Встретить рыцаря на белом коне

— А где Кристоф? — Растерянно спросила девушка у коня.

Тот, как и следовало ожидать, не ответил, только жалобно заржал, кося на Таню лиловым глазом, и сильнее натянул повод.

— Ну, по крайней мере, он жив. — Ворчливо буркнула себе под нос девушка, втыкая импровизированный факел в землю. — Вряд ли это дракон тебя так тщательно привязал.

Узлы на кожаной сбруе были затянуты туго, так что с ними пришлось повозиться. Конь, словно все понимая, стоял смирно, опустив голову, но стоило распустить последнюю петлю, взял с места в галоп и в мгновение ока скрылся в черном зеве пещеры. От неожиданности девушка, коротко вскрикнув, шлепнулась на землю.

— Ах ты, зар-раза! — прошипела она, в неверном свете догорающей ветки рассматривая содранную слишком резко выдернутой уздечкой кожу на ладони.

Интересно, а в гороскопе на сегодня было сказано, что мне лучше из дома не выходить? Просто сверхестественно завышенный уровень травматизма! И вообще, это неправильная сказка!!! Довели потенциальную принцессу до состояния нестояния, бросив на произвол судьбы. Тоже мне, рыцарь на белом коне! И конь тоже... Собака, а не конь. Если бы не Тирль... Хотя и тут своя заковыка. Вот кто он? Не человек точно. И не эльф. Что я зря что ли уши проверяла?! Так кто? И как оказался здесь? А может... Может он вообще оборотень какой-нибудь и девиц в полнолуние пачками ест? Я, конечно, не совсем девица, но кто его знает...

Таня подняла голову. Небо было низким и бархатно-мягким. Звезды, как жемчужные шпильки в прическе, мерцали, переливаясь, а вот луны не было. Ни полной, ни растущей, ни убывающей. Несмотря на все странности и доводы рассудка, думать о Тирле плохо почему-то не получалось. А ведь хотелось. Очень... Он откровенно пугал ее своими нечеловечески светящимися глазами, странной кутерьмой с именами и вообще. Но в тоже время Таня не могла не признаться себе в том, что тем же самым Тирль ее интриговал. Странное такое чувство, будто стоишь на самом краю ветхой крыши, и заглянуть за край очень хочется и страшно, что все обрушиться, стоит сделать шаг, и этот шаг станет последним в жизни.

Вдохнув, Таня посмотрела на почти догоревшую ветку. И что дальше? Наверное, придется возвращаться к костру. Даже если Кристоф в пещере, без света там делать нечего. Да и со светом, честно говоря, переться непонятно куда не тянет. Ну, не похожа она на потрясающих колюще-режуще-стреляюще-ударяющими предметами героинь глупых книжек и сериалов!!! Нет у нее желания лезть на рожон! Таня была сугубо городской девушкой, для которой печь — экзотика, а колодец — фон для прикольной фотки. Какие пещеры?!

Огонек, дрожащий на самом кончике ветки, мигнул и погас. Вот черт!

Девушка поднялась на ноги и, подхватив зачем-то бесполезную теперь палку, издевательски мерцающую алым кончиком, нерешительно повернулась к обломку скалы, за которым, как она помнила, горел костер. А у костра...

Вот с какого перепуга от мысли, что у костра ее дожидается Тирль, так сильно дрожат руки и внутри что-то тоненько звенит?! От страха? Ну, конечно! Просто она его боится. И коленки дрожат поэтому, и сердце замирает тоже. Таня широко улыбнулась, наконец отыскав причину своей неадекватной реакции на этого оборотня.

Она шла медленно, практически наощупь, с трудом разбирая в тусклом свете звезд куда ступать. Шла, внимательно глядя под ноги, и, сама того не замечая, счастливо улыбалась.

Ну да! Все понятно теперь... Она боится, и это абсолютно нормально. Даже если отбросить все прочие невероятные и странные обстоятельства, все равно, оставаться ночью наедине с малознакомым мужчиной опасно. А вдруг он маньяк?! — Таня остановилась. — Тогда почему она идет к нему, а не наоборот?... — Ответ нашелся быстро. — А потому что больше некуда! — Подумала Таня радостно и продолжила путь.

До первого из двух обломков скалы, загораживающих свет костра, оставалось не больше метра. Эти огромные камни стояли очень близко друг к другу, и между ними оставался только узкий, сантиметров сорок — шестьдесят, проход, который шел под крутым углом. Если в свете факела найти его было бы просто, то в кромешной темноте...

Подойдя вплотную к первому обломку, Таня отбросила окончательно потухшую ветку, положила ладонь на шершавую поверхность камня и, не отрывая руки, осторожно двинулась вправо, где, как она помнила, должен был быть проход.

Так. Главное — не впадать в панику, и не торопиться! Очень осторожно, чтобы не подвернуть ногу, поставить босую ступню. Прикусить губу, чтобы не вскрикнуть от резкой колющей боли, когда очередной острый осколочек впивается в пятку. Шаг... Еще один... И Еще...

И тут ладонь коснулась чего-то живого и теплого. Сердце сжалось и упало к ногам, с грохотом прокатившись по камням. В горле пересохло. Моментально от липкого холодного ужаса взмокла спина. Таня подняла голову и натолкнулась на полыхающий яростью пронзительный взгляд узких желтых глаз.

Вот и все. — Замерев, подумала девушка. — Приплыли...

Тирль стоял, прислонившись спиной к обломку скалы и, сложив руки на груди, наблюдал за Таней. Темнота помехой ему не была и он прекрасно видел счастливую улыбку, осветившую удивительно красивое лицо. И о чем это она думает? Полчаса назад рыдала, а сейчас едва не приплясывает от радости.

Странное поведение девушки Тирля интриговало, не позволяя выпускать блондинку из вида. Как с Луны свалилась, ей Богу! То дракона разыскивает зачем-то, то чуть ли не в истерику впадает от страха, оставшись на пять минут в одиночестве, то в расплывается от счастья, бродя вслепую черт знает где. Как тут не заинтересоваться такой оригинальной особой? И это не говоря о физическом влечении. Как ни пытался он думать о чем-нибудь нейтральном, как ни выдумывал все новые и новые вопросы и предположения по поводу странного поведения незнакомки, мысли, все равно, возвращались к одной и той же теме. Хотя, тут скорее дело не в мыслях, а в желаниях. — Хмыкнул Тирль. — Очень уж откровенно обтягивала неприлично короткая юбка аппетитную попку, да и стройные соблазнительные ножки расслабиться не давали. В течение дня следуя за девушкой, Тирлю стоило большого труда сдерживаться. Не раз и не два, помогая Тане подняться или удерживая от очередного падения, он ловил себя на болезненно ярком желании провести ладонью по теплой коже, отвести край блузки погладить, сжать ее грудь, увидеть, как широко распахнуться голубые глаза. Прикусить маленькое розовое ушко, поцеловать хрупкое горло и манящие мягкие губы... Схватить и не отпускать, лаская до тех пор пока ее лицо не озарится желанием, пока в глазах не вспыхнет страсть и тогда... Тирль сглотнул, отгоняя навязчивые видения преследующие его большую часть этого дня.

Так все же, чему и почему она так счастливо улыбается, эта странная девушка, с непонятным упорством разыскивающая дракона? И главное, непонятно для чего ей вообще этот самый дракон сдался? Ее сумбурные пояснения, что тот может быть ранен, никакой критики не выдерживают. Так для чего же он ей все-таки?

Может, Таня наслушалась сказок про волшебные свойства драконьей крови? А, может, когда-то дракон съел ее пра-пра-прадедушку и она хочет отомстить? Кто знает? В общем-то, причины искать дракона у Тани могут быть. Пусть глупые, вздорные, нелогичные, но могут. Люди вообще часто бывают глупы, нелогичны и склонны к безумию. Но для воительницы у нее слишком нежная кожа и наивный взгляд. К тому же спрятать хоть какое-то оружие Тане попросту некуда, учитывая катастрофически малое количество и покрой одежды. На безумную Таня тоже не слишком похожа, хоть и ведет себя необычно. И, тем не менее, она почему-то бросилась защищать дракона, вернее его честь, не побоявшись ударить мужчину, способного легко переломить ее пополам. Что это, смелость или глупость? А может и то и другое? И еще она действительно беспокоилась о драконе. Вот это было уже совсем странно и говорило отнюдь не в пользу ее душевного здоровья. Но Тирль видел, что Таня далеко не дура. И с именем точно угадала... Тирль поморщился.

До сих пор он никому постороннему истинного имени не открывал. А почему Тане сказал? Возможно, потому что услышать от нее, что ей безразлично как его зовут, было неожиданно больно. Тогда он едва сдержал ярость и странное желание повалить ее на камень и поцеловать так, чтобы она забыла как дышать, чтобы голубые глаза потемнели от страсти и... Тогда его имя точно стало бы для нее существенным и важным. Но Тирль все же сдержал этот порыв и просто ушел, почувствовав, что цена за воплощение этой фантазии в жизнь может оказаться неожиданно высокой. Он должен был успокоиться и разобраться в себе.

Никогда еще у него не возникло желания взять силой приглянувшуюся девушку. Впрочем, повода тоже. Обычно женщины сами преследовали его, заранее согласные на что угодно и готовые на многое, лишь бы добиться расположения, но при этом ни одна не волновала так, как эта непредсказуемая девушка. Тирль горько усмехнулся. Он бегает за ней как мальчишка, а ей, единственной, заставившей его сердце биться быстрей, безразлично даже его имя! Древние говорили, что истинное имя обладает своей, особой магией, способной...

От внезапно наступившего прозрения Тирль вздрогнул и понял, почему он стоит здесь не в силах оторвать взгляда от преувеличенно аккуратно переставляющей ноги девушки. Понял, почему вообще пошел за ней и днем, и сейчас, когда она отправилась искать своего рыцаря. Понял, почему открыл ей истинное имя...

И в этот момент Таня, слепо бредущая вдоль скалы, наткнулась на его грудь и замерла. Сжалось в одну, пульсирующую неопределенным страхом и ожиданием, точку его глупое сердце. И взорвалось сверхновой, рассыпавшись миллионом жалящих искр, когда широкая счастливая улыбка стремительно угасла. Конечно, она ведь не ему улыбалась... От разочарования и необъяснимой обиды перехватило дыхание. Вот значит как?!

— Так что? Не нашла дракона — переключилась на рыцаря? — Сквозь зубы зло прошипел Тирль.

Таня отдернула ладонь. Неожиданная и такая резкая перемена в поведении от заботы к ярости настолько ошарашила девушку, что она испуганно отшатнулась, с трудом удержав равновесие. Лицо Тирля исказила болезненная гримаса.

— Извини. — Коротко и устало выдавил он. — Я тебя напугал.

Видеть страх в ЕЕ глазах было невыносимо. Осознавать, что причина этого страха — он сам и его несдержанность, больно.

— Скорее удивил... — Ответила Таня осторожно. Не желая выдавать собственной слабости, она старалась говорить спокойно, а хотелось, заполошно визжа, рвануть куда подальше. — С чего это тебя так заинтересовало? Чего ты взбеленился?

Девушка почувствовала, что вопреки всем усилиям держаться равнодушно, в горле запершило, а к глазам подступили слезы. Таню безмерно удивила собственная реакция на резкие слова Тирля, ведь еще минуту назад она убеждала себя, что он опасен и тут, вдруг, поняла, что по-настоящему испугалась его только сейчас. Тогда чему она так радовалась только что?

Девушка смотрела в ярко-желтые нечеловеческие глаза, единственное, что могла разобрать в чернильном мраке ночи, и медленно, но неуклонно начинала осознавать. Таня дурой не была и старалась самой себе не врать ни при каких обстоятельствах, но сейчас пришло понимание, что совсем недавно вопреки собственным принципам она все же пыталась обмануть себя. Она боялась вовсе не Тирля, а ... Припомнив свои сумбурные, неоформившиеся толком ощущения и мысли, она поняла, ЧТО подсознательно пыталась скрыть от себя. Ее необъяснимо влекло к Тирлю с того самого момента, когда он произнес свое настоящее имя, не глядя на нее, так, будто открывал страшную тайну. С того момента, когда ее пальцы осторожно коснулись его кожи, и она почувствовала себя так, словно ее окунули в кипяток. С того момента, когда его руки обняли ее, успокаивая, оберегая.

А не слишком ли много моментов за какие-то жалкие час-два?! Видимо, подсознательно почувствовав это, она, испугавшись, так бездумно сбежала в ночь, услышав ржание коня Кристофа. И ведь не подумала даже, что это может быть совершенно другой конь или, вообще, слуховая галлюцинация на нервной почве.

Влечение к Тирлю было странным и пугающим, в первую очередь потому, что его причин Таня не могла понять. Тирль не был красавцем или безумно интересным собеседником. Положа руку на сердце, стоит признаться себе, что зациклившись на драконе, она старалась не прислушиваться к тому, что говорил Тирль, чтобы не отвлекаться. Но, в любом случае, Тирль не в ее вкусе. И все же...

Горячие пальцы вдруг неожиданно нежно и бережно коснулись щеки, осторожно, словно боясь испугать.

Таня не раз влюблялась, но все предыдущие отношения и эмоции с ними связанные даже отдаленно не походили на то всеобъемлющее почти непреодолимое желание раствориться в чарующем золоте взгляда напротив. И возбуждение от простого прикосновения чужих пальцев было куда сильней, чем от большинства изощренных ласк любого из бывших.

Что происходит со мной?! Почему я, материалистка и даже немного циник, вдруг, еду в сказку с рыцарем на белом коне?! Ищу дракона, который, не особенно напрягаясь, может от меня мокрого места не оставить?! А теперь еще и это!!! Схожу с ума от прикосновения практически незнакомого человека! Нет, даже хуже! НЕ человека!!!

Тирль молчал, а Таня, пытаясь успокоиться, беззвучно глотала слезы, которые почему-то текли по щекам. Хотелось шагнуть к нему, прижаться всем телом, услышать как бьется в груди его сердце, попробовать на вкус его кожу, почувствовать его запах, ощутить силу рук, когда он сожмет ее в объятиях отдавшись страсти... И в тоже время хотелось послать его к черту и бежать куда глаза глядят от него и себя заодно.

Разрывающие душу противоречия ранили, пугая. Зажмурившись, чтобы не видеть его пристального нечеловеческого взгляда, Таня шагнула назад и пошатнулась, попав ногой на неровно лежащий камень. В тоже мгновение Тирль оказался рядом, даже ближе чем секунду назад. Его руки, удержав от падения, прижали Таню к широкой груди.

— Не плачь из-за меня. — Тихо сказал Тирль. — Я знаю, что виноват, но... Не разрывай мне сердце. Я клянусь, что никогда и ни за что не причиню тебе вреда. И другим не позволю. Слышишь? Я... — Он тяжело вздохнул. — Я даже помогу найти твоего рыцаря, будь он неладен! Хочешь?

Тирль говорил тихо, но искренне, и Таня замерла, уперевшись лбом в его твердое плечо, вдыхая его будоражащий странный запах.

— Таня?

А она не могла говорить, опасаясь сорваться в банальную истерику и разреветься в голос. И молчать, слыша его виноватый, пронзительно нежный голос, ощущая его ладони, чувствуя, как бьется совсем рядом его сердце, не могла. Почти неосознанно Таня немного отстранилась и, запрокинув лицо, подняла руку и дрожащими пальцами коснулась его губ. Тирль замолк, и в звенящей от напряжения тишине вгляделся в ее широко распахнутые от изумления собственной смелостью и глупостью глаза, еще не веря реальности того, что светилось в их глубине. Его ладонь медленно и почти невесомо скользнула от плеча к шее и переместилась на затылок девушки. Запустив пальцы в густые шелковистые волосы Тирль замер на мгновение, всматриваясь в Танино лицо, опасаясь увидеть непонимание или, того хуже, отвращение или страх. Девушка смотрела завороженно, и сердце будто остановилось, затаившись в груди. Тирль медленно склонился над ней, не отрывая пристального взгляда. Вот ее дыхание коснулось его губ, и в этот момент прямо у них над головой ухнула сова. Таня вздрогнула и, опомнившись, отступила назад.