Сегодняшний вчерашний день

В лягушачий хор, тем временем, вступают сверчки. Их смычки взрывают монотонность звучания, добавляя очаровательную нотку баловства и грусти, превращая мелодию в самую настоящую песню ночи. Успокаивающую, расслабляющую, умиротворяющую. От реки снова тянет холодом, к запахам речного ила и сырости примешивается что-то пока еще плохо уловимое, но знакомое.

В палисаднике с легким хлопком открываются бутоны лунника. Огромные плафоны лимонного цвета едва слышно шелестят в призрачном, серебряном воздухе. Плотно свернутые бутоны прямо на глазах разворачиваются, являя чудо из чудес — мохнатую, нежную сердцевинку.

Около лампочки эскадрилья мотыльков круг за кругом заходит на сближение с маленьким желтым солнцем. Самые безрассудные, те, чьи инстинкты влекут к смерти сильнее других, бесстрашно бросаются прямо к раскаленному стеклу и обожженные, хрупкой невесомой оболочкой падают вниз. Немногие выжившие приходят в себя и вновь, как солдаты камикадзе, раз за разом повторяют самоубийственный путь.

Воздух наполнен ароматами, заставляющими горло сжиматься от восторга, в предчувствии чего-то неотвратимого, но чудесного. Сердце сильно бьется, словно призывает сознание прорваться сквозь неосознанный страх перемен, взывая к спрятанному внутри авантюризму.

В тот же миг налетает мощный порыв ветра, который шумно треплет верхушки старых тополей растущих по-над рекой. Он летит над полями кукурузы, гонит волны по глади озера, баламутит воду в реке и заставляет собак тихо подвывать в будках.

Ты ждешь его — вестника неотвратимости. Ветра злого, колючего, взметающего пыль и мусор с дороги. Ветра веселого, язвительного и зовущего за собой.

3 глава

Янат открыла глаза. Потерла ладонью красную, помятую щеку, громко, с выражением зевнула, и мутным взглядом обвела помещение. Как это ее угораздило заснуть прямо за столом?

Перебор он всегда перебор. Конечно, она подумала, что организм за два месяца криосна отоспится с запасом, хотя и знала, что после выхода из подобного состояния ему необходимо время на восстановление. Знакомство с членами экспедиции, будущими товарищами, должно было пройти как раз сегодня, но накануне она, конечно же, решила заняться полезным делом. Подробнее изучить материалы по Нави. А так как Янат все и всегда делала с небольшим перебором, то... ее вырубило под утро.

Свою беспечность в таких вопросах, она вообще-то считала чертой характера, которую невозможно вытравить. И относилась к возникающим вследствие этого проблемам философски, или, точнее, пофигистически. Другое дело, что ее мнения на сей счет, почти никто не разделял. Между собой бывшие коллеги обсуждали самодурство папиной дочки и ее плохое воспитание, но сказать лично, в лицо, рисковали не многие. Только Инга, до той самой памятной ссоры, умела вызывать в Янат если не муки совести, то хотя бы их симуляцию. Да, именно из-за нарочитой беспечности и пренебрежения правилами напарница с ней и развязалась.

Янат до сих пор иногда слышала в голове голос Инги, сухо говоривший с легкой назидательной интонацией: 'Ты эгоистка и останешься ею. Пока речь шла о том, чтобы, написав за тебя отчет, прикрыть от начальства, мне не требовалось моральных усилий чуток отступить в сторону от правил. Я даже смеялась вместе с тобой над некоторыми вещами, которые сама ни за что не решилась бы проделать. Но сейчас ты просто взяла и подставила меня. Перешла черту. Мало того, могла погибнуть, а это стало бы моей ответственностью, моей ошибкой. Хватит. Никогда больше'.

Янат скривилась и потерла глаза кулаками. Ну и черт с ней!

Она попыталась что-нибудь вспомнить о Нави, которой посвятила всю ночь, но как назло в голове стояла просто бессмысленная каша из образов. Совсем некстати Янат вдруг пришло на ум чье-то высказывание по поводу того, что в первые сутки выхода из криосна мозги не работают. Она обиженно фыркнула, отказываясь принимать мысль о зря потраченном времени и некомфортном сне мордой на столе. Скорее всего, она только что проспала официальную церемонию приветствия. И если судить по оранжевой мигающей кнопке коммутатора, ее попытались найти.

С другой стороны, значит, не особо и пытались. Впрочем, проснулась Янат вовсе не из-за чувства ответственности перед товарищами. Назойливый, как комариный писк, (именно так и ее перекосило от досады), звук издавал пульт управления каюты. Это значило, за дверью стоит 'некто', и этот 'некто' уже какое-то время хочет войти. Спрашивается, кем бы мог быть столь назойливый гость, раз отсутствие ответа ни через три, ни через пять минут его не смущало?

Янат поежилась на стуле, а потом активно растерла лицо ладонями. Зевнула еще разок, широко, от души и, лениво вытянув палец, ткнула в кнопку. Затем демонстративно откинулась на спинку стула, досадуя на некоторую одеревенелость рук и ног, ноющую спину и наверняка порядочно измятую физиономию. Но если 'некто' очень спешит, пусть смотрит на нее уж как есть.

Дверь в каюту с тихим шипением ушла в сторону.

Янат увидела мужчину, достаточно высокого, чтобы при разговоре пришлось смотреть на него снизу вверх, сухощавого сложения, одетый в свободный по крою комбинезон, с болтающимся на шее жетоном-капсулой. У него были черные глаза и интенсивно золотисто-желтая кожа.

'Вот это да!' — Янат едва справилась с удивлением, поскольку вживую такого типа людей не видела никогда. Птаирианец.

— Янат Яната? — с легким присвистом, как будто когда-то шепелявил, но после курса интенсивного исправления речи осталась лишь тень дефекта, спросил мужчина.

— Ага, — она с интересом смотрела на него. Слишком пристально, ожидая, что его смутит такое демонстративное рассматривание, но нет.

— Вы так и не пришли на вводную. Хотя вчера вечером я лично оставлял сообщение.

Он скользнул взглядом в сторону коммутатора, и при виде мигающей кнопки уголки его губ дрогнули в подобие слабой улыбки:

— Меня предупреждали о том, что вы особа, скажем так, со своеобразным взглядом на правила, но все же профессионал. Поэтому, после вводной, я решил зайти, познакомиться, к тому же возникла необходимость уточнить пару вопросов.

— Так, да? — Янат почувствовала раздражение. В отличие от своих спокойных, молчаливых родителей, она отличалась неуравновешенным характером:

— Теперь коллеги наносят визиты вежливости друг другу лично? Милая тенденция. К чему занудные конференции и вводные, я против! Куда интереснее интимная обстановка каюты. Кстати, если я и нарушаю правила, то это менее возбуждающий факт, чем, скажем, птаирианец на борту межгалактического крейсера. Ваша планета-колония очень далеко отсюда и, насколько я помню, птаириане не слишком то жалуют остальную вселенную. Да, могу я узнать ваше имя? Раз уж вы уже знаете мое.

Она заметила, как брови мужчины на мгновение приподнялись в удивлении, словно он не понимал причины направленной на него агрессии. Затем, изобразил вежливую улыбку на лице и слегка поклонился:

— Кэро сохо Пта Эргос.

Янат оценила важность момента. Перед ней находился примечательный субъект:

— Значит, вы ведете род от первых колонистов земли на Птаире? Аристократия воочию, так сказать. Как вам удалось покинуть планету? Родственники посодействовали? Я много читала о колонии на Птаире, и мне казалось, — она запнулась на полуслове и молча наблюдала, как Кэро подошел к ее койке и сел, невозмутимый, сдержанный. Лишь глаза его сверкали очень знакомым ей блеском ярости:

— Я тоже много читал, Янат. О вашей личной уникальности. В этом вы, пожалуй, меня даже переплюнули.

Походило на завуалированное оскорбление в ответ на ее колкости. Янат улыбнулась. Так парень оказывается из обидчивых. Что ж, нельзя не признать, она перегнула. Но кто просил его припираться в ее каюту с нелепыми предложениями?

— Ладно, считай, познакомились. Сведениями из научных журналов обменяемся позже. Скажите, Кэро, ммм...я могу вас так называть? Так вот, какого черта вы хотите от меня? Я несколько не в форме, если вы заметили.

— Мы с вами официально напарники. Если бы вы прочитали свой копибук, или посетили вводную, мне не пришлось бы 'припираться'.

На этом слове присвистывание стало таким явным, что Янат присмотрелась к жителю Птаира внимательнее. Он отлично держался, только речь выдавала его реакцию на ее грубость. Каждое слово Кэро выговаривал очень тщательно, с почти безупречной дикцией, а тембр его голоса был удивительно мягким, приятным для слуха:

— С завтрашнего дня начинается активная фаза подготовки, мы напарники и нам подлежит проходить их вместе. Я хотел бы уточнить, где вас искать в следующий раз? Мне стоит назначить встречу в официальном порядке? В библиотеке или столовой? И раз уж у нас завязался разговор по душам, что интересного, Янат, вы успели найти про Навь?

Она покосилась на галограф и улыбнулась чуть дружелюбнее:

— Проверяли записи в библиотеке?

Он фыркнул:

— Еще чего. Просто девушка на выдаче разрешений любит проговаривать вслух последние номера при маркировке. Я ваш знаю. Увы.

Янат вздохнула и немного расслабилась. Ей захотелось пить:

— Значит, вы в курсе ситуации, да? А мое личное дело прочитать успели? Или вас дружески предупредили о моей 'склонности не следовать правилам'? Про то, что я хамка, тоже сказали? Или вы из тех, кто любит узнавать подробности сам? — Она наклонилась вперед и посмотрела на него с почти открытой насмешкой.

Кэро не изменился в лице.

'Похоже, начал понимать правила игры', — подумала Янат.

И спокойно ответил:

— Сдается, вы немного переоцениваете себя, Янат. Хотите, верьте, хотите, нет, но просьба о напарнике исходила не от меня. Отчасти, это дело случая, отчасти воля нашего непосредственного начальства. Мне сообщили, что по результатам тестов на совместимость, мы хорошо подойдем друг другу. Я удивлен, если честно, не меньше вашего. А потом, если не в курсе, у вас серьезные проблемы. За последние полгода было подано несколько рапортов с рекомендацией уволить вас. Последний шанс, Янат. Лично мне все равно, но думаю, не мешало бы вспомнить об этом, прежде чем устраивать скандал будущему начальству. О заинтересованности связанной с вашей личностью, скажу так. Несмотря на видимую компанию землян, среди нас таковых практически нет. В большинстве своем 'земляне' и потомки 'землян' с разных планет давным-давно сами инопланетяне. Но только у вас, пожалуй, столь явно прослеживаются гены чужой цивилизации. Признайтесь, поэтому с вами до сих пор так носятся, а не шлют в свободное плаванье пинком под зад?

— Ага, — она хмыкнула, — Просто мой отец большая и важная шишка. Кэро, диалог занимательный, но если вы заметили, я спала прямо на столе и пускала слюни на него же. Мне бы искупаться, поесть, поспать, — она сделала заметную паузу, — по-человечески. Говорите, что там нам надо обсудить и катитесь колбаской. Мы еще надружимся сполна. Впереди два месяца на корабле и бог его знает, сколько на Нави.

Он едва заметно вздрогнул, огня в черных глазах прибавилось. Янат демонстративно поднялась, снова устало потерла лицо ладонями.

Кэро тоже встал:

— Возможно, завтра разговор пойдет легче, да и лица покажутся приятнее, нам обоим. Завтра в девять по местному времени сбор в просмотровом зале номер восемь. Обзорная лекция по Нави, ну, и прочее, прочее...

— Погодите, — Янат удивилась сама себе, но Кэро даже не замедлил шага. Дверь мягко закрылась за его спиной.

— Ну и вали! — буркнула она под нос, чувствуя, что теперь точно получит хорошего пинка от начальства. Похоже, она перегнула с наездами и желчью.

Птаириане с их кодексами умолчания и многочисленными церемониями, по активно муссирующимся в общественности слухам, никогда не покидали Птаира. Проверить это доподлинно не представлялось возможным, визиты птаириан куда-либо с дипломатическими или туристическими визитами были столь редки, что считались целым событием, а поговорить с ними на чужой территории и вовсе удавалось немногим избранным. И уж точно такая честь не выпадала рядовым контактерам или обычным жителям других колоний. Туристы, посетившие Птаир, с восторгом отзывались о его природных красотах и оставались под большим впечатлением от радушия местных жителей, но образ их жизни и возможности разума слишком тщательно охранялись от чужих глаз. Кроме того, птаириане славились безупречной вежливостью и сдержанностью. Но вот, оказывается, выискивались и такие редкие экземпляры как Кэро сохо Пта Эргос, путешествующие в космосе.

Янат решила, что ей нужно собрать информацию на этого человека. Жизненно необходимо. Во-первых, как ни неприятно это признавать, он задел ее за живое, что случалось не так часто. А во-вторых, хотелось бы понять, какого собственно черта ей его подсунули?

Она тяжело вздохнула и села обратно за портативный компьютер. У нее мелькнула, было, мыслишка, а не займется ли сейчас тем же самым обиженный птаирианец? Если да, следующая встреча будет еще более непредсказуемой. Он не производил впечатления слабака, что Янат весьма понравилось. Пикировки с достойным соперником захватывающее занятие, куда интереснее, чем довести до истерики очередного самовлюбленного дурака. О том, что сама она далеко не ангел, Янат никогда не думала.

Она даже не заметила, как непроизвольно начала улыбаться. И улыбка, лишенная сарказма, изменила ее лицо совершенно.

4 глава

Янат внимательно смотрела на свое отражение в зеркале санузла. Небольшой квадрат отличного пластика выхватывал лицо и часть шеи. Она нашла перемены вполне приемлемыми. Тени под глазами стали почти незаметны, из белков исчезла краснота, да и вообще она заметно посвежела. Всего то несколько часов полноценного отдыха. Янат лениво похлопала себя по щекам.

'Кокетство у нас не в чести' — мрачно подумала она. Чего там, к моменту приземления на Навь, 'она' станет 'им'. Даже сейчас Янат понимала, что уже с большой натяжкой может отзываться на женское склонение. Впрочем, такие реалии собственной жизни ее давно не беспокоили. Что действительно заставляло сердце биться сильнее, так это чувство досады из-за неудавшегося расследования. Поиски данных о Кэро сохо Пта Эргос оказались пустой тратой времени. Стоило догадаться, ничего кроме общих сведений в открытой базе найти невозможно. Конечно, есть вариант связаться с отцом и попросить его разузнать о редком госте. Но так как расстались они немного на взводе, Янат прежде решила дать ему успокоиться.

Она провела ладонью по коротко остриженным волосам и сложила губы трубочкой. Нда. Ей всегда нравилось думать, что есть совершенно незаменимые люди, например, она сама. Жаль, это не так. И хотя самообман очень соблазнителен, пора прощаться с иллюзиями. Именно поэтому Янат в зародыше подавила желание связаться с начальством и вежливо уточнить, зачем ей понадобился напарник.

Теперь, бесцельно тратя время перед лекцией, она мрачно размышляла, как повести себя с коллегами? Как обычно или выдавить таки чуточку доброжелательного смирения? Толком так ничего и не решив, Янат разочарованно вздохнула, подмигнула своему отражению и отправилась на обзорную лекцию.