Королевский секретарь

Миррисав внутренне поморщился от грубой лести посла, но обозначил неглубокий вежливый поклон в ответ на внимательный взгляд Дарамира Инапрома.

— Что ж, я рад приветствовать вас в нашем Университете, — ответил ректор. — Прошу, присаживайтесь.

Он указал на два массивных кресла с высокими спинками, стоящих напротив письменного стола.

— Мы получили письмо короля Лигории по поводу господина Дерси, — продолжил хозяин кабинета.

Инапром выудил из-под вороха бумаг на столе уже изрядно помятый лист и пробежался по нему взглядом. Сав отметил, что этот жест должен был, видимо, продемонстрировать достаточно равнодушное отношение ректора к письму правителя соседней страны, с которой у Фоссы были не слишком тесные двусторонние отношения. Следующие слова подтвердили его догадку:

— Признаться, настойчивая просьба Его Величества ставит меня в тупик, — ректор в упор посмотрел в глаза Миррисава, но, увидев там лишь вежливое внимание, перевел взгляд на посла. — У нас, как вы сами заметили, уважаемое учебное заведение. И принимать на должность преподавателя человека без рекомендаций, да еще и с неясными целями? Мы долго шли к своей независимости от политики, и это было особенно сложно, если учесть, что здесь учатся наследники многих правящих домов. И мы не хотим терять свою репутацию, если лекции в этих стенах будет читать некомпетентный человек.

Пэри нервно провел рукой по подлокотнику кресла. Как и любой дипломат, он не любил столь открыто выраженные мысли и теперь судорожно пытался найти выход. Дерси покосился на посла и еле заметно вздохнул. Все же этой семье явно рановато позволили выдвинуться вперед. Он намекал королю на неудачность выбора кандидатуры посла в Фоссу, но, как и во многих подобных случаях, был проигнорирован.

— Мы все это прекрасно понимаем, господин Инапром, — Миррисав решил все-таки прийти на помощь Пэри, вмешавшись в разговор. — Но неужели у вас нет какой-нибудь открытой вакансии на должность преподавателя? Ни за что не поверю, что в таком огромном Университете все места заняты.

— Вообще-то, работать у нас считается величайшей честью, — хмуро ответил ректор. — И желающие получить здесь должность выстраиваются в очередь.

— О, не сомневаюсь, — вежливо кивнул Сав. — Но, как и в любом учебном заведении, у вас должны быть некоторые предметы, найти на которые преподавателя довольно затруднительно. Просто по причине редкости или сложности такого предмета. Я прав? И кто знает, может, я вполне подойду на эту должность.

— Ну, только если вы знаток древнегопосского, — тон ректора стал непередаваемо саркастичен. — Сейчас у нас есть только одна открытая позиция — преподавателя древнегопосского. Но не думаю, что вы являетесь знатоком этого забытого языка, если вообще о нем слышали.

— Напротив, — невозмутимо ответил королевский секретарь, с удовольствием отмечая, как удивленно расширились зрачки сидящего напротив мужчины. — Считайте, что вам повезло. Я довольно неплохо знаю этот язык.

Ну, на самом деле повезло-то как раз Миррисаву. Еще в Лигории, сразу после того, как ему был озвучен приказ короля, господин Дерси поручил своему помощнику, Габриэлю Вари, узнать, какие именно преподаватели сейчас необходимы Икарскому Университету. Прекрасно понимая, что ректор может заартачиться и не захотеть брать навязанного ему человека, Миррисав решил продумать все возможные варианты будущего разговора. Надеяться на короля в этом случае было бесполезно. Тот был твердо убежден, что его высочайшего распоряжения более чем достаточно, не принимая во внимание тот факт, что Икарский Университет никаким боком ему не подчинялся. Поэтому Сав весьма обрадовался, узнав, что уже давно и безуспешно Университет ищет преподавателя древнегопосского.

Этот язык сейчас уже никто не использовал, но на нем был написан ряд научных трудов древности, особенно по математике. Гопосское государство существовало более тысячи лет назад и век его, откровенно говоря, был недолог. Каких-то семьдесят-восемьдесят лет. Оно создавалось, скорее, в качестве эксперимента и должно было объединить наиболее прогрессивных ученых того времени, дав им возможность заниматься наукой без контроля и цензуры со стороны государства. Закончилось все банальным завоеванием соседним государством, так как вояки из ученых были никакие. Но они успели создать много научных трудов на изобретенном ими же языке, этакой смеси существовавших тогда наречий, математических терминов и условных обозначений. Спустя тысячелетие, изучать древнегопосский считалось престижным, хотя и не обязательным. Однако если человек хотел в будущем заняться изучением точных наук, знать этот язык было просто необходимо.

По счастливой случайности Миррисав в юности из чистого упрямства выучил древнегопосский, так как на нем была написана одна очень заинтересовавшая его книга в обширной библиотеке отца. Она описывала весьма любопытную теорию случайных чисел, позволяющую, по мнению автора, выигрывать в любой карточной игре. А у Сава была одна слабость, ради которой он готов был выучить хоть все мертвые языки мира, — азартные игры. О нет, он не просаживал деньги за карточным столом, не делал ставок на бегах или боях. Но готов был часами наблюдать за игрой других. Господину Дерси доставляло настоящее удовольствие угадывать результаты розыгрыша или определять победителя на петушиных боях. И в большинстве случаях он угадывал. Сав пытался подвести под свое везение научное обоснование, перелопатив множество книг и рукописей, но, в конце концов, просто признал, что интуиция у него развита гораздо лучше, чем у других людей. Поэтому, смирившись с таким антинаучным объяснением, Миррисав просто отдался своему хобби. При этом сыграть самому ему совсем не хотелось, а было достаточно иллюзорного чувства контроля над ходом игры. Контроля, которого ему в собственной жизни, полностью подчиненной интересам короны, как раз и не хватало. При дворе мало кто догадывался о странном увлечении королевского секретаря, потому что тот старался посещать очередной бой или бега неузнанным, чему хорошо способствовала неприметная, совершенно обычная внешность и плащ с глубоким капюшоном. Но в столице не осталось ни одного злачного места, которое бы Миррисав не посетил в сопровождении крайне недовольного таким времяпрепровождением Кирива.

Ректор тем временем поднялся из-за стола и прошел к высокому книжному шкафу, выудив оттуда свернутый свиток желтоватой бумаги, явно преклонного возраста. Он протянул свиток Саву.

— Что здесь написано, господин Дерси?

Королевский секретарь осторожно развернул рукопись и бегло пробежался глазами по первым строчкам.

— Сей труд есть собственность Лориона Дурас, главного астролога при дворе Его Величества Рихарда III, — хорошо поставленным голосом начал он. — И посвящен звездному телу Параква, что находится между Анаква и Лемоква. Мне продолжать?

— Нет, достаточно, — ректор с явной досадой забрал свиток и вернул его на место, после чего опять уселся за стол. — Признаю, что с языком вы знакомы.

— Так это же прекрасно! — с энтузиазмом воскликнул посол. — Теперь у вас есть необходимый вам преподаватель.

— Хорошо, — сдался Инапром и потянулся за небольшим колокольчиком на краю стола. Громкий перезвон прозвучал крайне пронзительно.

В кабинет заглянул приведший их сюда секретарь. Ректор кивнул на Миррисава.

— Это господин Дерси, Тарис. Он будет нашим новым преподавателем древнегопосского. Оформи все необходимые документы. — Инапром повернулся к Миррисаву. — Вы ведь будете жить в посольстве?

— О нет, — смущенно воскликнул посол, не дав Саву и рта раскрыть. — К сожалению, здание посольства совсем маленькое и гостевая комната всего одна. Да и добираться до Университета долго. Но ведь у вас есть комнаты для преподавателей?

— Есть, — ректор неохотно кивнул. — Но, может, господину Дерси будет удобнее снимать жилье в городе?

— Думаю, мне будет лучше жить при Университете, — невозмутимо заметил Миррисав. — Это позволит поскорее познакомиться с коллегами и войти в курс дела.

— Ваше право, — сдался Инапром.

Бюрократия в Фоссе процветала не меньше, чем в Лигории. Миррисав в полной мере почувствовал это на своей шкуре после того, как посол покинул его на попечении Тариса, уехав наносить еще кое-какие визиты. Новоиспеченного преподавателя потащили сначала в канцелярию, потом опять к ректору на подпись документов, потом к коменданту преподавательского корпуса, после этого на осмотр самой комнаты и опять к ректору на подпись следующей партии документов. В общем, освободился Дерси только ближе к вечеру, изрядно измученный и нагруженный всевозможными бумагами, среди которых оказалось и направление в учебную часть факультета языкознания для составления расписания занятий. Его людей в посольстве уже не было — пока он бился с бюрократической машиной Икарского Университета, Кирив и Монти перебрались на постоялый двор, оставив его адрес у служанки. Чуть позже Миррисав намеревался снять для них комнаты в городе, ведь неизвестно, сколько им предстояло пробыть в Икаре. Король мог с равным успехом вернуть своего опального секретаря, как через месяц, так и через год.

На следующий день, забрав вещи, Сав перебрался в Университет.

Глава 3

Несколько дней спустя Миррисав стоял за кафедрой, философски размышляя над тем, куда и в каком качестве жизнь может забросить человека. Студенты встретили его равномерным гулом перешептываний и десятками внимательных глаз, в которых читалось любопытство и желание внимать истине познаний. Однако истина упрямо не желала открываться и самому Саву. Не привык королевский секретарь вот так вот быть у всех на виду, предпочитая всегда оставаться в тени. Да и публичные речи ему приходилось произносить не часто. Потому и сдавило сейчас грудь предательское волнение, тем более неприятное, что было неожиданным. Всего час назад новый преподаватель был похвально спокоен и собран.

Древнегопосский язык не был обязательным предметом и шел как спецкурс, поэтому просторная аудитория с небольшим наклоном, чтобы студентам было лучше видно преподавателя, была заполнена далеко не полностью. Господин Дерси весьма смутно представлял себе загруженность среднестатистического преподавателя в Икарском Университете, но свое собственное расписание считал весьма плотным. Три дня в неделю лекции по два часа, утром и после обеда. Остальные три дня — семинары, тоже по два в день. Если учесть необходимость проверять работы студентов, скучать ему здесь не придется.

Учебная часть постаралась сформировать группы по уровню знаний древнегопосского, поэтому сейчас перед Миррисавом был смешанный класс из студентов с первого по седьмой курсы (совсем уж начинающих, к его облегчению, не было). Удивительно, но желающих приобщиться к забытым письменам оказалось довольно много, причем не только с факультетов точных наук, которым древнегопосский был необходим для более полного изучения профильных предметов, но и с некоторых других направлений.

Молчание начинало уже немного давить на нервы, и лигорец решил не затягивать с представлением.

— Доброе утро, господа студенты, — несмотря на внутренне волнение, голос Миррисава уверенно разносился по аудитории. — Меня зовут Миррисав Дерси, и я буду читать вам спецкурс древнегопосского, а также вести семинары. Встречаться мы с вами будем два раза в неделю, с расписанием можете знакомиться на факультете языкознания.

Некоторые студенты поспешно записали что-то у себя в тетрадях, видимо, имя нового преподавателя.

— Древнегопосский язык, — продолжил Сав, — не настолько сложный, чтобы потребовать от вас каких-то особых способностей. Грамматика не отличается большим количеством правил, но вот написание отдельных слов может стать кошмаром любого студента. Поэтому рассчитываю на ваше внимание. А сейчас проведем перекличку, чтобы я смог познакомиться с вами.

Громкий стук в дверь прервал его слова.

— Извините, можно войти? — темноволосый парень с чересчур густыми бровями выглянул из-за небольшой группки опоздавших, которые молча топтались на пороге аудитории. Отчего-то он чувствовал себя явно неуверенно и поэтому в его голосе отчетливо прозвучал вызов.

Сав окинул четверых вновь прибывших взглядом.

"Здравствуйте, Ваше Высочество. Как-то нерадостно вы выглядите", — задумчиво протянул он про себя, разглядывая полноватую фигуру принца, стоявшего в самом центре компании. Алуру Гирийскому было двадцать лет, но он до сих пор не избавился от какой-то детской пухлости, которой всегда отличался. Его отец, привыкший контролировать в жизни принца все, так и не смог заставить того похудеть, хотя не раз брал процесс питания наследника в свои твердые руки. Но Миррисаву было доподлинно известно, что Алур имел слабость к сладким пирожным, которыми пичкала юношу мать. А так как покои королевы принц посещал стабильно хотя бы раз в день, никакие диеты с таким постоянством справиться не могли. Королевский секретарь искренне удивлялся, как Ее Величеству удается скрывать эту маленькую тайну от мужа, тем более что тот, явно подозревая что-то, не раз неожиданно наведывался в ее покои. Но принца с пирожным во рту так ни разу и не застал.

Господин Дерси мог бы просветить своего короля о наличии небольшого колокольчика в будуаре королевы, который мелодично звенел каждый раз, когда сиятельный супруг направлялся с очередной инспекцией. Однако он слишком хорошо помнил слова отца, что с Ее Величеством лучше не связываться.

— Проходите, молодые люди. Однако прошу вас в следующий раз не опаздывать, потому что своим вторжением посреди занятия вы мне можете помешать. Лучше зайдите в перерыве, — Миррисав посмотрел на класс. — Вы уже не дети и следить за вашей посещаемостью я не собираюсь. Сами решайте, что для вас важно.

Принц с компанией проследовали на задние парты, и Сав мимоходом отметил, что Алур явно был не рад видеть королевского секретаря, хотя и не стал разводить истерику из-за несоответствующего обращения к нему подданного Лигории.

Проводя перекличку, господин Дерси мысленно сверялся со списком, который он успел составить перед отъездом. На сегодняшний день в Университете обучалось сто двадцать девять лигорцев, в этой группе было трое. Официальное представление своих отпрысков королю главы семей, заслуживших на то право, проводили только по достижении ими двадцатипятилетия, поэтому никто из этих студентов не мог знать его в лицо. По фамилии опознать его тоже вряд ли могли, потому что в столице родной страны Миррисава уважительно (а иногда и язвительно, как повезет) называли "господин секретарь". Сомневался также Сав и в том, что студенты будут упоминать его в своих письмах домой. Так что оставался вполне неплохой шанс сохранить до поры до времени свое инкогнито. Хотя, конечно, рано или поздно все выйдет наружу. Или сам принц расскажет, или еще кто узнает. Но особой беды в этом Миррисав не видел, в конце концов, ни один из лигорцев в этом университете, за исключением принца, не мог попрекнуть его в чем-либо. Он исполняет приказ короля.

Остаток занятия прошел более-менее спокойно, за исключением того, что господин Дерси время от времени ловил на себе хмурые взгляды принца и почему-то того темноволосого парня, что попросил разрешения войти. Хотя во взгляде последнего, скорее, была какая-то опаска. Сдав в конце занятия свой лист с тестом, который Миррисав предложил студентам, чтобы оценить их уровень знания языка, парень вылетел из аудитории, как будто за ним гнались тысячи демонов. Озадаченно посмотрев ему вслед, Сав продолжил собирать работы, отвечая попутно на вопросы некоторых чересчур любопытных студентов. Наконец, через пять минут все разошлись, но господин Дерси не спешил покидать аудиторию. Сидя за преподавательским столом, он неторопливо перебирал свои записи и ждал.