Легенда мертвых земель. Ended.

— И это еще самое гуманное из ваших изобретений, не так ли? — со скучным сарказмом вопросила Хлоэ,

Наступило длительное молчание, во время которого Хлоэ невозмутимо шагала, время от времени сверяя координаты по карте, а Оэк с трудом поспевал за ней, хотя она, казалось, вовсе не торопилась. Природная разговорчивость, все же, брала свое, и Хлоэ на ходу что-то бурчала под ос, выискивая обходной маршрут, позволивший бы им убраться прочь от "голодной чумы" и хотя бы к полной темноте попасть в населенный пункт. Целитель только душераздирающе вздыхал.

— Неужели так необходимо было их убивать?! — возопил он, получив затрещину от раздраженной Хлоэ, которой вконец надоели его стенания.

— Да, — отрубила она. Упреждая все его доводы, пояснила: — Они бы не смогли, как мы, сбужать от чумы. Мы тренируемся для подобных ситуаций, потому что мы — бойцы. И Стражи, и целители — все мы, по сути, одна большая разрозненная армия. Обыватели же привязаны к своим поселениям. Таков закон всего нашего миропорядка, нашей жизни. Мы отсекаем больные конечности, и ползем дальше, пусть и ущербные, покалеченные.

Голос Стражницы сделался неподдельно печальным, и Оэк невольно почувствовал к ней симпатию, хотя голова его еще гудела от крепкой затрещины.

— Неужели ничего нельзя сделать?

Хлоэ снова почувствовала раздражение. За что, о небо, на нее свалился сей зеленый идеались со взрывчаткой в карманах?!

— Можно, — обнадежила она. — Отловить кровопийцу и растерзать его так, чтобы и молекулы целой от его поганой плоти не осталось!

Целитель замолчал. Они, не теряя бодрого темпа, одолели еще несколько путевых охранок. Солнце, некрасивое и мутное, по-прежнему держалась высоко, почти в зените, и здорово припекало. От неживого тепла Мертвых земель разъедало глаза, саднило горло, путались мысли.

— Я вот все думаю об этой странной истории, — нерешительно откашлявшись, сызнова завел Оэк. — Ну, с которой все началось...

— Скажите, какой любознательный! — проворчала Хлоэ.

— Ты многое знаешь, а я, хоть и целитель, чувствую себя недоучкой, пусть и отдал много времени прилежному изучению всех наук. В своей возрастной группе я был лучшим.

— Тогда я боюсь даже представить остальных ученичков! — не выдержав, хмыкнула девушка.

Ее мимолетная улыбка, будто солнце из-за туч, осветило ее лицо ярким, чистым светом. Оэку даже показалось, что от нее исходит теплый запах луговых трав, как в единственной в его жизни поездке в Глаб: в столице, в Главной лаборатории, научились воссоздавать природные условия экосистем прошлого, и теперь там, за стальными дверями подземных бункеров и искусственным куполом цвели сады, шумели леса и плескались реки. Ученые были также близки к тому, чтобы воссоздать животное разнообразие планеты. Только простым обитателям локаций не увидеть все эти прекрасные сады, пока идет война. Вечная война...

И чудные эти Стражницы! Древние и юные. Печальные, будто дети, повзрослевшие до срока.

— Зачем упырю Стражница? И такая ли это великая жертва — отдать ему одну девушку, когда их уже гибли сотни в тщетной борьбе? — высказал свой главный довод беспокойства юный целитель.

— Какая грандиозная мысль! Уж не оспариваете ли вы политику Совета?

— Не издевайся. Что, под трибунал меня отдашь?

— Нет, конечно. Поверь, не ты первый, и далеко не последний, кто задаст этот вопрос.

— Возможно ли, что Стражницам она тоже не дает покоя?

— Нет, что ты, — тихо сказала Хлоэ. — Никогда. Я смотрю на все иначе, чем ты. Я — Стражница, одна из двух противоборствующих сторон, по одну из сторон баррикад от нашего исконного врага.

— Как ты видишь это противоборство?

— Ну, прежде всего, ни одна из Стражниц не пожелает и не допустит отдаться во власть вампира живьем! Лучше смерть. И главные целители совершенно с нами согласны, поскольку иной исход имеет всего две вероятности, каждая из которых неутешительна. Либо, получив Стражницу, кровопийца сообразно своей природе ее выпьет — и тогда мы лишимся единственного козыря, а он приобретет, предположительно, иммунитет к смертельной силе крови нашего рода. Тогда все наше многовековое генетическое превосходство, позволяющее защищать простых людей, пойдет прахом. Либо, — повысила голос Хлоэ, — Мы получим еще одного монстра, и вдвое больше проблем. Даже думать не хочу о судьбе той, что станет подобной главному нашему кошмару. Хотя, при нынешнем положении дел, нам не в два, а на десятую часть проблем прибавить — и конец всему!

— И что же, больше никаких вариантов? — жалобно вопросил Оэк, чувствуя себя идиотом. Прийти к подобным измышлениям и впрямь было нетрудно.

— Нет. Еще он может упасть перед ней на колени, попросить прощения за все свои злодеяния и покаянно развеяться пеплом по ветру.

— Не совсем то, что я имел в виду, но... Ох ты, черт! Смотри туда!

Линия горизонта, прежде безжизненно неподвижная, неожиданно пришла в движение — в одной крохотной точке, еле различимо, но остроглазые путники различили человеческие очертания фигуры.

— Что здесь делает человек? — яростно бросила Хлоэ и ускорила шаг. Оэк застыл соляным столпом.

Затем, он ощутил непреодолимое желание двинуться в прямо противоположную сторону. К несчастью его, в их паре все решения принимала Стражница.

И в самом деле, как в Мертвых землях оказался одинокий путник? Не то, чтобы жители никогда не покидали локаций, но с каждым годом надобности в этом становилось все меньше -только в силу чрезвычайных обстоятельств, либо исследуя ближайшие земля для заселения, либо добычи обнаруженных руд. Но даже тогда передвигались не поодиночке, а большими группами. Одинокий человек — так не бывает!

Шагали они теперь быстрее прежнего, словно совершали марш-бросок. Еще на половине расстояния Хлоэ перешла на легкий бег, одновременно доставая из-за пазухи распылитель — выполненный в форме плоской металлической коробки самый страшный предмет экипировки Стражницы. Вызов силы сопровождался таким масштабным полем воздействия, что не под силу и ядерной волне. Такая сокрушительная мощь оружия оставляла его применение только на крайние случаи. Поскольку Хлоэ, судя по всему, вознамерилась превратить все вокруг в гладкую стерильную пустыню, где и они бы стали частицами всего, что мертвее мертвого, Оэк ничего доставать из своего арсенала не стал.

Когда они приблизились к загадочному путнику на достаточное расстояние, Стражница выкрикнула положенную фразу:

— Ар да эвар, тар морраэтт! — что на древнем наречии значило: назовись, или будешь уничтожен.

Фигура, закутанная в бесформенный балахон, незамедлительно подалась вперед, и Оэк с замиранием сердца решил — все, конец.

— Даэр, — спокойно и гортанно раздалось из-под широкого капюшона, согласно ритуалу.

Бледная рука вскинулась в мирном жесте.

— Кто такая? — резко спросила Хлоэ, не убирая оружия.

Целитель, напротив, шумно выдохнул, когда под покровами обнаружилось молодое девичье лицо в ореоле светлых спутанных волос. Вполне нормальное человеческое лицо, никаких гнусных симптомов.

— Приветствую, коллеги! — странница отступила, позволяя внимательно оглядеть себя. — Я — Мирра, страж Акрополя.

— Где твой страж? — дружелюбия в голосе Хлоэ не прибавилось, как не убыло ее подозрительности. — И что ты делаешь здесь, так далеко от своего поселения?

Оэк не смог подавить изумленного возгласа. Поселения! Да ведь перед ними — жительница Акрополя! Одного из крупнейших, и, бесспорно, красивейшего из городов, расположенного в обширной прибрежной зоне. Белый мрамор прекрасных архитектурных строений, плодородные угодья, крики настоящих чаек над Илинским морем — так рассказывали все те немногие странники, появлявшиеся в столице, и еще более редкие в других городах. Всего же сильнее юному целителю хотелось увидеть настоящие розы — вправду ли те так прекрасны и так ли божественно их благоухание, как пишут в старых книгах? Теперь их уже нигде не осталось, но вот Акрополь, как говорят, еще выращивает настоящие розы, красивые и бесполезные. Его единственным зрительным представлением о розе было изображение цветка в волосах Седьмой Благословенной Повелительницы. Юная Стражница-королева на старинной фреске величаво и благосклонно взирала на жителей столица, увековеченная в стенной росписи Дворца Повелителей. В те давние времена, когда жила прекрасная супруга Атаристи, Седьмого Повелителя, цветы еще росли и в столице. Три года виднейшие ученые со всех концов Мертвых Земель, доставленные по воздуху ко дворцу Повелителя, бились над его приказом — и таки вырастили розу, синевой своих лепестков в точности уподобленную синеве глаз будущей владычицы... "Мне бы и на обычную розу взглянуть хоть раз", — подумал Оэк. Хоть раз.

— Так Акрополь отсюда в дневном переходе, чего бояться? Земли наши чистые, и одной ходить не страшно, — любезно ответила Мирра. Я часто и в Тскорполе бываю — заночую там у знакомых, а на следующий день обратно.

Умолять Хлоэ! Или нет, нужно ее осторожно уговорить, подтолкнуть... Теперь она вцепилась в карту, а ведь ее хранение и корректировка пути обычно — обязанность целителя.

Но ведь акропольская Стражница сделала серьезное нарушение! Целитель напрягся, ожидая взрыва со стороны Хлоэ. Но та, на удивление молчаливая, только сощурила глаза. Распылитель она, впрочем, спрятала, видимо, сообразив, что выглядит нелепо в изготовленной к бою позе.

— Нет больше Тскорпола на ваших чистых землях, — съязвила Хлоэ.

Мирра побледнела. Поняла ли она, какая беда обрушилась на соседнюю локацию? Поняла ли роль Хлоэ?

— Мертвые земли не могут быть чьими бы ни было, — дрожащим от гнева голосом выдавила Стражница.

— Мертвые земли не могут быть мирными и безопасными! — выкрикнула Хлоэ.

— Это мы ведь должны были его зачистить? Ты на это злишься?

— Прости, — чуть помолчав (на взгляд Оэка, чуть меньше, чем того требовала искренность), сказала Хлоэ.

— В свете сложившихся обстоятельств, мне явно пора поворачивать домой, и побыстрее, — снова накидывая на голову капюшон, сказала Мирра. — Надо успеть до закрытия ворот.

— Мы идем с тобой.

— Я этого ожидала, — кивнула акропольская Стражница. — Идемте. Наш путь лежит на северо-восток, можете убрать карту. Через час вы увидите сигнальные огни Акрополя.

— Или Некрополя, — прошелестела Хлоэ.

— Что? Я говорю, огни Акрополя, — решив, что та ее не расслышала, повторила Мирра.

— Да. Увидим, — упорствовала Хлоэ.

Для Оэка ее зловещий тон и проявление вражды были всего удивительнее, но благоразумие удержало его от вмешательства. Возрастом Мирра, возможно, и превосходила столичную коллегу, но опытом — вряд ли. Не оттого ли она более простодушна и обаятельна? Прежде целитель уверился, что колючий характер — древняя родовая черта всех Стражниц, либо профессиональный навык (что, сутью, одно и то же). В дороге он решил для сохранения нейтралитета держаться между девушками, вежливо расспрашивая новую знакомую о легендарном городе. Хлоэ, утратив свою обычную живость, молча шла в стороне. Даже после Тскорпола, явно расстроенная вынужденными жесткими мерами, она не была столь угрюма. Возможно, ее мучали запоздалое раскаяние, или предчувствие новых бед, но делиться своими мыслями она не спешила. Они всё шагали и шагали по разгоряченной земле, путаясь ногами в жесткой поросли, напоминающей спутанную проволоку более, чем растение. Терзания сильнее физического изнурения преподносили путникам Мертвые земли — любой путник на бесконечных просторах Дорог-без-границ ощущал их сокрушительное воздействие на человека. Здесь царила безнадежность, отчаяние источали грубые безжизненные пейзажи — однообразно голые просторы серым небом на горизонте. Мертвые города, как одинокие зубья в пасти старой твари, провожали путников пустыми глазницами черных окон. Даже редкое журчание ручьев и рек вовсе не было похоже на живительный голос воды — яд плескался о каменистые берега, обещая гибель немногому живому. Лишь нежить чувствовала себя привольно в Мёртвых землях, множась и поглощая последние островки жизни, затерянные в убогой пустыне.

Солнце, уже почти совсем решившее скрыться за горизонтом, внезапно перестало напоминать багровый глаз в мутном ореоле, и из-за дымки показались яркие огни, осветившие розоватым цветом далекие башни Акрополя. Город вынырнул им навстречу, купаясь в последних лучах заходящего солнца. Подходя все ближе, путники увидели отвесные, как дикие скалы, стены города, гранитные плиты широкой дороги и мощные ворота, по случаю конца дня едва приотворившие одну из створок.

— Какая красота! — воскликнула Хлоэ.

— Ваши ожидания оправдались? — лукаво склонив голову набок, спросила Мирра.

— Еще бы! — откликнулся Оэк, восторженно глазея на город.

— Не вполне, — разом охладев, буркнула Хлоэ.

Извиняло ее грубость только то, что акропольская Стражница в ответ одарила ее на редкость недружелюбным взглядом.

Целитель к своей напарнице, едва осознавая это, испытал внезапно чувства на диво смешанные. Хлоэ, с ее взрывами темперамента и всей непостоянностью черт, была весьма опытной Стражницей, и в нужных ситуациях демонстрировала неизменное хладнокровие. Вряд ли все обаяние другой Стражницы способно было его убедить, что она так уж проста.

Акрополь оказался действительно цветущим городом, как и повествовали о нем в рассказах. Такой же немноголюдный, как и прочие, он поражал чистотой и богатством строений, а более всего — повсеместной буйной растительностью, что под теплом южного солнца и под защитой надежных стен было немудрено. Дом Стражниц, одновременно вмещающий все городское управление, был настоящим дворцом из белого мрамора, покои его утопали в непривычной роскоши и потрясали самое искушенное воображение убранством. А накрытый для гостей стол! Сочные фрукты и овощи в большом разнообразии занимали большинство блюд, но и количество рыбной и мясной снеди также было изрядным — такому изобилию позавидовала бы и столичная знать.

Сытно поужинав (две Стражницы демонстрировали скорее отменный этикет, чем отменный аппетит), Оэк совсем расслабился. О чем могла тревожиться эта Хлоэ, когда Акрополь — просто рай земной? Глупая девчонка, много возомнившая о своем статусе и себе, вот кто она... С этими мыслями он, окончательно разомлев, и заснул окончательно в глубоком мягком кресле.

Увидев, что сталось с ее целителем, Хлоэ мгновенно сбросила с себя сонную одурь.

— А! — Мирра едва успела, рухнув вместе с креслом, уклониться от ножа, без каких-либо предисловий выпущенного меткой рукой.

— Если ты еще жива, так это потому, что мне интересен ход твоих мыслей, — процедила Стражница.

— Он всего лишь спит! — поспешно воскликнула девушка, предусмотрительно держа ее руки в поле зрения. — Я всего лишь сделала так, чтобы он нам не помешал, этот глупый болтливый юнец!

— Вот как.

Сообразив, что терпение Хлоэ не безгранично, она сделала успокаивающий жест, одновременно указывая на раскрытую в сад дверь. Помедлив, та направилась за ней, явно предпочитая держать чужую спину более уязвимой, чем собственную.