Незаконная профессия

Ко мне пришел приглашенный портной. Пожилой высокий мужчина, плотного телосложения, с внимательным взглядом светлых глаз, одетый в темно-коричневый бархатный дублет и щегольские кремовые узкие брюки. Его сопровождала опрятная девушка — либо дочь, либо помощница. Видно, что оба не слишком довольны внезапным ночным визитом, но отказаться не могли. Я усмехнулась — любопытство и полновесная монета всегда были лучшими стимулами к действию.

Изначально было ясно, что мне не успеют за ночь изготовить что-либо уникальное, но я планировала померить и подогнать по фигуре те творения, которые мне предлагалось посмотреть, чтобы оценить уровень мастерства портного. Я выбрала три комплекта платьев со шнуровкой сзади или сбоку. Под грудью первые две котты плавно расширяются книзу. Рукава узкие и такие длинные, что касаются земли. Одно было цвета молодой листвы, отделано жемчугом, изумрудами. Это будет повседневным платьем, закажу к нему белую меховую накидку и подбитый мехом плащ. Второе — ярко алое, строгого кроя с такими же длинными рукавами и отделкой из алых камней. К нему я завтра закажу массивные серьги, ожерелье и браслет и буду использовать как выходное. Третье — цвета серебра, с необычным кроем. Портной, как видно, особенно им гордился. Платье было узким в верхней части, выгодно очерчивая и даже слегка приоткрывая грудь, талия была не завышена, как у предыдущих, и юбка клиньями расходилась уже от бедер. Отделано платье было алмазами, но камней было явно мало. Я пообещала за это платье двойную цену, плюс попросила закончить отделку, но почтенный мастер явно с большой неохотой с ним расставался. Договорились, что наряды будут готовы на следующий день, когда солнце еще не войдет в зенит. Когда за посетителями закрылась дверь, я почти сразу уснула. День выдался утомительный, а наутро нужно было многое успеть сделать.

* * *

Проснулась я почти на рассвете с первым криком петуха. Быстро покончив с утренними процедурами, поспешила покинуть комнату с тем, чтобы успеть подобрать украшения. Узнав у пробегавшего мимо слуги, как пройти на рынок, я, не мешкая, отправилась на поиски ювелирной лавки. Поселок был хоть и крупный, но не походил на город. Плутать было негде, и я скоро вышла на рыночную площадь. Потратив еще немного времени на путь меж людской толчеи, вышла к лавке местного ювелира. Войдя вовнутрь домика, который служил хозяину и жилищем, и мастерской, и витриной, я с порога поприветствовала хозяина. Дав понять, что сильно тороплюсь, попросила принести самые дорогие украшения из темных и красных камней. Большую часть из предложенного пришлось отвергнуть из-за грубой огранки, еще часть не удовлетворила мой взыскательный вкус. За оставшиеся образцы торговец требовал неслыханно высокую цену. Торговаться мне было некогда, но при упоминании о том, что я выбираю подарок по поручению самого владыки, ювелир согласился сделать скидку, которая приближала цену к допустимой.

Несмотря на то, что я торопилась как могла, вернулась, когда завтрак уже минул и все собирались продолжить путь. К счастью, портной меня не подвел и уже ждал моего возвращения, сообщив владыке цель своего визита и получив положенное вознаграждение. Судя по счастливому лицу мастера, он все же получил больше, чем мы договаривались, при виде меня он окончательно расцвел и громко известил окружающих, что "у леди превосходный вкус".

Не глядя на недовольные лица советников его светлости, я все же прошла в дом, чтобы сразу переодеться, по пути попросив грума заменить на моей лошади обычное седло на дамское. Мои вещи уже были загружены, но я собиралась облачиться в новое платье, которое выбрала в качестве повседневного. Пора начинать соответствовать своему титулу графини! Не торопясь излишне со сборами, тщательно уложила волосы и примерила платье, которое пришлось точно впору. Оставшись довольной своей внешностью, накинула плащ, после чего быстро, но плавно миновала лестницу на первый этаж и появилась во дворе. Кивнув, что можно трогаться в путь, я грациозно забралась в седло и, подобрав поводья, направила лошадь в сторону кареты владыки.

-Должен засвидетельствовать мое почтение, госпожа Дориана! Вы сегодня прекрасно выглядите! — любезно произнес барон Де'Кризальэ, — не правда ли, господа? Герцог вчера был совершенно прав во мнении, что леди умеет произвести впечатление.

-Благодарю вас, барон! — с улыбкой ответила я и перевела взгляд на других советников. Граф и герцог путешествовали в каретах, как и владыка, в то время как бароны предпочитали верховую езду и двигались во главе процессии, перед экипажем его светлости. Вторая карета принадлежала герцогу, который, выглянув из окошка, предложил мне составить ему компанию, дабы сохранить свежесть платья и передвигаться с большим комфортом.

— Благодарю вас за заманчивое предложение,— последовал мой ответ,— но я предпочту продолжить путь верхом, либо в экипаже его светлости, в случае если возникнет такая необходимость.

-Не думаю, что в том появится необходимость вплоть до прибытия в северную провинцию, -обернувшись, воскликнул барон Де'Броуэль.

После этих слов Элексианель соизволил вступить в разговор:

— Если начнется дождь, либо ветер, леди, разумеется, может воспользоваться моим экипажем. Пока же она получает удовольствие от верховой езды, не смею навязывать свое общество.

На этом разговор прекратился и мы продолжили дальнейший путь практически без остановок, чтобы компенсировать утреннюю задержку и успеть попасть на корабль и отплыть до сумерек. К вечеру я сильно утомилась в седле, но не подавала вида. Когда показались стены города, я не сдержала вздох облегчения. Барон Де'Санж пришпорил своего скакуна и, оторвавшись от процессии, первым въехал в город, чтобы проверить готовность команды к отплытию.

Остальные участники процессии также поторопили животных и мы прибыли в порт до того, как солнечный диск коснулся линии горизонта. К моменту, когда все вещи были погружены, а люди оказались на борту, на город начали опускаться сумерки. Корабль успел отплыть от пристани ровно столько, чтобы город пропал из виду, когда окончательно стемнело. Плыть нам предстояло неделю, после чего мы снова отправимся в путь по суше до замка графа Рувелля по территории северной провинции. К счастью, ехать нужно будет всего два дня.

Первая ночь на корабле прошла спокойно. Море было тихим и безмятежным, корабль держал заданный курс, морской болезни ни у кого не обнаружилось. Утром в каюты был подан завтрак, после которого я отправилась на палубу подышать воздухом и полюбоваться на водную гладь.

Как оказалось, мое стремление не было уникальным. На палубе собрались практически все представители знати, то есть не только владыка и его советники, но и молодые аристократы — ученики баронов. Вся высокая публика медленно передвигалась по просторной палубе, любуясь на воду, снасти, паруса корабля, и просто вглядываясь в горизонт. Разумеется, многие вели между собой беседы. Как только герцог остался без собеседника, я, приблизившись, решила завести разговор.

-Доброго утра, уважаемый герцог!

-Благодарю. И вам так же доброго утра, госпожа Дориана. Как вам спалось? Как самочувствие?

— Вполне хорошо. Я не страдаю морской болезнью и прекрасно выспалась ночью. Простите мое любопытство, но мне бы хотелось задать вам личный вопрос, который у меня возник в свете последних событий. Вы позволите?

-Разумеется, я весь внимание.— заинтересованно склонил голову герцог.

-Вопреки мнению владыки и других советников, вы защищаете меня. То, что вы готовы за меня поручиться в профессиональном плане, я легко могу понять. Но мне любопытно, как вам столь легко удается видеть во мне не только наемного специалиста, но и, простите, даму. Ваш талант в этом отношении можно считать уникальным! Могу предположить, что вы сталкивались ранее с женщинами моего характера?

— Не могу отрицать этого факта. Мы с вами имеем краткое знакомство и на основании лишь вашего примера я бы не смог составить то мнение о женской природе, которое у меня есть на данный момент. — С улыбкой ответил герцог. — Я пришел к выводу, который пока не встречает понимания у моих друзей. Видите ли, графиня, я в отличие от его светлости, не нахожу привлекательными эльфийских дев. — Поймав мой недоверчивый взгляд, герцог продолжил:— О, внешне они прекрасны! Тут не может быть двух мнений. Но я бы предпочел, чтобы у леди все же был характер, какая-то изюминка... В наше время такие дамы на вес золота. Разумеется, не беру в расчет женщин с дурным воспитанием, они-то как раз часто обладают живостью и энергией, но не блистают интеллектом. Я встречал не так много особ, которые недурны, прекрасно образованы и обладают подлинным живым обаянием, но и они не позволяют себе в полной мере демонстрировать эти качества в обществе.

— Думаю, герцог, таких леди далеко не единицы. Разве, мало таких отчаянных как я... От души благодарю вас за поддержку и свидетельствую вам свое дружеское расположение. Вне протокола можете называть меня Донна!— сделав шутливый книксен, я, улыбаясь, протянула руку герцогу.

-Польщен вашим доверием и сердечностью! Разумеется, я с удовольствием готов выразить вам свое восхищение. Можете, как и все мои близкие называть меня Ив.— наклоняясь и в поклоне целуя мою руку, ответил Ив, глядя на меня смеющимися глазами.

— К слову, хотел бы отметить, что излишне категоричны в суждении по отношению к вам лишь несколько человек. Многие вчера изменили свои взгляды! — С лукавой усмешкой закончил Иваруэль.

-Признаться, я надеялась на такое развитие событий, — произнесла я, вновь отвечая на улыбку герцога.

В мыслях мелькнула надежда на то, что и Элексианель когда-нибудь перестанет быть столь непреклонен в своей негативной оценке моей персоны, но я постаралась задвинуть подобные размышления на край сознания. Я не претендовала на его симпатию, или особое расположение, считая, что было бы достаточно контактов без выраженной неприязни, которая вплоть до сегодняшнего дня невольно сквозила в большинстве его жестов и фраз.

В течение первых трех дней погода была прекрасной и плавание продолжалось без каких-либо ярких событий. Все пассажиры корабля ежедневно выполняли одни и те же действия — сон, прием пищи, моцион по палубе, беседы в кругу приятелей внутри кают. Этот откровенно скучный, на мой взгляд, отрезок пути разбавил шторм, который поднялся вечером третьего дня. Как-то неожиданно быстро небо заволокли тяжелые, темные тучи, поднялся шквальный ветер. Вопреки усилиям команды, корабль начало крутить по спирали, предметы катались по каютам из стороны в сторону, билась посуда и хрупкие приборы, сея страх и отчаяние. На палубе было по щиколотку воды, гремела гроза и периодически сверкали молнии, выхватывая из темноты фрагменты происходящего.

Барон Де'Cанж постоянно находился у штурвала, пытаясь выдернуть корабль из воронки, в которую нас затягивало, и одновременно успевал отдавать четкие приказы матросам, следя, чтобы общее волнение не переросло в коллективную панику. Кроме того нас предупредили, чтобы никто, кроме членов команды корабля не пытался выбраться за пределы кают, помочь ничем не сможем. У меня и не возникало подобных мыслей. Меня мотало по каюте, сначала я часто падала пытаясь подхватить и спасти от падения то лампу, то икону, несколько раз ушиблась и порезала руку чуть ниже плеча о осколок. В конце концов я легла прямо на мокрый пол, держась за сундук и лишь пыталась не кататься по каюте, от немыслимой качки, спасаясь от заноз на и без того испачканном, влажном и местами порванном платье. Обработать рану я не успевала из-за жуткой качки, только вся перепачкалась кровью, которая почему-то все продолжала течь. Мелькнула в голове чисто женская мысль о том, что я рада, тому, что на время плавания надевала свои старые платья, оберегая вновь купленные до прибытия в порт. Чего только не подумается в состоянии стресса! Зато нашелся повод для улыбки.

Непогода бушевала всю ночь, и только перед рассветом небо расчистилось и море успокоилось окончательно. Как только прекратился жуткий шум и качка стала более мягкой и равномерной, я уже без сил провалилась в сон все там же, прямо на полу каюты.

Проснулась примерно через пару часов от сильного шума. Оказывается, меня не удалось дозваться и пришлось выбить дверь каюты, запертой изнутри... Могу себе представить какое зрелище предстало перед вошедшими. Кто-то глухо выругался, громко попросили срочно позвать графа Эл'Марисалье. Через пару минут, когда я открыла глаза, среди размытых лиц удалось разглядеть вошедших графа, герцога и владыку. В лице Элексианеля легко читались усталость, волнение и раздражение, но как только он увидел, во что превратилась моя каюта и в каком состоянии нахожусь, непосредственно, я — промелькнула тень вины. Это состояние еще усугубилось после реплик графа:

— У нее значительная потеря крови, множественные ссадины и ушибы, уже слегка затянувшаяся рваная рана на плече, которую нужно тщательно продезинфицировать. Видимо, имеется плохая свертываемость крови... Кто додумался оставить леди в каюте одну?!

-Я должен был позаботиться о вас, Донна,— тихо сказал герцог, помогая мне принять положение полусидя, -но когда разыгралась буря я был слишком далеко от вашей каюты.

Мое зрение, наконец, полностью обрело нормальную четкость и ясность. Оглядев набившихся в каюту людей, я с удивлением отметила, что синяки и ссадины видны лишь на матросе и бароне Де 'Санже, которые находились на палубе в разгар шторма. На тех, кто оставался в каютах не было никаких травм. О беспокойной ночи говорила лишь общая усталость и помятый, неопрятный вид. Под моим взглядом, присутствующие отводили глаза.

-Граф совершенно прав, -хрипло произнес барон Де'Санж, — все мужчины на корабле -воины с хорошей физической подготовкой, не раз путешествовавшие морем. Не думал, что они настолько испугались случившейся бури, что забыли позаботиться о леди. Каждый из вас, -барон обратился к присутствующим, — находился в каюте не один, а даму оставили без помощи и поддержки! — Барон осуждающе покачал головой и закашлял в кулак. За ночь он успел сорвать голос.

Я на пару секунд закрыла глаза, после чего взяла себя в руки и нарушила воцарившееся молчание:

— Уважаемый барон Де'Санж, примите мою благодарность, во-первых за труд по преодолению ночного шторма, благодаря чему все живы и, конечно, за участие к моему здоровью. Уверяю вас, что чувствую себя неплохо и к вечеру совершенно приду в норму. Признаться, я растерялась и не подумала сразу убрать все хрупкие предметы в сундук... Нет-нет! Оставьте эти дежурные фразы и, пожалуйста, хотя бы до вечера поберегите голос...

Через открытую настежь дверь каюты до меня долетел прохладный утренний ветерок и я зябко обняла себя здоровой рукой.

-Господа, попрошу оставить меня на время, мне нужно переодеться и привести себя в надлежащий вид.

Спохватившись, матросы и основная часть набившихся зрителей, извиняясь, вышли на палубу.

-Боюсь, вам временно придется разместиться в другой каюте, -откликнулся по прежнему поддерживающий меня герцог. -Дверь в вашу пришлось сломать и она не закроется. Самая просторная каюта у его светлости, и если он позволит, вы могли бы разместиться там. Довольно скоро мы прибудем в северную провинцию и вам обоим нужно привыкать к выбранной роли. — Веско роняя слова, закончил Ив.