на детскую, ладонь скользнула в нескольких миллиметрах от моей кожи, вдоль спины, обдав приятной прохладой, но так и не коснувшись.
— Достаточно, — решил Дар, прикусив уголок губ. — Пожалуй, начнем.
Его ладони окутало серебристое сияние, а Яшма подошел и стал передо мной. Скрестил руки на груди.
— Начать тебе стоит с мыслей. Научись думать о себе в мужском роде, — медленно и как-то весомо сказал он, начиная инструктаж.
— Что, я еще и мысли свои должна?.. — кажется, нервы сдавали — я едва удерживалась от капризного завывания.
— Должен, — педантичности Яшмы ничто не могло помешать. — И, Вириэль, ты, безусловно, должен контролировать свои мысли.
Я ссутулилась, и Дар тут же шлепнул меня по спине, заставляя выпрямиться. Один бешеный взгляд — и военную выправку я сохраняла до конца 'процедуры'. Ощущения, кстати, от его действий были довольно приятные.
— Хорошо. Мысли. Я должна... Я должен говорить и думать о себе в мужском роде. Что еще?
Яшма улыбнулся мне и продолжил...
...Два часа спустя, претерпев издевательства каждого — даже Крыло Бабочки надела мне на шею некий медальон в виде серебряной ветви можжевелового дерева в круге червленого серебра, и вдела в уши странные серьги — одну — крошечную серебряную секиру с рубинами, вторую — сапфировую подвеску до плеча, я в оцепенении застыла перед зеркалом. В нем отражалась все та же я — но вот так вот, сходу, при наших модах и моей худощавости, не слишком отличишь девушку от парня. Однако шелковая рубашка облегала без сомнения мужскую грудь. Когда же я отодвинула ворот, чтобы проверить впечатление, то обнаружила свою собственную. Мой счастливый вздох вызвал звонкий смех Дара и ехидную усмешку Алуриана, хотя уж он-то чего веселиться осталось выше моего понимания!
— И с чем вы возились два часа? — подумав, строго спросила я высокое собрание.
Мне просто улыбнулись во все зубы, и даже сэр Ламир подмигнул.
Злодеи!
Случай побеседовать с Ликом, моим воспитанником, представился незадолго до трапезы. Оттягивать разговор было б слишком жестоко, парень и без того наверняка издергался. Пришлось брать себя в охапку и буквально тащить на беседу. Тьма, превратил в бубен и настучал... Как же его достали Их Высочество, если он с детским восторгом ухватился за мой необдуманный совет!
Лик сидел на скамейке в караулке, под конвоем кого-то из рыцарей первого круга. Я не присматривалась. Просто отослала рыцаря прочь. Села рядом с мальчишкой, взъерошила рыжие встрепанные пряди, торчащие во все стороны. Из-за них он был похож на порядком поцарапанное солнышко.
— А ты молодец. Хорошо дерешься, а колдуешь так и вовсе замечательно. — пробормотала, глядя в сторону, улыбаясь.
Увы, вредина, не умею я проводить нравоучительные беседы. Не к тому послали.
