Любовь под запретом

— Я принесла лед, — Марья Васильевна подошла к нам, протянув мужчине небольшой пакет.

Холод, сменивший ладони Максима, был неприятной необходимостью, которую следовало перетерпеть. Поэтому я постаралась улыбнуться женщине, которая помимо всего прочего принесла небольшую аптечку и теперь стояла в стороне в ожидании дальнейших указаний. И кроме того поблагодарила ее за помощь, вложив в свои слова как можно больше теплоты. Мой ответ видимо порадовал ее, потому что, улыбнувшись в ответ, она поспешила на кухню, чтобы принести нам поесть.

Следующие полчаса пролетели в спорах с Максимом, который настаивал на том, чтобы отвезти меня в больницу. Я наотрез отказывалась, потому что не считала свое состояние сложным, а кроме того была вымотана физически и морально. Больше всего на свете мне хотелось искупаться и лечь спать, а обо всех проблемах подумать завтра утром. На помощь мне пришла как ни странно Марья Васильевна. Вместе с ней мы убедили Максима подождать до завтрашнего утра, чтобы понять, будет ли ухудшение. Марья Васильевна вновь отправилась хлопотать на кухне, дав нам возможность освежиться и переодеться после поездки.

— Помочь тебе принять душ? — бархатный голос, прозвучавший над моим ухом, стал большей неожиданностью, чем теплые руки на моей талии. Я поднялась с кровати, увернувшись от помощи мужчины, но при первой же попытке сделать шаг, поняла, что проявлять гордость и самостоятельность в данной ситуации не получится.

Максим, не дожидаясь моего ответа, просто подхватил на руки и понес по направлению к ванной. Процесс моего купания прошел достаточно быстро и без каких-то поползновений со стороны Максима. Убедившись, что я в состоянии принять душ самостоятельно, мужчина поспешил меня оставить.

Он вернулся, когда я, завернувшись в банное полотенце и стоя на одной ноге как стойкий оловянный солдатик, критично рассматривала свое отражение в зеркале. Под глазами залегли темные круги как следствие бессонной ночи и нескольких часов сна за сегодня. Волосы после купания тяжелыми холодными прядями лежали на полуобнаженной спине, поэтому я потянулась за вторым полотенцем, чтобы просушить их. Максим перехватил инициативу, и мне осталось только наблюдать за его действиями в зеркале. То как аккуратно и осторожно он прикасается к моим волосам полотенцем, как после пытается расчесать непослушные кудри длинными тонкими пальцами и как сосредоточенно изучает седую прядь — фамильную черту, доставшуюся мне от отца.

— Мне казалось, что ранее она была тоньше,— голос мужчины был полон задумчивости.

-Седых волос действительно было меньше, тебе не показалось, — я повернула к нему голову. — Вспоминая шевелюру отца, мне остается только надеяться на то, что я не стану 'старушкой' раньше времени.

Мужчина усмехнулся:

— Не переживай, даже если станешь 'старушкой', я ни за что не откажусь от тебя, — поцеловав кончик носа, он вновь поднял меня на руки и отнес обратно в спальню. Затем, оставив одеваться, отправился в душ сам.

Следующий час пролетел быстро: мужчина осмотрел мою поврежденную ногу и наложил тугую повязку с помощью эластичного бинта. Марья Васильевна принесла еду прямо в спальню и ушла домой, не забыв напомнить Максиму, что мне необходим полный покой. Из нас двоих краснеть пришлось мне, потому что мужчина с самым невозмутимым видом поблагодарил домоправительницу за заботу. Совет женщины он принял, потому что ночью не попытался намекнуть на продолжение любовных утех, а просто лег рядом, устраиваясь за моей спиной, и крепко обнял.

— Сладких снов, Чертовка моя, — прошептал мужчина на ухо, прежде чем погрузиться в сон.

Слушая его дыхание и ощущая сильные руки вокруг своего тела, я напротив не могла заснуть, вновь 'провалившись' в воспоминания.Мои мысли упорно возвращались к тем ночам, когда мы с Максимом спали точно также, как и сегодня.

В те времена он уезжал от меня во второй половине воскресенья, чтобы успеть приехать к началу рабочей недели в университет и отдохнуть. С понедельника по четверг наше общение с мужчиной велось по телефону и скайпу, поэтому мне приходилось проводить большую часть времени дома, чтобы не пропустить его звонки. О посиделках с подругами, прогулках по городу и магазинам, а также длительном пребывании в библиотеке университета пришлось забыть. И несмотря на то, что по сути я проживала одна, мужчина полностью контролировал мою жизнь. В конце концов большую часть друзей я растеряла, во-первых, из-за невозможности часто видеться, а во-вторых, из-за глупой зависти девчонок, желавших оказаться на моем месте.

Так повелось, что в нашем человеческом государстве, где колдуны и ведьмы имели право на существование, велся строгий контроль лиц, имеющих даже небольшой намек на 'сверх силу'. Поэтому вскоре после инициации пришлось посетить органы Магического контроля и предоставить сведения о себе. Об этом незамедлительно было оповещено руководство моего учебного заведения, а далее, благодаря болтливости секретаря деканата, узнали и мои сокурсники.

Тогда я впервые ощутила на себе, каково это— оказаться в центре внимания. Мне не понравилось: пристальные взгляды, шепотки за спиной, утихание всех разговоров— стоило только переступить порог аудитории. Первоначально 'особо умные' приставали с вопросами показать какой-нибудь фокус, а девушки осаждали с просьбами приготовить им приворотные зелья. В ход шли словесные и письменные упрашивания, заставившие меня удалить все аккаунты в соцсетях и сменить номер телефона. Параллельно предлагались деньги и звучали обещания 'замолвить словечко' перед нужными людьми.

С одной стороны, я могла понять всех этих людей: проще обратиться к проверенной практически 'своей' ведьме, с которой сталкиваешься ежедневно, чем тратить время на поиски и поездки к другим лицам, оказывающим аналогичные услуги. И если первоначально я терпеливо объясняла, что пока в плане ведовства не владею достаточными навыками и кроме того не обладаю дипломом и лицензией, позволяющими заниматься 'практикой', то позже стала отказывать без объяснений.

По прошествии пары месяцев просьбы прекратились, уступив место насмешкам и мелким пакостям. Возможно благодаря этому я научилась быстрее управлять своим даром, не допуская 'вспышек' силы, потому что использовать ее против обычных людей было запрещено. Да и не хотела я мстить им, если честно. Потеря подруг, которые на поверку оказались не способными понять и принять меня такой, какая я есть, была болезненной, но не смертельной. В конце концов, у меня остались только мама и Максим.

Руки мужчины крепко удерживали меня, несмотря на то, что сам он спал. Я наслаждалась горячим дыханием, обжигающим мне плечо, близостью наших тел. В такие моменты я ощущала себя нужной и необходимой Максиму.

Обычно он приезжал поздно ночью в пятницу или рано утром в субботу в зависимости от его нагрузки в университете. Тихонько ложился рядом со мной, притягивал к себе, и засыпал. Иногда будил легкими невесомыми поцелуями, одновременно стягивая ночную рубашку, и прикасался к обнаженной коже. В кромешной тьме, когда я могла только чувствовать на себе его руки, когда поцелуи дарили сладкое забытье, не было мгновений прекрасней и не было сомнений. Все казалось правильным и таким нужным. День расставлял все по местам, пробуждая своим светом порцию сомнений и переживаний в моей душе. Это разъедало мои внутренности словно яд, а холодность Максима и его отчужденность еще сильнее провоцировали и без того сложную ситуацию.

Выходные пролетали почти по одинаковому сценарию: Максим отвозил меня на учебу, а после забирал, чтобы отвезти в какой-нибудь ресторан. Мужчина практически не говорил о себе, постоянно задавая вопросы мне: об учебе, друзьях или маме. Я отвечала односложными и скупыми фразами, и вскоре разговор утихал. О том, что у меня не осталось друзей, а в университете приходится ежедневно сталкиваться с насмешками и злыми шутками сокурсников, я не рассказывала. Просто боялась, что Макс заставит все бросить и уехать с ним, а учиться я любила и не хотела оставлять маму одну.

После обеда мы отправлялись домой и занимались своими делами: Максим писал планы лекций, а я с головой уходила в учебу. Казалось, что мужчина вспоминал обо мне только с наступлением ночи, и тогда я снова погружалась в другую реальность, где была любима и желанна. Это особенно сильно контрастировало с воскресеньем, когда приходилось обучаться ведовству под руководством Максима. Последний вновь становился хладнокровным и строгим преподавателем.

Приближение Нового года и праздников поселило в моей душе предвкушение чуда и надежды на лучшее. Тем более, что тогда я практически приблизилась к своей заветной мечте....

Последние несколько лет я грезила поездкой в Прагу, но материальное состояние моей семьи не позволяло сделать этого ранее. Просить денег у отца я никогда бы не решилась, поэтому впервые устроившись на работу, решила по мере сил откладывать деньги на путешествие. Помимо этого в университете я ухватилась за возможность изучать несколько иностранных языков, включая и чешский.

Переезд в квартиру Максима, практически полное отсутствие друзей и постоянная учеба дали плоды, сделав из меня одну из лучших студенток курса. А знание нескольких иностранных языков позволило найти работу на дому, что приносило мне небольшой, но постоянный доход. Морально я стала чувствовать себя намного лучше и уверенней хотя бы потому, что смогла оплачивать свои нужды, не тратя деньги Максима, поскольку находиться на положении содержанки мне было не по душе.

В тот год я совместно со студентами старших курсов участвовала в исследовательской группе под руководством нескольких преподавателей факультета. Мы поднимали проблему традиционных ценностей семьи и брака в странах Западной Европы, в том числе используя материалы современных СМИ. Помимо этого общались по скайпу и в соцсетях с людьми, выступающих против легализации однополых браков. Мне же было интересно узнать точку зрения людей, принадлежащих к магическому миру в других странах, на проблему инициации в — целом, а также отношениях в семьях, где у мужа помимо жены была официальная любовница — личная ведьма. Ведь подобная ситуация не укладывалась в понятие 'традиционной семьи'. К сожалению, узнать что-либо я не смогла из-за того, что со мной никто не захотел обсуждать настолько щекотливую тему.

Так или иначе, но проект оказался замечен руководством университета, и в декабре нам был выделен денежный грант на продолжение исследовательской работы. Было принято решение отправиться в Германию: во-первых, благодаря 'дружбе' с тамошним университетом нам были готовы предоставить рабочее помещение, проживание в студенческом общежитии и помощь в проекте. Во-вторых, денег, которые были выделены на дорогу, хватало на стоимость путевки автобусного тура по нескольким странам. Поэтому посовещавшись, решили не упускать такую возможность. Круглосуточная поездка в автобусе, включая и сон в кресле, конечно, никого из нас не привлекала, но ради красот и достопримечательностей можно было потерпеть.

Наши кураторы договорились с деканатом, поэтому получилось сдать сессию досрочно, а сама поездка должна была начаться в первых числах января. Но не напряженные дни, заполненные учебой и другими хлопотами, наполняли мои мысли. Главной проблемой по-прежнему оставался Максим. Я не знала, как мужчина отнесется к моей поездке, но больше всего боялась, что он запретит. А мне было нужно ненадолго уехать и поменять обстановку! Почувствовать, что я нужна кому-то, прежде всего как умный и образованный человек, как личность. Хотелось развиваться, учиться, общаться с новыми и интересными людьми, забыв о своей принадлежности к магическому миру.

Конец моим грустным метаниям подвел, как ни странно, Максим. Он незадолго до Нового года в один из своих приездов предупредил, что ему придется присутствовать на практике студентов в какой-то отдаленной местности, где не будет интернета и нормальной связи. Мужчина был удручен, перечисляя, что про скайп следует забыть, да и звонить он часто не сможет. А я, ликуя в душе, удивлялась этому извиняющемуся тону и подавленному настроению Максима.

В те выходные наш распорядок был кардинально изменен: мы более не разговаривали, не гуляли и не занимались своими делами. Максим, озвучив 'печальные вести', подхватил меня на руки и отнес в постель, заставляя отключиться от всего внешнего мира. Было так странно заниматься любовью при свете дня, видеть его замутненный страстью взгляд, ощущать на себе тяжелое дыхание и понимать, что здесь и сейчас он вновь забыл о своей роли холодного и неприступного человека. Максим был 'своим': теплым, нежным, любимым. И я не смогла сдержаться: в какой-то момент, когда он заполнял меня до краев, заставляя захлебываться в невероятных эмоциях и ощущениях, когда мы оба приближались к финалу, не выпуская друг друга из страстных объятий. Прошептала тихо, находясь в миллиметре от его губ:

— Я тебя люблю...

А он, сжав сильнее и наращивая темп, не переставал целовать, в промежутках выдыхая бессвязные фразы и обрывки: милая, сладкая, такая нужная ему девочка...

Новый год пролетел в подобном страстном угаре, поэтому я очнулась от сладкого сна только второго января, провожая Максима в поездку. На душе скребли кошки, совесть отчаянно стучалась и вопила, побуждая быть честной и искренней с мужчиной, но я так ничего и не сказала. И на следующий день отправилась в путь, полная надежд и счастливого предвкушения. Не зная и не подозревая тогда, что кара за обман настигнет меня очень скоро...

Глава 4.

Воспоминания и события прошедшего дня вкупе с ноющей ногой привели к тому, что я так и не смогла уснуть. Долго крутилась, пытаясь одновременно избавиться от крепких мужских объятий и найти удобную позицию для сна. Мои метания разбудили Максима, поэтому он принес стакан теплого молока с медом из кухни и заставил выпить все до дня. После чего лег рядом в постель, притянул ближе к себе и долго гладил по волосам, пропуская пряди через свои пальцы. Разморенная вниманием и неожиданной лаской, я обняла мужчину в ответ и уснула под звуки биения его сердца.

Проснувшись, по ощущениям поняла, что проспала безумно долго. Взглянув на часы, испытала легкий шок, осознав что близится время обеда, а я все еще в постели. Нога болела меньше, поэтому постаралась насколько это было возможно быстро привести себя в порядок и проковыляла на кухню, по пути оглядывая квартиру. Как я и предполагала, жилище Максима не было стандартной трехкомнатной квартирой и кардинально отличалось от тех, в которых нам приходилось жить ранее. Просторная и светлая с нестандартной планировкой квартира, в которой длинный коридор был связующим звеном между комнатами и кухней. По пути, большую часть которого я осилила с трудом, смогла увидеть через приоткрытую дверь кусочек гостиной, залитую ярким солнечным светом и наглухо закрытый от любопытных глаз кабинет. Про себя отметила, что выдержанный серо-бежевый стиль, который главенствовал повсеместно, хоть и придавал квартире строгость и вид жилища, сошедшего со страниц журнала по дизайну. Но вместе с тем полностью обезличивал, исключая дух и истинную сущность хозяина. Но возможно в кабинете царила отличная обстановка и атмосфера, потому что Максим всегда проводил большую часть времени именно там. И я бы не удивилась многочисленным полкам с книгами, расставленными в алфавитном порядке, рассортированным по стопкам документам, а также литературе с разноцветными закладками, возвышавшейся аккуратной горой на углу письменного стола.