Черные руки

Мы прошли по узкому коридору с низкими потолками, и стенами, разрисованными магическими символами. Просторный зал, в который мы вышли, был освещен десятком газовых сфер.

Мои новые товарищи сидели кружком на полу. Их было четверо. Все примерно моего возраста. У всех бритые головы, и наряды, похожие на мой.

Да уж, это тебе не Академия!

— Это Пятый, — представил меня Хагвид. — С сегодняшнего дня он ваш новый брат.

Я вспомнил, как Никос рассказывал мне о том, как он учился на колдуна. Он, правда, не рассказывал о подземельях, однако его рассказы всегда были полны забавных приключений и проделок. Его товарищи были хитрыми и веселыми парнями, находившими выход из любой переделки и находившие повод посмеяться над любой неприятностью.

Мои новые братья выглядели так, словно их вылепили из глины. Их лица были равнодушными, а глаза смотрели на меня без всякого интереса.

— Номер Первый, — представился первый, вставая с пола. Это был рослый крупный парень с большой головой и толстенной, как у быка, шеей. Он просто скользнул по мне отсутствующим взглядом.

— Номер Второй, — номер Второй поклонился, сложив руки на груди. Этот юноша был моего роста, но намного шире в плечах. Один глаз у него заплыл, а губы были разбиты.

— Номер Третий! — рявкнул третий вставая. — Добро пожаловать в аннувир!

Он ухмыльнулся и подмигнул мне.

— Номер Четвертый, — четвертый даже не встал. Он только поднял руку, и вяло пошевелил пальцами.

— Номер Пятый, — я поклонился своим новым товарищам. — Очень рад!

Четвертый только фыркнул в ответ.

Кормили нас лучше чем в тюрьме. В своей миске я обнаружил несколько ложек каши, луковицу и горстку фасоли. В центре стола стоял кувшин с водой и солонка.

— Ну, как тебе наш завтрак? — поинтересовался Третий.

— Вполне, — заверил его я. — За ним хоть гоняться не надо!

— Погоди, ты еще нашего обеда не видел, — ухмыльнулся Первый, облизывая ложку.

— Быстро весь жирок потеряешь, — хмыкнул Четвертый.

Жирка у меня не было совсем, так что потерять его я не особо боялся. Скаутская жизнь приучила меня к скудной и убогой пище, а после тюрьмы в Лие, такая трапеза вообще казалась пиршеством!

За нами приглядывал хмурый скен. На этот раз он исполнял роль официанта.

— Бьюсь об заклад, — прошептал Третий. — Что этот говнюк тырит все мясо из нашей жрачки! За два месяца, что я здесь, я мяса ни разу не видел!

— Я мяса уже не видел полгода, у нас в Дангхолле третий год подряд неурожай! — фыркнул Первый. — Я бы даже крысу сожрал! Да только их всех эта обезьяна давно слопала!

Третий захихикал.

Как оказалось, мои новые товарищи только на первый взгляд были угрюмыми и нелюдимыми. Когда растаял первый лед, и они перестали меня сторониться, я увидел, что у них у всех разные характеры и темпераменты.

Первый был слегка медлительным, но добродушным. Второй был молчаливым и сдержанным. Третий напоминал по характеру Айса! Он был готов смеяться над любой шуткой и не понимал когда шутили над ним.

Четвертый же был загадкой, которую еще предстояло разгадать!

— Заканчивайте, — сказал Четвертый. — Если мы опоздаем на занятия, Хагвид с нас шкуру спустит!

— Все равно Хагвид лучше, чем скотина Горн, — возразил Третий. — Наше счастье, что Горна убрали!

— Он с нами первый день, — вздохнул угрюмый Первый. — Погодите, он еще себя покажет! Мы еще попросим Горна вернуться!

Мы торопливо выскребли свои тарелки и побросали их на поднос, который держал в руках молчаливый скен.

Мастер Хагвид стоял посреди тренировочного зала, широко расставив ноги в стороны и уперев руки в бока. Вид у него был недружелюбный. Его стальная маска скрывала лицо, но глаза, видневшиеся в прорезях, не предвещали ничего хорошего!

— Сегодня я буду заниматься с новичком, — раздался его приглушенный голос из-под маски. — Если вы думаете, что сможете отлынивать от занятий, то вы жестоко ошибаетесь!

Мастер Хагвид показал пальцем на Четвертого.

— Ты будешь сегодня следить за своими братьями, и спуску им не давай!

Братья горестно застонали. Они направились к центру зала, где стояли здоровенные деревянные чурбаки.

Каждый из них занял свое место напротив деревяшки, и только Четвертый остался стоять. Он поднял с пола длинную бамбуковую палку и зловеще улыбаясь, взмахнул ей над головами товарищей.

Я осмотрелся по сторонам. Несмотря на свой внушительный размер, зал казался маленьким. Наверняка из-за низкого бугристого потолка, с которого свисали на медных креплениях матовые сферы.

Причудливые тени скользили по стенам, когда кто-нибудь из братьев двигался.

Ученики уселись на корточки, вытянув руки по направлению к деревянным чурбакам. Присмотревшись, я заметил, что к каждой деревяшке была привязана тонкая нить, которую юные колдуны сжимали в руке. Нить слегка провисала, но время от времени она начинала шевелиться, будто бы подхваченная током воздуха.

В помещении воцарилась полная тишина. Тишина, от которой сразу же зазвенело в ушах! Только теперь я вспомнил, что мы находимся глубоко под землей! А над нашими головами не меньше мили скальной породы! Новый приступ паники заставил меня вцепиться в Слезу Сердца, которая висела у меня под накидкой.

Мастер Хагвид толкнул меня в сторону черного провала двери, ведущей из тренировочного зала.

— С тобой мы будем заниматься отдельно, — сказал он. — Чтобы не мешать другим.

Мы вошли в темную комнату, услужливый скен зажег светильники и удалился, оставив нас на наедине.

Стены, пол и потолок в этой комнате были украшены рисунком похожим на лабиринт. Вход в этот лабиринт начинался у меня под ногами, он продолжался на стене и исчезал в хитроумном сплетении линий на потолке.

Колдун указал мне на соломенную подстилку. Я опустился на нее, поджав ноги под себя, подражая ученикам в главном зале.

— Ты наверняка знаешь, — начал мастер Хагвид. — Зачем нужны боевые колдуны?

Я кивнул, стараясь не отводить взгляда от зеркальной маски, в которой видел лишь свое отражение.

— Боевые Колдуны защищают солдат от вражеских магов, — мастер Хагвид опустился рядом со мной на пол.

— Если ты не сумеешь справиться с вражеским чародеем, твоя армия скорей всего погибнет, — колдун хмыкнул. — Ты знаешь, что за этим последует. Погибнут мирные жители. Города падут, а те — кто останется в живых, позавидуют мертвым!

Я понимающе закивал.

— Боевой колдун не менее важен, чем полководец! — сказал мастер Хагвид. — Если, конечно, этот полководец не волшебник.

— Разве боевой колдун сможет сравниться с волшебником? — спросил я, осмелев. Мастер Хагвид больше не казался таким страшным. Он разговаривал со мной вежливо и, похоже, даже ожидал от меня вопросов.

Колдун задумался.

— Не думаю, — сказал он, наконец. — Мощь волшебника во много раз больше, за счет того, что он пользуется чистой маной. К тому же волшебникам доступны знания, которые не доступны колдунам.

— А как же маги? — воскликнул я. — Ведь они бывают даже сильнее чем волшебники!

— Да ну? — фыркнул наставник. — И кто это тебе такое сказал?

— Я это сам видел! — сказал я, и рассказал Хагвиду о своих встречах с магами. О Теларисе, о близнецах — алимах, и о чудовищах с Севера, пожирающих чужие души.

Мастер — колдун долго молчал, а я терпеливо сидел рядом, глядя на свое отражение в его зеркальной маске.

— Маги, подобно волшебникам, обладают врожденным даром, — наконец раздался голос из-под маски. — Они полагаются только на свои инстинкты, используя сырую ману. Свои знания они передают из поколения в поколение. Передают вместе с тем и предрассудки. Передают ошибки, которых не увидели их предки. Их знания ущербны, а управление маной основано не на научном познании материи, а всего лишь на опыте предшественников.

В соседней комнате послышался звук удара и возмущенный вскрик. Похоже, четвертый все же огрел кого-то палкой!

— Я не заметил в их магии ничего ущербного! — возмутился я. — Их сила просто чудовищна! Это просто глупо, недооценивать противника, считая его неполноценным недоучкой!

— Магам подвластна только сырая мана, а это уже существенно ограничивает их возможности. В этом они гораздо ближе к колдунам по своим возможностям, нежели к волшебникам, — голос Хагвида стал каким-то бесцветным. — Маги — презренные создания! Они пользуются мерзкой магией, о которой даже упоминать противно!

Мое отражение в зеркальной маске приблизилось к моему уху.

— Для них нет запретов, — сказал мастер — колдун. — Чтобы расправиться с нами они готовы использовать самые омерзительные чары. В ответ мы вынуждены применять запретное колдовство!

— Запретное колдовство? — у меня даже рот открылся от удивления. — Вы хотите сказать, что мы уподобляемся магам?

— Они не оставляют нам выбора, — сказал колдун ровным тоном. — Все очень просто, или мы их, или они нас!

Меня словно холодной водой окатили! Я почувствовал, что краснею и поспешно перевел взгляд на собственные коленки. Конечно, какое я имел право судить колдунов! Только теперь я понял, что означала ответственность, о которой так любили судачить в Академии. Ради выполнения своего долга боевой колдун должен был быть готовым взвалить на свои плечи не только ответственность за других, но и стыд, позор, боль и страдания. Забыть о чувстве собственного достоинства и о своей чести. Он должен был служить, защищая других ценой гораздо более высокой, чем цена собственной жизни!

— Я покажу тебе, каким видят мир чародеи, — сказал Хагвид. — Так будет проще.

Колдун подсел ко мне поближе и положил мне руку на голову. Его ладонь была тяжелой и горячей. Я тут же почувствовал легкое покалывание, будто тысячи тоненьких иголочек пронзают череп и проникают прямо в мозг.

Рука колдуна вздрогнула, холодок побежал по моему позвоночнику, а в ушах зазвенело.

Мучительная боль пронзила мои глаза, и я на мгновение ослеп. Когда я вновь смог видеть, мир, который мне был знаком, изменился до неузнаваемости!

Все окружающее нас пространство было пронизано мириадами тончайших нитей, которые вели к каждому камушку, каждой трещине в стене. Они тянулись к каждой пылинке висящей в воздухе, к каждому звуку и каждому запаху.

Все это великолепие мерцало, переливаясь всеми цветами радуги. Нити натягивались, рвались с мелодичными звуками, возникали вновь и исчезали.

Я поднял руку и провел по ним пальцами. В моих ушах зазвучала музыка. Я счастливо засмеялся.

Колдун убрал руку, и мир вновь поблек.

— Что это было? — воскликнул я, задыхаясь от восторга.

— В нашем мире все взаимосвязано, — сказал колдун. — И это не просто форма речи! Я показал тебе, что эти связи можно увидеть, чтобы ты имел представление как работает боевое колдовство.

— Я все равно ничего не понял, — признался я. — Но это было прекрасно!

— От тебя никто и не ожидал, что ты сразу поймешь, — успокоил меня мастер Хагвид. — На это уйдет еще много времени. Месяцы, или даже годы!

— Вот как... — разочарованно вздохнул я.

— Я хотел показать тебе наглядно, как боевое колдовство может воздействовать на окружающий мир.

Я задумался. Вспомнил учеников сидящих в соседнем зале и держащих в руках нити, протянутые через всю комнату к деревянным чурбакам. Все сразу стало на свои места!

— Значит, я должен установить связь, подобную такой нити между собой и объектом на который хочу воздействовать! — воскликнул я. — Но как такое возможно?

— Это делается с помощью маны, которую ты берешь из окружающего тебя мира, — пояснил колдун.

— Сырой маны? — испугался я, вспомнив, что она сотворила с Айсом, когда он ею пользовался.

— Для этого ее нужно совсем не много, — сказал Хагвид. — Она ничего тебе не сделает, можешь не бояться.

— А где взять эту ману? — мне не терпелось тут же приступить к тренировкам. — Как я смогу ей управлять?

— Если у тебя нет таланта чародея, и ты не чувствуешь ману сам, без помощи извне тебе не обойтись! — Хагвид протянул ко мне руку. — Это возможно только здесь, в зале Безымянных, под крепостью Маген.

Колдун сжал кулак и протянул его мне.

— Держи крепко, сырая мана неуправляема.

Я протянул руку, чувствуя себя полным дураком. Однако вместо пустоты я ухватился за что-то холодное как сосулька и извивающееся как морской угорь.

— Это и есть мана? — выдохнул я. Невидимое существо вывернулось у меня из пальцев и исчезло.

— Так мы ее называем, — кивнула зеркальная маска. — Когда достигнешь высокой степени посвящения, ты сможешь продолжить изучение природы маны сам, а пока, пользуйся ею, как и твои братья, не задавая лишних вопросов.

Я замахал руками, пытаясь ухватить невидимого беглеца, но бесполезно.

— Ману не ловят, — из-под маски послышался смешок. — Ее призывают! Теперь, когда ты держал ее в руках и знаешь на что похоже это ощущение, попробуй вызвать его в руке вновь.

Ощущения действительно были свежи! Я представил как холодное, невидимое существо извивается в моей ладони, пытаясь высвободиться, и сжал пальцы.

— Не знаю, — сказал я. — Получилось ли у меня что-то, или я просто так хорошо все себе представил!

Колдун протянул руку и взял ману у меня из руки.

— Вот так просто? — удивился он. — Я только показал тебе, как это делается, и ты уже призываешь ману!

Колдун надавил пальцем в центр моей ладони. Ноготь большого пальца вонзился в кожу, но я не почувствовал боли.

— Каменная смола? — спросил Хагвид, его глаза пристально смотрели на меня сквозь прорези в стальной маске. — Вот где ответ на мой вопрос!

Глава 3.

Мы занимались до самой ночи, и мне даже удалось призвать ману одновременно в обе руки!

Хагвид одобрительно кивнул мне и указал на зал, где тренировались мои товарищи.

— С завтрашнего дня ты присоединишься к ним.

Ученики с трудом вставали с пола, растирая затекшие конечности. Первый злобно поглядывал на Четвертого и показывал ему кулак. Тот только усмехнулся и прямиком направился к наставнику.

— Господин, Хагвид, — Четвертый все еще сжимал в кулаке бамбуковую палку. — Первый чуть не заснул на занятиях! Мне пришлось его разбудить!

— Молодец, Четвертый, — похвалил его колдун.

— Так он мне теперь угрожает! — оскаблился Четвертый, оглядываясь на Первого.

— А ты чего ожидал? — спросил Хагвид. — Это его право.

Ученик так и застыл на месте с открытым ртом.

— Но ведь вы же мне велели...

— Здесь вы все равны, — оборвал его наставник. — Если ты не усвоил это за два месяца, винить в этом можешь только себя!

Круто развернувшись, колдун вышел из комнаты. Четвертый все еще стоял с открытым ртом, когда к нему подошел Первый и сильно ударил его в ухо!

Я улыбнулся. Первый мне определенно нравился!

Ужинали мы молча. У моих товарищей совсем не осталось сил на разговоры. Только Четвертый что-то бормотал себе под нос, время от времени трогая свое красное и оттопыренное ухо.

Скен ударил в маленький медный гонг, объявляя об окончании трапезы. Мы побросали тарелки ему на поднос и побрели в свои кельи. Едва моя голова коснулась пола, я тут же провалился в глубокий сон.