Левый берег Мнемозины (Тримиум-2)

— Ты точно этого хочешь? Если охрана тебя ищет, лучше не суйся к терминалу, сразу повяжут.

— Мне нужно связаться со своими.

— Ну, я тебя предупредил. Учти, если нас будут спрашивать, я тебя не знаю и никогда не видел. Держи, это твои вещи. — Пилот подал мне сумку. — Можешь не проверять, все в целости. Надеюсь, у тебя хватит ума не влипнуть по крупному. Будка там, а мне к офисам.

Среди светящихся вывесок и реклам висящий в воздухе золотой трилистник государственного терминала был виден издалека. Под ним вращался календарь с датой единого времени.

"Не могу поверить, что два года моей жизни исчезли в никуда. Если я пролежал их в гибернации, то должен хотя-бы помнить, как ложился в ванну. Один вывод, меня вырубили на ходу, засунули в капсулу, потом разморозили и бросили на Эри. Только кто и зачем?

Свяжусь с капитаном Бозе, я же в его экипаже. Пусть безопасность решает эту загадку, и вывозит меня отсюда за армейский счет. Канал придется выбрать закрытый. Пусть это дольше, зато надежнее.

Ровный медовый свет залил изнутри шестиугольную, полупрозрачную будку, стоило мне только шагнуть внутрь.

— Приветствуем вас в пункте доступа государственного депозитария, — раздался из консоли приятный женский голос. — Пожалуйста, четко сформулируйте свой запрос и положите правую ладонь на сканер.

Я повиновался.

— Надим Фарер. Индекс ... Прошу доступ к личной переписке и счету в депозитарии.

Сфера вспыхнула ярче, под стеклом пробежали светлые линии, в воздухе раскрылось окно доступа с тремя звёздами на синем фоне, сменился стилизованным ключом — знаком депозитария. И вдруг символ окрасился ядовито алым.

— В доступе отказано, — спокойно и доброжелательно сообщила консоль. — Пользователь не опознан.

— Повторить запрос. Надим Фарер. Индекс ... Открыть личный файл.

— В доступе отказано. Пользователь не опознан.

— Произвести поиск по имени. Определить место пребывания.

— Военный специалист Надим Фарер, индекс ... девятнадцать месяцев назад погиб в результате несчастного случая на тренировочной базе вооруженных сил округа Рена.

— Не может быть! Произвести расширенную идентификацию!

Теперь весь экран вспыхнул угрожающим красным.

— Ваших данных нет в объединенной базе информатория. — Голос сменился на мужской, холодный и угрожающий. — Немедленно предъявите документы для опознания!

— Какие документы? Я Надим Фанер.

— Пожалуйста, оставайтесь на месте для полной идентификации личности. Представители миграционного департамента прибудут в течение двадцати минут. Попытка покинуть кабину будет расценена как препятствие идентификации и квалифицирована как административное правонарушение.

— Отмена запроса! Я не могу ждать!

"Загреметь в изолятор миграционной службы сейчас? Нет уж! Найду представителей военного департамента. Кто-то же подделал мои данные в депозитарии! Это мог сделать только парень с очень высоким доступом. Что же такое я натворил, что мой заинтересовались такие большие люди?

А предупреждение? Да к импактанатам! Поле подавления локальное, главное, сделать рывок!"

Но перехитрить автоматику не удалось. Стоило лишь повернуться к выходу и приготовиться к прыжку, как сверху раздался низкий гул, навалилась паника, я ухватился за края проема, но свет уже мерк. Сознание снова погружалось в пучину забытья. И там, за гранью снова звучали голоса наблюдателей.

— Вернон, нам нельзя попадать в изолятор!

— Согласен. Кэп, вы можете взять тело под контроль? Нам нужно убираться!

— И поторопитесь!

— Я пытаюсь! Подавитель альфа-ритма мешает. Еще немного, и нас тоже отключит. Стойте, кажется, я зацепился. Помогайте, пытаюсь встать.

— Райко, куда нам двигаться?

— Угол, и дальше по коридору. Когда очнется носитель?

— Думаю, не скоро.

— Тогда нужно найти убежище. Как думаете, нас уже ищут?

— Безусловно. Так засветится, влезть в центральную базу!

— Когда прибудет кавалерия?

— Думаю, доброжелатели не хотят привлекать к нам внимание, и шума поднимать не станут. Это будут местные агенты.

— Согласен, только чьи? Служба безопасности, армии или Мантос?

— Какая разница, лучше с ними не пересекаться.

— Но методы у всех разные. Лучше знать тактику своего охотника.

— Смотрите, вот отличное место, чтобы переждать шум. Дождемся здесь, когда очнется носитель.

— Согласен, и попытайтесь оставить ему послание.

"Снова жутко болит голова. Опять вырубили! Это уже не смешно. Еще и тошнота!"

Желудок сжался, недавний обед просился наружу, пришлось дать ему выход. Я сидел, привалившись к стене за грудой ящиков в узком закутке каменных стен. Рядом мусорный контейнер и обломки древопластовых конструкций. В нескольких шагах ярко освещенный коридор, по которому ходят люди. Меня не замечают.

"Как я сюда попал из кабины? Кто меня дотащил? На изолятор это не похоже.

Ладно, это неважно, куда двигать дальше? К военным? А они мне поверят? Или бежать с этого астероида? У отца были здесь знакомые? Нужно срочно вспомнить! Или сдаться миграционной службе? Зарегистрироваться как беженец. Нет, не выйдет, мои данные уже в местной базе розыска. Правда, можно сказать, что я пытался выдать себя за Фарера. Хотя это совсем уж..."

— Глупо! Это было глупо. — Напротив меня стоял карлик в синем плаще-балахоне. — Очень нерационально, самому показывать, где тебя искать.

Он говорил на имперском вполне сносно, только издавал слишком много шипящих звуков.

"А остальные где? Все знают, норны всегда ходят тройками".

Я глянул наружу, но он был один.

— Тебе нужно уходить, — с присвистом произнес карлик. — Тебя уже ищут.

— Куда уходить и кто ищет?

— Спроси у самого себя. Наша воля решила — тебе лучше остаться в тени. Мы стерли данные с терминала связи и отключили систему слежения. Тебя снова нет в хранилище информации.

— Спасибо, только чем я заслужил такую заботу?

— Не ты, а то, что несешь.

— Я? Что я могу нести? Это? — Я протянул карлику инструментальную сумку, но он остался к ней равнодушен. — Или в меня что-то засунули? Кто?

— Пока наша воля не может сказать, но это важно.

— Ясно, это умники из отдела разведки. Они пытались меня вербовать...

Карлик слушал мои возмущенные излияния совершенно бесстрастно, потом оборвал:

— Ищи отсек триста семьдесят два, литера м. Там получишь помощь. Иди к эскалатору в левом крыле холла, потом три яруса вниз. Сейчас следуй за мной, и не высказывай своих эмоций. Держись в полуметре левее. Твои охотники рядом. Мы прикроем тебя.

— Откуда я знаю, что это не вы все устроили?

Норн стоял, бесстрастно сверкая из-под плаща темными бусинами глаз.

— Ладно, деваться мне все равно некуда.

"Пойду, куда он укажет. Сдаться орбитальной охране никогда не поздно. И нужно привести себя в порядок, чтобы не вызвать подозрения. Куртку отряхнуть, штаны..."

— Торопись.

Карлик повернулся и поплыл по направлению к площади, даже не оглянувшись, словно его не интересовало, иду я за ним или нет. Говорили, что они просто чувствуют все, что происходит вокруг. Им и глаза то не особо нужны.

Мы медленно шли по коридору среди других посетителей базы, хотя основная часть старалась держаться от норна даже чуть дальше, чем я.

Пришлось прикладывать немалые усилия, чтобы держать на лице равнодушную маску. Но зато никого не интересовал и бредущий по своим мелким делам фермер с рабочей сумкой на плече.

Выход на площадь был уже недалеко. Но во встречном потоке прохожих сразу бросилась в глаза необычная тройка людей: Впереди, двигался высоченный бритый на лысо детина с непробиваемым выражением лица в форме администратора, ощупывающий взглядом все вокруг, раздвигая всех, кто не успел отступить с дороги. Следом шагал некто в дорогом костюме, судя по манере держаться, важная персона.

Последним, чуть слева двигался ментор этой звездной системы в служебной форме с золотыми пуговицами и эмблемой Мантос на правом лацкане — золотым треугольником с глазом внутри.

Босс явно был не в духе, даже на норна не обратил внимания, продолжая через плечо спорить с ментором.

— ...Так сделай хоть что-то!

— Милостью потока, Вортуз, повторяю, я не вижу его! Здесь сто тысяч человек и еще две сотни нелюдей. А я не ментат, я только ментор! К тому же столько помех. — Представитель Мантос поморщился, глядя на норна. — Почему ты пускаешь их сюда без экранировки? Знаешь, какая у них аура? Считай, я ослеп на несколько минут.

— Тише Орхомо. Это не вежливо, в конце концов. Они мои гости.

— Да, тогда не требуй от меня невозможного!

— Но ты должен помнить его! Он проходил у тебя тестинг.

— Это было десять лет назад, и он был мальчишкой. Ты представляешь, как меняется за это время ментальная проекция? Лучше ищите того, кто сжег терминал! Не удивлюсь, если это один из этих синих недомерков.

Мой провожатый, скорее всего, тоже отлично слышал разговор, но не выказал никакой реакции. Похоже, оскорбить норна просто невозможно. Мне рядом с ним тоже было немного не по себе. О карликах ходило множество слухов и сложно сказать, что из них правда. Но и ментор пугал не меньше.

Поселенцы, желающие отправить своих детей в школы и академии Тримиума, после стандартного надомного обучения, обязаны были представить их образовательной комиссии. Сначала тесты на профпригодность, физическую выносливость. Два дня ада в медицинских сканерах, и на тренажерах, потом вопросы и экзамены.

Но хуже всего был последнее испытание: проверка на ментальные способности.

Ментор корпуса Мантос постоянно жил на этой базе, как самом крупном астропоселении системы. Что происходило в его кабинете, я помню плохо. Холодный металл на голове, тошнота, ломота в теле и пронизывающий взгляд серых, почти бесцветных глаз на каменном лице.

После испытаний меня, как и остальных сверстников, долго тошнило. Дома пришлось неделю отлеживаться, приходя в себя. Зато я единственный из всей группы был отобран для учебы в военной академии Центориума.

Троица исчезла в глубине перехода, мы оказались на площади. Карлик, не оглядываясь, направился к лестнице на верхние ярусы, а я поехал вниз.

Склады, лабиринт коридоров с воротами в ангары и светящимися табличками на стенах. Нужный отсек, судя по схеме, находился почти в самом конце одного из ответвлений. Пришлось долго брести по полупустым, едва освещенным проходам, изредка шарахаясь от грузовых платформ. Киберы здесь встречались чаще, чем люди. Крохотные курьеры на больших колесах, многоногие ремонтники и коренастые грузчики с телескопическими захватами спешили по своим делам.

Часть боксов была сразу и магазином и складом и офисом, хотя посетителей в них было не густо. Таким был и нужный мне отсек. Стеклянная дверь отъехала в сторону, впустив в крохотную комнатку с конторной стойкой. За ней, спиной ко мне стоял высокий, хорошо сложенный и совершенно лысый человек, раскладывая странные сосуды древнего вида на верхней полке стеллажа.

— Чем могу быть полезен, — не оборачиваясь спросил хозяин.

— Мне сказали, здесь я могу найти помощь?

Человек обернулся. Большие голубые до белизны глаза смотрели бесстрастно, но вполне благожелательно. На идеально пропорциональном лице не было ни одного волоска, даже бровей.

Возглас вырвался из моих губ, но шёл он из глубин подсознания, словно хор из нескольких голосов.

— Тайм? Это ты?

Глава 4: Беглецы и нелегалы

Несколько секунд безбровый смотрел на меня, и было непонятно, что за эмоции он испытывает. На идеальном лице не дрогнул ни один мускул. Потом он произнес:

— Не думаю, что мы знакомы.

— Да, вы правы, — я смущенно кивнул. — Не знаю, почему я это сказал...

— Думаю потому, что все мы очень похожи.

Передо мной стоял модифицированный клон — таймер. Они входили в элитные подразделения гвардии триумвера, прежде я видел их только издали, и значит, не мог быть с ним знаком, или мог? Где я был два потерянных года?

— Нет, я имел в виду, что не был знаком ни с одним из вас, разве что...

Таймер благожелательно молчал, глядя мне в лицо. Узнал, или что-то заметил?

— ...не помню этого.

— Скорее всего, второе, — кивнул безбровый. — По некотором признакам могу уверенно сказать, что вы близко контактировали с моими братьями. Один из них даже пожертвовал за вас жизнью. Нам нужно поговорить.

Таймер жестом пригласил меня вглубь ячейки, а сам провел рукой над панелью стойки. Створки дверей сошлись и потемнели, щелкнул замок.

За стеллажами пряталась небольшая комнатка со столиком и двухъярусной кроватью. Из угла выкатились два обтянутых кожей круга, и, выпустив ножки, превратились в табуреты.

— Садитесь, — пригласил хозяин, открывая стенной шкаф, доставая кружки и прозрачный контейнер с печеньем. — Меня зовут Септим, я выслушаю вас.

— Рассказывать особенно нечего. — Стул спружинил, принимая мой вес.

Пищевой автомат выдал две порции горячего, судя по запаху, берсийского шоколада.

— Учился в военной академии, прошел несколько миссий в качестве младшего техника, получил новое назначение, а дальше ничего не помню. Понимаете, я сам не знаю, что я делал последние два года. — Терпкий бодрящий напиток, был просто великолепен. И хрустящие снеки идеально его дополняли. — Очнулся четыре дня назад, на Эри, в доме своих родителей, где уже десять лет никто не живет, в армейском скафандре и с пустыми батареями. Сюда прибыл со старьевщиками, зашел в терминал депозитария, хотел связаться с армейским начальством. И все стало еще хуже. Оказывается, я умер год назад, и моих данных просто нет в базе. Теперь за мной гоняются все, кому ни лень, от службы миграции до Вортузов и Мантос. Что у меня есть настолько ценного? Норн сказал — это то, что я несу. Но не мои вещи. Может, в меня что-то имплантировали, или посалили в кровь бактерии с запрещенными генами. Не представляю, что это. Если бы норны не стерли память терминала, меня бы уже схватили.

Пальцы потянулись за новым снеком, но коробка была пуста. После трех дней на белковых галетах любая еда казалась превосходной и исчезла в желудке совершенно незаметно.

Как ни странно, рядом с безбровым, появилось ощущение безопасности, впервые за все эти дни.

"Не понимаю, почему я так разоткровенничался с этим клоном? Знаю его всего несколько минут! Может он просто первый, кто проявляет интерес к моей персоне? Без всякой заинтересованности?"

— Говорите, норны вам помогли? Они правильно сделали, что послали вас ко мне. Норны многое делают правильно, чаще чем люди. Вам нужно отдохнуть, а я должен отлучиться. Ложитесь прямо здесь и не покидайте этот офис.

Сейчас это было верхом моих желаний, спокойно отдохнуть, не бежать, не ломать голову над загадками. Безбровый вышел, а я остался в крохотном помещении, растянулся на лежанке.

"Что же делать дальше? Связываться с военными опасно. Если во мне действительно что-то запрещенное, обвинят в контрабанде, а то и дезертирстве. Кому я могу верить?

В академии приятелей у меня было немного и все они на периферии, по крайней мере, были там два года назад.